Обманка, или, на французский лад, тромплёй, — создание живописными средствами впечатления, что перед нами не изображение, а реальный предмет. То есть некое злоупотребление художниками той самой перспективой, которую они когда-то почитали за истину.
Чаще рисуют натюрморты-обманки, но бывают и скульптурные иллюзии. Так, полупрозрачная вуаль на лице статуи, искусно выполненная из мрамора, создает впечатление тончайшей ткани.
По примеру римлян, размещавших реалистичные обманки на стенах, поступил Рафаэль, превративший глухую квадратную приемную в папском дворце в знаменитые Станцы с их иллюзорной архитектурой и сияющими небесами.
Стиль барокко продолжил эти начинания. XVII в. свободно оперировал архитектурными иллюзиями, о чем свидетельствует невысокий плафон потолка Церкви иезуитов в Вене с иллюзорными глубинами купола кисти Андреа Поццо.
Прелесть обманки не только в небольшом хвастовстве художника своим мастерством и не только в обаянии наивного любования дорогими сердцу вещами. Этот прием переворачивает и вышучивает нашу привычку смотреть на полотно как на пространство. Тромплёй выходит из пространства к нам, являясь одним из самых ироничных и виртуозных, но, увы, скорее декоративно-прикладных жанров изобразительного искусства. Даже натюрморты «ванитас», призванные погружать в раздумья о вечном, провоцируют желание потрогать обманчиво округлый череп и догасить еще дымящую погасшую свечу.
В Древнем Риме во внутренних помещениях домов окна были порой только на потолке, а их место на стенах занимали фрески-обманки. Чаще всего это были иллюзорные изображения архитектурных деталей, в том числе подставки и полочки с натюрмортами.
Тромплёй требовал от художника виртуозности. Выдающимся мастером в живописи обманок был ученик Рембрандта Самюэл ван Хогстратен. Живописец дотошно использовал светотень, бликами передавал блеск металла, тщательно прорабатывал фактуру фона и самих изображаемых вещей.
Подбор предметов для иллюзорного изображения был не случаен, он свидетельствовал об интересах либо художника, либо заказчика. А порой даже скрывал зашифрованное трогательное послание к любимой: «Я храню все твои письма, но завален делами, сама видишь...» Деревянная доска-полка с полезными мелочами или дверца шкафа с приколотой запиской и стопкой высыпающихся писем — все это вызывает рефлекторное желание прикоснуться, разубедить обманутый глаз.
Тромплёй пользовался популярностью еще в Древней Греции. Однажды два художника состязались в обманках: один нарисовал виноград так правдоподобно, что воробьи слетелись клевать его; другой же настолько реалистично изобразил тряпку, будто бы прикрывающую некую картину, что любитель винограда обманулся и попытался «тряпку» отдернуть. Этот популярный анекдот из творческой жизни Зевксиса и Паррасия свидетельствует о том, что картины гибнут, а тексты искусствоведов, описывающие их, бессмертны.