Индия — страна уникальная. Она примерно 1000 лет не имела письменности, причём как раз в те столетия, когда её пароды создавали величественные памятники священной, философской и эпической литературы. Это Веды, комментарии к ним, Упанишады, дхармашастры, Махабхарата, Рамаяна и многие другие произведения.

Индийская цивилизация — одна из старейших на планете. Однако индийцы не испытывали желания фиксировать исторические события в их хронологической последовательности. Поэтому современным историкам не известна полнокровная история Индии до XIII в., когда появились персоязычные исторические сочинения. Мы ничего не знаем о боровшихся политических силах, о чувствах и мыслях людей, о характерах правителей и т. п.

Большинство народов именно на рубеже древности и Средневековья стали исповедовать одну из мировых религий: буддизм, христианство или ислам. Индийцы же остались приверженцами странной религии — индуизма, которая, в отличие от первых трёх, не признаёт равенства людей перед Богом.

Индийцы считали, что существует всеобщий закон (дхарма), данный свыше. Дело людей, в том числе и правителей, его соблюдать, а отнюдь не изменять. Можно сказать, что Древняя и средневековая Индия не знала светского права. Индийские государи не издавали законов, не составляли кодексов. Их задачей было поддержание дхармы. Знатоками дхармы являлись брахманы. Они судили, руководствуясь наставлениями (дхармашастрами), в которых говорилось, каким должно быть идеальное общество. Наконец, в Индии развилась кастовая система, которая нигде больше не встречается в таком виде.

Понятия «древность», «Средневековье» и «Новое время» к истории стран Востока применяются условно. Эти понятия возникли в Западной Европе. На Востоке же, особенно в Индии и Китае, не было разрыва в культурном развитии на рубеже древности и Средневековья. Изменения в социальной структуре, государственном строе, духовной жизни, конечно, происходили, но их видят только современные учёные. Причём продолжаются споры о том, где провести рубеж между эпохами.

Новое время наступало на Востоке тоже не так, как в Европе. Оно начиналось как история колониального (или полуколониального) подчинения стран Азии и Африки, как насильственное «вырывание» их народов из традиционного быта, как навязывание им иных, чуждых ценностей. Колониальная экспансия европейских держав изменила ход развития даже тех народов, которые в тот период ещё не были готовы к переменам.

В российской индологии принято считать, что государство Гуптов (IV— V вв.) — последняя держава древности, а VI век уже принадлежит индийскому Средневековью. Завершение средневекового периода связывают с началом распада Могольской державы (условно 1707 г.). Понимая, что названные рубежи приблизительны, мы будем в основном их придерживаться, хотя и не жёстко. Формирование средневекового индийского общества заняло значительный период. Приступим к рассмотрению этого процесса с первых веков христианской эры.

Внутренняя периодизация индийского Средневековья устанавливается более логично и надёжно. Период раннесредневековых государств (VI— XII вв.) явственно отличается от времени Делийского султаната (XIII — середина XVI в.), а последнее — от эпохи расцвета Могольской империи (середина XVI—XVII в.).

Различия прослеживаются и в экономике, и в организации государств, и в духовной жизни.

Под Индией здесь будет пониматься ареал бытования индийской цивилизации, т. е. весь индостанский субконтинент, территория современных Индии, Пакистана и Бангладеш. Эта территория населена разными народами, каждый из которых имеет собственную культуру и собственную историю.

Индия практически не имела политического единства до XIX в., когда её объединение было достигнуто насильственным путём — английской колонизацией. Если бы не это с точки зрения всемирной истории случайное событие, история Индии в современных учебниках распадалась бы на историю Бенгалии, историю Махараштры, историю Тамилнада и т. п. Подобным образом история Западной Европы распадается на историю Англии, историю Франции, историю Германии и т. д.

Вместе с тем разноликая Индия действительно обладает неким единством. Географическая изолированность, определённое сходство климатических условий, общий фундамент культуры способствовали выработке единого самосознания жителей Южной Азии. Оно существовало на протяжении древности и Средних веков как бы над формировавшимися национальными, кастовыми и конфессиональными общностями.

Рождение средневековой Индии

В начале новой эры индийская цивилизация становится письменной. Хотя древнейшие индийские письменности появились ещё в III в. до н. э., они не употреблялись для записи религиозных и философских трудов. Но в первые века новой эры все эти произведения были, наконец, записаны — на санскрите и местных языках (пракритах).

Кроме того, расширилась территория индийской цивилизации. Земледелие охватывало помимо долин рек менее увлажнённые и засушливые районы. Земледельцы продвигались в местности, заселённые прежде неарийскими племенами, вытесняя их в гористые области или подчиняя себе, превращая в «неприкасаемые» касты. Вслед за земледельцами в новые края переселялись ремесленные касты, а также брахманы.

Эти перемены оказали значительное влияние на более глубокие процессы в духовной и экономической жизни индийцев.

Возникновение индуизма

С расширением цивилизационного ареала культы местных племён втягивались в брахманскую религию, становились её частью. Племенные божества переосмысливались как манифестации (проявления) Вишну, Шивы или других общих для индийцев богов. Так возник индуизм в том виде, в каком мы его знаем ныне. В течение I тысячелетия н. э. необозримый конгломерат различных культов (получивший обобщающее название уже в европейской науке Нового времени) господствовал в Индии и вытеснил из страны буддизм. Индуизм отличается от религии древних ариев многими чертами.

Во-первых, люди начали поклоняться совершенно иным богам. Ведические боги (Индра, Варуна, Агни и др.) уже не привлекали верующих. Наиболее широко почитались Шива (бог-разрушитель) и Вишну (богохранитель). Культ третьего основного бога, создателя мира Брахмы, не сделался сколько-нибудь массовым.

Характерной чертой общественной жизни стало возведение храмов, нередко весьма грандиозных. Обычно их посвящали либо Шиве, либо Вишну. Но имелись и храмы, где оба направления индуизма сочетались. Религиозная жизнь сосредоточилась в храмах, вокруг которых концентрировались жрецы-брахманы, ремесленники, разного рода служащие.

Для индуизма характерно новое самоощущение верующего. Обрядовость заняла ведущее положение среди иных выражений религиозности. Ритуализированными оказались все стороны жизни: производственная, культурная, бытовая. Обязательные обряды, которые полагалось выполнять индуисту, можно подразделить на ежедневные, календарные и обряды жизненного цикла. Одна их часть совершалась дома, другая — в храме. Любое событие в жизни индуиста и любая его деятельность должны были сопровождаться обрядом.

Возникновение кастовой системы

Втягиванием в цивилизационное пространство многих народов и племён объясняется, видимо, и создание системы каст (джати). Она становилась основой социальной структуры индийского общества. Представление о том, что общество состоит из четырёх варн (брахманов, кшатриев, вайшьев и шудр), унаследованное от древности, сохранялось. Но уже не могло охватить всего многообразия социальных делений.

Общество начало распадаться на сотни, а потом и тысячи замкнутых групп. Одновременно происходили изменения в представлениях о «разделении труда» между варнами. Понимание прав и обязанностей брахманов и кшатриев осталось прежним. Брахманы занимались умственным трудом, кшатрии — управлением и войной. Но кардинально иным стало понимание того, кто такие вайшьи и кто такие шудры.

В древней литературе под вайшьями понималась основная масса народа. Вайшьям отводилась хозяйственная деятельность (вартта): земледелие, скотоводство и торговля. К варне вайшьев принадлежала основная часть домохозяев. В обязанности шудр входило ремесло и «услужение трём высшим варнам». Соответственно низшие слои населения рассматривались как шудры. Где-то в начале новой эры произошло переосмысление такого разделения обязанностей. Вайшьями теперь считались только торговцы и ростовщики. Скотоводы, земледельцы и ремесленники начали осознаваться как шудры.

Это изменение можно трактовать как снижение социального статуса крестьянства. К тем, кто вёл своё земледельческое или скотоводческое хозяйство, стали относиться не как к вайшьям, а как к шудрам. Возможно, хозяйственно самостоятельное сельское население в массовом порядке превращалось в зависимое, о чём говорят и другие данные.

Кастовая система возникла в процессе разделения труда и усложнения общества, а также включения в неё племён, ассимилированных индуизмом и втянутых в индоарийское общество. В условиях Индии в касты превращались также любые — профессиональные или конфессиональные — возникавшие социальные группы.

Кастовая система просуществовала до настоящего времени потому, что она представляет собой идеальный сплав жёсткости и гибкости. Она примиряет принципиально различное, соединяет несоединимое, игнорирует то, чего ей не хочется замечать.

Кастовая система находится в движении: появляются новые касты, исчезают старые, социальный статус их понижается или повышается. Тем не менее, в каждый данный момент каста считается неизменной: в неё нельзя вступить, членом её можно только родиться, она вечна. Как всё это совмещается? Для «индийского образа мышления» характерна специфическая «кастовая память»: то, что отдаляется на два поколения, оказывается в «незапамятных временах». Кастовые предписания ограничивают общение между людьми, членами разных каст. Разработана система правил, определяющих, кто кого и каким образом «оскверняет». Не менее детальна и система обрядов очищения от ритуальной «нечистоты». Объём запретов, табу, растёт снизу вверх: он тем больше, чем выше положение касты. Нельзя есть говядину, а для ряда каст — и животную пищу вообще. Нельзя совершать трапезу с представителями других каст, особенно более низких. Нельзя принимать пищу, в первую очередь воду, из рук членов таких-то и таких-то каст. Нельзя допустить, чтобы к тебе прикасались представители «нечистых» каст. И тому подобное. Однако при ближайшем рассмотрении эти «нельзя» очень относительны. Нельзя, конечно, но если нет выбора, то можно. Грех — это желание недозволенного, а не вынужденное, без умысла, нарушение правила.

Это допущение даёт значительную свободу в выборе профессий при сохранении представления о единой кастовой профессии. Оно позволяет общаться людям, которым общаться запрещено, а также обойти любое кастовое правило, даже правило эндогамии.

У каждой касты есть своя профессия. Характер работы настолько важная часть образа жизни человека, что каста не может быть равнодушна к ней. Но связь эта с обычной точки зрения причудлива.

Прежде всего, профессия, или занятие, понимается особым образом. Кастовая профессия бывает и шире, и уже нашего представления о близости тех или иных видов труда. Например, в обязанности цирюльника в индийской деревне непременно входит сватовство и устройство свадеб. Ткачество не рассматривается как единое занятие: разные ткани вырабатывают члены разных каст. Специфические представления о сходстве родов деятельности вносят дополнительные сложности в вопрос сочетания каст и профессий. Во многих районах есть самостоятельные касты плотников (сутар) и кузнецов (лохар). Однако плотничье и кузнечное дело не считаются разными профессиями с кастовой точки зрения. Нередко в деревне есть либо один плотник, который также и куёт, или же кузнец, который работает и по дереву. Но наи (цирюльнику) нельзя заниматься кузнечным ремеслом: это приведёт к потере статуса.

Кроме того, для большинства каст занятие не является отличительным признаком. Немало каст различаются только по своим религиозным воззрениям, происхождению и т. п. Не занятие отделяет друг от друга несколько десятков каст, входящих в варны брахманов и кшатриев. Столь же условны профессиональные деления в нижней части иерархии: например, чамары (кожевники), бханги (уборщики), параяны (барабанщики) — это на деле безземельные сельскохозяйственные работники.

Для касты, даже если её профессиональный облик ясен, существуют как бы три сферы деятельности. Это сфера предписанных занятий, сфера разрешённых занятий и, наконец, сфера запрещённых занятий. Так, для брахманов предусмотрены шесть (три пары) предписанных занятий: учить и учиться, совершать жертвоприношения для себя и для других, получать и приносить дары. «Но если брахман не может существовать своими, только что упомянутыми занятиями, он может жить [исполнением] дхармы кшатрия». А если и это невозможно, «он может жить образом жизни вайшьи», т. е. заниматься земледелием, скотоводством, торговлей, — так говорится в «Законах Ману», самом авторитетном сборнике религиозных правил.

С религиозной точки зрения, например с точки зрения переселения душ, иерархия каст, казалось бы, должна быть чёткой. Ведь человек рождается в следующий раз в более высокой или более низкой касте в зависимости от того, как он выполнял свой долг в этой жизни. Но на практике кастовая иерархия противоречива и запутанна. Даже причисление индийцев к одной из четырёх варн не абсолютно. Есть даже брахманы и кшатрии, признаваемые таковыми отнюдь не всеми. Касты бесконечно спорят по поводу своего положения.

Кастово ориентированная личность, усваивает господствующие представления об обществе и вырабатывает свои собственные. Каковы они? Выше та каста, представители которой обладают большими земельными владениями, властью в государстве или в данной местности, независимостью занятия, т. е. работают на себя, а не на другого. Принимаются во внимание также уровень образованности, характерный для членов данной касты, и вообще состоятельность. Учитываются ещё два критерия — «чистота» практикуемого занятия и «чистота» образа жизни, повседневных обычаев.

Иерархия занятий в кастовом мышлении в значительной степени совпадает с европейскими представлениями о престижности тех или иных видов труда. Работа по управлению и вообще умственный труд выше физического. Чем труд тяжелее и грязнее, тем он ниже. Земледелие довольно уважаемое занятие, но не сам труд на полях, а именно ведение хозяйства.

Понимание «чистого» образа жизни довольно относительно. Самой высокой считается каста, члены которой не употребляют вина, придерживаются вегетарианства, носят шнур дваждырождённого, имеют обыкновение носить верхнюю одежду; в такой касте девочек выдают замуж в раннем возрасте, вдовы вторично не выходят замуж. Эту брахманскую модель считают образцом 80 —90 % индийцев. Вместе с тем достаточно высоким, и в этом смысле «чистым», престижным, считается образ жизни кшатрия. А он допускает употребление мяса и вина.

Приобретение дополнительных материальных благ или захват кастой политической власти ведёт к повышению её ритуального статуса.

Крупное частное землевладение

В общую картину изменений укладывается ещё одно новшество — распространение практики дарения деревень и земель. Дошедшие до нас дарственные грамоты, выбитые на медных табличках или на каменных стенах и стелах, говорят о дарениях с религиозными либо благотворительными целями. Участками земли или целыми деревнями жаловали отдельных брахманов, группы брахманов, индуистские, буддийские и джайнские храмы.

Получателю грамоты даровались права, которые можно назвать феодальными. Среди них — право «вечного» распоряжения землёй, право налогового, административного и частичного судебного иммунитета, право требовать подчинения со стороны населения и т. п. В тех же дарственных грамотах упоминаются светские владельцы соседней деревни или группы деревень, господствовавшие, видимо, над подвластным им населением. Похоже, что в III—VIII вв. индийский общественный строй в наибольшей степени напоминал европейский феодализм.

Сокращение торговли и упадок городов

Это впечатление подкрепляется и тем, что тогда же происходили упадок товарных отношений и натурализация экономики. На основании археологических данных установлено, что пик развития городов как центров ремесла и торговли приходится на II в. до н. э. — III в. н. э. К тому же времени относятся наиболее обширные находки разнообразных монет. Упадок начался в III в., прежде всего в западных областях (нынешние Пенджаб в Пакистане и Индии, Хариана, западная часть Уттар-Прадеша). Волна упадка распространялась на восток и юг, замедлившись немного с образованием державы Гуптов и возобновлением трансазиатской торговли с Византией. Но серьёзного нового импульса город так и не получил. Вторая фаза упадка началась после VI в. Она охватила в первую очередь города по среднему течению Ганга. Торговля в значительной мере замерла. Металлические деньги почти вышли из употребления. В XI в. городская жизнь стала возрождаться в части страны, и только к XIV в. вторая волна роста городского населения набрала силу.

Государства раннего Средневековья

Великое переселение народов затронуло и Индию. В этом тоже можно видеть сходство исторических этапов Индии и Западной Европы. Западная Римская империя пала под ударами германских племён. А государство Гуптов в V—VI вв. было уничтожено вторжением «белых гуннов» (эфталитов), вытесненных из Центральной Азии другими племенами. По своим формам и последствиям эти два завоевания очень похожи. Эфталиты, ассимилированные, как таковые исчезли, но экономику страны подорвали.

На месте империи Гуптов образовалось множество государств разного размера. Политическое единство Северной Индии более не восстанавливалось до XIII в. Появились также первые документально зафиксированные государства на плоскогорье Декан и в Южной Индии. В V—VII вв. на территории Индии отмечено около 50 государств, многие из которых лучше называть княжествами. Они существовали одновременно или сменяли друг друга. Возникавшие крупные политические образования были конфедерациями мелких княжеств и быстро распадались.

Центры политической активности

Калейдоскоп царств в раннем Средневековье всё же обнаруживает некоторые закономерности. Прежде всего, на политической карте Индии постоянно выявляются три региона: Северная Индия (бассейны Инда и Ганга до реки Нармады и гор Виндхья), Декан (примерно от Нармады до реки Кришны) и Южная Индия. Каждый из них имел свою политическую историю, в которую входили и конфликты между империями соседних регионов.

Историю Северной Индии можно представить как постепенное перемещение центра политической активности в долине Ганга с востока на запад. Центром первых государств была Магадха, историческая область, примерно совпадающая с современным штатом Бихар. Главный город Магадхи — Паталипутра (современная Патна) служила столицей как империи Маурьев в IV—II вв. до н. э., так и империи Гуптов в IV—V вв. н. э. Позже, в VII—XII вв., центром империй и символом притязаний на верховную власть в Северной Индии был Канаудж — город, расположенный к северо-западу от Паталипутры. К концу раннесредневекового периода в Северной Индии начинали доминировать государства, лежавшие ещё дальше на северо-запад, в районе Дели. С мусульманским завоеванием и образованием Делийского султаната Дели стал признанной столицей Северной, а в некоторые периоды и всей Индии. Второстепенными центрами государственности служили Пенджаб (ещё дальше к северо-западу) и Гуджарат (на юго-западе от бассейна Ганга).

Декан имел основной центр создания империй на западе (Махараштра и Северная Карнатака) и второстепенный — в дельтах рек Кришна и Годавари и в Ориссе.

В Южной Индии основным центром сильных государств служила равнинная часть Тамилнада, дельты Кавери и ряда других рек, впадающих в Бенгальский залив. Государства западного, Малабарского побережья, отгороженные от остального материка высокими Западными Тэтами, играли большую роль в экономике, в частности в международной торговле. Но в политическую борьбу на плоскогорье почти никогда не вмешивались.

В промежутках между развитыми и имевшими достаточные ресурсы центрами располагались территории, более засушливые или гористые и трудные для освоения. Особую роль играл пояс гористых и лесистых пространств, тянущийся от Гуджарата до Ориссы и населённый более отсталыми племенами (мундаскими и дравидийскими по языку). Он служил барьером между Северной Индией и Деканом. Между Деканом и Южной Индией также лежала полоса высоких и засушливых районов — от Майсурского плато до Восточных Гат. На этих территориях государственность возникла позже, чем в перечисленных центрах, и до XIII—XIV вв. была слабее. Государства, имевшие ядра в развитых центрах, вели между собой войны за контроль над территориями.

Страна без истории

История Индии до XII в. известна очень неполно. В подобных ситуациях историку обычно помогают разные сочинения — художественная и научная литература. Но и здесь исследователя поджидают трудности. Большая часть такой литературы в Индии не датирована и не имеет привязки к определённой местности. И её нелегко использовать для описания какого-то конкретного государства, общества, события. Если даже известно, кто, когда и о чём составил то или иное сказание либо поэму, нельзя быть уверенным, что в произведении говорится о реальных фактах. Чаще всего это безудержное восхваление того или иного правителя.

Основным источником для воссоздания истории Индии до мусульманского завоевания служат сохранившиеся до наших дней надписи на стенах храмов и медных табличках (пластинах). Их тщательно изучили специалисты за последние 150 лет. Таких надписей собрано около 90 тыс., особенно много их в Южной Индии и на Декане. В них обычно сообщается о дарении некоего имущества одному брахману — в признание его учёности, общине брахманов — для материального обеспечения их учёных занятий, храму — для совершения ритуалов и служб. Из таких надписей удаётся немало узнать об экономической и религиозной жизни тогдашнего общества. Но надписи первоначально привлекли внимание историков тем, что в них назывались имена правителей разных династий. Не только имя того, кто сделал дар или при чьём правлении он совершён, но и имена предков дарителя. И о каждом из них обычно сообщается, какими героическими делами он прославился: кого разгромил и что завоевал. О государствах, которые будут упомянуты ниже, ещё недавно наука ничего не знала. Путём сопоставления десятков тысяч надписей из небытия были извлечены десятки государств и тысячи правителей, реконструирована политическая история раннесредневековой Индии. Но история очень сухая, малоинтересная, и мы вправе назвать её именно скелетом истории. Надписи были сделаны не для того, чтобы рассказать о реальных людях или поведать об исторической истине. Их цель — прославить дарителя: царя или его вассала. В надписях содержится масса преувеличений, героям приписываются подвиги, которые они не могли совершить, победы, которые они не одерживали. О поражениях того или иного царя говорят надписи, выполненные его противником.

То, что мы знаем об индийских государствах VII—XII вв. сводится к однообразным сюжетам. Постоянные войны, шедшие с переменным успехом, восторженные сообщения о количестве убитых врагов (часто отмечается, скольких убил лично царь), о разрушении городов и грабеже деревень. Каждый из правителей смел и добр, он — охранитель дхармы, покровитель наук и искусств. Ничего нельзя узнать об индивидуальных чертах упоминаемых личностей, о борьбе различных клик и партий при дворе.

Послегуптский период

Некоторые из государств, возникших на месте империи Гуптов, достойны отдельного упоминания. Прежде всего это государство Майтраков из Валлабхи, которое находилось на территории современного штата Гуджарат. Оно просуществовало довольно долго. Последний правитель династии упоминается в 766—767 гг. На территории нынешнего штата Мадхья-Прадеш ещё с IV в. располагалось государство Вакатаков. Оно постепенно освободилось из-под власти Гуптов и во второй половине V в. стало довольно могущественным. Именно в правление этой династии сооружались знаменитые пещеры Аджанты. Пещеры служили молитвенными местами и убежищами для буддийских монахов, но затем были покинуты. Их случайно открыл британский офицер, заблудившийся в джунглях во время охоты. Стены пещер покрыты замечательными фресками, изумляющими многочисленных туристов. В начале VII в. государство Вакатаков исчезло.

К концу VI в. крупными государствами в долине Ганга можно счесть Гауду (Бенгалия), Маукхари с центром в Канаудже и Пушпабхути из Стханешвара. Расцвет Гауды связан с именем Шашанки (до 606 —630-е гг.). Его государство простиралось на запад до Праяги и охватывало часть Ориссы. Маукхари из Канауджа и Пушпабхути из Стханешвара даже общими усилиями не смогли одолеть Шашанку.

Харшавардхана (Харша) Пушпабхути (606—646 гг.) объединил оба княжества и приступил к завоеваниям. При дворе этого царя жил один из великих индийских поэтов Банабхатта. Он составил поэмы «Кадамбари» и «Харшачарита», содержащие некоторые реальные сведения о правлении патрона.

Харша сумел распространить свою власть на долину Ганга, Бенгалию (после смерти Шашанки), Ориссу, Малву. Однако продвинуться к югу от гор Виндхья ему не удалось. В 620 г. он потерпел поражение на реке Нармаде от Пулакешина II из династии Чалукьи и больше походов на юг не предпринимал. После смерти Харши его государство распалось.

Южная Индия выходит на историческую арену

Развитие Южной Индии в древности и раннем Средневековье было более медленным, чем Северной. Там жили дравидийские народы, которые составляют отдельную языковую и расовую семью. Один из дравидийских народов — тамилы создали свою мифологическую историю, простирающуюся на несколько тысяч лет до христианской эры, но она не подтверждается другими свидетельствами. Наиболее распространена точка зрения, что древние протодравиды создали индскую цивилизацию (III—II тысячелетия до н. э.). Но затем мигрировали на юг Индии, по дороге смешались с местным населением и начали своё культурное развитие заново.

Южная Индия испытывала влияния двух типов. С севера распространялись санскритская культура и брахманские представления о мире и человеке. Легендарная история «арианизации» юга рассказывает, что брахманизм принёс сюда мудрец Агастья, перед которым «склонились горы Виндхья». Он принёс и тамильский язык, полученный им от Шивы. Впрочем, среди тамилов существует и легенда противоположного содержания: они переселились в современный Тамилнад с юга, с земель, ныне затопленных Индийским океаном.

С моря пришло иное влияние — греко-римской культуры. В начале новой эры были открыты муссоны — стало известно, что в Аравийском море в определённое время года дуют постоянные ветры в одном направлении. Если отплыть в подходящий момент от берегов Восточной Африки, даже не имея компаса и иных навигационных приборов, ветер обязательно пригонит судно к западному берегу Индии. В другое время года ветры столь же неукоснительно доставят судно из Индии в Африку. Этим открытием начали широко пользоваться арабские купцы, узнали о нём и греки, которые в то время были подданными Римской империи.

В портах Южной Индии стали появляться яваны — так индийцы называли греческих купцов. Последние вели широкую торговлю. Археологи нашли несколько мест, где имелось значительное греческое население. Наиболее известные из них — Арикамеду на восточном побережье и Карур на реке Кавери в глубине континента. Греки принесли с собой некоторые ремёсла, навыки чеканки монеты, скульптуру и повлияли на дальнейшее развитие южноиндийской материальной и духовной культуры.

Следует упомянуть также поселения христиан (последователей Фомы Варсумы), прибывших из Ирана в V в., и общины евреев, обосновавшихся примерно в то же время на западном побережье.

Однако это не означает, что тамильская культура обязана своим происхождением заморскому влиянию. То, что тамилы заимствовали, они творчески переработали, создав совершенно оригинальные произведения во всех областях искусства. На рубеже новой эры в Южной Индии начался железный век.

История Тамилнада до VI в. во многом загадочна. Древнетамильская лирическая поэзия, так называемая литература Сангама, по современным представлениям, относится ко II— III вв. Она настолько развита и изысканна, что предполагает значительный уровень развития общественных отношений. Упоминаемые в стихах и поэмах реалии свидетельствуют о наличии государств, процветающих городов, довольно сложной социальной системы. Составленные позже генеалогии ведут происхождение основных тамильских династий — Чола, Мера и Пандья — со II в. Однако надписей князей того времени не сохранилось. Невозможно установить, являлись ли упоминаемые правители легендарными или историческими личностями.

Период с III по VI в. в классической тамильской литературе представляется как время упадка, связанного с завоеванием Тамилнада неким варварским племенем каллабхров. Но документальных подтверждений этого события не имеется. С другой стороны, в конце III в. появились надписи династии Паллавов, что свидетельствует о существовании соответствующего государства на севере Тамилнада. Тем не менее, Паллавы совершенно не упоминаются в классической тамильской литературе.

Новые господа Северной Индии — раджпуты

В конце VIII в. пространства Северной Индии начали завоёвывать воинственные кланы, сложившиеся в предыдущие века в засушливых районах на западе современной Индии. Позже эта область получила название Раджпутана, а сейчас входит в штат Раджастхан. Большинство исследователей склоняются к мнению, что кланы составили потомки эфталитов — племён, разрушивших когда-то Гуптскую империю, но потом вынужденных уйти в пустынные области. Приняв там индийский образ жизни, они ассимилировались.

Клан за кланом вторгались в плодородные районы, теснили друг друга, продвигались всё дальше и к концу X в. овладели практически всей Северной и значительной частью Центральной Индии. Захватив земли и создав государства, они стали называть себя «раджапутра» (санскр. «царские сыновья») и претендовать на происхождение от ведических кшатриев (затем их самоназвание сократилось до «раджпуты»).

По преданию, древние кшатрии принадлежали к двум семьям — Сурьявамша (Солнечная династия) и Сомавамша, или Чандравамша (Лунная династия). Солнечная династия вела своё происхождение от Икшваку, сына легендарного мудреца Ману и внука Солнца. Считалось, что к этой династии принадлежал, в частности, Рама, аватара Вишну и герой поэмы Рамаяна. Корни Лунной династии восходили к Яяти. Два его сына, Яду и Пуру, основали две ветви. Одна из них называлась Ядавой. К ней принадлежал Кришна, наиболее популярная из аватар Вишну. К другой ветви, Паураве, относились Пандавы, пятеро братьев, основные герои эпической поэмы Махабхарата.

Кланы раджпутов стали соотносить себя с той или иной легендарной династией. Но создать мифологию всех раджпутских кланов, опираясь на традиционные легенды, не удалось. Тогда возникли новые легенды... Реальное происхождение кланов, ставших впоследствии раджпутскими, могло быть самым разным. Например, некоторые кланы ведут своё начало от верхушки неарийских племён Центральной Индии (гондов, бхаров и др.).

Завоевание кшатрийского статуса оказалось возможно именно потому, что кастовое мировоззрение пронизывало общество. Теоретически кшатрий должен обладать особой субстанцией, позволяющей ему управлять страной и обеспечивать расположение богов к народу. Отсюда индийцы делали и обратный вывод. По их мнению, сам факт захвата и удержания власти служил доказательством наличия такой субстанции и благорасположения богов.

Применялись ещё и дополнительные «доказательства» кшатрийского статуса — земельные дарения брахманам. В соответствии с дхармашастрами брахман мог принимать такие дарения только от настоящего кшатрия. Следовательно, факт приёма дарения означал неподдельность кшатрия-дарителя. Отсюда — стремление раджпутов дарить брахманам землю и широко оповещать об этом, характерное как для предыдущего, так и для данного периода в истории Индии.

Разделив завоёванную землю между подразделениями кланов, раджпуты создали нечто похожее на систему вассалитета в Западной Европе примерно того же времени. Сложившись из различных этнических и кастовых групп, раджпуты составили сословие, которое можно назвать индийским дворянством.

Общество и государство в раннем Средневековье

Описывать перипетии столкновений между всеми индийскими государствами было бы крайне утомительно. Беспрерывные войны рассматривались как основное царское дело. Государства, существовавшие даже в течение нескольких веков, не отличались стабильностью. Они то превращались в мини-империи, то съёживались до размеров мелкого княжества. Всё зависело от энергии и удачливости того или иного правителя.

В понимании смысла царской власти происходили некоторые изменения. Основополагающую задачу царя — поддерживать дхарму — никто не ставил под сомнение. Но всё же в раннем Средневековье на первый план выдвинулась обязанность царя воевать. Причём завоевания, овладение богатствами и расширение власти необязательны. Главное — приумножение славы. Война становилась царским видом спорта.

Лакшмадеви из династии Парамара в 1104 г. поместил в надписи такую характеристику одного из своих предков: «...прославленный Сидхараджа стал царём, огонь храбрости которого напоминал ослепительный, прекрасный блеск ревущего подводного огня. Подобно тому как масса волн, поднятых страшным взрывом, который возникает при разрушении мира, покрывает горы, так и широкий меч, которым размахивает его рука, когда он поднимается на войну, приносит гибель царям. Когда этот царь победоносно шествовал, облако пыли, поднятое его конницей, казалось сонму его врагов дымом от всепожирающего огня, поднимающегося повсюду из земли, потрескавшейся от веса его грозных слонов».

Раджпуты выработали кодекс поведения, напоминающий рыцарские обычаи. Война должна вестись по определённым правилам. Воин на колеснице не должен убивать пеших. Нельзя убивать бегущего, раненого, безоружного или просящего о пощаде. Нельзя применять отравленное оружие. Сражаться следует до конца, даже если терпишь поражение. Нужно сохранять верность сюзерену во что бы то ни стало. Все эти правила отражены в дидактических сочинениях того периода. Возможно, не все воины неукоснительно следовали правилам, однако само появление такого кодекса показательно и несомненно связано с формированием социального слоя раджпутов — своеобразных рыцарей или дворян средневековой Индии.

Государь и государство

Государственность находилась на начальном этапе становления. Центральная власть реально контролировала обычно лишь небольшую территорию, наследственный домен династии. Периферия подчинялась центральному аппарату формально. Там властью обладали либо местные князьки, либо советы крупных землевладельческих общин, охватывавших десятки деревень. Они и распоряжались местными ресурсами.

Средством утверждения власти царя служило насилие и уподобление царя богу (или идея об особой близости правителя к какому-либо божеству). В надписях на стенах храмов и медных табличках постоянно звучит рефрен, что данный царь подобен Индре, или Вишну, или Шиве, а его жена — воплощённая Лакшми, или Шри, или Парвати (ипостаси супруг богов). Отдельные культы становились государственными для той или иной династии. Храмы, посвящённые соответствующим богам, возводились в столицах как символ могущества царя и государства.

Повышение роли правителя в реальной жизни выражается в умножении титулов и уменьшении ценности каждого из них. Когда-то царь назывался просто и ясно — раджа. Но он оставался раджой, даже если бывал завоёван и подчинялся другому царю. Этот сюзерен получал тогда титул махараджи (санскр. «великий царь»). Вассальная система внутри государства усложнялась. Его глава становился махараджадхираджой (санскр. «великий царь над царями»). С периода древности в Индии существует предание о некогда правивших всемирных царях — чакра-вартинах (санскр. «господа четырёх сторон света»), В Средние века на титул чакравартина претендовали многие правители.

Особенности общественного строя

В средневековой Индии существовали крупные общины землевладельцев, пользовавшихся высоким статусом. В Северной Индии верхним слоем деревни стали раджпуты. Первоначально они получали земли за военную службу, но потом превратились в обычных сельских хозяев и налогоплательщиков. Раджпуты часть своих деревень дарили брахманам. Поэтому брахманское землевладение в Северной Индии было довольно распространённым явлением. Такой же статус господ деревни приобрели общины из некоторых других высоких и средних каст. На Декане и в Южной Индии не отмечено передвижений воинственных кланов, захватывавших земли. Но и там возникла влиятельная крупная община во главе с высокими землевладельческими кастами. Они не стали кшатриями, поскольку в Южной Индии не знали кшатриев до этого времени, и новым владельцам земли не с кем было себя отождествлять. Однако в местной кастовой иерархии они занимали место сразу после брахманов.

Коллективы землевладельцев в масштабах десятков и сотен деревень обладали правом контроля над ресурсами и пользовались самоуправлением. Советы доминирующей касты на разных уровнях — в масштабах деревни, нескольких деревень, сотни деревень — являлись реальной властью. Они решали споры внутри своей касты и между кастами. Советы устанавливали размеры общинных сборов и оплаты труда деревенских ремесленников и слуг, выделяли земли для сдачи в аренду пришлым земледельцам. Они же обеспечивали сбор и передачу властям налогов. Есть несколько надписей, выбитых от имени областных общин, где последние сами устанавливают размеры налогов, которые согласны платить. Поскольку такие надписи сохранились на стенах храмов, ясно, что их составление не рассматривалось как бунт. С подобными решениями приходилось считаться. Государство могло видеть в старостах окружных общин низовых чиновников, но в реальности их положение не зависело от бюрократического аппарата. Старосты занимали свои должности наследственно, и их вознаграждение устанавливалось не решением властей, а обычаем.

Советы доминирующей касты дарили землю брахманским общинам и храмам, предпринимали всякого рода складчины и самообложения, строили каналы и другие ирригационные сооружения, устраивали празднества, осуществляли судопроизводство.

Самоуправление имели также многие города. Купцы в разных городах создавали корпорации, которые оказывали помощь в ведении дел своим членам, содержали военные отряды для охраны караванов. В целом Индия VI—XII вв. выглядит как страна политически раздробленная, со слабой государственностью, но с развитой общинной жизнью.

Делийский султанат

Пока индийские махараджи боролись между собой за престиж и воинские лавры, на западных рубежах Индии происходили события мирового значения. В Аравии возникла ещё одна мировая религия, т. е. религия, обращённая ко всем людям без различия расы и национальности, — ислам. Вдохновлённые новым учением, арабы предприняли грандиозные завоевания. Они подчинили себе кроме Аравии весь Ближний Восток, Иран, Среднюю Азию, а также Северную Африку и Испанию. Создалась огромная империя — Арабский халифат. До Индии эта волна завоеваний, уже ослабленная, докатилась только в 712 г. Один из военачальников халифа Мухаммад ибн-Касим захватил земли по нижнему течению Инда, которые назывались Синд, и присоединил их к халифату. Но продвинуться дальше мусульманские завоеватели в то время не смогли. Халифат стал слабеть и распался на отдельные государства. На границах Индии образовалось крупное государство под властью династии Саманидов. Но и Саманидам было не до Индии. В конце X в. примерно на той же территории возникло государство с центром в городе Газни. Его правителей принято называть Газневидами.

Махмуд Газневи (998—1030) почти ежегодно совершал походы в Индию, разбивая отдельных раджпутских князей, грабя царские и храмовые сокровищницы.

Однако Махмуд не стад захватывать земли, по которым проходила его армия. Вскоре после его смерти государство Газневидов ослабло, так что в 117 3 г. династия была свергнута. Возникло новое государство с центром в городе Гуре. Один из его правителей, Муиз-ад-дин (он же Шихаб-ад-дин) Мухаммад Гури, предпринял ряд уже не просто грабительских, но завоевательных походов в Индию. В последние десятилетия XII в. его военачальники — гулямы (араб. «рабы») разбили всех индийских правителей Северной Индии и объединили её под властью мусульман.

Одна из причин побед мусульман на просторах Индии заключалась в том, что их войско состояло прежде всего из всадников. Индийские же правители опирались на пешие войска, а также надеялись на непобедимость боевых слонов. И в дальнейшем всадники составляли подавляющее большинство мусульманских армий.

После смерти Мухаммада Гури, в 1206 г., один из гулямов по имени Кутб-ад-дин Айбак объявил себя султаном со столицей в Дели и сумел отстоять своё верховенство над другими гулямами. Началась история Делийского султаната (1206— 1526 гг.) — первого государства на территории Индии с господствующим слоем, исповедующим ислам.

Индия меняется

С приходом мусульман в Индии изменилось многое. Кажется, что иной стала сама история. Это связано с появлением нового типа источников, а именно повествовательных исторических сочинений на персидском языке. Начиная с XIII в. мы знаем о том, какими качествами обладал тот или иной султан, чего он хотел, что говорил, кто его окружал, какие группировки боролись при дворе. Известны имена и деяния многих военачальников, советников, провинциальных губернаторов и т. п. История становилась полнокровной, в какой-то степени понятной, наполненной образами и страстями.

Ислам и индуизм

Новым правителям не удалось обратить большинство населения Индии в ислам. Данное обстоятельство служит одним из важнейших показателей особенностей комплекса культов, который принято называть индуизмом. Последний не имел своего Священного Писания, церковной организации, но именно поэтому его трудно было искоренить. Индийско-мусульманские отношения наложили отпечаток на всю последующую историю Индии. Ислам, как и индуизм, — не только религия, но и образ жизни. Правда, это совершенно различные образы жизни, они чужеродны.

По сравнению с индуистскими верованиями ислам — религия мировая, адресованная всем людям вне зависимости от их национальности, расы, происхождения. Более того, долгом мусульманина является распространение своей религии, обращение в «истинную веру» всех, с кем он общается. Индуизм же не предполагает такого обращения, индуисты не считают своим долгом распространение учения.

Ислам — строго монотеистическая религия. Она исходит из существования только одного Бога. Для большинства же индуистов множественность богов — непременная составная часть взгляда на мир.

Ислам провозглашает равенство всех верующих перед Богом. В этой религии очень сильна идея эгалитаризма. Все мусульмане, по крайней мере по учению, составляют единую общину (умму). Это обеспечивает значительную сплочённость мусульман в борьбе против любого общего врага. Единству мусульман не очень препятствует даже то, что они разделены на несколько толков, главными из которых являются суннизм и шиизм, а также мистический суфизм. Определённые противоречия между толками существовали и среди мусульман в Индии. Но в отношении «неверных» последние выступали согласованно. Индуисты, напротив, постоянно разобщены, не видят смысла в каком-то сплочении, идея равенства людей перед Богом не получила в Индии признания, так же как и представление о социальном равенстве. Правда, в лоне индуизма всегда имелись учения, провозглашавшие личностные отношения человека и Бога и более или менее последовательно отрицавшие кастовую систему. И всё же они не смогли преодолеть кастовое сознание большинства индуистов и остались на периферии общества, превратившись в своеобразные касты или этносы.

Мусульмане имеют своего пророка, свою священную книгу Коран (собрание изречений Мухаммада) и Сунну (рассказы о жизни Мухаммада), твёрдые и единообразные заповеди, точно установленные обряды. Индуизм же не имеет основателя. Его священные книги (Веды, Упанишады, дхармашастры и др.) не служат Писанием, которое обязан изучать верующий. Моральные нормы, формы почитания божества, обряды варьируют для каждой касты и разных путей постижения Бога.

К моменту мусульманского завоевания резко различались эстетические взгляды завоевателей и населения, их бытовой уклад. Мусульманам запрещалось изображать людей, животных и богов. В индуистских храмах именно изображение (статуя) Бога служит основным объектом поклонения. Мусульмане не могли переносить такого «варварства». Они неистово разрушали индуистские храмы в Северной Индии даже не столько потому, что хотели искоренить язычество, сколько потому, что изваяния оскорбляли их эстетические чувства.

Мусульмане соблюдали пищевые запреты (на потребление свинины и вина), о которых до того не знали в Индии. Пищевые запреты индуистов совершенно другие: им не разрешено есть говядину.

Мусульмане практиковали затворничество женщин, что также было чуждо традиционным индуистским взглядам.

Однако взаимовлияние двух религий в течение Средних веков всё же происходило. Прежде всего, ислам сыграл определённую роль в развитии религиозных воззрений индуистов. Получила некоторый импульс содержавшаяся в индуизме идея единого Бога. Под влиянием суфизма значительно оживились мистические направления в индуизме (их иногда объединяют термином «бхакти»). В позднее Средневековье они стали заметным культурным явлением, а одно из них — сикхизм — позже развилось в самостоятельную религию. Высокие касты, в первую очередь раджпуты, начали практиковать затворничество своих женщин. Вино объявили нежелательным напитком для высших каст (правда, на сей раз за исключением раджпутов). Свинина для большинства индуистов стала «нечистым» мясом.

Ислам, существуя в течение веков в индуистской стране, также претерпел ряд изменений. Индийские мусульмане восприняли индуистские праздники (Холи, Дивали), хотя, конечно, не придавали им религиозного значения. Воспроизводили они и некоторые элементы индийского свадебного обряда. В среду мусульман проникли кастовые представления. Конечно, мусульманские касты были не столь замкнутыми, как индусские. В их среде наблюдалась определённая мобильность. Но статусность и иерархичность социальных групп стали неотъемлемой чертой индийских мусульман. Можно сказать, что возник «индийский ислам», отличавшийся от канонического образца.

Политика султаната в отношении индуистов с течением времени менялась. Первоначально мусульмане были непримиримы к вере «язычников». Но постепенно пришло понимание необходимости установления нормальных отношений с верхушкой индуистского общества. Иначе не удавалось сохранить власть в огромной стране. Местных князей-индуистов начали привлекать в султанскую армию. Их принимали при дворе и даже назначали губернаторами. Брахманы составили большую часть чиновников налогового аппарата. Неполноправное положение индуистов выражалось лишь в том, что они облагались особым подушным налогом (джизией) — то ли отступным за право сохранять свою веру, то ли платой за освобождение от воинской повинности, которую должен был нести каждый мусульманин. Ставки джизии зависели от состоятельности плательщика — 10, 20 или 40 серебряных монет в год. Не брали её с беднейших, увечных, монахов и святых, детей и женщин.

Две тенденции в отношении к «неверным» — догматическая и реалистическая — сохранялись в среде мусульманской знати на протяжении всего периода султаната, да и потом, во времена Великих Моголов. Почти сразу после завоевания страны один из министров султана уже трезво понимал ситуацию. Когда муллы потребовали уничтожать всех индуистов, не желающих принимать ислам, он ответил: «Индия только что завоёвана, и мусульман [здесь] так же мало, как соли [в пище]. Если объявить индуистам подобный приказ, они, возможно, объединятся, что приведёт к всеобщему возмущению, и мусульмане, которых меньшинство, не смогут подавить это возмущение». Но и в начале XIV в. сильны были противоположные взгляды.

Мусульманское правление в индуистской стране

Итак, приход ислама на землю Индии не сделал её мусульманской, как это случалось почти всегда в результате мусульманских завоеваний других стран. Большинство населения не видело смысла в переходе в исламскую веру. Мусульманское население постепенно росло за счёт новых иммигрантов из стран Ближнего и Среднего Востока и обращения в эту веру ряда категорий населения. Принимали ислам некоторые раджпуты — дабы сохранить высокое социальное положение при новом режиме. Так же поступали ремесленники, заказчиками которых стали мусульманские вельможи и индуисты из неприкасаемых каст. Последним ислам сулил освобождение от социального угнетения. Однако число мусульман так и не превысило 25 % населения.

Мусульманская верхушка правила в стране, где большинство жителей относились к ней по меньшей мере недоброжелательно. И государство стало единой военной организацией. Все его члены понимали, что могут сохранить свою власть только при жесточайшей дисциплине и беспощадном подавлении любого сопротивления. Султан имел собственную гвардию. Но во время военных кампаний он призывал под свои знамёна вассалов с их кавалерийскими отрядами. Таких вассалов называли иктадарами, потому что они получали от султана икта — земельные уделы. С них вассалы имели право собирать государственные налоги в свою пользу для содержания этих отрядов. Кроме того, иктадар должен был поддерживать порядок во вверенном ему округе, поэтому икта являлись и административными округами, или провинциями.

Политическая история Делийского султаната

За время существования Делийского султаната сменилось пять династий, тюркских и афганских по происхождению: так называемая династия гулямов (1206—1290 гг.), Хильджи (1290—1320 гг.), Туглакидов (1320— 1413 гг.), Сайидов (1414—1451 гг.) и Лоди (1451 — 1526 гг.).

Первые султаны известны как династия гулямов. Дело в том, что все её представители были либо рабами (гулямами) Мухаммада Гури, либо их потомками. Султаны первой династии в основном сосредоточились на том, чтобы укрепиться на завоёванной территории Северной Индии — от Афганистана до Бенгалии. Они пытались создать эффективную военно-административную систему, утвердиться как истинные самодержцы, а не просто вожди тюркской знати, «первые среди равных».

При Ала-ад-дине Хильджи (1296— 1316 гг.) произошло резкое расширение султаната. Ему удалось разгромить практически все государства Южной Индии — Гуджарат, Ядавов, Какатьев, Хойсалов, Пандьев и других правителей — и объединить под своей властью почти целиком индийский субконтинент. Сменившие Хильджи Туглакиды некоторое время удерживали контроль над всеми завоеваниями предшественника. Однако в последние десятилетия XIV в. султанат развалился. Образовались новые государства: Бахманидов на Декане (1347—1525 гг.); Хандеш (1388— 1601 гг.), к северу от Бахманидов; Малва (1401 — 1531 гг.), ещё севернее; Джаунпур (1394—1479 гг.), к северу от Ганга на границе с Непалом; Гуджарат (1396—1572 гг.). Стала независимым государством Бенгалия. К югу от реки Кришны возникло новое индуистское государство Виджаянагар, успешно противостоявшее попыткам Бахманидов продвинуться на юг. Позже государство Бахманидов распалось на пять султанатов: Берар (1490—1574 гг.), Ахмаднагар (1490—1637 гг.), Биджапур (1490—1686 гг.), Бидар (1525 — 1619 гг.), Голконда (1518— 1687 гг.).

Делийский султанат, в конце XIII— начале XIV в. успешно отразивший несколько нашествий монголов Чингисхана, в конце XIV в., ослабев, не смог оказать сопротивление Тимуру. В 1398 г. армия Тамерлана овладела Дели. Город разграбили. Умелых ремесленников увели в Самарканд. Новые султаны, Сайиды, считали себя вассалами Тимуридской империи. Они и сменившие их Лоди не сумели восстановить власть Дели над территориями за пределами Джамна-Гангской равнины. При Лоди султаны снова стали «первыми среди равных», но теперь уже в кругу афганской знати. Попытка одного из них вести себя подобно самодержцу привела к тому, что знать пригласила править владыку Кабула Захиред-дина Бабура. Тот, разбив войска Ибрахима Лоди, основал новое государство с центром в Дели.

История Делийского султаната полна интриг, заговоров, свержений султанов, казней, впрочем, как и попыток некоторых из правителей наладить управление и экономику.

Султан — завоеватель, экономист и реформатор

Выдающейся личностью был Алаад-дин Хильджи. Именно он сделал Делийский султанат всеиндийской империей, правда ненадолго. Армии его генералов прошли по всему югу, захватывая сокровищницы индийских раджей.

Среди прочей добычи один из генералов, Малик Кафур, привёз султану из Варангала, столицы Какатьев, знаменитый алмаз «Кох-и-нур» (араб. «гора света»). Он оставался в сокровищнице правителей Дели до 1739 г., когда его захватил персидский шах Надир. После смерти Надир-шаха «Кох-и-нур» оказался у Ахмад-шаха, основателя Афганского государства, потом попал в сокровищницу махараджи Пенджаба Ранджита Сингха. Англичане, оккупировав Пенджаб в 1849 г., «посоветовали» малолетнему сыну Ранджита Сингха подарить «Кох-и-нур» британской королеве Виктории, и алмаз оказался в сокровищнице английских монархов. С тех пор пошла поговорка: «Индия — самый крупный алмаз в короне Британской империи».

Помимо завоеваний Ала-ад-дин решал две главные задачи — организовать оборону против всё более настойчивых монгольских атак и оградить себя от заговоров знати. Для решения обеих задач требовалась большая султанская армия. Монголы под руководством Чингисхана, его сыновей и внуков к тому времени подчинили себе Среднюю Азию, Китай, Иран, Русь и стали совершать набеги на Северную Индию.

Дабы содержать большую армию, султану следовало сосредоточить в своих руках значительные территории, тщательно собирать налоги и платить всадникам пусть немного, но достаточно, чтобы солдаты не роптали. Для этого нужно было снизить цены на базарах.

Родилась идея, которая показалась султану гениальной. Он стал отбирать крупные икта у военных и крупные владения у духовенства, ввёл высокий натуральный налог (половина урожая) и организовал поступление налогового зерна в султанские амбары. Кроме того, торговцев обязали закупать у общинников оставшееся у них зерно и тоже привозить его в казённые хранилища. Торговцы получали почётные титулы, всячески прославлялись, а их семьи находились при дворе — в знак уважения... и как заложники.

Цены установили декретами, однако султан понимал, что только декретов недостаточно. Если зерна на базарах становилось мало и на него поднимались цены, султан приказывал открыть свои амбары и выбросить на рынок нужное количество зерна. А экономика всех восточных стран (в ней ведущей отраслью было земледелие) была устроена так, что цены на зерно определяли и цены на все другие продукты.

Целая армия соглядатаев ходила по базарам и отмечала, по какой цене продаются продукты. За продажу по завышенной цене полагались суровые наказания.

Заботясь об армии, султан не забывал и о простом народе. Те же соглядатаи следили, чтобы покупателей не обвешивали. Если торговец попадался на недовесе, например, мяса, то из его тела вырезали кусок, соответствовавший недовесу.

Чтобы обезопасить себя от заговоров знати, Ала-ад-дин не только подорвал её имущественное положение, но и создал систему всепроникающего шпионажа, к тому же ввёл несколько красноречивых запретов. Историк Зия-ад-дин Барани писал: «Система доносов достигла такого размаха, что знатные лица не осмеливались разговаривать даже в самых безлюдных местах, а если им надо было о чём-либо поговорить, они обменивались знаками».

Политика Ала-ад-дина оказалась успешной. Он создал монолитную военно-административную структуру, могучую армию, сумел отразить все нападения монголов. Но после его смерти султаном стал его сын Мубарак. Он отменил многие из самых непопулярных мер отца, в том числе регулирование цен, вернул владельцам некоторые конфискованные земли. Прекратил слежку за придворными. Хронист со вздохом облегчения писал, что никто уже не боялся услышать: «Делайте это и не делайте этого, говорите так, а не эдак, это прячьте, а это нет, ешьте то и не ешьте этого, продавайте это, но то не продавайте».

Что важнее для правителя — воля или разум?

Однако знать радовалась рано. Впавшую в ничтожество династию Хильджи сменила другая — Туглакидов. Второй её представитель, Мухаммад Туглак (1325—1351 гг.), попытался продолжить политику Ала-ад-дина — политику завоеваний и подавления знати. Однако он оказался менее предсказуемым в своих действиях и отличался экстравагантностью, граничевшей с безумием. Современник оценил его личность более вежливо: «Я должен заметить, что султан Мухаммад был одним из чудес творения. Противоречивость его качеств выходила за рамки всякого понимания и здравого смысла».

С одной стороны, Мухаммад являлся человеком образованным, занимался логикой, философией, астрономией, математикой, естествознанием. Был весьма искусен в стихосложении и каллиграфии, не увлекался вином, славился щедростью. С другой стороны, султану не были свойственны осторожность и расчётливость, он часто впадал в гнев, принимал спонтанные решения и отличался крайней жестокостью.

Свою реформаторскую деятельность Мухаммад начал с переноса столицы из Дели на Декан, в Девагири, переименовав этот город в Доулатабад. Унаследовав огромную империю, правитель решил, что будет удобнее управлять ею из некоего географического центра. Жителям Дели в 1326 г. было приказано, всем без исключения, переехать в новую столицу. Власть предприняла меры, чтобы несколько облегчить переезд. Вдоль дороги из Дели в Доулатабад посадили деревья, дававшие тень, выстроили постоялые дворы, где путешественники могли получить пищу и воду.

Перенос столицы оказался, однако, мерой непродуманной. Дели служил естественным центром для мусульманского государства. Город лежал сравнительно недалеко до северо-западной границы, которая постоянно требовала внимания. С Бенгалией его связывал водный путь. Да и мусульман в Северной Индии было больше. Доулатабад, напротив, не имел надёжных путей сообщения с окраинами, городские мусульмане в нём жили в окружении враждебного индуистского населения. Через несколько лет Мухаммад отказался от идеи переноса столицы и вернулся с двором в Дели.

Извечную проблему всех правительств — нехватку денег в казне — Мухаммад попытался решить оригинальным способом: стал выпускать медные и бронзовые монеты, по номиналу равные серебряным и золотым.

Но качество государственных денег было таким, что при наличии металла любой мог начеканить их сколько угодно. А медной посуды в домах имелось достаточно. И вот, по словам хрониста, каждое жилище превратилось в монетный двор. Все стремились расплачиваться медными монетами, а золото и серебро припрятывать. Торговля оказалась парализована. Султану пришлось отменить своё решение и выкупить у населения медные монеты за золотые и серебряные. Но после этого казна опустела.

Мухаммад задумывал походы в Гималаи и на запад — для покорения Хорасана и Ирака. С этой целью собрали невиданную по тем временам 370-тысячную армию. Но деньги на её содержание вскоре кончились, и армию распустили. Бессмысленные расходы возмещались путём ужесточения налогообложения. К концу правления Мухаммада страна была разорена. Начались восстания, которые беспощадно подавлялись. Тем не менее, ряд провинций отделились и образовали государства.

20 марта 1351 г. Мухаммад Туглак неожиданно умер. Хронист ехидно заметил: «Правитель избавился от своего народа, а народ — от своего правителя». Возможно, именно долгое и взбалмошное правление Мухаммада Туглака нанесло Делийскому султанату урон, от которого государство так и не смогло оправиться.

В начале XVI в. Индия находилась в такой же ситуации, как и накануне XIII в. На её территории располагалось множество государств, ведущих изнурительные войны друг с другом, постоянно происходили перевороты, смены султанов и династий.

Автор: Леонид Алаев