Шахматист, шахматный теоретик и литератор. Четвертый чемпион мира (1927-1935, 1937-1946 годы).

Александр Александрович Алехин родился 31 октября 1892 года в Москве. Его мать, Агнесса Прохорова, - дочь московского промышленника, владевшего Трехгорной мануфактурой, - мало уделяла внимания детям - дочери Варваре и сыновьям Алексею и Александру. По рассказам людей, близких к семье Алехиных, она много путешествовала, жила вне семьи и умерла в 1913 году в Базеле в состоянии умственного расстройства, вызванного пристрастием к наркотикам.

Отец Алехина - предводитель дворянства и член думы - перед Первой мировой войной частенько посещал казино французской Ривьеры и, по некоторым сведениям, проиграл там миллион рублей. Позже он был взят под опеку и в неурядице революционных событий 1917 года будто бы даже приговаривался к расстрелу.

Сказанное в значительной степени объясняет пристрастие Александра Алехина к алкоголю, пристрастие, с которым он боролся всю жизнь всей мощью данного ему природой сильного характера. Нелишне также заметить, что от той же пагубной привычки погибли старший брат Алексей и племянник Клавдий - талантливый инженер и поэт.

Оставленные родителями дети Алехиных, прежде всего благодаря заботам бабушки, получили достаточно приличное образование. Александр, например, уже в детстве хорошо знал французский и немецкий языки.

Вероятнее всего, отсутствие материнской заботы и ласки явилось причиной того, что маленький Саша, молчаливый и застенчивый от природы, еще глубже уходил в свой внутренний мир детских невзгод и раздумий. Возможность окунуться в мир отвлеченных шахматных сражений, таинственная, увлекательная борьба деревянных фигур - все это скрашивало жизнь чувствительного мальчика.

По свидетельству самого Алехина и воспоминаниям друзей, будущий чемпион мира научился играть в шахматы в возрасте 7 лет, скорее всего от старшего брата и сестры. Чуть ли не с детского возраста Алехин упоенно работал по совершенствованию шахматного стиля, воспитывая в себе важнейшие качества шахматного бойца.

В 1907 году он выступает в первом соревновании - одном из московских турниров, но без успеха. Не принесла удачи Алехину и игра в осеннем турнире «Московского общества любителей шахматных игр», где он занял место в конце таблицы. Однако природа дала Алехину одно важное качество - умение объективно оценивать свое творчество, подмечать в нем недостатки и с редкостным упорством и настойчивостью искоренять их. Именно это позволило Алехину в кратчайший срок выдвинуться в ряды лучших шахматистов России.

Результаты огромной аналитической работы сказались быстро. В 1908 году в подобном же соревновании он занимает первое место. Попутно играет несколько матчей дома и за рубежом. Весомой заявкой явилась его победа над известным мастером Б. Блюменфельдом, которого Алехин буквально разгромил.

Серия побед в турнирах продлилась и в следующем году. Подлинным триумфом явилось выступление Алехина во Всероссийском турнире любителей в Петербурге. Несмотря на то что в нем играли 17 довольно известных и сильных шахматистов России, первым на финише был Алехин, которому только исполнилось 16 лет. Всего 2 проигрыша, 2 ничьих и 12 отличных побед - таким был результат молодого шахматиста.

Закончив гимназию, Александр поступил в Училище правоведения. Это был скромный юноша, вызывавший добродушные насмешки друзей своей «профессорской» рассеянностью. Сверстники впоследствии писали о «штатской» душе Алехина, об отсутствии у него мундирной выправки. Делом чести было у правоведов в нужную минуту с изяществом выпить бокал-другой вина. По всеобщему признанию, Алехин пить не умел. О, если бы этот «недостаток» сохранился на дальнейшую часть жизни! Каких тяжелых минут ему удалось бы избежать, какие еще великие шахматные творения увидел бы шахматный мир!

Полученное звание мастера накладывало на Алехина многие обязанности, но одновременно давало немало прав. Прежде всего, конечно, участие в различных международных турнирах. Однако результаты оказываются не столь высокими. В 1912 году кривая результатов поднимается вверх, но ничего не было похожего, например, на бурный взлет Капабланки в первые годы его головокружительной шахматной карьеры.

И вот шахматист, относительно скромно выступающий в соревнованиях не слишком высокого ранга, в последующие восемь лет завоевывает девять первых мест в десяти турнирах в стране и за рубежом!

Триумфальным стал для Алехина 1914 год. В январе он вместе с А. Нимцовичем победил на Всероссийском турнире мастеров. Оба победителя удостаиваются права выступить в знаменитом международном турнире в Петербурге. Здесь в единоборстве с прославленными гроссмейстерами того времени Алехин добивается отличного результата. Только чемпиону мира Эм. Ласкеру и претенденту на шахматный престол X.Р. Капабланке удалось стать впереди. Третий приз и звание гроссмейстера вызвали ликование многочисленных поклонников таланта Алехина.

Заслуженный мастер П. Романовский вспоминал, что уже в 1914 году Алехин сказал ему, что собирается готовиться к матчу за мировое первенство против Капабланки.

- Но ведь чемпион мира Ласкер! - удивился тогда Романовский.

- Скоро им будет Капабланка, - уверенно произнес Алехин.Стремление к высшим шахматным достижениям явилось важным стимулом для Алехина. Он еще больше занимается самосовершенствованием, шлифует свой стиль игры. Эти честолюбивые помыслы поддерживали и восторженные соотечественники. Они видели, что и на Руси, наконец, появилась шахматная звезда первой величины. Причем в этом исключительном шахматном даровании не было тех слабых мест, которые были, например, у Чигорина. Точный расчет, умение во время сражения полностью отключаться помогали избегать просчетов, сильная воля позволяла стойко переносить поражения. Критики уже в ту пору с восхищением отмечали, что Алехин после проигрыша становился еще крепче, неудача словно подстегивала его на еще большую концентрацию сил. О каком претенденте на шахматный престол можно было еще мечтать!

Алехин едет в Мангейм на заманчивую международную шахматную битву. Партию за партией выигрывает он. Кажется, первый приз ему уже обеспечен, но залпы орудий, возвестившие о начале Первой мировой войны, развеяли эти грезы. Германские власти интернируют Алехина и других участников турнира. Все же русскому чемпиону удается вернуться на Родину, где он завершает свое юридическое образование.

В 1916 году Александр добровольно едет на фронт санитаром, получает контузию и попадает в госпиталь в Тернополе. Выздоровев, возвращается к мирной жизни и, конечно же, не забывает о шахматах. Увы, больших турниров в военное время не проводилось, пришлось ограничиваться короткими шахматными поединками.

В самые горячие революционные дни он был в Одессе. В начале 1919 года Алехин вернулся в Москву. Благополучие, обеспеченное наследством матери, сразу исчезло; шахматами зарабатывать на хлеб в те дни было нельзя, и Алехину пришлось вспомнить юриспруденцию. В архивах Московского уголовного розыска хранится приказ о зачислении Александра Алехина на работу в качестве следователя с окладом в 4800 рублей. В его обязанности входило тщательное обследование мест преступлений и обстоятельств, при которых они были совершены. Возможно, давая эти поручения, начальство исходило из выдающихся аналитических способностей Алехина-шахматиста.

Алехин некоторое время учился на кинокурсах известного артиста Гардина, потом перешел на работу в аппарат Коминтерна в качестве переводчика. Именно в этот период он встретил швейцарскую журналистку Анну Рюгг и женился на ней. Рюгг, судя по всему, была известной общественной деятельницей. Ее осенью 1920 года даже принимал Ленин.

В 1921 году Алехин выезжает из России через Ригу в Берлин, а затем в Париж. Дворянин, состоятельный человек, он, конечно же, как и большинство его коллег - представителей своего класса, не принял Октябрьскую революцию. Вместе с тем как человек, любящий свою отчизну, он не отваживался сразу ее покинуть. В России оставалась его сестра Варвара - киноактриса, брат Алексей, шахматный мастер. Многое привязывало его к Москве, вот почему несколько лет он не решался покинуть «отчий дом».

Но как осуществить свою заветную мечту о шахматной короне? Живя в России, вряд ли удастся найти денежный фонд (в долларах), необходимый для поединка с чемпионом мира. Вряд ли удастся встречаться на турнирах с сильнейшими гроссмейстерами мира. В России имеются талантливые мастера, но они уже не в состоянии оказывать сопротивление Алехину, он значительно превосходит их - об этом говорят результаты турниров... Без особого труда он побеждает на первом чемпионате РСФСР в 1920 году.

Оказавшись за границей, Алехин бросается в пучину сражений. Турниры следуют один за другим. Нужно спешить - потеряно целых семь лет! За это время его конкуренты играли в крупнейших соревнованиях, совершенствовались. Наверстать упущенное - такова его цель. 1921 год знаменуется для Алехина рядом побед.

Две взаимосвязанные задачи стояли перед Алехиным в тот период. Первая - нужно было как-то устроить свой быт, получить возможность играть, заниматься. Вторая не менее сложная - как можно быстрее доказать шахматному миру, что именно он, Алехин, а никто другой наиболее достойный претендент на шахматный престол.

Положение в шахматном мире в тот момент создалось довольно запутанное. Капабланка победил Ласкера и стал очередным чемпионом мира. Многое прояснил турнир в Лондоне 1922 года - первый международный турнир, в котором кубинец выступал в качестве чемпиона мира. Полный надежд, ехал Алехин в столицу Англии. Если ему удастся победить, Капабланка должен будет принять вызов! Турнир не только рассеял иллюзии Алехина, но и поверг в уныние. Капабланка выступил великолепно. А тут еще один удар. Во время турнира Капабланка раздал участникам новые, выработанные им условия борьбы за мировое первенство. Среди множества пунктов один просто «убивал»: «Желающий сражаться за шахматный трон обязан внести десять тысяч долларов». Десять тысяч долларов! К тому же еще нужно обеспечить расходы, связанные с матчем, - это еще тысяч пять! Погрустнели многие гроссмейстеры, втайне мечтавшие послать вызов чемпиону мира. Расстроен был и Алехин.

Не ладилась и личная жизнь. Увлеченная социальными проблемами и общественной деятельностью, жена Алехина перестала уделять внимание семье (к этому времени у них появился сын Александр). Нужно ли удивляться, что супруги все больше отдалялись друг от друга... Сын был отдан знакомым на попечение.

Скорее всего, этими причинами объясняется заметный спад в настроении, а отсюда и в турнирных результатах Алехина в 1923-1924 годах. Но его всегда отличал сильный характер. И Алехин принимается за работу по «ремонту шахматного оружия». Сделать это, считает он, лучше всего, комментируя сыгранные партии. Так появляется его книга - сборник «Мои лучшие партии», куда вошли лучшие творческие достижения русского чемпиона периода 1908-1923 годов. Вскоре Алехин выпускает еще один сборник.

Два солидных аналитических труда заметно подняли авторитет Алехина в шахматном мире. А тут наладился и быт. Встретив в Париже вдову генерала Васильева (урожденную Фабрицкую), Алехин влюбился в нее, развелся с первой женой и вскоре вступил в новый брак. Надежда Семеновна обладала спокойным характером; широко образованная и заботливая, она много делала для того, чтобы муж имел возможность отдавать все свое время и силы подготовке к матчу за шахматную корону.

В результате новый взлет в творчестве Алехина. 1925 год по праву может считаться годом феноменальных турнирных достижений Алехина: победы на турнирах в Париже, Берне. Но особенно примечательно его выступление в Баден-Бадене, где собрались почти все сильнейшие гроссмейстеры, кроме Капабланки и Ласкера. Алехин прошел весь турнир без поражений, опередив ближайшего конкурента на полтора очка.

«Мы присутствуем при чудной мистерии: заветы и надежды великого Чигорина начинают наконец сбываться, - писал в те дни Тартаковер. - И если Морфи был поэтом шахмат, Стейниц - бойцом, Ласкер - философом, Капабланка - чудо-механиком, то Алехин, согласно русскому, вечно мятежному и самобичующему духу, все больше сказывается как искатель шахматной правды».

Но как добыть пятнадцать тысяч долларов? Чем привлечь внимание меценатов, заставить их раскрыть свои кошельки?

Алехин провел ряд необычных выступлений: сеанс одновременной игры с аэроплана; игра вслепую на нескольких десятках досок; партии, в которых роли фигур на огромной доске выполняли артисты. Все это не могло не поразить воображение меценатов. И вот из Буэнос-Айреса приходит сообщение: «Аргентинское правительство выделило необходимую сумму денег для встречи Алехина с Капабланкой. Матч между ними будет проведен в Буэнос-Айресе в 1927 году».

«Можно ли победить шахматную машину?», «Как победить шахматный автомат?» - такими заголовками пестрели статьи в шахматных журналах и в газетах, когда речь заходила о матчах с чемпионом мира Хосе-Раулем Капабланкой.

Титанический матч в столице Аргентины начался сенсацией: первую партию выиграл Алехин (черными), притом в блестящем комбинационном стиле. Затем Капабланка одержал две победы (в 3-й и 7-й партиях), но Алехин вскоре взял реванш (в 11-й и 12-й).

Упорно сопротивлялся гениальный кубинец! Девять ничьих сделал он в следующих 9 встречах, но 21-ю снова проиграл: игравший черными Алехин провел ряд изумительных стратегических маневров, которые завершились комбинационным ударом.

Затем последовала очередная серия ничьих и снова победа кубинца в 29-й партии. Счет стал 4:3. Казалось, Капабланке удастся спасти шахматную корону. Однако последовал новый рывок русского гроссмейстера - победа в 32-й и на редкость впечатляющий выигрыш в заключительной, 34-й партии. Последнюю партию Капабланка отложил без двух пешек, на доигрывание не явился, прислав письмо с поздравлениями Алехину и его жене по случаю победы в матче, этим еще больше подогрев энтузиазм местных любителей шахмат. Аргентинцы на руках пронесли по улицам Буэнос-Айреса полюбившегося им нового шахматного короля Александра Алехина.

Шахматный мир рукоплескал. Этот неистовый русский совершил в понимании многих невероятное - поверг непобедимого гиганта. В столицу Аргентины летели телеграммы, письма. Нового шахматного короля поздравляли жители Парижа, Лондона, Москвы, Ленинграда, Омска. С триумфом встретили Алехина в Барселоне, первом европейском городе, куда прибыл на пароходе новый чемпион мира со своей супругой.

Но на вокзале в Париже встречать чемпиона собралась лишь маленькая группка самых близких знакомых. Русские эмигранты не были уверены в том, что Алехин останется с ними: слишком уж необычно ведет себя этот беглец из России! Каждый день к нему приходят письма из Москвы, журналы и газеты в Советской России печатают его статьи. Да и в московских газетах то и дело появляются сообщения - дескать, скоро русский шахматный гений вернется в Россию.

Однако тут произошло непредвиденное. Наутро после банкета эмигрантские газеты опубликовали выступление нового чемпиона мира в Русском клубе. Смысл этой речи прост: чемпион счастлив, что сумел развеять миф о непобедимости Капабланки. Тут же некоторые газеты добавляли, будто Алехин сказал: «...пусть же исчезнет фантасмагория, царящая на нашей родине».

Скорее всего, стремясь удержать чемпиона мира в своих рядах, редакторы газет подстроили Алехину ловушку. Ведь за всю жизнь он не произнес ни одного слова, хотя бы в какой-то мере критикующего советскую власть, а воздержаться от выпадов против СССР в той мрачной эмигрантской обстановке было не так просто. А вот слов - восхищения в адрес Страны Советов было сказано им немало!

Через несколько месяцев после аргентинского матча в журнале «Шахматы в СССР» появилась статья Н. В. Крыленко: «После речи Алехина в Русском клубе с гражданином Алехиным у нас все покончено - он наш враг, и только как врага мы отныне можем его трактовать», - говорилось в ней. Вскоре было опубликовано еще письмо брата Алехина Алексея: «Я осуждаю всякое антисоветское выступление, от кого бы оно ни исходило, будь то, как в данном случае, брат мой или кто-либо другой. Алексей Алехин».

Так или иначе, но связь с Родиной была разорвана. Нелегкие минуты пережил шахматный гений, многое передумал и пришел к выводу: шахматы - вот то единственное, что осталось в жизни, и он должен играть так, чтобы по всему миру неслась слава о его победах...

И чемпион мира начинает играть так, как не играл еще до него ни один шахматист. Победы следуют одна за другой. В десяти международных турнирах играет Алехин и во всех десяти занимает первые места. Шахматы прославляют его, делают знаменитым. Подчиняясь его таланту, воле и упорству, они раскрывают перед ним свои самые сокровенные тайны.

Круг претендентов на шахматный престол тем временем становится все yже. Слишком велико превосходство Алехина над современниками. Проиграв ему партию в Сан-Ремо, Нимцович воскликнул: «Он расправляется с нами, как с желторотыми птенчиками!»

Опасность для чемпиона исходила... от самого Алехина. Одержав множество побед, Алехин начал задумываться над тем, кому нужны его шахматные партии, кто их ценит? Ради чего он проводит бессонные ночи, выискивая крупицы истины в этой мудрейшей из игр? Всюду безразличие, отчуждение, а порой и ненависть.

А там, в стране, которую он покинул, шахматы получили всеобщее признание, стали народной игрой, ей отдают досуг, любовь и внимание миллионы людей. С каждым днем у Алехина растет желание вернуться на Родину, встретиться с друзьями, родными, посмотреть места, где он родился, где прошли его детство, годы учебы...

И Алехин начинает предпринимать шаги для возврата в Москву. В 1933 году он просит Флора, отправлявшегося на матч с Ботвинником, поговорить с Крыленко. Ответ руководителя советских шахмат озадачивает: «Пусть напишет письмо в газеты с признанием своей вины».

Человек более решительный, возможно, так и поступил бы, но Алехин, сильный и волевой в шахматах, был нерешительным в жизни. Он начинает топить тоску в вине. В партиях чемпиона мира периода 1932-1934 годов специалисты начинают находить неточности, грубые просчеты. Налицо был глубокий кризис. Ностальгия, которую неизбежно переживает любой русский, покинувший Родину, иссушала творческие силы Алехина.

А тут еще новое изменение в жизни. Во время гастролей Алехин познакомился с вдовой губернатора Марокко, англичанкой Грейс Висхар, на которой вскоре женился. Впервые после Москвы Алехин получил приют на случай болезни и старости. Но влияние новой спутницы жизни не всегда было положительным: Грейс играла в турнирах, любила путешествовать, но также имела пристрастие к алкоголю.

Как раз в этот момент пришел вызов от Макса Эйве. Голландский гроссмейстер высоко ценил Алехина, но все же решил испытать свой шанс. В начале матча, состоявшегося в 1935 году, Алехин буквально громил противника, но вдруг запил и проиграл несколько партий в стиле, который вызывал по меньшей мере удивление.

В газете «Известия» появляется текст следующей телеграммы, посланной Алехиным во время матча с Эйве: «Не только как долголетний шахматный работник, но и как человек, понявший громадное значение того, что достигнуто в СССР во всех областях культурной жизни, шлю искренний привет шахматистам СССР по случаю 18-й годовщины Октябрьской революции. Алехин».

Это послание явилось своеобразным признанием своих ошибок, тем письмом, которое имел в виду Крыленко.

Реакция западного мира, в особенности эмиграции, была бурной: «Мораль имей, читатель, в голове, а также не забудь при том Алехина, разбитого Эйве и битым отошедшего к Советам», - писал один журналист в белоэмигрантской газете.

Сердце Алехина наполнилось радостью при появлении телеграммы в «Известиях»: поверили, простили! Он бросает пить, но вскоре заболевает. Во время игры он часто вынужден принимать всевозможные лекарства, а голландский чемпион, вдохновленный появившейся возможностью одолеть шахматного гиганта, провел конец матча превосходно. Победив с перевесом в очко, Макс Эйве стал пятым чемпионом мира.

В обстановке всеобщего забвения, потерянности экс-чемпион мира получает из Москвы приглашение сыграть в международном турнире 1936 года. Наконец-то его мечта может осуществиться: он вновь попадет в Москву, увидит стены знакомых домов, встретится с друзьями! Но Алехин твердо подавляет в себе это желание: «В Москву поеду только чемпионом мира, - не раз повторяет он себе. - Только чемпионом мира!»

И началось удивительное перерождение человеческой личности, равного которому трудно сыскать во всей шахматной истории. В этом перерождении значительную роль сыграли, конечно, воля Алехина, его честолюбие. Но, пожалуй, решающее значение имели восстановившиеся связи с Родиной.

Когда Алехин появился в Амстердаме в 1937 году, голландцы были поражены: перед ними предстал человек полный сил и уверенности. Когда кто-то из гостеприимных хозяев предложил Алехину рюмку коньяка, он спокойно отклонил предложение: «Только молоко!»

И все же до матч-реванша в 1937 году большинство любителей отдавали предпочтение Эйве. Мало кто верил в возможность возрождения Алехина. Так, кстати, полагал и сам Эйве. Первая партия подтвердила надежды чемпиона: он одержал уверенную победу. Но самое любопытное, что и Алехин держался не менее уверенно. На поражение он ответил серией побед, завоевав право вновь занять место на шахматном троне уже к исходу 25-й партии (по регламенту предполагалось 30). «Алехин восстановил репутацию сильнейшего среди живущих шахматистов и подтвердил веру в то, что он величайший шахматист всех времен», - сказал повергнутый Эйве.

Русский чемпион вновь восстановил свою былую силу. Оставался лишь один шахматист, встречи с которым Алехин и побаивался и в то же время жаждал, - Михаил Ботвинник, стремительно поднявшийся за несколько лет по лестнице шахматной славы. Советский гроссмейстер настойчиво готовился к встрече с Алехиным и в 1938 году официально послал чемпиону мира вызов, Алехин вызов принял.

Однако, как это уже не раз случалось в момент кажущегося благополучия, вдруг следовал страшный удар. Полный благих намерений, счастливый и довольный, едет Алехин летом 1939 года на Олимпиаду в Буэнос-Айрес. И вдруг новая кровопролитная война. Европейские шахматисты оказались отрезанными от дома, и многие из них остались в Аргентине в надежде переждать страшный период военных бурь.

Алехин снова поступает «не как все». Сев с женой на пароход, он отправляется в объятую огнем войны Европу. В январе 1940 года пароход, доставивший чемпиона мира в Европу, прибыл, наконец, в Португалию. Пробыв две недели в Португалии, Алехин уехал во Францию, где находилось его постоянное местожительство, чтобы выполнить свой гражданский долг. Он вступил во французскую армию и стал военным переводчиком. Пойти воевать добровольно, пусть даже в качестве переводчика, когда ты чемпион мира и тебе уже скоро пятьдесят лет, - поступок необычный.

В апреле 1941 года Алехин приезжает в Португалию. Грейс не последовала за ним, она уехала в Дьепп, пытаясь сохранить принадлежавший ей дом, который подвергся разрушениям. «Желая помочь ей, - сообщает П. Моран, - Алехин обратился в представительство Германии в Лиссабоне. Фашистские власти охотно вошли в контакт с чемпионом мира: его имя было неплохой рекламой. Спекулируя на положении, в котором оказалась жена чемпиона мира, и угрожая ему, они привлекли Алехина к участию в турнирах, происходящих на территории третьего рейха». Позже Алехин говорил по этому поводу Люпи: «Мои коллеги критикуют меня за то, что я играл, но они не понимают, что если бы я не делал этого, то вряд ли сейчас был в живых».

После войны многие горячие головы с яростью нападали на Алехина, истолковывая его участие в турнирах 1941-1943 годов, проводимых оккупантами, как коллаборационизм и требуя даже его вызова в суд. Они совершенно забывали при этом, что многие гроссмейстеры и мастера тоже играли при немцах и их никто не пытался обвинить...

Оккупационные власти поняли: факт участия чемпиона мира в турнирах на оккупированной территории будет способствовать утверждению их авторитета. Они определили местом жительства Алехина Прагу, издав четкий приказ: продовольственные карточки выдавать ему только как участнику шахматных турниров.

Но все получилось не совсем так, как надеялись фашисты. Постоянные победы Алехина во всех турнирах были не очень приятны нацистам: «Что же получается? Мы воюем с русскими на фронте, а тут один русский бьет всех наших! Да еще в таком умственном виде состязания, как шахматы!» Немало пересудов вызывали и результаты Алехина в сеансах одновременной игры: в одном из них, против немецких офицеров, он выиграл 75 партий из 75!

Однако «по традиции» судьба наносит Алехину очередной удар: в январе 1943 года его отправляют в госпиталь Праги. Диагноз вызывает у некоторых ухмылку: скарлатина! Детская болезнь в возрасте 50 лет. Врачи отстояли жизнь Алехина, но здоровье его оказалось подорванным.

Труднее стало побеждать в шахматах. Алехин теперь старается избежать схваток с опасными соперниками, играет в турнирах с мастерами средней силы. Кроме того, оккупанты стали значительно меньше уделять внимания шахматам: им было не до того!

Алехин уезжает в Испанию, а оттуда в Португалию. Встретивший его в Хихоне Люпи даже испугался: «Как он изменился! Я даже вздрогнул, увидев его, - пишет Люпи. - Вместо гордого, осанистого мужчины... передо мной стоял призрак, чьи слова звучали нервозно, чьи руки, когда он говорил, искали ваших рук, будто говоря: «Вы понимаете? Можете вы понять, что я имею в виду?»

Но не только тяжелая болезнь подтачивала организм Алехина. Он снова запил. Доктор после внимательного осмотра обнаружил у чемпиона мира цирроз печени.

Шахматы в ту пору были малопопулярны в Испании, и можно лишь удивляться энергии и доброжелательности испанских любителей, сумевших в 1944-1945 годах организовать для Алехина шесть турниров. Кроме того, Алехин давал уроки и сеансы одновременной игры. Но устраивать их становилось все труднее, и испанцы с облегчением вздохнули, когда Алехина пригласили в Лиссабон. Но и там шахматная жизнь едва теплилась.

Чемпион мира сильно обрадовался, когда из Лондона пришло официальное приглашение на первые послевоенные турниры - в Лондоне, в декабре 1945 года, и в знаменитый рождественский турнир в Гастингсе.

Но перед началом соревнования в Лондоне Шахматная федерация США потребовала исключения Алехина из турнира, в противном случае американские шахматисты грозили организаторам бойкотом. Податливые англичане решили не портить отношений с ними. Более того, во время лондонского турнира, в обход ФИДЕ, был устроен «суд» над Алехиным. Люди, никогда не выражавшие симпатии к русскому чемпиону, потребовали лишить его звания чемпиона мира, не приглашать на турниры и сеансы, не печатать его шахматных статей. Чем они руководствовались, шахматный мир узнал позже, после смерти Алехина, когда было поставлено на голосование в ФИДЕ предложение разыграть звание чемпиона мира в матче Эйве-Решевский...

Трудно передать состояние Алехина в канун нового, 1946 года. Жалкий, неуютный номер в гостинице Эсториаля, который, когда начнется курортный сезон, наверное, попросят освободить. Куда идти? Ни дома, ни родных, ни друзей, в кармане ни эскудо - сигареты купить не на что. Ни турниров, ни сеансов - и все из-за этого предательского исключения из британских турниров. Можно ли так жестоко поступать с человеком, семнадцать лет восседавшим на шахматном троне?!

И все же луч надежды блеснул в непроницаемой тьме, окружавшей Алехина в те мрачные дни: Михаил Ботвинник прислал ему телеграмму.

«Сожалею, что война помешала нашему матчу в 1939 году. Я вновь вызываю вас на матч за мировое первенство. Если вы согласны, я жду вашего ответа, в котором прошу вас указать ваше мнение о времени и месте матча. 4 февраля 1946 года. Михаил Ботвинник».

Весть о матче совершенно преобразила Алехина: он принялся готовиться к состязанию с Ботвинником, изучал его партии, готовил варианты. Радостные часы украсили угасающую жизнь русского гения.

Но 25 марта 1946 года великого шахматиста не стало.