Вилка
Около четырехсот лет назад вилкой ел один король Франции. Да еще разве королева и королевские дети. Подданные короля — даже самые знатные — обходились собственной пятерней. Как только святые отцы узнали, что король обзавелся вилкой, они подняли тревогу.
«Смотрите, — говорили они, — как похож этот прибор на дьявольский трезубец! Побойтесь антихриста и его нечистых каверз!»
Вокруг изо всех сил вопили, что вилка недостойна могучего и храброго народа. Французский король Генрих III (2-я половина XVI в.) отважился все-таки завести при дворе несколько вилок, но это могло ему стоить трона.
Уж на что всесилен был Король-Солнце Людовик XIV (который, кстати, очень любил поесть), и тот долго остерегался и говорил, что не находит проку в вилке. И только к самому концу своего правления (в начале XVIII в.) осторожно признал ее полезной.
Для его величества держали два комплекта приборов - обычный для повседневного использования и парадный, красивый и дорогой, появлявшийся на столе во время больших приемов. А до того правила хорошего тона настоятельно рекомендовали не брать мясо всей рукой, а только тремя пальцами; не полагалось погружать в него руки и подносить ко рту обеими руками. Человек воспитанный к обеду надевал перчатки: руки оставались чистыми и не обжигались горячими кусками. Один джентльмен очень сокрушался, что как-то раз — впервые за двенадцать лет (!) — вынужден был есть салат без перчаток. Спасли вилку огромные (и очень дорогие) кружевные воротники «жернова» (так их назвали за сходство с каменным мельничным кругом); они вошли в моду четыреста лет назад. Вилка понадобилась, чтобы не пачкать их за едой. Окончательное признание у европейских народов вилка получила только к середине XVIII века. А в глухих «медвежьих углах» мира еще 100—150 лет спустя.