Семья и род
«Благо народа — высший закон»
Римская поговорка
Имя человека состояло из личного имени, или преномена (praenomen), родового имени, или номена (nomen), и индивидуального прозвища или наименования ветви рода, когномена (cognomen).
Родовое имя, номен, и было названием рода. Что-то вроде современной фамилии. Общее число известных номенов превышает тысячу. Они настолько древние по происхождению, что значение их давно забыто.
Почти так же важно было индивидуальное прозвище, когномен, данное некогда кому-либо из представителей рода. Своего рода коллективная кличка, когномен часто переходил на потомков и становился названием семьи или отдельной ветви рода: Cicero — Цицерон, Caesar — Цезарь.
Когномены возникли значительно позднее, чем личные и родовые имена, поэтому значение их в большинстве случаев понятно. Они могут говорить о происхождении рода. Например, Фуфии переселились в Рим из кампанского городка Cales, и поэтому носили когномен Calenus. О появлении когномена Муциев уже рассказывалось.
Несколько семей, происходивших от общего предка, образовывали род (gens), и имели общий номен и когномен. В понятие семья, familia, входили все дети главы семьи, pater familias, до конца его жизни — вплоть до женатых внуков и правнуков со своими семьями, вместе с рабами, землей и прочим имуществом. Лишь постепенно понятие familia объединило только близких кровных родственников.
Беспредельная власть главы семейства распространялась на всех членов фамилии, вплоть до права продавать в рабство детей. Практически все решения относительно членов семьи отец имел право принимать единолично.
Ater familias единолично владел всем имуществом семьи. «Сын может дожить до преклонных лет, подняться до высших ступеней государственной карьеры, приобрести почет и славу, он все равно не выходит из-под отцовской власти, и она кончается только со смертью отца».
Мальчик получал личное имя, преномен, на девятый день после рождения. Обычно личное имя давали только первым четырем сыновьям. Остальные в качестве личного имени получали порядковые числительные: Quintus, пятый, Sextus, шестой, Septimus, седьмой и так далее. Со временем эти имена фактически превратились в личные. Секст Помпей был вовсе не шестым, а вторым сыном члена первого триумвирата Гнея Помпея Великого.
Часто старший сын получал преномен отца, то есть фактически отчество. В 230 году до н. э. Сенат постановил, что личное имя отца должно переходить к старшему сыну. Октавиан Август носил второй преномен Гай — как и его отец, дед,прадед и прапрадед.
Знатный римлянин старался хранить память о предках — и устную, и записи. Изваяния предков, их бюсты, стояли в атриуме и триклинии. Впервые принимая гостя в своем доме, римлянин рассказывал о своих предках, как бы знакомил с ними гостя. Со стороны гостя было бы предельно невежливо не проявлять интереса к предкам хозяина.
Слава предков определяла статус человека — но и человек, делая карьеру, изменяя свое положение в обществе, как бы поднимал значимость предков. А разве у нас все иначе? Кроме того, что вместо бюстов в атриуме нам служит семейный альбом с фотографиями, и различий в степени патриархальности.
Патриархальности и в значении — «роль традиционных отношений», и в значении — «большая власть мужчин». Патриархальности в обоих смыслах у римлян было больше.
Женщины
Возможно, по отношению к женщине римляне и греки различаются особенно сильно. Достаточно сравнить греческие и римские надгробные памятники... У греков всегда изображается одинокий мужчина: всегда идеализированный облик — даже если умер глубокий старец, изображается человек в ахме, то есть в возрасте максимального взлета. И исключительно один.
Римские надгробья всегда изображают двух людей, пару. Изображения предельно реалистичны, сделаны с максимально возможной точностью. Римляне изображаются со всеми признаками увядания и старости. Очень часто подчеркнута их близость: например, рука женщины лежит на плече мужа, или она держит его под руку.
При сравнении надгробий сразу понятно, что для греков был важен сам по себе мужчина, а его пара не имела никакого значения. Для римлян же именно пара важна как пара предков.
В государствах греков женщины находились за пределами общины граждан. Сын гражданина и внук гражданина по женской линии принимался в общину.
Политически ни его мать, ни жена не имели ни малейшего значения. В обществе греков женщины не принимали никакого участия в общественной жизни. Именно поэтому у них существовал институт гетер — в буквальном переводе, «подруг». Только гетеры получали образование и могли разговаривать на интересующие мужчин темы, вообще понимать, о чем они говорят.
Греки женились сравнительно поздно — считалось, что мужчина до создания семьи должен накопить опыт жизни. Девочек выдавали замуж в 1415 лет — как только они могли рожать. Больше от них ничего и не требовалось. «Куртизанки нужны для того, чтобы ублажать нашу плоть, гетеры — для наслаждения, а жены — для того чтобы рожать нам законных детей», — писал Демосфен.
Считалось совершенно обычным, что афинский гражданин развлекается на стороне. Иметь роман с гетерой было даже престижно. Но если афинянин хотел иметь сына-гражданина, он должен был жениться на дочери гражданина. Обычно муж был старше жены на 10-15 лет.
Римляне давали дочерям образование, заключали браки со сверстницами или женщинами незначительно моложе. Власть матери семейства, матроны, лишь немногим уступала власти отца семейства.
Известны гетеры, игравшие большую роль в жизни греческого общества.
Знаменитая греческая гетера Аспазия, которая приехала в Афины из Милета, открыла школу риторики, которую посещал весь афинский интеллектуальный «свет»: философы, политики, врачи, ваятели. Она стала любовницей Сократа, затем первого стратега и правителя Афин Перикла и через него серьезно влияла на политику государства.
Гетера Фрина предложила деньги, достаточные для восстановления разрушенного Александром Македонским родного города Фесписа. Она поставила условие — написать на новой стене города: «Александр разрушил Феспис, а Фрина выстроила его вновь». Отцы города, правда, отказались.
В Риме известно немало женщин, игравших большую роль в политике. Некоторые из них были выдающимися личностями, как жена Октавиана Ливия, или сирийка Юлия Домна (170-217), чьи предки были жрецами знаменитого храма Ваала. Императрица, изучала астрономию, философию и геометрию.
Юлия Домна вышла замуж за императора Септимия Севера; когда муж воевал, Юлия Домна правила в Риме. Юлия активно участвовала в дворцовых интригах, ее враги не раз пытались обвинять женщину в измене, но ни одно из этих обвинений не было доказано. Были среди римлянок и женщины большой учености — как Агриппина, мать императора Нерона, оставившая интересные записки — ими пользовался и Тацит.
Иные римлянки, вошедшие в историю, были отвратительными растленными шлюхами, как Мессалина или дочь Октавиана, Юлия.
Но и те, и другие, и третьи были не особыми «гетерами», а самыми обычными семейными дамами.
Были в Риме и проститутки, причем римляне создали сложную классификацию «жриц любви». Была даже категория «кладбищенских проституток, «бустувриэ», которые ловили клиентов, приходивших оплакивать близких. Но римляне относились к проституткам не очень хорошо, и называли их «скраптами», — то есть «стульчаками», стульями с отверстием для испражнений.
Современное итальянское puttana (путана — проститутка), стало почти интернациональным. Восходит слово к латинскому — putere / puzzare, — к глаголу, означающему «вонять». Обидно? Наверное... Вопрос — кому это обидно?
В этнографии хорошо известна закономерность: народы, презирающие проституток, уважают семейных женщин. Римляне не исключение; называя проституток «воняющими», они уважительно относились к семейным женщинам. Первоначально женские имена образовывались от преномена отца. Дочь Гая Юлия Цезаря была бы Юлия, Публия Корнелия Сципиона — Корнелия. Получалось, что все женщины рода должны иметь одно имя, и чтобы их различать, дочерей называли Старшая и Младшая, а других называли, как пятого и более поздних сыновей — по порядковым числительным.
Знатные женщины могли носить кроме родового имени когномен своего отца; например, жена Суллы была дочерью Луция Цецилия Метелла Далматика и именовалась Цецилия Метелла, жена императора Августа была дочерью Марка Ливия Друза Клавдиана и именовалась Ливия Друзилла.
Позже за женщинами закрепились родовые имена, как номены, и получились — это женские формы тех же самых мужских имен: Валерий — Валерия, Юлий — Юлия, Пульхерий — Пульхерия.
Римляне давали дочерям образование, в начальных школах девочки учились вместе с мальчиками. Девушки должны были знать литературу, грамматику, риторику, уметь петь, танцевать, понимать музыку. Некоторые из них специально занимались географией, геометрией, математикой, медициной. Лучшим комплиментом девушке было, что она «puella docta», — «ученая девица». Puella docta всегда была желанной невестой.
Женщина находилась в подчинении отца и мужа, но почиталась, как организатор семейного быта и воспитатель детей в первые годы жизни. Жена имела большие права, как полновластная хозяйка в доме. Если она хорошо организовывала семейный быт, и тем самым муж мог больше заниматься хозяйством, профессиональной работой или политикой, это вызвало к ней всеобщее уважение. Женщина не могла владеть и распоряжаться имуществом без разрешения мужа. Но этим ее зависимость от мужа и ограничивалась.
Занятие политикой не считалось женским делом, женщины не ходили на форум, в термы и латрины. Но римская женщина свободно появлялась в обществе, ездила в гости. На торжественных приемах супруги сидели рядом.
Римлянка, ставшая матерью трех сыновей, получала право голоса на форуме. Родившая семерых сыновей получала право носить тогу с багровой полосой, как у сенаторов, и право накладывать вето на любое распоряжение сената.
Римляне совершенно не были озабочены надуманными идеями «равноправия». Но, в отличие от греков, они последовательно считали женщин человеческими существами.
Брак и семья
Римское право предусматривало две формы заключения брака: cum manu, «под рукой», когда дочь переходила из-под власти отца под власть мужа и тут же попадала во власть главы семьи мужа.
А были браки sine manu, «без руки», при которой жена не находилась под властью мужа и после замужества оставалась членом старой фамилии, могла претендовать на наследство вместе с братьями. С точки зрения христиан, это вообще не было браком, а скорее сожительством: жена практически в любой момент могла уйти от мужа и вернуться в родительский дом. В старину, при браке «под рукой», отцы семейств могли заключать браки между детьми, выдавая замуж девочек с 12, женя мальчиков с 14 лет.
В императорское время императоры так же легко сводили и разводили людей: как ни парадоксально, но именно брак «без руки» давал возможность императорам и всем власть имеющим играть роль «отцов фамилии» для подданных. Ведь при браке «без руки» развестись (или развести) супругов было очень просто. Тем интереснее, что всегда было много прочных пар.
Брачный обряд был очень простым и очень знакомым: обручение, во время которого произносились обеты перед жрецом и на вопрос, обещают ли жених и невеста вступить в брак, отвечали положительно... даже если брак был по сговору родителей. После обручения невеста носила на безымянном пальце левой руки железное кольцо.
Был и свадебный ритуал «умыкания» невесты, и «сопротивление» новобрачной, которую «силой» брали из объятий матери и торжественно передавали мужу. Как и во многих других случаях, на римской свадьбе наш современник обнаружил бы очень много знакомого, понятного без обсуждения.
Праздники матерей
Матроналии первоначально были празднествами в честь богини Юноны, 1 марта. Участвовать в матроналиях могли только матроны: почтенные, замужние женщины, состоявшие в законном браке. Девицам запрещалось даже прикасаться к алтарю Юноны. Считалось, что отмечается этот день в память о том, как женщины остановили войну римлян и сабинян. В этот день женщины получали подарки от мужей и детей, в том числе от дочерей: семья радовалась, что у них есть жена и мать, хозяйка в доме.
Имеет ли этот праздник отношение к 8 Марта, предоставляю судить читателю.
На восьмой день девочка, на девятый день после рождения мальчик получали имя, приглашенные друзья семьи дарили младенцу амулеты, оберегающие от болезней и злых духов.
Со времен Октавиана родители были обязаны в течение 30 дней зарегистрировать имя и дату рождения младенца в храме Сатурна, его дальнейшее право на гражданство.
Детские игры и игрушки практически не изменились за 2 тысячи лет. В качестве игрушек использовались глиняные раскрашенные животные, повозочки, а для девочек — куклы, часто с подвижными членами. Так же, как и теперь, у кукол имелось свое «хозяйство»: одежда, которую шили то няни и мамы, а то и сами маленькие хозяйки.
У кукол были украшения, личные вещи, посуда. Дети часто играли раковинками и пестрыми камешками.
И мальчиков, и девочек начинали обучать с семи лет. Богатые родители предпочитали домашнее обучение, покупали образованных рабов, отправляли детей в Грецию.
Большинство отдавали детей в школы. Начальные школы для детей 7-12 лет (scholae), как правило, держали греки-вольноотпущенники. Известны они с III века до н. э. Учились вместе мальчики и девочки, и люди всех сословий, включая детей вольноотпущенников.
Специальных школьных зданий римляне не строили. Обычно под школу снимали помещение в храме или в частном доме. На стенах школьного помещения развешивали разной величины таблицы и картины с мифологическими и историческими сценами.
Столов для письма не было. Учитель стоял за кафедрой, или сидел на кресле, которое тоже называлось кафедрой.
Детям в римской школе было даже менее удобно, чем в восточной, где сидели на полу, и клали нужные предметы вокруг. В римской школе дети сидели на стульях и табуретах, а школьные предметы приходилось держать в руках и на коленях.
В scholae учили чтению, письму и счету. Иногда арифметикой занимался особый учитель-калькулятор, то есть «счетчик». Писать учились на навощенной табличке, острой палочкой-стилосом.
Иногда использовали папирусные свитки и даже пергамен, — обычно с одной стороны его уже что-то было написано, а после использования детьми пергамен продавался торговцам для обертывания.
Перьями служил тонко очищенный тростник. Перья из птичьих крыльев впервые упоминаются гораздо позже, в VII веке от н. э., когда и Римского государства уже не было.
Чернила делались из сажи и гуммиарабика (75% сажи, 25% гуммиарабика). Смесь эту высушивали на солнце, затем растирали в порошок и разводили водой. Детей приучали писать и стилем, и перьями.
Счетным материалом служили камушки, а считать на пальцах необходимо было уметь и взрослым. Пальцы левой руки изображали единицы и десятки, пальцы правой — сотни и тысячи. Таблицу умножения ребята должны были зазубрить, повторяя хором за учителем.
Учились дети весь день, от зари и до зари, только с перерывом на обед. Вот отдыхали часто, до 120 дней в году — столько было религиозных и государственных праздников, — феерий (feriae).
Учебный год начинался в марте, а с конца июля до середины октября были самые долгие каникулы. Названия этих дней, каникулярий (caniculares), связано с тем, что в конце июля восходит Сириус, самая яркая звезда в созвездии Большого Пса (Canis Major). Каникулярии — собачьи дни.
О широком распространении грамотности уже в ранние времена говорит тот факт, что во II в. до н. э. пароль в армии передавался не устно, а письменно, на табличке. Ведь запомнить условное слово мог и варвар, а вот правильно записать и прочесть — не всегда.
Для большинства детей к 12 годам начиналась трудовая жизнь, но дети обеспеченных и грамотных шли в грамматическую школу для детей 12-16. Эта школа была раздельная для мальчиков и девочек. Вел занятия не учитель, magister ludi, а преподаватель, «профессор».
С грамматиком дети читали греческих и римских поэтов, писателей, философов, драматургов. Кроме грамматики — фактически римской и греческой словесности, тут изучали геометрию, астрономию и астрологию.
Ученики самостоятельно записывали сведения, сообщаемые профессором, а тот их «вызывал» и спрашивал усвоенное. Ученикам давали «домашние задания», которые готовили иногда в школе, но бывало и дома.
В I веке до н. э. типичные для Греции телесные наказания учеников любого возраста грамматик Веррий Флакк все чаще заменяет системой соревнований и наград.
В 15-16 лет мальчик одевал тогу, его представляли государственным лицам, и включали в списки граждан. Многие начинали работать или шли в легионы. Девочек иногда отдавали замуж в 15-16 лет.
Но и тогда образование не считалось законченным. Подростка обычно поручали заботам кого-либо из друзей семьи. Цицерона его отец привел к авгуру, знаменитому юристу Квинту Муцию Сцеволе, и юноша «не отходил от него ни на шаг... я старался стать образованнее, поучаясь у него» ... Для части знатных юношей 13-18 лет существовала школа ритора. Изучение риторики, то есть красноречия, должно было готовить в первую очередь оратора.
Цицерон считается основателем латинской риторики, до него риторика была греческой. Цицерон же изложил по-латыни теорию греческого красноречия, перевел термины риторских школ на латинский язык.
Основных способов учить искусству спора и составлению речей было два. Суазории — это монологи, в которых мифологический герой или историческое лицо обсуждает какой-нибудь вопрос, приводя доводы за и против решения, которое ему предстоит принять или отвергнуть.
Например, ученик должен был обосновать, следовало ли Ганнибалу пойти на Рим после победы под Каннами, или нет? Приводились доводы за и против, велись споры.
Контроверсия — это вымышленное судебное дело, в котором выступают два ученика. Один обвиняет некое вымышленное лицо, другой выступает в роли адвоката. Вот ситуация: герой потерял на войне обе руки, а дома он застает жену с любовником. Герой велит юноше-сыну убить мать. Тот не решается, и тогда любовник убегает. Отец перед богами отрекается от сына.
Ученики решали — кто тут прав, кто виноват, и почему.
Некоторые римляне считали, что риторские школы только вредят, повреждая неокрепшие умы, уводя их в фантастический искусственный мир. В XVII-XIX веках из тех же соображений некоторые дворяне и горожане Европы были против университетского образования. И те и другие вряд ли правы, потому что выпускники риторских школ, а позже университетов, показали себя очень хорошо и в практической деятельности.
Император Веспасиан перешел от раздачи разовых подачек грамматикам и риторам, он стал платить им по 100 тысяч сестерцев в год. Тем самым преподавание фактически сделалось государственным.
В 160 году император Антонин Пий установил число учителей, которые город мог содержать на свои средства: для большого города нормой было пять риторов и пять грамматиков, для города средней величины — четыре ритора и четыре грамматика, для маленького — три ритора и три грамматика.
Город выбирал себе учителей, устраивая среди них своего рода конкурс: должностные лица, конечно, советовались с людьми понимающими, только они давали или не давали место.
О том, как проходило детство ребенка, который не учился, мы не знаем. Скорее всего, учили и крестьянских детей — прямо в семье, без всякой школы.
Люди сенаторского или всаднического сословия считали, что крестьяне и вообще сельские жители вырастают более похожими на них, чем горожане. Крестьянский мальчик так же, как и его аристократический ровесник, рос в здоровой атмосфере строгой дисциплины, твердых семейных устоев и спокойного патриотизма. Он был связан с родной землей кровными, неразрывными узами: ее слуга и хозяин, защитник и сын.
Отношение к земле и к государству объединяло людей тяжелого труда и владельцев загородных вилл.
Ребенок
В целом римляне избавлялись от детей намного легче, чем это делается в наше время. Сенека говорит, как о явлении совершенно естественном: «Мы топим детей, если они родились хилыми или уродцами»
Только при Александре Севере (193-211) выбрасывание детей было объявлено преступлением, которое приравнивалось к убийству. Известны случаи избавления от нежелательных детей, и даже убийства подростков.
Но если не брать эксцессов при осаде крепостей, стихийных бедствий и катаклизмов, детоубийство у римлян было распространено намного меньше, чем у эллинов, и еще меньше, чем у варваров или на Востоке.
Стремясь любой ценой обвинить римлян в патологической кровожадности и изобразить греков ангелами небесными, современные авторы помещают в Интернет такие, например, тексты: «Кровожадные нравы древних римлян известны по многим письменным памятникам, дошедшим до наших дней. Среди прочего, есть и свидетельства о практике детоубийства. Так, например, один римский гражданин, по всей видимости легионер, пишет в письме своей супруге, датированном I в. до н. э.: «Я до сих пор в Александрии. ... Прошу и заклинаю тебя позаботиться о нашем малыше. Как только нам выплатят жалованье, я немедленно отправлю тебе деньги. В то же время, если (да благословит тебя Фортуна!) ты родишь мальчика — пусть живет, если это будет девочка — избавься от нее».
Такое письмо действительно есть... Правда, текст почему-то искажен — не иначе его цитируют по памяти, потому что в литературном источнике слова мужа переданы так: «как только получу деньги, тут же отправлю тебе». И: «если родится девочка — выброси ее».
И вообще письмо написано по-гречески. Писал его грек из Александрии, уехавший по делам, а никак не легионер. В книге, где приводится это письмо, эти факты упоминаются. Но неучи, стремящиеся любой ценой «обосновать» свои выдумки, ухитряются не знать о языке исходного письма.
Автор: Буровский А.М.