После Тридцатилетней войны Германия лежала в руинах. В культурном, политическом и экономическом отношении родина европейской Реформации была отброшена на десятилетия назад. Но среди развалин некогда блестящей цивилизации поднималась новая сила. Речь идёт о княжестве Бранденбург—Пруссия.

Это княжество, в отличие от Саксонии, Баварии, городов Ганзейской лиги или прирейнских земель, не относилось к числу самых богатых или самых просвещённых германских государств. Первые упоминания о Бранденбургской марке восходят к XII в.

В 1134 г. Альбрехт Медведь, маркграф Северной марки, захватил заселённые славянами земли на правом берегу Эльбы. Само название Бранденбург имеет славянские корни. Это переиначенный на немецкий лад топоним Бранибор, т. е. «лес битвы».

Обширные земли Бранденбурга в сельскохозяйственном отношении не представляли большой ценности. Чернозёма в них мало, Бранденбург неспроста называли «песочницей Священной Римской империи». Обширные пространства княжества были покрыты дремучими лесами, населёнными волками и медведями (медведь до сих пор красуется на гербе Берлина). Через территорию курфюршества протекали несколько судоходных рек — Рейн, Эльба, Везер и Одер. Эти торговые артерии связывали центр Европы с Балтийским побережьем. На их берегах возникли торговые города, одним из которых стал Берлин, основанный в 1240 г. С I486 г. Берлин — столица Бранденбурга.

Рождение династии

Курфюрстами Бранденбурга были правители из семьи Гогенцоллернов — древнего рода швабского происхождения. В 1411 г., после того как пресеклась династия Асканиев (потомков Альбрехта Медведя), император Сигизмунд назначил бургграфа Фридриха VI наместником Бранденбургской марки. Шесть лет спустя Бранденбург стал его потомственным владением. Впрочем, власть первых курфюрстов Бранденбурга была в значительной степени ограничена местными духовными и светскими феодалами. Положение династии улучшилось в результате Реформации. Начиная с 1539 г. богатые земельные угодья Католической церкви были захвачены администрацией курфюрста (часть передали новой Евангелической церкви).

В конце XVI столетия курфюрст Иоахим Фридрих предпринял шаги, важные для будущего его государства. В 1598 г. он заключил со своими родственниками и наследниками договор, по которому все владения Гогенцоллернов и будущие приобретения курфюршества переходили по наследству к старшему сыну. Таким образом, Бранденбург смог избежать дробления, характерного для многих других германских княжеских владений. Своего сына, Иоганна Сигизмунда, Иоахим Фридрих удачно женил на единственной наследнице Восточно-Прусского герцогства — бывшей части владений Тевтонского ордена, а затем вассального владения польской короны. В результате курфюрсты Бранденбурга стали ещё и герцогами Восточной Пруссии — приморской области куда более богатой, чем Бранденбург.

В 1613 г. династия в очередной раз сменила вероисповедание. В Берлинском соборе курфюрст Иоганн Сигизмунд принял кальвинизм. Этот поступок не вызвал большого восторга среди его подданных, набожных лютеран, для которых кальвинист был немногим лучше католика. В Берлине даже произошли беспорядки, но правитель не изменил своего решения. Отныне религия, считавшая знаком небесного спасения успех в земных делах (см. статью «Кальвинисты и иезуиты»), стала вероисповеданием бранденбургских Гогенцоллернов.

Великий курфюрст

Фридрих Вильгельм (1620—1688), нередко именуемый в исторической литературе Великим курфюрстом, взошёл на престол Бранденбурга в непростое для государства время. Шёл 1640 г., и Тридцатилетняя война была ещё далека от завершения. В поступавших из всех уголков курфюршества сообщениях вырисовывалась нерадостная картина: «Многие пожилые мужчины замучены до смерти, многие женщины и девушки изнасилованы также до смерти; многие дети частью повешены, частью сожжены; многие раздеты догола и выставлены на мороз умирать от холода»; «Голод свирепствует с такой жестокостью, что в деревнях и даже в самом городе люди бросаются друг на друга, более сильные убивают тех, кто слабее, жарят их и едят».

Лишь два года тому назад Фридрих Вильгельм вернулся из Голландии, где он учился в знаменитом Лейденском университете. То было на редкость удачное место для благородного молодого человека, желавшего получить хорошее образование. Голландия в то время находилась на пике своего могущества. В Амстердаме жили лучшие в мире инженеры, ловкие торговцы, имелось там и множество квалифицированных военных специалистов. В стране царила редкая для Европы атмосфера веротерпимости. Нелегко, наверное, было Фридриху Вильгельму из этого богатого и просвещённого государства возвращаться в охваченный войной медвежий угол Восточной Европы! Но из своего пребывания в Голландии он извлёк немало полезных уроков.

Вступив на престол, Фридрих Вильгельм был вынужден прежде всего обратиться к насущным проблемам. Он решительно пошёл на сближение со Швецией и даже вынашивал планы женитьбы на дочери шведского короля Густава II Адольфа. Из этой затеи ничего не вышло, но Бранденбург получил передышку. Фридрих Вильгельм также заручился поддержкой Франции, с которой у Бранденбурга имелись давние связи. Не без помощи французских дипломатов по условиям Вестфальского мира курфюрст Бранденбургский получил Восточную Померанию, а также города Магдебург, Хальберштадт, Минден и Каммин. После заключения мира настало время внутренних реформ в королевстве.

Важнейшей проблемой Бранденбурга являлось отсутствие сплочённости. Провинциальные ландтаги (сословные органы самоуправления) требовали расширения полномочий, дворянство выступало против чиновничества, при дворе враждовали различные придворные фракции и клики. Потребовалось немало времени, чтобы превратить все элементы государственной машины в части единой системы.

Фридрих Вильгельм проводил политику, направленную на укрепление личной власти. С 1651 г. делами государства занимался Тайный государственный совет — центральное правительство, подчинённое курфюрсту. Прежние местные органы власти, зависевшие от ландтагов, были заменены исполнительными чиновниками, назначенными Берлином. Впрочем, и сами ландтаги потеряли прежнее значение. Курфюрсту Бранденбургскому удалось заставить дворянство отказаться от его политических амбиций. Эта уступчивость была куплена ценой расширения власти юнкеров над их крепостными. По такому же пути шло и абсолютистское государство в России.

В годы правления Великого курфюрста и его преемников сыск беглых крестьян был продлён на неограниченный срок. Барщина могла доходить до шести дней в неделю. Широкое распространение получила практика сгона крестьян с земли и превращения их в крепостных батраков. У крестьян оставались лишь крошечные наделы. Почти всё время они теперь тратили на барщину, ничего не получая взамен. Вопреки формальным запретам практиковалась и продажа крестьян без земли (земельная собственность была в руках помещиков, и, разумеется, продавать крестьян с землёй они могли на совершенно законных основаниях). Реакция прусского крестьянства на это усиление гнёта оказалась крайне слабой. Крестьянство ещё не оправилось от потрясений Тридцатилетней войны, а жестокий военно-полицейский режим гасил в зародыше попытки сопротивления.

Между тем для задуманных государственных реформ и ведения постоянных войн требовались значительные суммы. Прямое налогообложение, называвшееся контрибуцией, вызывало всеобщее недовольство. Фридрих Вильгельм ввёл налоги на продажу предметов потребления. За счёт этих косвенных налогов доходы государства сразу увеличились с 40 тыс. до 1,5 млн талеров.

Курфюрст даже предпринял попытки создать бранденбургский флот и в 1683 г. основал колонию в Африке, в Гвинее. Более того, он шёл по стопам английских пиратов и дал своим капитанам приказ грабить испанские галеоны в Атлантике.

Промышленность Пруссии в тот период развивалась как благодаря частной инициативе иммигрантов-переселенцев, так и за счёт целенаправленной государственной поддержки. Многие предприятия возникли для удовлетворения потребностей прусской армии. На государственных мануфактурах широко использовался принудительный труд. Знаменитая берлинская тюрьма Шпандау (там после Второй мировой войны сидели фигуранты Нюрнбергского процесса), основанная в 1687 г., являлась одновременно и работным домом для «бездельников». Вскоре тюрьму-фабрику отдали на откуп двум торговцам шёлком, а в 1693 г. она перешла в ведение купца-суконщика. Суконная промышленность (мундиры для армии) достигла высокого уровня развития, прусское сукно поставлялось и в Россию. Не было забыто и дело просвещения. В Берлине Фридрих Вильгельм основал публичную библиотеку, а в Дуйсбурге — университет. И всё же Пруссия по-прежнему сильно отставала от наиболее процветающих стран Европы.

Во внешней политике Великому курфюрсту не удалось достичь впечатляющих результатов. Подобно другим известным «собирателям земель» — французскому королю Людовику XI или Ивану Калите, Фридрих Вильгельм без колебания совершал любые подлости. Но далеко не всегда его интриги увенчивались успехом. Так, попытка утвердиться в рейнских землях закончилась полным провалом.

После этой неудачи внимание Фридриха Вильгельма переключилось на восток. В 1655 г. началась война между Польшей и Швецией. Как герцог Прусский Фридрих Вильгельм должен был прийти на помощь своему сюзерену, королю Польши Яну Казимиру. Вместо этого курфюрст в январе 1656 г. заключил в Кёнигсберге союзный договор со шведским королём Карлом X. Бранденбургские войска приняли участие в разгроме польской армии в битве при Варшаве, после чего шведы признали полный суверенитет Фридриха Вильгельма в Пруссии. Добившись своей цели, курфюрст немедленно изменил Швеции, и в 1657 г. был заключён бранденбургско-польский договор, обеспечивший ему верховную власть над Пруссией. Правда, сами пруссаки признали власть своего господина без особой охоты. Прусским дворянам и богатым горожанам под слабым правлением Польши было куда вольготнее, чем под железной рукой бранденбургских курфюрстов. Чтобы сломить оппозицию, Фридриху Вильгельму пришлось отправить её лидеров в тюрьму или на эшафот.

Утвердив свою власть над Пруссией, правитель втянулся в длительную и малоуспешную борьбу за Померанию, в которой ему приходилось лавировать между Францией, империей, Нидерландами и Швецией. Хотя курфюрст уже тогда пользовался репутацией «самой хитрой лисы во всей Европе», его интриги в конечном счёте принесли мало результатов. Вступив в войну с Францией в 1672 г. в составе широкой антифранцузской коалиции, он предал своих союзников, уже через год заключив с Людовиком XIV сепаратный мир в обмен на несколько захваченных французами крепостей. Впрочем, в скором времени Фридрих Вильгельм снова воевал с французской армией. Но здесь нашла коса на камень. В 1675 г. искушённые французские дипломаты натравили на Бранденбург Швецию. Когда из Померании на земли Бранденбургской марки вторглись войска шведского полководца Густава Врангеля, Фридрих Вильгельм был вынужден покинуть ряды антифранцузской коалиции и отправился защищать свои исконные земли.

Решающая битва произошла 28 июня 1675 г. при Фербеллине. Фридрих Вильгельм сумел разбить врага по частям. Эта битва имела историческое значение. Фербеллин символизировал начало упадка шведского влияния в Германии. После победы Фридриха Вильгельма войну Швеции объявили империя, Дания, Нидерланды, Испания и ряд мелких немецких государств. К 1677 г. практически все шведские территории в Северной Германии оказались под контролем бранденбуржцев и их сторонников. Фридрих Вильгельм уже предвкушал обширные территориальные приобретения, но его союзники оказались не менее вероломны, чем он сам. Один за другим они заключили мирные договоры с Францией, оставив в конце концов Фридриха Вильгельма один на один с разгневанным Людовиком XIV. Бороться в одиночку против могущественного французского короля было невозможно, и вот 29 июня 1679 г. заключён Сен-Жерменский мир. В соответствии с ним Бранденбург возвращал Швеции все завоёванные земли и города. Немаловажную роль в дипломатическом поражении Берлина сыграла империя, которая уже тогда опасалась усиления влияния курфюршества в Северной Германии.

Рождение королевства

Пожинать плоды успешного правления Фридриха Вильгельма выпало его сыну Фридриху III (король Пруссии Фридрих I; 1657—1713). Новый курфюрст, подобно многим другим правителям того времени, был крайне чувствителен к вопросам престижа. Он истратил немало средств на подражание великолепному Королю-Солнце — Людовику XIV. Другую свою задачу Фридрих III видел в получении королевского титула, который отражал бы возросшее влияние Бранденбурга — Пруссии. Осуществлению этого замысла способствовала начавшаяся в 1700 г. Война за испанское наследство. Поскольку император Священной Римской империи Леопольд I нуждался в каждом солдате и в каждом талере для войны с французами, Фридрих III купил у него королевский титул за денежную субсидию и 8 тыс. солдат. Такова была цена прусской короны. Получив вожделенный головной убор, Фридрих задумался о наименовании нового королевства. Конечно, он мог бы стать королём Бранденбургским или Бранденбургско-Прусским, но в таком случае ему пришлось бы признать свою вассальную зависимость перед империей, ведь курфюршество было её частью. С другой стороны, Пруссия, как бывшее польское владение, никакого отношения к империи не имела. Поэтому новоиспечённый король Пруссии сразу же стал суверенным европейским монархом под именем Фридрих I.

Королевский титул обозначил новый статус Бранденбурга — Пруссии и политические претензии на господство в Германии. Выдающийся австрийский полководец Евгений Савойский считал предоставление королевского титула Фридриху грубейшей политической ошибкой австрийского императора.

Новый порядок

Сын Фридриха I — король Фридрих Вильгельм I (1688—1740) по праву может считаться одной из самых колоритных личностей XVHI в. Он получил чисто военное воспитание и в юности служил в армии, что произвело на него неизгладимое впечатление — окружающим вскоре пришлось ощутить это буквально на собственной шкуре. Вступив на престол в 1713 г., Фридрих Вильгельм стал энергично устраивать жизнь в Прусском королевстве в соответствии со строгими требованиями военного устава.

Ежедневная прогулка короля по Берлину носила характер инспекции. Малейший непорядок немедленно влёк за собой жестокое наказание — удары палкой (здесь уместно вспомнить, что и Пётр Великий не расставался с этим воспитательным инструментом). Исключения не делалось ни для кого — ни для женщин, ни для дворян, ни даже для королевских министров. Немало монарших ударов доставалось и шатающимся без дела зевакам. Таких в Пруссии просто не должно было быть, всем следовало заниматься каким-нибудь полезным делом. Тунеядцев искали и в кабаках. Наказаниям подвергались и лица, одетые в платье иностранного производства (отказались от покупки изделий прусской промышленности!). Король лично срывал с них мерзкие иноземные тряпки, невзирая на пол жертвы.

Берлинцы, завидев издали своего короля, как правило, разбегались кто куда. И горе недостаточно резвым! Поймав одного такого беглеца, Фридрих Вильгельм поинтересовался, в чём же причина его поведения. «Испугался, ваше величество», — признался несчастный бюргер. «Бездельник! — закричал король, сопровождая свои слова палочными ударами, — ты меня должен любить, любить, любить!»

Во внешней политике Фридрих Вильгельм был острожен, избегал дорогостоящих авантюр. Благодаря дипломатии король смог присоединить к Пруссии Верхний Гельдерн и графство Лимбург. На заключительном этапе Северной войны (1700— 1721 гг.) Фридрих Вильгельм примкнул к антишведской коалиции, что позволило ему захватить Штральзунд и часть шведской Померании.

Надо признать, что король был столь же требователен к себе, как и к другим. Лишних расходов он не терпел. Если коронация его отца обошлась прусской казне в 6 млн талеров, то восшествие на престол Фридриха Вильгельма стоило всего 2547 талеров 9 пфеннигов. Король сократил придворный штат, распродал дворцовую конюшню. Вместе с конюшней была упразднена и Берлинская академия наук. Дело не только в том, что на это учреждение расходовались драгоценные талеры из казны. По своему духу оно противоречило девизу короля — «Не рассуждать!» (Nicht resonieren!). Так что желающие рассуждать перебирались в другие страны, где и записали свои впечатления об идеальном государстве Фридриха Вильгельма. Например, такие: «Лишь грозные шаги Потсдамской исполинской гвардии, резкая команда офицеров и вопли дезертиров, прогоняемых сквозь строй, разносились по стране из глухой тишины большой тюрьмы».

Прусская армия

В отличие от более счастливых европейских государств, границы которых были надёжно прикрыты горными хребтами, полноводными реками или морскими проливами, Пруссия оказалась настоящим «проходным двором» Европы, без всяких естественных границ. Более того, многие владения Бранденбургского дома — небольшие графства, герцогства и епископства были разбросаны по всей Германии и представляли лёгкую добычу для предприимчивого захватчика. Курфюрсты Бранденбурга и короли Пруссии приложили немало усилий для того, чтобы дать королевству армию, которая не только защитит рубежи страны, но и станет постоянной угрозой для соседей. Если в 1713 г. прусская армия насчитывала 45 тыс. человек, то в 172 5 г. в ней служило 64 тыс. человек, а в 1740 г. — 84 тыс. И это ещё не предел! В годы царствования Фридриха II армия Пруссии достигала 150 тыс. Для XVIII столетия эти цифры были очень впечатляющими.

В школьных учебниках прусская военная машина XVIII в. приводится иногда как пример наёмной армии, состоявшей из многоязыкого сброда, который гнали в бой ударами палок. Однако реальный облик армии заметно отличался от этой картины.

Со времён короля Фридриха Вильгельма I (с 1733 г.) до трети прусской армии формировалось по принципу так называемой кантональной системы. Отдельные кантоны (провинции) были прикреплены к полкам и поставляли рекрутов, которые были обязаны служить 20 лет. В мирное время действительная служба не превышала 2—3 месяцев в год. Остальное время солдат-крепостной находился в поместье, где его хозяином зачастую являлся офицер, под началом коего он служил в армии. Таким образом, прусская армия являла собой точный слепок с общества Прусского королевства.

Практически все прусские офицеры были дворянами, что для первой половины XVIII в. необычное явление. В остальных европейских армиях того времени среди офицеров было множество выходцев из мещан и выслужившихся солдат. Господство дворян в прусской армии подчеркивало её классовый характер. Фактически военная служба была обязательна для всех представителей дворянского сословия. Уже в раннем детстве молодого юнкера забирали в кадетский корпус, где царила атмосфера бесправия и насилия. После корпуса его ждала многолетняя, а порой и пожизненная военная служба.

Были в прусской армии и наёмные полки. К ним, прежде всего, относилась прославленная Потсдамская гвардия со знаменитым полком великанов (стоит заметить, что рост «великанов» XVIII в. редко превышал 170 см). Гвардия была слабостью прусских королей, на её содержание не жалели средств. Фридрих Вильгельм I называл гренадер «моими любимыми длинноногими молодцами».

Поскольку в те времена солдаты чаще умирали в грязи лагеря, чем на поле брани, прусские короли уделяли много внимания снабжению армии. Солдаты должны были быть сыты, одеты и здоровы. Широкую известность получила прусская дисциплина. Палки капралов превращали крестьянских парней в автоматы, способные быстро и чётко выполнить любой самый сложный манёвр на поле боя. Следствием жестокости учений стало массовое дезертирство. Чуть ли не каждый третий солдат предпринимал попытку побега.

Но даже рекрутская армия обходилась Пруссии исключительно дорого. На неё расходовалось от 70 до 80 % государственного бюджета.

Интересной особенностью прусской военной машины было то обстоятельство, что с начала XVIII в. и по 1740 г. она ни разу не участвовала в войнах (за исключением короткого эпизода в конце Северной войны). Фридрих Вильгельм считал свою армию слишком дорогим инструментом, чтобы подвергать её опасностям военной фортуны. Только в 1740 г. прусские солдаты впервые вышли на поле битвы, где им было суждено завоевать громкую славу.

Фридрих II

Судьба Гамлета, принца Датского, учит нас, что наследование короны само по себе счастьем не является. Думал ли об этом кронпринц Фридрих, когда два бравых сержанта тащили его к окну, из которого ему пришлось наблюдать за казнью своего друга — лейтенанта Катте? Детство будущего великого короля Пруссии — находка для современных психоаналитиков. Грубый деспот и солдафон отец, король Фридрих Вильгельм I, несчастная и забитая мать, королева София Доротея, и бледный, хилый наследник престола. Молодой Фридрих (1712— 1786, король с 1740 г.) был настоящим разочарованием для отца. Юноша не любил пиво, не курил, играл на флейте и изучал латынь. Когда Фридрих Вильгельм узнал, что его отпрыск сочиняет стихи на французском, он пришёл к выводу, что Прусское королевство обречено. Для воспитания сына король прибегал к своему излюбленному средству — тяжёлой дубине... Измученный воспитательными процедурами, несчастный кронпринц решил бежать за границу. В 1730 г. план побега был готов, но заговор раскрыли. Фридриха посадили в крепость Кюстрин и чуть не казнили за дезертирство. Его спасло заступничество иностранных дипломатов. Но его соучастник Катте заплатил жизнью за преступление принца.

Фридриху пришлось смириться и скрывать свои чувства. Он научился притворяться, хитрить и обманывать. По настоянию отца он стал инспектором удельных земель. Кронпринц много разъезжал по Пруссии, знакомился со страной и людьми, вникал в хозяйственные вопросы. При этом наследник престола не оставлял свою дружбу с музами. Забегая вперёд, скажем, что литературное наследие Фридриха II вместе с перепиской составляет 35 томов. Кроме того, он создал две симфонии, четыре концерта для флейты и фортепиано, девять арий и более 20 сонат для флейты.

В 1740 г. Фридрих Вильгельм I умер и кронпринц стал королём Фридрихом И. Интеллектуалы Европы восторженно приветствовали нового прусского монарха как идеального короля-философа. В своём потсдамском дворце Сан-Суси Фридрих общался с властителями дум старого континента. За обедом у Фридриха сиживали Вольтер и естествоиспытатель Ламетри, итальянский учёный и путешественник Альгаротти, президент Берлинской академии наук француз Мопертюи. Учёные и остроумные беседы велись на французском языке. Немцы к столу допускались исключительно в качестве прислуги. Своих подданных Фридрих именовал не иначе как «пивохлёбы и пожиратели кислой капусты». Иностранные наблюдатели язвительно замечали, что этому германофобу суждено было стать идолом германских националистов. Впрочем, интерес Фридриха к французской культуре был связан не только с его восхищением успехами Франции. В Берлине проживало множество французов-протестантов, и это была самая образованная и деятельная часть населения Пруссии.

Фридрих Вильгельм напрасно боялся, что при его сыне вся казна будет растрачена на французские одеколоны и ноты. Молодой король проявил себя незаурядным государственным деятелем и полководцем. В 1740 г. свои политические взгляды Фридрих изложил в трактате «Анти-Макиавелли», в котором заклеймил «безнравственные» политические рассуждения великого флорентийца. Но вскоре король Пруссии сменил тон...

Он высказывался в пользу превентивных войн, а также войн, направленных на захват чужих земель. Широкую известность получили слова Фридриха: «Если вам нравится чужая провинция и вы имеете достаточно сил, занимайте её немедленно. Как только вы сделаете это, всегда найдёте достаточно юристов, которые докажут, что вы имеете все права на занятую территорию». И он немедленно доказал, что слова у него не расходятся с делом. Сразу же после вступления на престол Фридрих увеличил численность прусской армии. Усовершенствовав военную машину своего отца, он создал образцовую профессиональную армию XVIII в. Состоящая частично из крепостных рекрутов, частично из наёмников, она была скована железной дисциплиной, отлично подготовлена для выполнения сложнейших манёвров.

В 1740 г. Фридрих II под сомнительным предлогом оккупировал австрийскую провинцию Силезия. В июне 1741 г. он заключил с правительницей Австрии Марией Терезией сепаратный мир, но через два года, обеспокоенный успехами австрийцев против французов и баварцев, прусский король снова объявил Габсбургам войну. Фридрих с лёгким сердцем нарушал подписанные им же самим договоры и предавал союзников. В качестве полководца он зарекомендовал себя талантливым тактиком и стратегом. Он умело маневрировал войсками, добиваясь превосходства на стратегически важных направлениях. В то же время прусский король не относился к числу непобедимых полководцев и нередко терпел поражения от австрийских и русских войск.

Цинизм и бесцеремонность прусского короля взбудоражили всю Европу. Ирод, Прусский Надир (имя персидского шаха), Злодей, Дьявол — так именовали Фридриха его коронованные коллеги. Известный своим остроумием король распространял различные колкости то в адрес русской императрицы Елизаветы, то в отношении мадам де Помпадур, то по поводу королевы Венгрии и Богемии Марии Терезии. Этим он приводил почтенных дам в бешенство, а дипломатические отношения — в состояние кризиса.

Во внутренней политике Фридрих II проявил себя умеренным реформатором. В духе передовых идей столетия он отменил пытки, смягчил гнёт цензуры и положил конец судебным преследованиям за колдовство. Фридрих проводил политику веротерпимости, как и его предшественники, за что удостоился бурных похвал со стороны французских интеллектуалов. Сам прусский король едва ли верил в Бога. Но он считал, что религия необходима, дабы держать в узде простой народ. При нём продолжалось привлечение в Пруссию иностранцев. В Берлине было построено роскошное здание оперы: итальянским актрисам платили больше, чем министрам. Вместе с тем Фридрих не ставил под вопрос существование жестокого крепостного права. Хотя, подобно большинству образованных современников, король расценивал крепостное рабство как зло, он не хотел вступать в конфликт с дворянством, представители которого составляли основу офицерского корпуса прусской армии. Позиция просвещённого короля была тесно связана с интересами дворянства. Кроме того, жестокая эксплуатация крестьян позволила получить средства для нужд армии и двора.

После смерти Фридриха Вильгельма пруссаки бурно ликовали, надеясь, что при его просвещённом сыне королевскому деспотизму придёт конец. Но вскоре восторги поутихли. Как писал французский посланник Валори, «при ближайшем рассмотрении его характер совершенно такой же, как у короля — его батюшки». Бесстрашный командир прусской конницы генерал фон Зейдлиц как-то сказал одному просителю: «Поверьте же, что ни я, ни кто другой моего звания и чина никогда не может быть уверен в том, что не будет отправлен из королевского кабинета в Шпандау».

Фридрих был странным человеком. Он откровенно презирал людей, но любил собак. Он был неопрятен, занашивал одежду до дыр и не умел вести себя за столом. Король не имел детей и слыл женоненавистником. Вольтер, поссорившись с Фридрихом, пустил слух, что тот — гомосексуалист, с чем соглашаются одни историки, но отрицают другие.

В 1756 г. Пруссия вступила в Семилетнюю войну в качестве союзника Великобритании. Сначала военная фортуна благоприятствовала Фридриху. Его войска оккупировали союзную Австрии и России Саксонию и нанесли ряд тяжёлых поражений австрийским и французским войскам. Но затем удача изменила Пруссии. К концу войны боевые действия шли уже на её территории. Восточная Пруссия была оккупирована русскими. Берлин несколько раз брали то русские, то австрийцы. Страна была опустошена. После поражения под Кунерсдорфом в 1759 г. король стал подумывать о самоубийстве. Лишь смерть русской императрицы в декабре 1761 г. и последующий выход России из войны спасли Пруссию от разгрома.

Семилетняя война стала страшным испытанием для страны. Королевство лежало в руинах, численность населения сократилась на треть. Нервные потрясения тяжело отразились и на самом короле. «Жизнь не представляла для него интереса, будто тёмное облако опустилось на него», — писал его биограф Ф. Вилл. Фридрих стал замкнутым человеком, его остроумие превратилось в язвительный сарказм. Но талант государственного деятеля и полководца не изменил королю. Энергичными мерами он восстановил прусское хозяйство. Военные отряды насильно пригоняли людей из соседней Польши для заселения опустевших земель. В 1772 г. Фридрих принял участие в Первом разделе Речи Посполитой, что принесло ему Мариенбургское, Хельминское и Поморское воеводства, Вармию и часть Великой Польши. В дворцовом комплексе Сан-Суси и в Берлине продолжалось интенсивное строительство новых величественных зданий. Судьба даровала Фридриху возможность ещё раз принять участие в боевых действиях. В 1778—1779 гг. он снова выступил против своего старого врага — Австрии в так называемой Войне за баварское наследство, когда молодой австрийский император Иосиф II захотел принудить баварского курфюрста Карла Теодора уступить ему Нижнюю Баварию в обмен на Австрийские Нидерланды. Война превратилась в бесконечные марши войск по картофельным полям, из-за чего получила название «картофельной войны». В итоге стороны заключили мир, оставшись, как говорится «при своих».

«Старый Фриц» не дожил всего несколько лет до Великой французской революции. Он умер 17 августа 1786 г. Поклонявшиеся ему современники считали, что Фридрих создал новую великую европейскую державу. Но они ошиблись.

Пруссия оказалась колоссом на глиняных ногах. В течение нескольких октябрьских дней 1806 г. прусская армия крепостных автоматов и наёмных профессионалов была стёрта с лица земли войсками Наполеона Бонапарта. Возрождение страны заняло всю первую половину XIX столетия.

Автор: Артём Кирпичёнок