Теории наказания
Многие скажут, что признаком цивилизованного общества является его способность защищать права своих граждан: защищать их от несправедливостей и всяческого вреда, который может быть причинен как самим государством, так и другими гражданами, защищать их право выражать свое мнение, гарантировать им свободу слова и передвижения. Может ли такое общество намеренно причинять вред своим гражданам, исключать их из политического процесса, ограничивать их свободы? Ведь именно этим оно и занимается, наказывая граждан за нарушение им же установленных правил.
Очевидный конфликт между разными функциями государства породил философский спор об оправданности наказания. Как и в других этических вопросах, стороны придерживаются либо консеквенциалистского, либо деонтологического подхода: консеквенциалисты указывают на положительные последствия наказания преступников, а деонтологисты настаивают, что наказание важно само по себе, вне зависимости от последствий.
И воздастся им по заслугам
Ключевая идея деонтологических теорий — идея воздаяния. Интуиция подсказывает нам, что люди должны получать, что заслуживают: награду за достойное поведение, наказание — за недостойное. Представление о том, что преступники должны расплачиваться (потерей свободы) за проступки, не противоречит нашей интуиции. Иногда делают и следующий логический шаг: проступок нарушает существующее в обществе равновесие, и нарушитель должен его восстановить, «выплатив долг» обществу. Гражданин обязан соблюдать установленные обществом правила и, нарушив их, оказывается у общества в долгу, а долги следует возвращать. Финансовую метафору можно продолжить: как размер выплаты зависит от размера кредита, так и тяжесть наказания должна соответствовать тяжести преступления.
Идею о том, что «наказание должно соответствовать преступлению», отражает ветхозаветный принцип lex talionis — «око за око, зуб за зуб». В этом случае подразумевается, что не только тяжесть, но и сам характер наказания должен быть эквивалентен проступку. Например, сторонники смертной казни часто утверждают, что единственное достойное наказание за лишение жизни — ее утрата (см. с. 194). Правда, они не спешат с предложениями шантажировать шантажистов и насиловать насильников. Библейское обоснование ретрибутивизма порождает и основную его проблему: lex talionis тесно связан с представлением о «мстительном Боге», и приходится прилагать немалые усилия, чтобы отделить воздаяние от мести. Некоторые преступления якобы «вопиют» о страшных карах, и наказание всего лишь отражает общественное негодование, но по сути это немногим отличается от жажды возмездия, каковая, безусловно, не оправдывает расправы.
«Все наказания несут в себе вред: все наказания по сути своей зло» Иеремия Бентам, 1789
Необходимое зло
В отличие от ретрибутивистов утилитаристы и другие консеквенционалисты не только отрицают положительные аспекты наказания, но и считают его явлением однозначно отрицательным. Создатель классического утилитаризма Иеремия Бентам считал наказание необходимым злом: наказание — зло, поскольку увеличивает количество несчастья в мире; но оправдано, поскольку пользы от него все же больше, чем вреда. Данную позицию не следует считать исключительно теоретической, ибо в высшей степени прагматичная Элизабет Фрай, инициатор тюремной реформы в XIX веке, заявила: «Наказание — это не месть, задача его — сократить преступность и изменить преступника к лучшему». Наказание способствует сокращению преступности двумя путями: поражением преступника в правах и устрашением.
Казненный убийца, очевидно, не совершит новых преступлений, но не совершит их и убийца, сидящий в тюрьме. Степень поражения в правах — особенно если речь идет о лишении главного естественного права, о смертной казни, — может быть предметом дискуссий, но сложно возражать против самой необходимости принятия мер такого рода в интересах общества. Сложней оправдать устрашение. Кажется странным утверждение, что кого-то следует наказать не столько за уже совершенное преступление, но для того, чтобы никто больше не осмелился на подобные поступки; да и практическая польза такого подхода сомнительна: исследования показывают, что останавливает потенциальных преступников скорее страх быть пойманным, не зависящий от грядущего наказания.
Еще одна важная составляющая утилитаристского подхода к проблеме преступления и наказания — идея перевоспитания, или реабилитации, преступника. В этой идее есть своя привлекательность, по крайней мере, для либерально настроенных граждан: наказание как форма терапии, позволяющей перевоспитать преступника и сделать его полезным членом общества. Существуют, правда, серьезные сомнения относительно способности тюремной системы — по крайней мере, в ее современном виде — достичь такой благородной цели.
На практике не так уж сложно отыскать примеры неадекватности утилитаристского подхода к наказанию — случаи, когда преступник не представляет опасности или не нуждается в исправлении или когда наказание вовсе не имеет устрашающего эффекта. Утилитаристы склонны в ответ на критику предлагать целый набор возможных положительных последствий наказания, не настаивая, впрочем, на их универсальности. Но даже при этом утилитаристская концепция удовлетворяет не всех; мы убеждены, что за преступлением должна последовать расплата. Некоторые современные теории наказания совмещают утилитаристские и ретрибутивистские элементы. Главная задача таких теорий — определять недостатки современных юридических систем и предлагать способы их исправления.
Уровни оправдания
«Проблема наказания» рассматривается обычно с точки зрения утилитарной, то есть устрашения преступника и защиты общества, и/или занимается таким важным вопросом, как воздаяние.
Но при этом существуют аспекты как более частные, так и глобальные. Например, насколько оправдано наказание данного конкретного человека. Такой вопрос не ставит под сомнение необходимость наказания как такового и не представляет особого интереса с точки зрения философии. Помимо таких вопросов есть еще и проблема ответственности. Несет ли обвиняемый ответственность за деяние в том смысле, как понимает ответственность закон? Действовал ли он в состоянии аффекта или в целях самозащиты? Вопрос ответственности приводит к довольно сложной философской проблеме. В самом общем смысле это проблема свободы воли: предопределены ли наши действия — есть ли у нас свобода выбора и, если нет, можем ли мы отвечать за свои поступки?
Смертная казнь?
Дебаты о смертной казни обычно развиваются по той же схеме, что и дебаты о других видах наказания. Сторонники смертной казни часто ссылаются на то, что по справедливости самые тяжелые преступления должны приводить к самому суровому наказанию, независимо от последствий; но и последствия — устрашение других потенциальных преступников и защита общества — часто также приводятся в качестве аргументов. Их оппоненты утверждают, что идея устрашения неубедительна, а пожизненное заключение преступника обеспечивает не меньшую защиту обществу, в то время как сама идея смертной казни унижает общество в целом.
Сильнейший аргумент против смертной казни — уверенность в том, что невиновные уже пострадали прежде и в дальнейшем, вероятно, неизбежны подобные судебные ошибки, — сложно опровергнуть. Сильнейший аргумент в пользу смертной казни — смертная казнь не так жестока, как пожизненное заключение, — приводит к выводу, что преступнику должна быть предоставлена возможность выбора — жить или умереть.