Голландский историк Йохан Хёйзинга (1872—1945) выпустил в свет в 1919 г. одну из самых знаменитых своих книг — «Осень Средневековья». В ней он описал XIV—XV столетия как эпоху пышного и прекрасного отцветания средневековой культуры, как эпоху, завершающую Средние века. Это определение привилось в исторической науке.

Централизованные монархии Запада

Если мы бросим взгляд на политическую карту Западной Европы XV в. и сравним её с такой же картой XII в., то на первый взгляд различия покажутся незначительными. Те же Англия, Франция, Священная Римская империя. Но на самом деле это во многом другие государства. В конце XII в.

Франция представляла собой смесь больших и малых владений, причём собственным владением короля была маленькая область между Парижем и Орлеаном, обладателем же 2/3 французской территории был английский король. В конце XV в. уже почти вся Франция оказалась подвластна одному монарху. Даже в тех землях, где сохранились свои наследственные правители, они никак не являлись независимыми властелинами. Этот процесс шёл по всей Европе. Соединение феодальной монархии в единое целое вело к формированию централизованных национальных государств.

Что такое нация?

Люди Средневековья вкладывали в слово «нация» совсем не тот смысл, что мы. Сегодня под нацией мы понимаем совокупность людей, проживающих на общей территории, пользующихся одним и тем же языком, имеющих общую экономику, культуру, а главное, осознающих эту общность. Наиболее законченной формой существования нации мы считаем национальное государство с унифицированным управлением. Причём это государство должно, с точки зрения членов общества, выражать интересы нации как целого. В Средние века всё было иначе.

Латинское слово nation произведено от natus — «рождённый» и означает совокупность людей, рождённых на одной территории. «Нациями» назывались землячества студентов в университетах. Так, в Парижском университете наряду с английской «нацией» была пикардийская (Пикардия — историческая область на севере Франции) «нация». Но в описываемое время наравне с упомянутым употреблением нацией стали именовать совокупность подданных одного государя.

Процесс создания централизованных национальных монархий проходил по-разному, но имел общие черты. Монарх из первого среди равных становится главой государства, государем. Он опирается не на феодальную иерархию герцогов, графов, баронов и т. п., а на зависящее только от него чиновничество. В случае же необходимости он мог обрести опору и среди представителей сословий.

Во Франции создателем такой системы явился Филипп IV Красивый (1268—13Н; король Франции с 1285 г.). Формируя бюрократический аппарат, он одновременно стремился в борьбе с врагами заручиться поддержкой различных сословий. В 1302 г. для одобрения своей политики он созвал Генеральные штаты. Это был высший законосовещательный орган страны, состоящий из трёх палат: духовенства, дворянства и третьего сословия, т. е. формально всего остального свободного населения страны (а фактически богатых и влиятельных горожан). Такой политический строй, когда государь правит страной, согласуя свои действия с представителями сословий, называется сословно-представительной монархией. Свои особенности имели Англия, где существовал парламент, испанские государства, в которых были представительные учреждения — кортесы, а также иные страны Западной Европы. Но в любом случае государства представляют собой теперь не конгломерат земель, владетели которых связаны с государем вассальной присягой, а единую структуру. Данная структура должна была выражать интересы всех сословий, объединённых в рамках этого государства. То есть человек, подданный (никак ещё не гражданин), включается в эту структуру не непосредственно, как суверенная личность, а через сословие. Постепенный переход от корпоративной включённости к непосредственной начинает происходить как раз в описываемое время.

Смыкание границ и обострение противоречий

В XI—XIII вв. границ в современном политическом смысле у государств не существовало, ибо не существовало государств в нынешнем понимании. Графы Тулузские, бывшие вассалами французских королей, например, обладали землями, за которые приносили присягу королям Арагона. Герцоги Нормандские, подвластные французской короне, являлись одновременно английскими королями и в этом последнем качестве совершенно не зависели от королей французских. Так где же проходила граница Франции — по Ла-Маншу или там, где ныне соединяются департаменты Эр и Сена-и-Уаза? Подобный вопрос возникает у нас, а не у людей Средневековья. Границы проходили между владениями, а не государствами. Многовековой спор по поводу герцогства Аквитанского касался объёма вассальных прав герцогов (они же короли Англии) по отношению к французской короне, о правовом положении тех баронов и рыцарей, которые приносили оммаж герцогу Аквитанскому и его сюзерену — королю Франции, и т. п.

Но с началом формирования национальных государств владения английских монархов на территории Франции стали восприниматься как чужеродное тело. Это явилось одной из причин Столетней войны.

Столетняя война

Самой долгой войной в истории Европы считают обычно Столетнюю. Правда, она длилась не 100 лет, а больше — с 1337 по 1453 г. и представляла собой не одну, а серию войн, неоднократно прерывавшихся длительными перемириями. Мирное соглашение было подписано в 1475 г., а окончательное заключение мира последовало лишь в 1558 г., более чем век спустя после прекращения военных действий.

Эта война имела множество причин и один повод. Об одной из причин уже говорилось — наличие на территории Франции английских владений — большого герцогства Аквитанского на юге страны и маленького графства Понтье на севере (Нормандия отошла к французской короне ещё при Филиппе Августе). Другая причина — противоречия в треугольнике Англия — Франция — Фландрия. Франция стремилась подчинить вассальное, но достаточно независимое графство — Фландрию. Французское государство постоянно вмешивалось в борьбу графов Фландрских с богатыми ремесленными и торговыми городами Фландрии. Последние желали освободиться из-под власти графов. Для достижения этих целей создавались конфедерации городов, во главе которых чаще всего стоял Гент.

В 1302 г. впервые в истории Европы пешее ополчение фландрских городов нанесло сокрушительное поражение французскому рыцарскому войску. Это сражение получило название «битва золотых шпор», ибо победители снимали с погибших и пленных рыцарей их рыцарские шпоры. Они насыпали на площади города Куртре, близ которого проходило сражение, целую гору этих шпор. Впоследствии французам удалось несколько поправить положение. Но антифранцузская борьба во Фландрии продолжалась. Тем более что графы, находившиеся в постоянном конфликте с горожанами, пользовались поддержкой Франции. Фактическим руководителем движения горожан являлся богатый гентский купец-сукноторговец Якоб ван Артевелде (около 1290—1343). Между тем фламандские сукноделы нуждались в английской шерсти, Англия — во фламандских рынках сбыта. Потому она принимала сторону горожан в их выступлениях против графов. Король Англии Эдуард III (1312—1377; король с 1327 г.) вёл тайные переговоры с Артевелде. Тот заявил королю, что фламандцы-горожане готовы были бы выступить на стороне Англии, но не могут отрешиться от того, что французский король — их законный сюзерен. Тогда Эдуард вспомнил о своих династических правах.

Династические распри и повод к войне

В 1314 г. умер король Франции Филипп IV Красивый. Ему наследовали три его сына, каждый из которых скончался, не оставив мужского потомства. В 1328 г. встала проблема престолонаследия. На освободившийся трон претендовали племянник Филиппа Красивого, сын его брата, граф Валуа Филипп (1293—1350) и внук Филиппа Красивого, сын его дочери, король Англии Эдуард III. Вопрос о престолонаследии был передан на рассмотрение пэров.

Пэры Французского королевства воспользовались положением Салического закона о том, что земля может наследоваться только по мужской линии. Они сделали юридически отнюдь не безупречный вывод, что и престол может передаваться только родственникам по мужской линии. Филипп воцарился в 1328 г. под именем Филиппа VI. Эдуард внешне примирился, но в 1337 г. вновь выразил свои притязания. В случае победы он, среди прочего, оказывался сюзереном Фландрии.

Начало войны и первые неудачи Франции

Эдуард III готовился к войне основательно. Ему удалось перетянуть на свою сторону большинство феодальных правителей Нидерландов, заключить договор о союзе с императором Священной Римской империи Людовиком (Людвигом) IV Баварским (1287—1347; император с 1314 г.) и рядом нижнерейнских властителей. Французы заручились поддержкой векового врага Англии — Шотландии.

Война началась с морских набегов французов и англичан.

В 1340 г. в морской битве при Слейсе (город в устье реки Шельды) французский флот был полностью уничтожен. Англичане зло шутили: «Если бы рыба могла говорить, она заговорила бы по-французски, ибо съела столько французов».

В 1341 г. англичане высадились в Бретани, и война продолжилась уже на территории Франции. В сражениях столкнулись два типа армии. Французская организовывалась по классическому принципу феодального ополчения. Основой этой армии была рыцарская конница. Но в начале XIV в. на первый план стала выходить пехота, особенно лучники. Состоять в пехоте почиталось неблагородным, и в ней служили в основном выходцы из свободных крестьян и горожан. И именно лучники-пехотинцы составили ядро английской армии, хотя гам, конечно, была и рыцарская конница.

Рыцарское войско организовывалось по принципу личной верности сюзерену. Рыцари шли в бой, ведомые жаждой славы, стремлением совершить личный подвиг. Потому войско это плохо слушалось команды. Да и тяжёлое вооружение (в первую очередь глухой шлем) и сам принцип конного сражения врассыпную не позволяли руководить боем, и тот превращался в серию поединков. Численность рыцарского войска была ограниченной, ибо полное вооружение стоило весьма дорого. Пехота обходилась дешевле, горожане и крестьяне были лучше дисциплинированы.

Преимущества пехоты выявились в битве при Креси 26 августа 1346 г. Бой начали английские лучники и сражавшиеся на стороне французов генуэзские арбалетчики. Луки англичан били дальше, чем арбалеты, и генуэзцы стали отступать. Возмущённые этим отступлением французские рыцари бросились на своих же пехотинцев и принялись их рубить. Английские лучники обрушили на французскую конницу град стрел. Тяжёлые доспехи предохраняли рыцарей от смертельных ударов. Но в большинстве и они, и их кони были ранены. Французская атака захлебнулась. Контратака английских копейщиков довершила дело. Если верить современникам (впрочем, цифры в хрониках приблизительные), погибло около 1500 французских рыцарей и лишь трое английских. В этом сражении командовавший англичанами король Эдуард III впервые повелел части рыцарей спешиться и занять место в строю лучников. Это имело не столько военное, сколько психологическое значение. Обычно в средневековых битвах рыцари проигравшей стороны успевали ускакать, и конница врага обрушивалась на пехоту. Здесь же Эдуард сделал так, что все подвергались одинаковой опасности. Он дал понять, что война с Францией — дело всех англичан.

Более тяжёлым, нежели при Креси, оказалось поражение при Пуатье 19 сентября 1356 г. Сын Эдуарда III принц Уэльский и герцог Аквитанский Эдуард (1330—1376), прозванный по цвету своих доспехов Чёрным Принцем, задумал поход по Южной Франции — скорее набег, нежели военную экспедицию. Около деревни Мопертюи близ города Пуатье его 6-тысячное войско было настигнуто 25-тысячной армией, которой командовал сам король Франции Иоанн II Добрый (1319—1364; король с 1350 г.). Уверенные в победе французы выставили заведомо невыполнимые требования, отвергнутые Чёрным Принцем. Памятуя о Креси, французы решили сражаться пешими. Но во французском войске не было лучников и вообще пехотинцев. Тяжёлое, приспособленное лишь для конного боя вооружение не позволяло быстро передвигаться. Французские военачальники рассорились из-за права первыми начать бой, их подчинённые затеяли драку. И два отряда французов бились друг с другом под градом английских стрел. Неразбериха при контратаке небольшого, но хорошо управляемого английского отряда вызвала панику. Французы бежали, многие даже не вступили в битву. Первым покинул поле сражения старший сын и наследник Иоанна дофин и герцог Нормандский Карл (1338— 1380), будущий (с 1364 г.) король Франции Карл V Мудрый. Иоанна бросили все его приближённые. И только младший сын, 14-летний Филипп (1342—1404), предостерегал сражающегося короля криками: «Государь отец, опасность справа! Государь отец, опасность слева!». Эти крики были нелишними — прорезь в забрале шлема давала плохой обзор, — но мало чем могли помочь. Король попал в плен.

Кризис прежней сословной системы

Франция за 20 лет войны была разорена не только иностранцами, но и собственными войсками. Она претерпела неслыханное унижение — король оказался в плену. За него затребовали колоссальный выкуп — 3 млн золотых марок, почти три годовых бюджета страны. У правительства не имелось ни сил, ни возможности собрать эти деньги. Тогда правитель Франции (ведь король не мог исполнять свои обязанности) дофин Карл созвал в 1356 г. собрание представителей сословий — Генеральные штаты. Им следовало принять решение о чрезвычайном налоге, ибо дофин понимал, что без согласия населения денег не добыть. В Генеральных штатах ведущую роль стали играть представители третьего сословия (так как именно оно должно было платить). Среди них выделялись купеческий прево Парижа (глава парижского муниципалитета, избранный цехами и утверждённый королём) Этьен Марсель (умер в 1358 г.) и избранный от духовенства епископ Ланский Робер Лекок (около 1З10— 1369). Штаты потребовали, чтобы сбор налогов происходил под их контролем. Они хотели, чтобы советники короля, виновные в расхищении казны и военных неудачах, были судимы, а новые советники назначались с согласия штатов. Дофину пришлось подчиниться и утвердить решения, по которым реальная власть в стране переходила к избранной штатами так называемой комиссии реформаторов. Но всё же он пытался противостоять реформам. Это вызвало в 1358 г. восстание в Париже, которым руководил Этьен Марсель. Во время восстания королевский дворец был взят штурмом, несколько приближённых Карла убиты, а сам он спасся лишь благодаря заступничеству Марселя. Купеческий прево стал фактически властелином Франции. Дофину, однако, удалось бежать из Парижа, и в стране оказалось два правительства. Тут в политическую борьбу вмешался правнук Филиппа Красивого по женской линии король Наваррский Карл Злой (1322—1387; король с 1349 г.). Умный политик и беспринципный интриган, он лавировал между Англией и Францией. Приехав в Париж, он появлялся всюду с Этьеном Марселем и публично заявлял о своей любви к горожанам. Сам же мечтал о французском престоле, при этом на случай неудачи сговаривался с Эдуардом III о посте наместника Франции в объединённом англо-французском королевстве. Но в 1358 г. в политические перипетии вмешался ещё один участник — народ. Точнее, низшие слои, и в первую очередь крестьянство.

Новые налоги, предназначенные для освобождения короля из плена, ухудшали положение крестьян. Однако главной причиной восстания стал слом привычной общественной системы. Общество в глазах людей Средневековья являлось гармоничным сочетанием трёх сословий. Каждое из них должно было исполнять определённую функцию: духовенство — молиться за всех, рыцарство — защищать всех, третье, трудящееся сословие — работать на всех. Правильное исполнение этих функций является Божьей заповедью. И вдруг выяснилось, что одно из этих сословий — воюющее — не следует заповедям. Эксплуатация крестьян при всей её тяжести считалась необходимой, ибо благодаря крестьянскому труду рыцари обеспечивали военную защиту страны. Теперь она показалась невыносимой. Стало ясно, что все тяготы крестьянской жизни напрасны. Бежавших с поля боя рыцарей не впускали в города, отгоняли от сёл, отказывали им в крове.

Восстание началось в конце мая 1358 г. в местности вокруг города Бове и охватило значительную часть Северной Франции. Оно получило название «Жакерия» от унизительного прозвища Жак Простак, которым дворяне награждали крестьян. Восставшие избрали своим вождём крестьянина Гильома Каля (умер в 1358 г.). Вероятно, этот человек был знаком с военным делом. Число восставших доходило до 100 тыс. К крестьянам присоединялись городские низы; многие города открыли ворота повстанцам. Этьен Марсель завязал отношения с Гильомом Калем и даже послал ему отряд из 300 парижан, позднее, правда, отозванный. Те же жаки, однако, заявляли о лояльности к монархии и помещали на знамёнах королевский герб — три золотые лилии.

Дворян обуял страх. Они обращались за помощью одновременно к дофину, занятому борьбой с непокорным Парижем, и к его противнику Карлу Злому. Войско Карла, в котором находились также его английские союзники, встретилось с повстанцами в июне 1358 г. Король Наваррский, видя численное превосходство жаков, заявил о готовности сотрудничать с ними, выставляя себя другом Этьена Марселя. Гильом Каль отправился на переговоры с королём Наварры, понадеявшись на рыцарское слово последнего, но был схвачен. Войско Карла Злого набросилось на лишённых руководителя повстанцев и разгромило их. Каля предали мучительной казни. «Мужицкого короля» посадили на раскалённый трон и короновали раскалённой короной. Началась расправа над крестьянами. Только за две недели после поражения войска восставших было убито около 20 тыс. крестьян; в их избиении приняли участие и местные дворяне, и соратники Карла Злого, и люди дофина.В августе дофин даровал мятежникам амнистию, но штрафы и контрибуции буквально обрушились на крестьянство.

Этьен Марсель и его сторонники остались в одиночестве. Армия дофина сжимала кольцо блокады вокруг Парижа. Тогда Марсель решил впустить в столицу отряд англичан, приведённый Карлом Злым. Ряд приверженцев купеческого прево отшатнулись от него. Он был убит людьми из собственного окружения.

Последствия восстаний

В 1358 г. Париж открыл ворота перед дофином. Он тут же казнил ближайших сторонников Марселя и отменил все решения Генеральных штатов. Карл, физически слабый и трусливый человек, оказался незаурядным государственным деятелем. Он стремился если не устранить, то хотя бы ослабить неблагоприятные для Франции результаты войны с Англией. Ему удалось с помощью ряда дипломатических акций нарушить союз Англии с империей. Но главным делом всё же оставалась борьба с островным врагом — Англией. Война и её истощила, несмотря на победы. Население Англии было меньше населения Франции (около 3,5 млн против 12 млн); экономика Англии не выдержала длительной войны. В 1360 г. англичане потерпели поражение в битве при Пуасси близ Парижа.

В том же году в городе Бретиньи был заключён мир. В соответствии с условиями мира почти треть территории Франции переходила под английское управление. Подтверждались обязательства по выплате всё ещё не внесённого выкупа за Иоанна II. Но Эдуард III отказывался от претензий на французскую корону; заключалось перемирие на девять лет. После подписания мира Иоанн Добрый под честное слово, оставив в качестве заложников двоих своих сыновей, был отпущен во Францию, дабы ускорить сбор денег. Но собрать их оказалось невозможно. А тут ещё юные принцы сбежали на родину. Тогда король Иоанн в 1364 г. отбыл в Англию, где вскоре умер. Когда его ещё на родине отговаривали от возвращения в плен, он ответил: «У короля Франции только одно слово». Его рыцарское слово оказалось более надёжным, чем слово Карла Злого. Правда, оно было дано равному — английскому королю, а не мятежному простолюдину.

Дофин вступил на престол и постарался оправдать данное ему прозвище Мудрый. Войны и мятежи многому его научили. Отменив решения Генеральных штатов, он упорядочил взимание налогов.

Абсолютно неспособный к военной деятельности Карл V поступил в соответствии со своим прозвищем: увеличил число наёмных отрядов, активно пользовался техническим нововведением той эпохи — артиллерией. Карл всячески старался укрепить дисциплину в армии, усилить власть коннетабля (главнокомандующего). Пренебрегая установившейся традицией, по которой важнейшие государственные должности занимали представители высшей аристократии, он назначил на этот пост мелкого бретонского рыцаря Бертрана Дюгеклена (1314— 1380), талантливого полководца. Когда в 1369 г. война между Англией и Францией возобновилась, военное счастье начало склоняться на сторону последней. Да и крестьяне стали активно включаться в войну. Ещё в конце 1350-х гг. на занятых англичанами территориях появились партизанские отряды, и Дюгеклен использовал их в войне. Избегая крупных сражений, коннетабль медленно и планомерно оттеснял англичан к морю. К середине 1370-х гг. в руках последних осталось лишь шесть городов на побережье Франции.

Изменился и сам характер войны. Прежде благородные рыцари сражались с другими благородными рыцарями (часто их связывали даже узы родства) во славу своих сюзеренов, своих дам и свою собственную (что не исключало стремления к добыче). Всё это не то чтобы исчезло, но было оттеснено на второй план. На первый вышла национальная война, т. е. война одного государства против другого.

Представления о социальной справедливости

Перемены в представлениях об обществе привели к изменениям во взглядах на социальную справедливость. В сознании людей Средневековья сосуществовали две системы воззрений — христианское учение о равенстве всех людей перед Богом и учение о тройственном устройстве общества. Общество полагалось справедливым, если каждое из сословий выполняло свою, установленную Богом функцию. После смерти же любой человек, независимо от положения, давал Богу отчёт в исполнении Его заповедей. Обязанности представители разных сословий имели разные, но спрос был со всех одинаковый. Собственность, богатство, социальное неравенство никоим образом не отрицались. Однако допускались лишь в том случае, если служили спасению души. Бедность считалась более угодным Богу состоянием, нежели богатство, но состоянием желательным, а никак не обязательным. Требования всеобщего аскетизма оценивались как сугубо еретические.

Кризис трёхсословной системы вновь поставил вопрос о равенстве и справедливости. Если высшие сословия не выполняют установленных Богом обязанностей, то имеют ли они вообще право на существование? Если люди равны перед Богом, то не должны ли они быть равными и друг перед другом? Как отвечали на эти вопросы во Франции, говорилось выше. Те же самые вопросы задавались и в Англии.

Особенности сословного строя в Англии XIV века

Английское общество отличалось от французского. Дворянство не было отделено непреодолимой границей от неблагородных. Черта проходила скорее между высшей аристократией (духовной и светской) и остальным населением страны. Это подчёркивалось, в частности, устройством высшего законосовещательного органа — парламента. В нём с начала XIV в. образовалось две палаты. В палате лордов заседали представители высшей знати по наследственному праву, а князья Церкви — по должности; в палате общин — выборные представители городов и графств. Последние избирались как из рыцарей, так и из свободных богатых крестьян.

В Англии не существовало территориальных князей наподобие герцогов Бургундских во Франции. Крупные землевладельцы являлись богатыми помещиками, а не полусуверенными государями. Они противостояли трону как корпорация, как сословие. Несколько иным было и положение Церкви. При двойном (а не тройном) членении общества, при значительно большей, чем на континенте, зависимости Церкви от государства духовенство не было сильным сословием. Высшие иерархи сливались с лордами, рядовые священники оказывались ближе к непривилегированным жителям.

Во Франции низшие сословия обвиняли «воюющих» в том, что те не выполнили своего долга и потому не имеют права на привилегии и даже на существование. В Англии простолюдины — победители при Креси и Пуатье — полагали, что если уж они сами сражались не хуже рыцарей, то и в остальном должны быть равны им.

В Англии идеи христианского равенства перед Богом преобразовались в идеи равенства всех христиан на Земле. Профессор Оксфордского университета известный богослов Джон Уиклиф (около 1330—1384) настаивал на том, что Церковь не должна иметь собственности. Он утверждал, что священство не есть особое состояние людей, наделённых специальной благодатью. Оно — лишь корпорация, если так можно выразиться, профессионалов богослужения. А в случае необходимости любой христианин может совершать таинства. Это называлось учением о «всеобщем священстве». Подобные взгляды активно развивали многие представители низшего духовенства, которых их сторонники называли бедными священниками, а противники — лоллардами, т. е. бормотунами. Бедные священники сыграли немалую роль в восстании Уота Тайлера.

Восстание Уота Тайлера

В 1348—1350 гг. Европу потрясла страшная эпидемия чумы — так называемая чёрная смерть. По разным оценкам, в Англии вымерло от 1/4 до 2/3 населения. Образовался дефицит рабочих рук. Большое количество земли оставалось невозделанным, существенный недостаток рабочей силы чувствовался в городах. Не хватало крестьян в крупных поместьях, батраков в поместьях мелких и средних, подмастерьев в цехах. Цены на рабочую силу возросли, а это уменьшало доходы помещиков и городской верхушки. Крупные лорды увеличивали барщину, заставляли крестьян нести повинности не только за свой надел, но и за надел соседа, который оказался бесхозным ввиду смерти того со всем семейством во время эпидемии.

Положение низших слоёв ухудшалось, но гром военных побед заглушал ропот народа. Когда же в 1370-х гг. военная фортуна склонилась на сторону Франции, недовольство начало пробиваться наружу.

В те же годы активизировалась проповедь лоллардов, которые вели и антивоенную агитацию. К ней не очень прислушивались во время военных успехов. Но значительные группы населения изменили своё мнение в период поражений. Экономические тяготы, оправдываемые военными достижениями, переставали восприниматься как допустимые.

Последней каплей, переполнившей чашу терпения низших сословий, стало введение в 1377 г. поголовного налога. Его должен был выплачивать каждый житель Англии старше 14 лет, независимо от имущественного положения. В том же году умер Эдуард III. Трон перешёл к его внуку, сыну покойного Чёрного Принца, 12-летнему Ричарду II (1367—1400; король в 1377— 1399 гг.). Фактически во главе страны встал его дядя, третий сын Эдуарда III, Джон Гонт (т. е. Гентский, по месту рождения в Генте во Фландрии), герцог Ланкастерский (1340— 1399). Борьба придворных партий при малолетнем короле расстраивала деятельность правительства. Принцы и придворные стремились в первую очередь к личному обогащению. Казна пустела, налоги выколачивались с особой жестокостью.

Волнения начались в 1380 г., а в 1381 г. в Юго-Восточной Англии вспыхнуло восстание. Во главе его встали деревенский кровельщик Уот Тайлер («тайлер» и значит по-английски «кровельщик»), странствующий проповедник из бедных священников Джон Болл и мелкий рыцарь Джек Строу. Боевым лозунгом восставших стала поговорка: «Когда Адам пахал, а Ева пряла — где был дворянин?».

Повстанцы двинулись на Лондон и, поддержанные городской беднотой, захватили его. Был сожжён дворец Джона Гонта, убиты некоторые особо ненавистные его приближённые. Крайнюю злобу вызывали юристы, в которых видели крючкотворов, искажающих законы в пользу богатых и знатных. Квартал юристов — Темпл — также был сожжён. Мятежники сожгли и главный королевский архив, где хранились «дурные» законы. Повстанцы, однако, стремились подчеркнуть, что они не разбойники, и, уничтожая жилища аристократов, юристов и чиновников, запрещали грабить. Когда подпалили дом Джона Гонта, один из участников этой акции выхватил из пламени драгоценное блюдо. Бунтовщики бросили его вместе с блюдом в огонь.

Восставшие считали себя не только честными людьми, но и верными подданными, действовавшими против «дурных советников» короля. Но не против самого короля! Среди них пользовался популярностью лозунг «За короля и общины!». То есть существует народ и возглавляющий его король, а всё промежуточное — дворянство, чиновничество — должно быть упразднено!

14 июня 1381 г. в пригороде Лондона Майл-Энде король встретился с восставшими и объявил себя их главой. Ричарду II были предъявлены следующие требования: отменить барщину и личную зависимость крестьян, запретить торговые монополии, т. е. дать право свободной торговли всем английским под данным по всей Англии (это значило, что крестьяне могли бы сами реализовывать свою продукцию), установить единую арендную плату за землю, даровать амнистию. Король тут же согласился и распорядился начать выдачу грамот об амнистии. Большая часть крестьянского войска покинула Лондон. Однако некоторые во главе с Уотом Тайлером и Джоном Боллом остались и потребовали новой встречи с королём. Эта встреча состоялась в предместье Смитфилд. Здесь королю предъявили новые требования: возврат помещиками захваченных у крестьян общинных угодий, раздел церковных земель между крестьянами, отмена «Ордонанса о рабочих и слугах» и иных законов, принятых в его развитие, упразднение всех дворянских привилегий и установление равенства всех англичан, кроме короля. Эта так называемая Смитфилдская программа была куда более радикальна, нежели предыдущая, Майл-Эндская. Король согласился и на эту программу. Он предложил Уоту Тайлеру обсудить с ним подробности. Во время встречи Тайлер был смертельно ранен лорд-мэром Лондона ударом меча в спину, Джона Болла и Джека Строу схватили и позднее казнили. Повстанцев вытеснили из Лондона. Грамоты об амнистии аннулировали и в графства направили карательные отряды. Однако налоги всё же были снижены, рабочее законодательство смягчено. Помещики стали отказываться от барщины и переводить крестьянские повинности на оброк, в основном денежный.

Франция: гражданские смуты

В 1379— 1384 гг. по Франции полыхали крестьянские восстания. В 1382 г. вспыхнуло восстание в Париже, после разгрома которого было упразднено самоуправление в столице. А в начале XV столетия социальные протесты стали сливаться с междоусобной борьбой группировок.

В 1380 г. умер Карл V. Во время малолетства его сына и преемника Карла VI (1368—1422; король с 1380 г.) страной правил регентский совет из дядьёв короля. Главенствующую роль в нём играл младший из них, Филипп Храбрый. Это был тот самый юный Филипп, который единственный не бросил в бою отца — короля Иоанна Доброго и попал с ним в плен. За свой подвиг он получил прозвище, а в 1363 г. — герцогство Бургундское, в котором пресеклась местная династия. Благодаря удачным бракам, собственному и своих детей, он приобрёл значительную часть Нидерландов, в том числе Фландрию.

Начало самостоятельного правления молодого короля было успешным, но... В 1392 г. придворная молодёжь задумала устроить костюмированный бал. Сам король, его брат герцог Людовик Орлеанский (1371 — 1407) и ещё один юноша по имени Жан и по прозвищу Ивен, изображая то ли чертей, то ли дикарей, надели просмолённые шкуры. Кто-то из придворных, желая получше рассмотреть эти наряды, поднёс к ним факел. Одежда вспыхнула, пламя охватило ряженых. Ивен сгорел заживо, Людовик отделался лёгким испугом, а молодой король из-за шока получил психическое заболевание. Оно оказалось неизлечимым, и до конца дней Карл обрёл прозвище Безумный.

Снова встал вопрос о регентстве. У Филиппа Храброго начал оспаривать его права герцог Людовик Орлеанский. Он мотивировал это тем, что если после смерти короля Карла Мудрого управлял королевством его младший брат, то и ввиду сумасшествия Карла Безумного во главе правительства должен встать младший брат последнего. Ситуация осложнялась тем, что в августе 1374 г. Карл V издал указ, который должен был урегулировать вопрос о престолонаследии во Франции. Престол передавался исключительно по мужской линии. Причём король не мог быть смещён ни при каких обстоятельствах, за исключением смерти. Безумие не являлось уважительной причиной отставки монарха. Но однозначных правил относительно того, кто должен стать регентом при недееспособном короле, не существовало.

Филипп Храбрый утвердился в качестве регента. После его смерти свои претензии выдвинул его старший сын, двоюродный брат короля и герцога Орлеанского Людовика, герцог Бургундский Иоанн Бесстрашный (1371 — 1419). Кузены вступили в борьбу, сначала вылившуюся в придворные интриги, потом в гражданскую войну. В этих событиях деятельное участие приняла супруга Карла Безумного Изабелла Баварская (1371 — 1435). Говорили, что она была влюблена в Людовика, а когда тот отверг её, вступила в политический (иные заявляли, что не только в политический) союз с Иоанном Бесстрашным. В 1407 г. Людовик Орлеанский был убит по приказу Иоанна. Первая кровь пролилась, но это не остановило распрей.

Сторонники герцога Бургундского образовали партию бургиньонов, т. е. бургундцев. Именно тогда это слово — «партия» — вошло в лексикон, но в несколько ином, нежели нынешний, смысле. Так называли объединение сторонников какого-либо лица. Соответственно сторонники герцога Орлеанского, а именно сына убитого герцога Карла (Шарля) Орлеанского (1391 — 1465), образовали партию арманьяков, по имени тестя Карла Орлеанского графа Бернара д’Арманьяка (около 1384—1418). Начавшись как обычная феодальная междоусобица, распря втянула в себя народные массы. Ввиду активности населения вожди партий (постепенно это слово начало обозначать и приверженцев определённых политических взглядов) обращались за помощью к тем или иным социальным группам.

Обе партии поглядывали на Англию. Там в 1399 г. король Ричард II рассорился со своим двоюродным братом, сыном герцога Ланкастерского Джона Гонта, Генрихом Болингброком (1366?—1413), и изгнал его. Но тот вернулся с армией и в том же году сверг кузена и взошёл на престол под именем Генриха IV, основав династию Ланкастеров. Своё правление он посвятил укреплению династии на троне, ибо права её были более чем сомнительны. Ричард II был убит год спустя после смещения. Но восстания против Ланкастеров продолжались. Сын и наследник Генриха IV Генрих V (1387—1422; король с 1413 г.) решил возобновить старый спор с Францией, снова выдвинув права английских королей на французский престол. Он надеялся, что победные фанфары заглушат сомнения в законности его династии, а гражданская война во Франции облегчит победу.

Тем временем страдавшее от междоусобиц население Франции потребовало созыва Генеральных штатов. На них, в 1413 г., раздались голоса о реформе управления. Король (точнее, его окружение, ибо сам он бывал дееспособен лишь в редкие минуты просветления) пообещал провести реформы. Но он не слишком торопился и лишь восстановил муниципальные вольности Парижа. По столице ходили слухи о военных приготовлениях короля против парижан. 27 апреля 1413 г. началось восстание, во главе которого стояла Корпорация большой бойни — объединение цехов мясников, живодёров, дубильщиков, в основном из бедноты. Мятежники получили название кабошьенов, по имени одного из лидеров — богатого мясника Симона Лекутелье (умер в 1413 г.) по прозвищу Кабош (т. е. Башка). Герцог Иоанн Бесстрашный, постоянно подчёркивавший — в демагогических целях — своё народолюбие, поддержал восставших. Те захватили главную королевскую тюрьму и одновременно укреплённый замок Бастилию. Повстанцы добились определённых судебных и финансовых реформ. Но, раз начавшись, восстание не могло остановиться. В начале сентября 1413 г. ближайшее окружение короля перешло на сторону арманьяков. Восстание подавили, с его участниками жестоко расправились. Иоанн Бесстрашный, лишившись поддержки при дворе, бежал в свои владения в Нидерланды. Он обратился за помощью к Англии.

Возобновление столетней войны

Действия Иоанна Бесстрашного с точки зрения феодальной морали не были государственной изменой. Вассал приносил присягу лично монарху, а не государству. Поскольку Карл был безумен, а Иоанн претендовал на регентство, то он присягал как бы самому себе. Однако это противоречило зарождавшемуся национальному сознанию. В 1415 г. Генрих V высадился во Франции. Повторилась ситуация начала Столетней войны. Часть высшей знати поддержала англичан.

Высшая аристократия Англии имела французское происхождение, французский язык являлся языком двора, король Эдуард III плохо говорил по-английски. Но именно с начала Столетней войны ощущение принадлежности к победоносной английской нации сплотило все сословия. Английский язык становился языком культуры. На нём написал свои знаменитые «Кентерберийские рассказы» великий английский поэт Джефри Чосер (около 1340?—1400).

Генрих V не просто совершил набег на Францию. Он твёрдо решил подчинить её себе. Он требовал, чтобы его армия, действовавшая в Нормандии, вела себя максимально дисциплинированно. Генрих рассматривал местное население не как объект грабежа, а как будущих подданных. 25 октября 1415 г. около деревни Азенкур близ Кале произошло неудачное для Франции сражение. Хотя армия французов была несколько больше английской, и даже Иоанн Бесстрашный решил в последний момент выступить на французской стороне, поражение оказалось сокрушительным. Снова, как при Креси и Пуатье, французские рыцари действовали несогласованно. В бою пал наследник французского престола дофин Людовик, герцог Гиеньский (около 1396—1415), Карл Орлеанский попал в плен.

Но и это поражение не остановило междоусобицу. Пока Генриху с 1416 г. осаждал Руан, Иоанн Бесстрашный открыто поддержал английского короля. Иоанн надеялся с его помощью получить регентство. Соперником Иоанна и главой арманьяков стал пятый сын Карла VI Карл, герцог Туреньский (1403— 1461), который с 1417 г. оказался после смерти старших братьев дофином. В 1418 г. Иоанн захватил Париж, опираясь на народные низы, и перебил находившихся там арманьяков. Дофин бежал в город Бурж на юге Франции, королева Изабелла и герцог Бургундский правили в Париже.

Генрих V меж тем взял в 1419 г. Руан. Дорога в сердце Франции была ему открыта. Видимо, поэтому он не стремился к прочному союзу с бургиньонами, и Иоанн Бесстрашный решился на переговоры с дофином. Но на встрече с ним на мосту Монтеро через реку Йонну в 60 км к юго-востоку от Парижа герцог Бургундский был убит ударом в спину рыцарем из свиты дофина Таннеги дю Шателем, виконтом де Бельер (около 1369—1449). Убийца заявил, что мстил за Людовика Орлеанского. Впоследствии дофин отрицал своё участие в убийстве. Однако молва упорно называла его организатором этого преступления, особенно жестокого потому, что герцог не пал в честном бою, а был убит ударом в спину. Случившееся позорило не только убийцу, но убитого и его род.

Инцидент на мосту Монтеро не принёс удачи арманьякам. Сын Иоанна герцог Бургундский Филипп Добрый (1396—1467) объявил себя мстителем за отца и официально подтвердил союз с Англией. В 1420 г. в городе Труа в Шампани короли Англии и Франции (от имени последнего выступали Изабелла Баварская и Филипп Добрый) подписали мир. По этому миру Генрих V объявлялся регентом и наследником Французского королевства и вступал в брак с дочерью Карла VI и Изабеллы Баварской Екатериной Французской (1401 — 1438). Указ Карла V о правилах престолонаследия от 1374 г. отменялся. Дофин Карл лишался прав на наследство. Сам дофин не признал этого договора. Но его власть распространялась только на часть Южной Франции.

Казалось, Столетняя война должна была закончиться поражением Франции, а дни дофина Карла сочтены. Ситуацию не изменила даже неожиданная смерть в 1422 г. с интервалом в шесть недель обоих монархов (немолодой и больной французский король скончался позже находившегося в расцвете сил английского короля). Объединённую корону унаследовал Генрих VI (1421 —1471), сын Генриха V и Екатерины Французской, которому не исполнилось ещё и года. Регентом Франции и главнокомандующим английской армией на континенте стал его дядя герцог Джон Бедфорд (1385—1435), талантливый администратор и военачальник Армия дофина, который объявил себя королём Карлом VII, терпела поражения, даже если противник оказывался слабее. Дорогу на юг англичанам и их бургундским союзникам преграждал Орлеан. Не рискуя оставить его в тылу, англичане в 1428 г. начали осаду города.

Жанна д'Арк и её миссия

С давних времён во Франции бытовало пророчество: «Женщина погубит Францию, а дева её спасёт». Кто эта женщина — было ясно всем: Изабелла Баварская. А в марте 1429 г. ко двору Карла VII в городе Шиноне явилась одетая в мужской костюм девушка, которая сказала, что она крестьянка из деревни Домреми в Лотарингии, зовут её Жанна. Явилась она по велению Бога, чтобы освободить Орлеан, изгнать англичан из Франции и короновать дофина. Об этом ей сообщили «голоса», как она их называла, — архангел Михаил и святые Екатерина и Маргарита, представшие перед ней в видении. Далее началось прямо-таки чудо. Вернее, французы воспринимали происходящее как чудо. Слухи о Жанне д’Арк (около 1412—1431) достигли Орлеана ещё до прибытия её туда и вызвали необыкновенный энтузиазм защитников города.

Вот как развивались события.

29 апреля Жанна д’Арк вошла в Орлеан. 8 мая англичане снимают осаду. 12 июня взят город Жаржо. 18 июня крупная победа французов при Божанси. 29 июня королевская армия выступает на Реймс, древнее место коронации французских королей. 10 июля взят Труа, 16-го — Реймс. В воскресенье 17 июля 1429 г. Карл VII миропомазан и коронован в Реймсском соборе. За 17 дней пройден путь около 300 км. А ведь Реймс находился в глубине территории, занятой англичанами и бургундцами. Незадолго до этого малочисленные английские отряды наносили поражения куда более крупным французским. У короля не было денег, на содержание войска. А после взятия Орлеана в королевскую армию стали стекаться рыцари, которые тратили на войну собственные средства.

Жанна, монархия и национальное чувство

Что же произошло? Во-первых, исчез страх. Атаки осаждённых в Орлеане неоднократно захлёбывались и достигали успеха только потому, что Жанна останавливала бегущих. Под развёрнутым знаменем она шла на штурм укреплений, показывая, что можно не бояться. Во-вторых, в Жанне видели орудие Бога. Мы часто называем Жанну Девой, но это не вполне верно. Так — по-французски la Vierge — именовали только Деву Марию, Жанну же — la pucelle. Это означало одновременно «девственница», «простая девушка» и «служанка». В данном прозвании слилось то, что в ней видели люди и что было в ней на самом деле: чистота, простота и служение Богу. Но — и это было третьей причиной душевного подъёма французов — Бог, по представлениям людей той эпохи, не мог помогать неправому делу. Значит, с французами Бог и бояться нечего.

Но что есть правое дело? В период Столетней войны феодальные распри превращаются в национальные войны. Ситуация национального унижения — договор в Труа — вызвала патриотический подъём, охвативший все слои населения. Война перестала быть занятием исключительно воюющего сословия, но стала делом всех.

В прежние времена в войнах сражались благородные рыцари во славу своих дам и сюзеренов, во имя собственной славы. Но молодые парни из Домреми, родной деревни Жанны, считали себя арманьяками и ходили, по её словам, драться в соседнюю деревню, жители которой числили себя бургиньонами, и никто не думал о дамах и сюзеренах.

Впрочем, последнее не совсем верно. Да, крестьяне не приносили королю Карлу VII вассальной присяги. Но именно он воплощал в их глазах Францию. Не случайно участники крестьянских восстаний в Англии и Франции, сражаясь с дворянами и даже истребляя их, считали себя верными подданными монарха. Верили ему и жестоко расплачивались за свою веру. Историки нередко называли такие устремления «наивным монархизмом». На деле эти люди были не наивнее нас. Дело в ином.

Особенностью мышления людей Средневековья было то, что упомянутый историк Й. Хёйзинга называл «образностью» или «формализмом». В массовом сознании общие понятия выражались в конкретной форме. В средневековых драматических произведениях — мистериях, мираклях — на сцене действовали вместе с героями этих пьес такие персонажи, как Мудрость, Терпение и т. п. Святой Франциск Ассизский, проповедуя бедность как угодное Богу состояние, воспевал её как Даму Бедность, некую прекрасную женщину. Всё это было не просто аллегорией. Так же и страна, отечество понимались не как нация. Нации в современном смысле ещё не было. Отечество воспринималось как нечто, воплощённое в фигуре монарха, который являлся одновременно и конкретным человеком, и «образом» страны, государства.

В традиционных воззрениях Средневековья, которые полностью сохраняли силу во времена Жанны д’Арк, король — помазанник Божий, управляющий государством от имени Христа. Король получает право на власть от обряда миропомазания. Когда Карл VI умер, Карл VII стал преемником по праву наследования, по принципу «Король умер, да здравствует король!». Придворные называли его именно королём. Придворные, но не Жанна. Она всегда именовала его до коронации дофином и тем самым подчёркивала, что он всего лишь законный наследник и правитель государства. Королём он сможет стать только после священного обряда коронации. Позднейшие историки, увы, крепкие задним умом, нередко упрекали Жанну в том, что она побудила короля совершить поход в Реймс, довольно бессмысленный с точки зрения военной стратегии. Но для населения страны полноправным монархом государь становился только после коронации в Реймсе. Чувствами же народа пренебрегать не стоило, что и показали победы Жанны от Орлеана до того же Реймса. Англичане, видимо, не очень считались с чувствами французов, ибо король Англии и Франции Генрих VI не был коронован в качестве французского короля. Лишь в 1431 г. герцог Бедфорд спохватился, венценосного мальчика привезли во Францию и короновали в Париже — Реймс находился в руках Карла VII. Но это был не тот обряд. Да и помазанник Божий во Франции уже имелся. Законности английскому королю в глазах французов это не прибавило.

Идея божественного происхождения монархии возникла много ранее XV в. Характерным для эпохи Жанны было иное. В продиктованных ею письмах (она была неграмотной), в дошедших до нас её высказываниях постоянно слышна мысль: Господь, истинный монарх Франции, желает, чтобы от его имени правил французский король, чтобы в ней не было англичан. На вопрос: «Ненавидит ли Бог англичан?», она отвечала: «Я ничего не знаю о любви или ненависти Бога к англичанам. Я знаю лишь, что все англичане покинут французскую землю, — все, кроме тех, кто останется во французской земле». В «образном», «формальном» виде здесь выступает национальная идея.

Трагедия Жанны

Мощный патриотический порыв не получил быстрого развития. Первая задача короля и всего королевства — миропомазание — была решена. Опасность гибели неоккупированной части Франции — так называемого Буржского королевства — отступила. И тут же начались распри и интриги вокруг Карла VII. Король боялся, что слава Жанны затмит его славу, придворные — что её влияние пересилит их влияние. Карл, побуждаемый Жанной двинуться на Париж, предпринял его осаду, но отступил, заключив перемирие. Здесь она не смогла победить! Поэтому образ её начал меркнуть в глазах людей. Жанна в отчаянии просила короля отпустить её домой, но монарх не согласился. Она принимала участие в мелких стычках и мучительно переживала бездеятельность, но не столько свою, сколько короля и страны. Изгнание «годонов» (так называли во Франции англичан за их излюбленное ругательство «God damned» — «Бог проклял») казалось столь близким, но... «Мне остался лишь год», — говорила она. 23 марта 1430 г. Жанна в составе отряда, оборонявшего осаждённый бургундцами город Компьень, участвовала в вылазке. Вылазка оказалась неудачной. Нападавшие отступили, но комендант города Гийом де Флави приказал поднять мост крепости. Часть отряда, в том числе Жанна, оказалась отрезанной и попала в плен. Историки спорят о том, решил ли комендант спасти город — осаждавшие могли ворваться в него на плечах защитников — или он был подкуплен англичанами либо бургундцами. Так или иначе, боевые походы Жанны закончились, и началась трагедия.

Жанну взял в плен вассал герцога Бургундского. Между герцогом и регентом Бедфордом начались длительные переговоры. В результате переговоров Жанну передали англичанам за 10 тыс. ливров и перевезли в Руан, в Нормандию, со времени договора в Труа считавшуюся английской территорией. Карл VII не сделал ни одной попытки освободить Жанну, обменяв её на знатных англичан, находившихся у него в плену. Впрочем, вряд ли английская сторона пошла бы на это.

Англичане не собирались просто казнить Орлеанскую деву. Им нужен был показательный процесс. Требовалось доказать, что та, которая привела дофина к коронации, — ведьма, еретичка. А раз так, то коронация не имеет законной силы. 9 января 1431 г. церковный инквизиционный трибунал, т. е. орган, формально независимый от светских (в данном случае английских) властей, начал свою работу. Изощрённейшие обвинения, составленные лучшими теологическими умами, сыпались на Жанну. Она защищалась с мужеством и достоинством. Но смелость и ум не помогли ей. 24 мая 1431 г. на кладбище Сен-Уан в Руане ей прочли обвинительный акт, где она объявлялась повинной в ереси, вероотступничестве, расколе и лжи. Обвинение напирало на то, что «голоса» её от дьявола и что она вопреки прямому запрету Писания носила мужскую одежду. Жанна дрогнула, подписала отречение от своих пророчеств и видений, т. е. признала правоту обвинителей и была осуждена на пожизненное заключение. Но это никак не устраивало организаторов процесса. Ночью в камере у неё тайком отобрали данную ей женскую одежду и подбросили мужскую, которую ей пришлось надеть, чтобы встать с постели. На языке инквизиции это называлось вторичным впадением в ересь и, безусловно, вело к смерти. На вопрос, что произошло, Жанна не стала ссылаться на обман и сказала, что ей снова были «голоса», которые сожалели о её слабости и упрекали за отречение. Ей зачитали наспех составленное обвинительное заключение, заканчивавшееся словами: «Церковь с сожалением отпускает тебя, Жанна, как нераскаявшуюся еретичку и вероотступницу и передаёт тебя в руки светской власти, прося её обойтись с тобой без пролития крови». Эта лицемерная формулировка означала смерть на костре. 30 мая 1431 г., в среду, 19-летнюю Жанну д’Арк заживо сожгли на площади Старого рынка в Руане. Пепел бросили в воду. Молва упорно утверждала, что сердца Орлеанской девы огонь не тронул.

Окончание столетней войны

Однако семена, посеянные Жанной д’Арк, взошли. Англичан последовательно вытесняли с континента. Активизировались партизанские действия французов в Нормандии. Умный политик, герцог Бургундский Филипп Добрый понял, что настало время перейти на сторону Франции, выторговав за это максимум возможного. В 1435 г. в Аррасе состоялась международная (Англия, Франция, Бургундия, германские государства) мирная конференция. На ней Филипп разорвал союз с Англией. Он получил удовлетворение за смерть Иоанна Бесстрашного: Карл VII принёс извинения и пообещал совершить различные искупительные действия. И главное — Бургундия приобретала ряд территорий и городов и оказывалась почти независимой от Франции.

И всё же новый союз принёс существенные победы и самой Франции. В 1436 г. Карл VII вступил в Париж. В 1450 г. почти полностью была очищена от англичан Нормандия. В 1453 г. английский гарнизон покинул последний опорный пункт в английской Аквитании — Бордо. Столетняя война закончилась, правда без заключения какого-либо мира. Карл VII, получивший почётное прозвание Победитель, стал господином измученной, разграбленной, но возрождавшейся Франции. Самое время смыть с себя последнее пятно: обвинения в том, что на престол его возвела еретичка. В 1455—1456 гг. в Бурже прошёл процесс реабилитации Жанны д’Арк. Её посмертно и с немалым опозданием оправдали по всем пунктам.

Национальная монархия во Франции

Единая армия и единый налог обозначили собой важный этап в создании централизованного государства. Армия до этого формировалась по принципу ополчения. Рыцарь шёл на войну потому, что он дал такое обещание сюзерену. Теперь же солдат шёл воевать потому, что таковы были его обязанности перед государством. Не существовало до того времени и налогов в нынешнем смысле. Прежде проводился единовременный набор средств на общегосударственные нужды. А согласие на такой сбор должны были давать представители тех, кто будет платить, т. е. Генеральные штаты. Они же условием согласия ставили проведение тех или иных реформ, вообще уступок со стороны королевской власти. Но при наличии постоянного налога никакого согласия не требовалось: плати, просто потому что ты подданный. Менялась сама суть государства.

Людовик XI и Карл Смелый

Когда родился будущий король Франции Людовик XI (1423—1483), страна находилась под властью англичан. Когда же в 1461 г. он взошёл на престол, страна, укреплённая его отцом Карлом VII, освобождённая от захватчиков, оправлялась после длительных бед и разорений. В политическом отношении она представляла собой противоречивую картину. С одной стороны, существовали профессиональная армия, постоянный налог — признаки централизованного государства. С другой — в стране процветало то, что Й. Хёйзинга назвал «феодализмом принцев». Ещё Людовик IX Святой, присоединяя к своему домену владения местных сеньоров, не имея достаточно сильного административного аппарата, чтобы управлять разросшимися владениями, отдавал их в лен ближайшим родственникам — братьям и сыновьям.

Наследники Людовика Святого поступали сходным образом. Однако эти ближайшие родственники основывали собственные династии и точно так же стремились к независимости от короны, как и прежние владельцы.

Из традиционных династий к моменту начала правления Людовика XI сохранились лишь ряд мелких феодальных домов на юге Франции и крупное герцогство Бретань на западе. Но династий принцев было много: Орлеанская, Ангулемская, Немурская, Бурбонская и самая мощная — Бургундская. К ней-то и принадлежали Филипп Храбрый, Иоанн Бесстрашный, Филипп Добрый. Бургундское государство включало в себя помимо герцогства Бургундия множество мелких и крупных владений, в основном в Нидерландах. Часть их была подвассальна Франции, часть — Священной Римской империи.

Основной задачей Людовика стало упразднение этих крупных феодальных домов, в первую очередь Бургундского. Главным же врагом его сделался сын Филиппа Доброго Карл Смелый (1433—1477), герцог Бургундский с 1467 г. Эти люди, противоположные друг другу во всём, воплощали разные стороны осени Средневековья.

Людовика прозвали Пауком; люди были в ужасе от его деяний. Все силы своего незаурядного ума он направил на объединение Франции, на укрепление могущества французского государства. Людовик не брезговал никакими средствами. Интриги, обман, подкуп, клятвопреступление, тайные убийства, жестокие казни — всё шло в ход.

Людовик с презрением относился к рыцарственности, турнирам, пышности, носил нарочито скромные одежды. Король выказывал неприязнь к знати и доброе расположение к простонародью. Прибыв в Париж после коронации, он ходил на свадьбы горожан, крестил их детей. Он обожал, когда к нему обращались «кум». Однако любовь к горожанам не означала любви к городам, права которых король последовательно уничтожал. Коммунальные вольности ограничивали его власть не менее, нежели привилегии аристократов.

Людовик был чрезвычайно бережлив, не желал расходовать деньги на роскошь, но не жалел их (а налоги за время его правления выросли втрое) на государственные нужды. Не лишённый мужества, Людовик не любил воевать. Он полагал, что нельзя ставить государственные дела в зависимость от военного счастья, предпочитал действовать путём дипломатии и интриг. В 1475 г. король Англии Эдуард IV (1442—1483; король в 1461 — 1470 гг. и с 1471 г.) решил начать (или продолжить) войну с Францией, возобновил союз с Бургундией и высадился в Нормандии. Людовик повёл себя весьма необычно. Вместо того чтобы идти навстречу врагу со всем войском, он выслал английской армии большое количество продовольствия, заявил о готовности вести переговоры и не жалел золота для советников английского короля и для него самого. В конце концов, был заключён мир, по которому Эдуард получал ежегодную пенсию 10 тыс. ливров, и англичане убрались восвояси. По словам современников, Людовик «говорил, посмеиваясь, что он гораздо проще изгнал англичан, чем его отец, ибо сам он изгнал их, накормив пирогами с дичиной и напоив добрым вином».

Карл Смелый был полной противоположностью Людовика. Король мог льстить, унижаться, даже лебезить перед противником, лишь бы добиться цели. Карл ставил своё достоинство превыше всего. В 1473 г., мечтая превратить свои владения в королевство, он встретился с императором Фридрихом III (1415—1493; король с 1440 г.) в Трире. Там следовало обсудить проблемы коронации, так как император мог возводить своих вассалов — некоторые земли Карла находились в пределах империи — в королевское достоинство. Переговоры шли вначале успешно, но вскоре были прерваны, ибо Карл поссорился с Фридрихом... из-за места в церкви.

Даже там, где направления деятельности государей совпадали, они резко различались по форме. Оба не любили свободные города-коммуны. Людовику, однако, они мешали как препятствие на пути укрепления его личной власти. Карла же прежде всего раздражало, когда простолюдины пытались отстаивать свои права — именно неуступчивость Карла стала поводом к восстанию богатых фламандских городов. Оба прославились активной законотворческой деятельностью, направленной на централизацию своего государства, оба вникали во все мелочи управления. Но Людовик, имея уже во многом единую страну, вмешивался лишь там, где это было действительно необходимо. Карл же, унаследовавший пёструю мозаику герцогств, графств и городов, в отличие от отца, Филиппа Доброго, не умел учитывать мнения местных элит. Карл пытался создать единое государство, ввести общие Генеральные штаты, постоянный налог, счётные палаты, но наряду с этим не меньшее внимание уделял распорядку подачи блюд за герцогским столом. Желая придать всему стройную иерархическую форму, он вносил во всё сплошной беспорядок.

Падение Бургундии и объединение Франции

Борьба Франции с Бургундией приобрела форму столкновения этих двух людей. Людовик не мог победить Карла на поле брани. Поэтому он стремился воевать чужими руками, расстраивал создаваемые Карлом союзы и, наоборот, сколачивал союзы против Карла. Герцог Бургундский мечтал соединить две части своего государства — собственно Бургундию и Нидерланды. Между ними лежали входивший в империю Эльзас и подвластная французской короне Лотарингия. Карл пытался завладеть этими территориями, упрямо и совершенно безуспешно осаждал союзный Эльзасу имперский город Нейс. В 1476 г. Карлу удалось захватить Лотарингию. Но Людовик с помощью умелой дипломатии и больших денежных сумм организовал и противопоставил ему союз Эльзаса, изгнанного лотарингского герцога, швейцарцев и ряда нижнерейнских князей и городов — все они боялись усиления Карла. В том же году Карл был дважды разбит швейцарскими войсками, но это его не остановило. Без средств, почти без войска он рвался в бой, чтобы отомстить этим простолюдинам-швейцарцам. Герцог Лотарингский Рене II (1451 — 1508: герцог с 1473 г.) снова захватил столицу герцогства — город Нанси. Карл, отказываясь от любых переговоров, двинул свою армию на главный город Лотарингии. 5 января 1477 г. бургундцев снова разбило объединённое войско швейцарцев и лотарингцев. Когда победители объезжали поле сражения, они обнаружили раздетый мародёрами труп Карла Смелого. Ходили слухи, что его убили приближённые и что за это щедро заплатил Людовик XI.

Король Франции был в восторге и распорядился захватить все владения Карла. Это удалось не до конца. Единственная дочь и наследница Карла Мария (1457—1482) вступила в брак с наследником императорского престола эрцгерцогом Австрийским Максимилианом (1459—1519), будущим (с 1483 г.) императором Максимилианом I. В результате Нидерланды отошли к империи, но собственно Бургундия и Пикардия — к Франции.

Уже после смерти Карла Людовик смог присоединить — где обманом, где хитростью, где силой — многие иные земли. Среди них — владения Арманьяков, Анжуйского дома и ряд других. Только Бретань оставалась полунезависимой, пока уже после смерти Людовика его сын и наследник Карл VIII (1470—1498; король с 1483 г.) не вступил в 1491 г. в брак с последней суверенной правительницей Бретани герцогиней Анной Бретонской (1477—1514; герцогиня с 1488 г.). Объединение Франции было в целом завершено.

Война роз в Англии

Вскоре после окончания Столетней войны неудачи вызвали в Англии политический кризис. При слабом и не слишком умном Генрихе VI правила его жена, пылкая, энергичная, но тоже не отличавшаяся государственным умом Маргарита Анжуйская (1429— 1482). Её поддерживали Бофоры, потомки Джона Бофора (умер в 1410 г.), незаконного, но узаконенного сына Джона Гонта, основателя династии Ланкастеров. Однако законность самих Ланкастеров оставалась неясной.

В борьбе с Францией английские короли отрицали принципы Салического права. Они настаивали на том, что родственники по старшей, хотя бы и женской линии, должны пользоваться преимуществом перед родственниками по младшей, хотя бы и мужской. Но Ланкастеры являлись потомками третьего сына Эдуарда III, тогда как был и второй, герцог Лайонел Кларенс (около 1335—1368). Наследница его рода вступила в брак с наследником Йоркского дома, потомком пятого сына Эдуарда III, герцога Эдмунда Йоркского (1344— 1402). Плодом данного союза стал герцог Ричард Йоркский (1411 — 1460). Именно он возглавил оппозицию тому, что называли «дурным правлением», обвинил королеву и её окружение в неудачах в войне с Францией и расхищении государственного имущества. Благодаря браку Ричард породнился с могущественным родом Невиллов, среди которых выделялся Ричард Невилл, граф Уорик (1428—1471). Родовой эмблемой Ланкастеров была алая роза. Йорков — белая. Отсюда и название войны.

Война роз, как и война арманьяков с бургиньонами, отличалась от обычной феодальной распри. Обе стороны пытались апеллировать к народу. Йорки настаивали на том, что именно они являются национальной партией в противовес партии королевы. Ведь та была француженкой по происхождению.

Ряд особенностей Войны роз объясняется характерными чертами социального и политического строя Англии. Борьба шла не только на полях сражений, но и в стенах Вестминстерского дворца, где заседал парламент. При победе той или иной партии немедленно созывалось это учреждение, чтобы оформить результаты победы. С какими бы нарушениями ни проводились выборы в палату общин, всё же идея одобрения политики победившей партии оставалась незыблемой.

Английские лорды были крупными землевладельцами, а не территориальными князьями. Они противостояли монарху либо поддерживали его не как объединение верных или непокорных вассалов, а как политические группировки в палате лордов. Потому столь важной для любого претендента на власть была поддержка в палате лордов и отсюда — стремление укрепить клановые связи. Разумеется, в условиях гражданской войны требовались и финансовая, и военная помощь. Однако борющиеся стороны формировали объединения своих сторонников не по классическому принципу феодальной зависимости. Действовали система ливрейных свит и система так называемой «поддержки». Ливрея (англ. livery) — это не только особая одежда слуг с гербом хозяина. Это ещё и плата, которую в Англии сюзерен платил своему вассалу неблагородного происхождения за помощь. Фактически ливрейные свиты были отрядами наёмников, живших на хлебах у барона и получавших от него плату. Кроме того, крупные лорды вынуждали своих соседей из мелкого рыцарства оказывать им помощь.

Прелюдией к войне явилось восстание 1450 г. Восставшие требовали наказания фаворитов королевы, возвращения расхищенных магнатами коронных земель, упорядочения налогов, отмены статутов о рабочих и слугах, принятых ещё в XIV в., и возвращения в страну Ричарда Йоркского. Он был в тот момент вицекоролём Ирландии. Опору восставших составляли свободные крестьяне и мелкие землевладельцы-сквайры, в основном из Кента. Но поддержала повстанцев также сельская и городская беднота. Главой восстания стал некий Джек Кэд, врач по профессии, выдававший себя за двоюродного брата Ричарда Йоркского.

Восстание развивалось по известному уже сценарию. Повстанцы разбили королевские войска, вошли в Лондон, поддержанные горожанами, убили ряд королевских советников. Затем состоялись переговоры правительства с мятежниками, где последним было обещано выполнение всех их требований. Эти обещания никто, конечно, не собирался выполнять. Кэд снова взялся за оружие, повстанцев разгромили, сам Кэд был смертельно ранен в стычке и умер на пути в Лондон.

Ричард Йоркский самовольно вернулся в Англию, и к нему со всех сторон стали стекаться приверженцы. Он заявил, что выступает не против короля, лишь против изменников. Йоркисты требовали объявления Ричарда наследником бездетного короля. Партия же королевы выступала за права наследницы Бофоров Маргариты Бофор (1443—1509), просватанной за знатного валлийского (т. е. из Уэльса) барона Эдмунда Тюдора, графа Ричмонда (умер в 1456 г.).

В августе 1453 г. король Генрих VI, внук психически больного Карла VI Французского, был охвачен приступом безумия. Ричард Йоркский стал регентом, или, как это называли в Англии, лордом-протектором. Но в октябре королева родила сына Эдуарда (1453—1471), и надежды йоркистов на законный путь к трону рухнули.

В декабре 1454 г. Генрих VI пришёл в себя. Ричард перестал быть протектором. Сторонники Алой розы желали уничтожить его совсем, сторонники Белой — готовились к отпору. 21 мая 1455 г. в Сент-Олбансе произошла первая битва Войны роз. Благодаря мужеству Уорика йоркисты одержали победу. Король попал в плен, как и ряд ланкастерских лордов, которых задержали в расчёте на выкуп. Простых солдат отпустили. Время ожесточения ещё не пришло.

Ричард вёл себя осторожно. Он возвысил своих сторонников, но не трогал противников. В октябре 1456 г. в соборе Святого Павла в Лондоне состоялась церемония примирения враждующих сторон. Но в прочность мира не верил никто, кроме слабоумного короля. Королева интриговала вовсю. Желая нанести ущерб Уорику, назначенному лорд-адмиралом, она сообщала французам о беззащитных местах на побережье Англии. Видя активность королевы, герцог Йоркский начал готовиться к войне. Но большинство его сторонников сочли, что он слишком торопится. Оставшись без поддержки, Ричард бежал в Ирландию, где у него со времён вице-королевства имелись прочные связи. Тогда же, в 1459 г., Уорик нашёл спасение в Кале, капитаном (т. е. губернатором) которого он был. Вместе с ним находился сын Ричарда Эдуард, граф Марч, будущий король Англии Эдуард IV. Королева Маргарита обрушила на йоркистов репрессии, начались массовые казни. Когда в июне 1460 г. Уорик высадился в Англии, страна встретила его как освободителя. Он без сопротивления занял Лондон и двинулся на Нортхемптон, где пребывал король с войском. Перед битвой Уорик приказал щадить простых солдат и убивать только лордов и рыцарей, повинных в этой войне. Битва продолжалась не более получаса, король попал в плен, королева с сыном бежала на север. Появившийся в Англии Ричард Йоркский открыто высказал претензии на корону. Он заявил, что Ланкастеры — узурпаторы, ибо свергли законного короля Ричарда II. Однако большинство йоркистов и даже Уорик были против такой постановки вопроса. Наконец, пришли к компромиссу: Генрих VI оставался королём, Ричард становился принцем Уэльским и наследником престола, об Эдуарде, сыне короля, никто и не вспомнил.

Однако королева Маргарита не собиралась сдаваться. 30 декабря 1460 г. её армия встретилась с войском йоркистов близ замка Уэйкфилд неподалеку от Йорка. Подробности битвы неизвестны, но йоркисты потерпели поражение. Ричард был убит, его второй сын сдался в плен и был казнён, как и отец Уорика. Голову Ричарда, увенчанную бумажной короной, выставили над воротами Йорка. С этой битвы безудержная жестокость к противнику стала традицией. Обычаи рыцарской снисходительности к побеждённому были забыты.

После смерти Ричарда права и претензии его унаследовал Эдуард, старший сын, красивый и мужественный юноша. Но подлинным лидером йоркистов стал Уорик, не только богатейший землевладелец, талантливый полководец, но и блестящий парламентский оратор. Он умел говорить с народом и всегда ссылался при этом на благо отечества.

Армия ланкастерцев шла на Лондон, отмечая свой путь грабежами и террором; королева Маргарита заставляла семилетнего сына произносить смертные приговоры. Эдуард и Уорик поспешили к Лондону. Ланкастерцы быстро отступили и повернули на север. 3 марта 1461 г. парламент обратился к Эдуарду с просьбой принять корону. 4 марта тот объявил себя королём Англии Эдуардом IV. Не задерживаясь в Лондоне, Эдуард двинулся на север и разбил противников при Таунтоне. Генрих VI, Маргарита и их сын бежали в Шотландию. Ланкастерцы пытались заключить союз с Людовиком XI Французским, но дальше поддержки мелких восстаний на севере Англии дело не пошло. Белая роза торжествовала.

Начало правления Эдуарда IV было удачным. Живя на доходы с конфискованных имений ланкастерцев, Эдуард не повышал налогов. Сторонники Алой розы затаились. По условиям мира, заключённого с Шотландией, свергнутый король и его семья были высланы оттуда. Маргарита с сыном оказались во Франции, а несчастный безумный король, брошенный всеми, бродил по Англии в обществе двух капелланов. В конце концов, его поймали и посадили в Тауэр, где, впрочем, с ним обращались неплохо и даже разрешали ему принимать посетителей.

Однако страна наслаждалась миром недолго. Между Эдуардом IV и Уориком возникли трения. Уорик выступал за мир с Францией и желал, чтобы холостой Эдуард породнился с французским королевским домом. Но оказалось, что король тайно женат на очень красивой и очень глупой женщине, пятью годами старше его, вдове с двумя детьми Елизавете Грей (около 1437—1492) из незнатной семьи Вудвиллов, бывших ланкастерских сторонников. Вокруг короля стала образовываться группа людей, во всём обязанных лично ему. Эти люди — а у королевы Елизаветы имелось пять братьев, семь сестёр и два сына — оттесняли от трона Уорика. Последнему Эдуард был обязан престолом, за что, естественно, недолюбливал слишком уж самостоятельного политика. Новая родня короля получала высокие титулы и заключала выгоднейшие брачные союзы.

Уорик решил бороться. Ему удалось перетянуть на свою сторону второго брата короля, герцога Джорджа Кларенса (1449—1478). Подняв восстание, Уорик победил Эдуарда IV и даже взял его в плен. Король, однако, смог освободиться, собрать войска и объявить Уорика изменником. Тому, как и его союзнику герцогу Кларенсу, пришлось в марте 1470 г. бежать во Францию.

Людовик XI, «король-паук», начал тут же «плести сети». Поскольку Эдуард IV был союзником Карла Смелого, французский король решил вернуть на трон Ланкастеров и попытался примирить Уорика с Маргаритой Анжуйской. Сначала они об этом и слышать не хотели. Но общая ненависть к Эдуарду IV и дипломатическое искусство Людовика сделали своё дело. Маргарита и Уорик заключили союз, направленный на восстановление Генриха VI на троне. Союз был скреплён браком дочери Уорика и принца Эдуарда Ланкастерского. Всё это не нравилось Кларенсу, который рассчитывал на корону для себя самого, и он тайно дал знать брату о готовящемся заговоре.

Но это не помогло. Когда в августе 1470 г. Уорик высадился в Англии, король Эдуард с удивлением обнаружил, что все его бросили. Он едва успел бежать в Голландию с третьим братом, всегда верным ему Ричардом, герцогом Глостером (1452—1485). Королева Елизавета воспользовалась древним правом на убежище Церкви и скрылась в Вестминстерском аббатстве. Уорик занял Лондон, Генриха VI выпустили из Тауэра и восстановили на престоле. С этого времени Уорик получил оставшееся за ним в веках прозвище Kingmaker, т. е. «делатель королей». Генрих VI был совершенно невменяем, и страной правил Уорик, тем более что королева Маргарита, не доверяя ему, оставалась с сыном во Франции. Уорик заключил союз с Людовиком XI. В ответ на это Эдуард IV сговорился с Карлом Смелым, на деньги последнего собрал войска и в марте 1471 г. высадился на севере Англии. Уорик тоже стал собирать войска, оставив юг страны на попечение Кларенса. Но тот перешёл на сторону брата. Эдуард вошёл в Лондон (города в этой междоусобице старались не занимать ничью сторону и открывали ворота любому, дабы избежать ужасов штурма), снова посадил в Тауэр несчастного безумца и освободил из Вестминстерского аббатства королеву Елизавету. Королева с гордостью предъявила мужу родившегося в убежище сына Эдуарда (1470—1483?). Уорик тоже прорывался к Лондону, и 14 апреля 1471 г. у города Барнета армии столкнулись. Битва происходила в полном тумане, сторонники Уорика были разбиты, а сам он убит, когда пытался бежать.

Как раз в этот день Маргарита всё же высадилась на юге Англии. Её сторонники и приверженцы Эдуарда встретились 4 мая 1471 г. близ города Тьюксбери. Битва продолжалась несколько минут. Натиск йоркистов решил дело. Затем началась бойня. Маргарита оказалась в плену, её сын пал в бою (по некоторым сведениям, был убит уже после сражения). Никто из потерпевших поражение, даже те, кто укрылся в близлежащем аббатстве, не спасся. Победители не брали пленных. В день возвращения Эдуарда IV в Лондон умер Генрих VI, официально «от меланхолии». Все знали, что низложенного короля убили. Оставшиеся в живых последние ланкастерцы бежали на континент, в том числе единственный, хотя и более чем сомнительный, представитель династии Алой розы Генрих Тюдор, граф Ричмонд (1457—1503), сын Маргариты Бофор. И снова всем показалось, что Война роз закончилась.

Распри и перевороты приучили население страны с равнодушием относиться к законности тех или иных претендентов на престол. Лишь бы правитель дал стране спокойствие и благосостояние! Всё это в общем-то и дал ей Эдуард IV. Пользуясь конфискованным у противников имуществом и получая пенсию от французского короля, он мог не вводить новые налоги. Король покровительствовал торговле, обеспечил мир с Шотландией и даже установил там своё влияние. Сам он, впрочем, уже не участвовал в битвах, и армией командовал его брат Ричард Глостер.

Единственным событием, омрачившим последний период правления Эдуарда, была его распря с братом Джорджем Кларенсом. Последний и после разгрома Ланкастеров не переставал интриговать против Эдуарда. Наконец, тот велел арестовать брата. Герцога судил парламент, обвиняя во всех мыслимых и немыслимых преступлениях, начиная от участия в восстании Уорика и кончая колдовством. Король публично поносил брата во время суда, тот отвечал ему тем же. Лорды признали Кларенса виновным в измене, приговорили к смерти, а его детей лишили права наследования. Ричард Глостер уговаривал короля не казнить Кларенса. В конце концов, Кларенс был найден мёртвым в Тауэре. Видимо, его утопили в ванне, но по всей Англии, а потом и Европе распространился слух, что герцога утопили в бочке с мальвазией — вином, которое он особенно любил.

Король Эдуард умер в 1483 г. Казалось, династия Йорков укрепилась на троне. У короля было двое сыновей, уже упомянутый Эдуард, ставший королём Эдуардом V, и Ричард, герцог Йоркский (1473—1483?), а также пять дочерей. Везде и во всём ему помогал брат Ричард Глостер, талантливый полководец и администратор. Опорой трона стал влиятельный клан Вудвиллов. И всё это рухнуло за два года.

Ричард Глостер

Эта личность притягивает к себе внимание и историков, и писателей. Позднейшие летописцы сделали из него какое-то чудовище: горбатый сухорукий карлик с демонической физиономией, лишённый моральных устоев. На деле у него одно плечо было несколько выше другого, плохо действовала левая рука, что не мешало ему быть ловким воином. Был он небольшого роста, с тонким, умным лицом.

Ричарду позднее приписывалось личное участие в убийстве принца Эдуарда Ланкастера и короля Генриха VI, а также в интриге, приведшей к смерти герцога Джорджа Кларенса. Его вина в первых двух случаях сомнительна, в третьем же он точно не виновен. До нас дошли свидетельства только его недоброжелателей. Но и они не отрицали его ума и храбрости, блестящих способностей военачальника и государственного деятеля.

По завещанию Эдуарда IV Ричард был назначен протектором. Но Вудвиллы стремились оттеснить его от регентства при малолетнем Эдуарде V. Юный король находился на севере страны, и его единоутробный брат лорд Джон Грей (умер в 1483 г.) и дядя Энтони Вудвилл, лорд Риверс (умер 1483 г.), повезли его в Лондон для коронации. По дороге короля перехватил Ричард с соратником Генри Стаффордом, герцогом Бакингемом (1454—1483). Они арестовали Грея и Риверса (позднее их казнили). Ричард объявил горько плакавшему королю (тот клялся, что дядя и брат верны Ричарду), что отныне сам станет опекуном Эдуарда и его брата. Переворот, произведённый Ричардом, был встречен с одобрением. Вудвиллов не любили в народе, Ричард же пользовался популярностью.

Однако до объявленной коронации Эдуарда V Ричард заточил его и герцога Йоркского в Тауэр. Он понимал, что за время Войны роз понятие феодальной верности умерло. Страна примет любого правителя, который обеспечит мир, снизит налоги и укрепит правосудие.

Под давлением герцога Бакингема был созван совет представителей сословий (не парламент!). Там были оглашены ходившие до того в виде слухов сведения о том, что до брака с Елизаветой Вудвилл король Эдуард IV был тайно обвенчан либо обручён с другой женщиной. И если это так (историки до сих пор спорят, соответствует ли это действительности), то дети Эдуарда и Елизаветы не имеют прав на престол. Сына герцога Кларенса отстранили от престолонаследия ещё раньше, так что единственным законным наследником оказывался сам Ричард. Совет просил его принять корону, и 6 июня 1483 г. Ричард Глостер стал королём под именем Ричарда III.

Но ещё оставались юные принцы. Их держали в строгом заточении; некоторое время их видели в саду Тауэра, потом они стали появляться всё реже, а затем и вовсе исчезли... Поползли слухи о том, что они убиты по приказу Ричарда. Сам Ричард хранил полное молчание по этому поводу и не пытался опровергнуть слухи, либо предъявив народу бывшего короля и его брата, либо объявив об их естественной смерти. Слухи эти немало повредили Ричарду. Все его противники объединились вокруг жившего в изгнании Генриха Тюдора. К недовольным примкнул и ближайший соратник Ричарда III герцог Бакингем. Он полагал, что его услуги недостаточно оценены. Ричард узнал об этом и объявил Бакингема изменником, но тот всё же успел поднять восстание. Генриху Тюдору, спешившему к Бакингему на выручку, не удалось высадиться в Англии. В итоге мятежный герцог был разбит, схвачен и повешен на рыночной площади города Солсбери.

Ричард отнёсся к попытке переворота со всей серьёзностью. Он стремился, и весьма активно, заручиться поддержкой населения. Были запрещены насильственные поборы, конфискации имущества до решения суда, разрешено отпускать арестованных на поруки. Правитель покровительствовал купцам и ремесленникам. Ричард III, не пренебрегая, конечно, казнями, совершил их всё же меньше, чем его предшественники и следовавшие за ним монархи. Народ симпатизировал Ричарду, но не настолько, чтобы сражаться за него.

В апреле 1484 г. умер единственный сын Ричарда, а несколькими месяцами позднее — жена. Тогда же появились слухи, что Ричард намерен жениться на своей племяннице, дочери Эдуарда IV Елизавете Йоркской (1465—1503). Кто распускал их — враги короля, чтобы скомпрометировать его, ибо брак дяди с племянницей был запрещён Церковью, или сам Ричард, чтобы прозондировать общественное мнение, неясно. Но слухи эти были восприняты всеми с отвращением, и Ричард принялся опровергать их.

Тем временем враги Ричарда готовились к битве. Было заключено соглашение о браке Елизаветы Йоркской с Генрихом Тюдором — на этом примирились сторонники Ланкастеров и те из йоркистов, которые не желали Ричарда III. В августе 1485 г. Генрих Тюдор высадился в Англии с войском. Ричард со своей армией встретил его близ Босуорта. Приближённые Ричарда изменили ему, его солдаты разбежались. Сам он продолжал сражаться до последнего. В драме великого английского драматурга и поэта Уильяма Шекспира «Ричард III» окружённый со всех сторон король кричит: «Полцарства за коня!». На деле ему подвели коня, но он отказался бежать, заявив, что умрёт королём Англии. В итоге ему разбили голову боевым топором. Свалившаяся от удара корона, венчавшая его шлем, была прямо на поле боя возложена на Генриха Тюдора. Он-то и стал королём Генрихом VII. Война роз закончилась.

Генрих VII

Этот монарх первым делом решил укрепить свои права на престол. Он женился на Елизавете и объединил в своём гербе алую и белую розы. Он провёл через парламент закон, посмертно осуждавший Ричарда III, в том числе за «пролитие крови детей». Но, что любопытно, ни разу сам Генрих не упомянул о смерти сыновей Эдуарда IV. Позднее было объявлено, что замешанный в заговоре против Генриха VII сэр Джеймс Тиррел (умер в 1502 г.), будучи приговорён к смерти, поведал на исповеди, будто он по приказу Ричарда III удушил со своими подручными несчастных принцев с помощью подушки и что он сообщил об этом королю Генриху VII и получил прощение. Генрих позволил обнародовать эти сведения, но сам никак их не прокомментировал. В XVII в. после прекращения династии Тюдоров стали раздаваться голоса, что Ричард не повинен в смерти своих малолетних племянников, а убиты они были по приказу самого Генриха VII. Последнему, мол, хотелось расчистить путь к трону. Но почему же тогда Ричард III не показал народу юных Эдуарда и Ричарда после возникновения слухов об их смерти, о которой он не мог не знать? Непонятным остаётся, почему, до тех пор пока останки принцев не были найдены в 1674 г. при ремонте Белой башни в Тауэре, никто даже не пытался отыскать их могилы? Тайна остаётся неразгаданной до сего дня.

Йоркисты всё же успокоились не сразу. В 1487 г. в Дублине в Ирландии, опоре Йорков, появился 11 -летний Ламберт Симнелл, которого выдавали за Эдуарда, графа Уорика (1475—1499), сына герцога Кларенса (любопытно, что настоящий Эдуард Уорик был в описываемое время жив и здоров). Мятежники вторглись в Англию и были разбиты. Генрих не казнил Симнелла. Он даже сделал его сначала поварёнком на королевской кухне, а затем сокольничим.

В 1497 г. в Корнуолле объявился некий Перкин (может быть, уменьшительное от Питер) Уорбек (умер в 1499 г.), выдававший себя за чудесно спасшегося Ричарда Йоркского, младшего сына Эдуарда IV. Кем был этот самозванец, как говорили, весьма похожий на Йорков, особенно на Ричарда III, неизвестно. Его называли то ли сыном, то ли воспитанником крещёного еврея Джона Осбека из Турне и чуть ли не крестником Эдуарда IV. Претензии Уорбека поддержали бароны севера Англии и Шотландии. В конце концов, и это восстание удалось подавить. Но с Уорбеком обошлись куда круче, чем с его предшественником. Незадачливого самозванца повесили, а заодно король приказал казнить последнего Йорка мужского пола — Эдуарда, графа Уорика.

Король стремился замирить страну после многолетних гражданских войн. Он учредил так называемую Звёздную палату (по украшенному звёздами потолку в одной из палат королевского дворца) — высшее судилище по политическим делам, запретил ливрейные свиты и не разрешал баронам владеть артиллерией. Так шаг за шагом усиливалось национальное государство.

Большинство старых аристократических кланов погибло в огне гражданской войны. Теперь лорды зависели от монарха, были лишены чувства рыцарского достоинства, феодальной независимости. Всё это облегчало переход к новым, нетрадиционным формам государственного управления.

Генрих повышал налоги, требовал военных субсидий, хотя и не вёл войн. Собранные средства король тратил на создание морского флота.

* * *

В Англии и Франции наиболее ярко проявились централизаторские тенденции, те явления, которые связаны с появлением национальных государств. Но эти же тенденции проявились в ходе событий, происходивших в других государствах Европы в XIV— XV столетиях.

Завершение реконкисты в Испании

Особенностью государств Пиренейского полуострова было то, что они складывались в ходе Реконкисты, т. е. отвоевания земель у арабов. Многие историки утверждают, что Реконкиста завершилась в конце XIII в. От мусульманской Испании к тому моменту остался только образовавшийся в 1235 г. Гранадский эмират — маленькое арабское княжество, в котором не имелось подвластного христианского населения. С одной стороны, эмиры Гранады являлись вассалами королей Кастилии, и это защищало их от поглощения одноплеменниками с африканского берега Гибралтарского пролива. С другой — страх кастильцев перед этими же одноплеменниками гарантировал независимость государства, просуществовавшего более двух с половиной веков.

К началу XIV в. на Пиренейском полуострове насчитывалось кроме Гранады четыре христианских королевства: Наварра, Португалия, Арагон и Кастилия. Первое из них являлось вассалом Франции, и потому история Наварры связана с историей её северного соседа.

Португалия завершила Реконкисту ещё в конце XII в. У неё, окружённой со всех сторон Кастилией, был только один выход — к морю. Перед Португалией на континенте стояла единственная задача: обороняться от более сильной Кастилии, а позднее от объединённой Испании. Эта задача, несмотря на большие трудности и временные оккупации сильным соседом, всё же была выполнена. С запада же Португалию омывал Атлантический океан. И силы государства направлялись на внешнюю экспансию в этом единственно доступном для него направлении. С начала XV в. португальские мореплаватели продвигались на юг вдоль берегов Африки, т. е. для Португалии эпоха Великих географических открытий началась еще до открытия Америки.

На востоке Пиренейского полуострова располагался Арагон. Там Реконкиста закончилась к середине XIII в. Королевство представляло собой соединение трёх частей: собственно Арагона, Каталонии и отвоёванной у мавров в XIII в. Валенсии. Арагонское королевство играло меньшую роль в Реконкисте, нежели его западный сосед — Кастилия. В XIII в. Арагон, стеснённый с севера Францией, а с запада Кастилией, начал экспансию в Средиземноморье. Ещё в 1282 г. арагонцы овладели Сицилией, в 1324 г. — Сардинией, в 1442 г. — Неаполитанским королевством.

Самым мощным государством Пиренейского полуострова была Кастилия. Во второй половине XIV столетия она оказалась втянутой в конфликт Англии и Франции. Но основной целью этого государства было объединение всех стран полуострова, включая Гранаду.

Социальный и политический строй христианских государств Испании имел много общего, но немало и различий. Во всех существовало сословное представительство — кортесы, — составленное из трёх, а в Арагоне из четырёх палат. Дворянство Арагона делилось на две группы — идальго, т. е. простые рыцари, и «рикос омбрес», буквально «богатые (или «сильные», «могущественные») люди». Каждая из групп имела особое представительство. Королевская власть в Кастилии была сильной, в Арагоне — слабее. При коронации арагонского короля избранный представитель «рикос омбрес» произносил, обращаясь к венценосцу, следующую фразу: «Мы, которые ничем не ниже, признаём тебя своим королём, если ты будешь блюсти наши права и вольности. Если нет, то нет!».

Положение низших сословий было неодинаковым, иногда даже в одном государстве. В Арагонском королевстве крестьяне обладали наименьшими правами. В Кастилии, вынесшей основную тяжесть Реконкисты, каждый воин был на счету. Поэтому любой кастильский крестьянин, достаточно богатый, чтобы иметь полное вооружение конника, мог стать дворянином. Необходимость заселения пограничных территорий, подвергавшихся набегам мавров, заставляла власти давать значительные привилегии поселенцам. А необходимость в расходах на военные действия побуждала кастильских королей предоставлять в обмен на солидные денежные поступления вольности городам.

Во время Реконкисты, в первую очередь именно в Кастилии в условиях постоянной опасности утраты государственности и веры, да и просто жизни, сложились некоторые черты испанского национального характера. А именно: чувство собственного достоинства, свободолюбие, тяга к подвигу, бескорыстие, но одновременно фанатизм, ненависть к иноплеменникам и иноверцам.

В 1469 г. наследник арагонского престола Фердинанд (1452—1516) вступил в брак с наследницей престола Кастилии, в том же году ставшей королевой этого государства, Изабеллой (1451 — 1504). Восшествие Фердинанда на арагонский престол в 1479 г. (он был Фердинанд II как король Арагона и Фердинанд V как король — по браку — Кастилии) считается датой объединения Испании. На деле процесс затянулся надолго. Разные части нового государства сопротивлялись централизации и долго хранили память о местных вольностях. Фердинанд и Изабелла активно взялись за формирование единого государства с сильной центральной властью. Разные это были люди: умная, по-своему благородная королева и хитрый, лживый, беспринципный король. Они сходились в одном — в безграничном религиозном фанатизме и безудержном стремлении к абсолютной власти. Всё, что мешало им — иноверие, религиозная свобода, инакомыслие, местные вольности, коммунальные права, независимость Церкви, привилегии дворянства, — подлежало уничтожению.

Король с королевой ловко использовали противоречия между сословиями. Ещё в XIII в. города Кастилии организовались в союз — так называемая Санта-Эрмандада (Святое братство), — который ставил целью борьбу с разбойниками и разбойничающими рыцарями. Для этого создавались отряды горожан, нечто вроде полиции; городские власти облагали жителей особым налогом на содержание Эрмандады. Фердинанд распространил Эрмандаду на Арагон и постепенно превратил её в особую полицию для борьбы с непокорными аристократами. В 1498 г. он и королева упразднили любые выборные должности в Эрмандаде и превратили её в исключительно королевское учреждение; налог, впрочем, остался. Эрмандада должна была выполнять полицейские функции ещё при одном учреждении — инквизиции.

Эта церковная организация, как и вся национальная Церковь, при явной демонстрации верности ортодоксальному католицизму и лояльности папскому престолу безусловно подчинялась королю. Он назначал епископов.

Фердинанд и Изабелла, укрепив власть и наполнив казну, приступили к исполнению своей мечты — завоеванию Гранадского эмирата. Война началась в 1481 г. В 1491 г., несмотря на мужественное сопротивление мавров, в их руках остался только сам город Гранада, осаждённый королевскими войсками.

К концу года защитники города, видя полную безнадёжность своего положения, согласились на почётную сдачу. 2 января 1492 г. на сторожевой башне Альгамбры, дворца гранадских эмиров, изумительного памятника арабо-испанского зодчества, взвился испанский флаг и был водружён крест вместо полумесяца. Последний правитель аль-Андалуса (так арабы называли мусульманскую Испанию) Мухаммед XI Абу Абдаллах (умер в 1518 или между 1527 и 1537 гг.; эмир Гранады в 1451-1452, 1482—1483, 14871492 гг.), уходя в вечное изгнание, пересёк Гибралтарский пролив.

Он отправился в направлении, обратном тому, в котором 781 год назад двигались его предки.

Условия капитуляции оказались для арабов весьма благоприятными. Они получали право жить на своей земле по своим законам, сохранять свою веру. Но чуть ли не с момента завоевания все данные маврам обещания были нарушены христианами. На земле Гранады свирепствовала инквизиция, началось насильственное обращение в христианство. В 1502 г. Фердинанд и Изабелла издали указ, по которому каждый мавр или еврей должен был либо креститься, либо покинуть Испанию. Многие уехали, унося с собой ключи от своих домов. И доныне потомки беженцев в Африке хранят эти ключи. Другие остались, формально приняв христианство, но тайно сохраняя веру отцов. Возникли большие этнические группы морисков — крещёных арабов и марранов — крещёных евреев. Эти люди считались неполноправными благодаря «статутам о чистоте крови». Они постоянно подвергались преследованиям и на рубеже XVI—XVII вв. были изгнаны из страны.

Некоторые историки считают 1492 год датой завершения Средних веков. Но они имеют в виду вовсе не падение последнего мусульманского государства Западной Европы. Ещё в 1491 г. к королеве Изабелле, лично участвовавшей в осаде Гранады, явился некий иностранец. Он предлагал план, по которому Испания сможет получить такое количество золота, что его хватит на завоевание не только Гранады, но и Иерусалима. Этого иностранца родом из Генуи испанцы называли дон Кристобаль Колон; мы знаем его под именем Христофор Колумб (1451 — 1506). Но его история выходит за рамки не только Испании, но и вообще средневековой Европы.

Империя: Германия и Италия

Историческое развитие Германии и Италии в XIV—XV вв., казалось, противоречило основной тенденции той эпохи — тенденции к централизации. В междуцарствие 1254—1273 гг. ни один претендент на императорскую корону так и не смог её добиться. И Германия превратилась в почти ничем не скреплённый конгломерат больших и малых княжеств, городов, поместий и замков имперских рыцарей. Италия вообще стремилась отойти от империи. Входившее в империю Итальянское королевство давно уже не было реально функционирующим государством. Оно было скорее символом: германские короли, они же римские императоры, короновались также древней короной лангобардских королей.

Первые императоры после междуцарствия — Рудольф I Габсбург (1218—1291; император с 1273 г.), Адольф Нассауский (около 1250— 1298; император с 1292 г.), сын Рудольфа Альбрехт (Альберт) I Габсбург (около 1250—1308; император с 1298 г.) — императорами, строго говоря, не были. Они не отправлялись с коронационными походами в Италию, не были коронованы Папой в Риме. Они являлись лишь германскими королями или, как гласил их официальный титул, римскими королями. Это означало, что, даже не будучи коронованными, германские монархи предъявляли претензии на власть над всей империей. Их предшественникам собственные родовые владения были нужны для того, чтобы укрепить имперскую власть. Но эти государи стремились к императорской короне, чтобы с её помощью увеличить родовые владения. Так, например, мелкий эльзасский граф Рудольф Габсбург отобрал у чешского короля Отакара (Оттокара) II Пржемысла (около 1230— 1278; король с 1253 г.) Австрию, Штирию, Каринтию и Крайну, сделав их ядром домена Габсбургов. У Адольфа и Альбрехта успехов было меньше, но и они стремились к тому же.

Имперские князья ревниво следили за усилением императоров и стремились избрать слабейшего. Трон в империи оставался в принципе выборным. Даже сильные государи должны были добиваться от князей согласия на избрание своих наследников. С междуцарствия установилась, хотя ещё не была оформлена законодательно, особая коллегия из семи высших князей империи, светских и духовных. Она состояла из архиепископов Кёльнского, Трирского и Майнцского, короля Чешского, герцога Саксонского, маркграфа Бранденбургского и пфальцграфа Рейнского. Эти князья назывались курфюрстами (т. е. избирателями), и только им принадлежало право выбора главы империи.

Испугавшись усиления Габсбургов, они избрали незначительного графа Нассауского, потом сместили его (он не подчинился и погиб в схватке) и избрали другого Габсбурга. После же его смерти обратились к полуфранцузу графу Генриху Люксембургскому (около 1275—1313). Тот в 1308 г. стал императором Генрихом VII. Начав своё правление как все его предшественники, он добился в 1310г. брака своего сына Иоанна (1296—1346) с наследницей чешского престола и коронации того чешским королём. После этого Генрих счёл, что укрепился достаточно, и предпринял в том же году поход в Италию. Очарование Римской империи, титул светского главы всех христиан манили и его.

В империи сталкивались централизаторская, центростремительная тенденция с сепаратистской, центробежной. Так было по всей Европе, где первую тенденцию воплощали монархи, вторую — территориальные князья. Но в Священной Римской империи, включая Италию, действовала ещё одна тенденция — универсалистская, воплощённая в имперской идее. Эта идея противостояла сепаратизму (ибо требовала единого государства), а также национальному централизму. На место формирующегося национального государства ставилось наднациональное общехристианское сообщество.

Именно эта идея вела Генриха VII в Италию. Положение там виделось благоприятным. Папы с 1308 г. перенесли свою резиденцию из Рима в Авиньон и оказались в зависимости от французских королей. Потому общеитальянского авторитета не существовало. Общеитальянской власти не было вообще. На юге Италии, Сицилии и в Неаполитанском королевстве Анжуйская династия боролась с Арагонской. В Северной и Средней Италии коммуны сражались между собой, и в каждой из них шла межпартийная борьба. Генрих решил, что ему удастся стать умиротворителем Италии. К этому призывал его Данте Алигьери (1265—1321). Он был не только великим итальянским поэтом, но и видным государственным деятелем Флоренции, которого изгнали из родного города во время борьбы партий. Данте мечтал о свободной единой Италии. По его мнению, она должна была представлять собой федерацию коммун под верховной властью императора. Главной функцией императора должно стать поддержание гражданского мира.

Успех сначала способствовал избранному императору. Города принимали его как поборника мира и справедливости. Но вскоре стало ясно, что он мечтает не объединить Италию, а подчинить её. Многие города-республики выступили против него, и первой — Флоренция. Генриху удалось достичь в 1312 г. Рима, и папский легат (т. е. полномочный представитель) возложил на него императорскую корону. Но при осаде Сиены в 1313 г. Генрих умер.

После его смерти курфюрсты раскололись. Трое духовных избрали сына Альбрехта I герцога Австрийского Фридриха Прекрасного (1286— 1326), четверо светских — герцога Баварского Людвига Виттельсбаха (1287—1347). Борьба между претендентами шла до 1322 г., когда Виттельсбах победил Габсбурга и окончательно утвердился как император Людвиг (Людовик) IV. Он обратился к пребывавшему в Авиньоне Папе Иоанну XXII (Жак Дюэз, 1244-1334; Папа с 1316 г.) с требованием о коронации. Папа заявил, что не признаёт Людвига императором, и потребовал его и Фридриха на суд. Там Папа должен был решить, кто из них законный император; до этого ни один не должен править империей. Людвиг не подчинился, ив 1324 г. Папа отлучил его от Церкви. Но ничего подобного Каноссе не произошло. В крайнем случае, отлучение стало дополнительным аргументом в борьбе против Людвига враждебных ему князей или Франции (на первом этапе Столетней войны Людвиг был союзником Англии). Виттельсбах ответил Папе так называемой Саксенхаузенской апелляцией. Он не упоминал о божественном праве королей, о том, что император есть светский глава христиан и в этом качестве выше Папы, каковой есть всего лишь первый епископ. Словом, не прибегал к аргументации, которой пользовались его предшественники во времена борьбы империи и папства (XI—XIII вв.). Виттельсбах просто заявил, что законно избранный курфюрстами римский (германский) король имеет право на императорскую корону. В случае же двойных выборов дело решает меч, а не Папа. А раз он, Людвиг, победил, то он и есть законный император. Что до притязаний Иоанна XXII на роль третейского судьи, то они безосновательны.

Иоанн и его преемники на папском престоле ничего поделать с Людвигом не могли. В 1326 г. он совершил поход в Италию, принял корону в Риме от имени римского народа, а не Папы. Впрочем, в Италии его не признали. В 1330 г. император покинул Апеннинский полуостров, чтобы больше туда не возвращаться.

В 1338 г. курфюрсты приняли новое положение. В соответствии с ним избранный всеми курфюрстами или большинством их кандидат становится германским королём и римским императором автоматически. Он не нуждается в одобрении Святого престола. Курфюрсты заботились, конечно, не об императорском достоинстве, но о своём праве на избрание главы империи. Насколько же упал престиж папства! И всё же обаяние Рима не померкло в глазах немцев и итальянцев.

Кола ди Риенцо и Римская республика

В 1347 г. Людвиг IV умер. Снова началась борьба за императорский престол. Собственно, ещё до его смерти, в 1346 г., курфюрсты под давлением Папы и французского короля низложили Виттельсбаха. Они избрали внука Генриха VII, сына Иоанна I Чешского Карела-Вацлава Люксембургского (1316—1378) под именем Карла IV. Став, ввиду кончины отца, чешским королём (Карл I), Карл не сразу утвердился на престоле. Виттельсбахи выдвигали новых кандидатов.

В это время из Рима раздался голос, напоминавший о том, что только римский народ имеет право ставить императоров. Это был голос яркого и странного человека по имени Кола ди Риенцо (1313— 1354). Его полное имя было Никола ди Лоренцо Габрини. Рождённый в семье римского кабатчика, этот простолюдин с профилем цезарей считал себя внебрачным сыном императора Генриха VII. Он провёл детство в деревне, 12-летним мальчиком вернулся в Рим. Там он пытался учиться, посещал университет и особо пристрастился к чтению древних латинских авторов. Испытав в молодости страшную и унизительную трагедию — некий дворянин убил его брата и остался безнаказанным, — Кола стал мечтать об установлении в Риме нового государственного устройства. Оно должно было быть основано на древних доблестях и социальной справедливости. Он выдвинулся как оратор, выступал перед народом, одетый во что-то наподобие старинной тоги. Кола развешивал по городу аллегорические картины с изображением тяжкого положения Рима. Знать видела в нём забавного чудака. Однако в полночь 19 мая 1347 г. он двинулся с толпой приверженцев (и в обществе папского легата) на Капитолий. Там Кола зачитал декреты, вводившие новую систему управления.

Созванное им народное собрание утвердило эти декреты. Рим становился республикой, а Кола принял титул «Николай, волею всемилостивейшего Господа Иисуса Христа строгий и милостивый трибун свободы, мира и справедливости и освободитель Священной Римской республики». Риенцо удалось организовать городское ополчение, смирить римских баронов, обеспечить правосудие и создать нормально функционирующее правительство. Но его влекла более высокая цель — объединение Италии. К этому Колу призывал увлечённый его планами великий итальянский поэт Франческо Петрарка (1304— 1374). Более того, Кола желал установить главенство Рима над всем миром. Папы в Авиньоне поначалу его поддерживали, рассчитывая на его популярность. Они надеялись на то, что он наведёт порядок в Вечном городе, оставшемся без Пап, но в папском владении. Риенцо созвал съезд всех монархов и городов Италии, и этот съезд, к всеобщему изумлению, состоялся. Он назначил в Риме выборы нового императора и потребовал, чтобы претенденты прибыли к нему, чего те, впрочем, не сделали. Трибун выпустил монеты с надписью: «Рим — глава мира». Он возвёл сам себя в рыцарское достоинство, причём для полагавшегося при этом ритуала омовения была использована купель, в которой крестился сам император Константин равноапостольный. Добавил к своему титулу слова: «рыцарь, кандидат Святого Духа, друг вселенной, августейший трибун». Кола возложил на себя корону и появлялся перед людьми со скипетром и державой. Он объявил Италию объединённой.

Трибун явно терял чувство реальности и жил в вымышленном мире. Народ его поддерживал, несмотря на увеличивавшиеся налоги, но знать ненавидела. И этой знати стал тайно помогать Папа, опасаясь слишком уж независимого поведения трибуна. 20 ноября 1347 г. аристократия подняла восстание. Оно было подавлено, при этом погибли почти все члены знатной семьи Колонна. Мятеж декабря, однако, оказался более успешным. Риенцо бежал, долго скрывался в горах у отшельников и, наконец, в 1350 г. явился в Прагу к Карлу IV. Тот всё же короновался в 1349 г. в Ахене и подумывал о походе на Рим. Император после долгих размышлений решил не связываться с бывшим властелином Рима, в 1352 г. приказал арестовать его и отправить к Папе в Авиньон. Там Кола прожил два года, пока Папа Иннокентий VI (Этьен Обер, умер в 1362 г.; Папа с 1352 г.) не задумал подчинить Рим и не решил превратить Риенцо в своё орудие. Папа назначил его в 1354 г. сенатором Рима (тогда это означало нечто вроде главы городской администрации). В сопровождении небольшого войска бывший глава Римской республики снова вступил в некогда подвластный ему город. Он сумел сломить сопротивление баронов, казнив кое-кого из них. Но затем этот «кандидат Святого Духа, строгий и милостивый трибун свободы, мира и справедливости» стал вести себя как заурядный тиран. Он правил самовластно, повышал налоги, окружил себя сильной охраной, которая ему не помогла. 8 октября 1354 г. в Риме вспыхнул мятеж, руководимый уцелевшими Колонна. Риенцо пытался бежать с Капитолия, где он жил, но был схвачен и растерзан. Его обезображенный труп римская чернь с гиканьем волочила по городу, потом сожгла, а пепел развеяла по ветру. Так кончил жизнь этот странный мечтатель.

Закат империи

Карл IV, как и его предшественники, в первую очередь думал об увеличении своих родовых владений. Он заботился о Чехии: перестроил Прагу, основал в ней в 1346 г. университет. Его даже называли, правда, позднее, «отцом Чехии и отчимом империи». Он призвал много немцев в Чехию, что привело впоследствии к значительным национальным трениям. Но тогда об этом не думали ни немцы, ни чехи. Что же касается империи, то удержать её как единое государство не представлялось возможным.

И в 1356 г. Карл IV обнародовал так называемую Золотую буллу (т. е. указ). Там подтверждалось положение о том, что избранник курфюрстов есть законный император, и ничего не говорилось о Папе. Главным в булле была передача значительных прав курфюрстам. Их коллегия становилась постоянно действующим ежегодно собирающимся органом имперского управления (это, правда, не привилось). Они получали право чеканить монету, собирать таможенные пошлины, обретали высшую юрисдикцию над подданными. Земли их объявлялись неделимыми, наследуемыми по старшей линии и передаваемыми по завещанию в случае пресечения династии. Словом, курфюрсты превратились в фактически независимых государей.

Карл IV пользовался большим авторитетом в Европе как сильный и умный государь, но всё же именно как государь в ряду других, а не как единственный глава мира. Он предпринял два похода в Италию, в том числе коронационный, однако оставался в Риме всего один день. В итальянские дела он предпочитал не вмешиваться.

Наследники короля Карла IV из династии Люксембургов и сменившие их в 1438 г. Габсбурги — они унаследовали от предыдущей династии ряд их родовых земель или претензии на них — уже не рвались в Италию. Многие из них ни разу не были в Риме. Император Фридрих III, хотя и короновался по всем правилам в Вечном городе, но пробыл там, как и Карл IV, всего один день. Максимилиан I дошёл в 1508 г. в коронационном походе только до Триеста, где был коронован папским легатом. Позднее императоры снова начали давление на Италию, но это уже другая история. Характерно, что с конца XV в. государство стало называться Священной Римской империей германской нации.

Политическая организация империи

В XIV—XV вв. сложилась структура высших органов империи. Во главе её стоял император, который был наиболее влиятельным князем, но не более того. Коллегия курфюрстов являлась важным, хотя и не функционирующим постоянно органом управления. Ещё один общеимперский орган — рейхстаг (буквально «имперское собрание»), съезд так называемых земских чинов, коих было три. Один из чинов — имперские князья. В их число входили непосредственные вассалы империи, в том числе князья-епископы, аббаты ряда крупных монастырей и гроссмейстеры (главы) духовно-рыцарских орденов. Курфюрсты также считались имперскими князьями, но выделялись в особый чин. Третьим чином являлись имперские города, т. е. города, подчинявшиеся непосредственно императору. Каждый из чинов образовывал особую палату рейхстага. Но рейхстаг отличался от сословных собраний других стран Европы. В него не входили дворяне — вассалы имперских князей и имперские рыцари, духовные лица, если они не были князьями, города, подчинённые территориальным князьям. В сущности, рейхстаг — не собрание выборных представителей сословий. Он — конференция руководителей более или менее независимых государств. Причём имперский город — это тоже суверенное образование. И его в рейхстаге представлял бургомистр (мэр). Эти государства образовали, говоря современным языком, содружество.

Рейхстаг утверждал указы императора, вводил общеимперские налоги, мог устанавливать «земский мир», т. е. прекращать войны между членами империи. Но ни рейхстаг, ни курфюрсты, ни сам император не обладали всей полнотой исполнительной власти.

Решения рейхстага в жизнь проводили сами земские чины, каждый на подвластной ему территории. Если же кто-либо из них этих решений не выполнял, то заставить его можно было только военной силой, а общеимперской армии опять-таки не существовало.

Князья, особенно курфюрсты, были, безусловно, представителями центробежных сил, раздиравших империю. Но они же воплощали силы центростремительные на собственных территориях. Карл IV и его сыновья стремились к централизации родовой Чехии, Габсбурги пытались дать единую систему управления всем своим разрозненным владениям. В княжествах действовали органы сословного представительства — ландтаги (буквально «земельные собрания»). Разваливавшаяся империя превращалась в совокупность национальных государств.

Независимость Швейцарии

Альпийский регион считался медвежьим углом Европы. В горные долины, отделённые хребтами от остального мира, путь шёл через перевалы, закрывавшиеся на зиму. В этих долинах небольшими общинами жили крестьяне, земледельцы и пастухи. Страна в Альпах, не имевшая ещё своего названия, была бедной, труднодоступной. Именно поэтому жители её оставались лично свободными. Деревни одной долины соединялись в округ — кантон, жители которого (только взрослые мужчины) сообща решали свои дела на сходках.

С XIII столетия графы Габсбурги из близлежащего Эльзаса стремились распространить свою власть на альпийские кантоны и назначить туда наместников — фогтов.

Швейцарцы убеждены, что их государство возникло так: в 1308 г. в их землях правил злой фогт Ульрих Геслер. Он установил на городской площади столб, к которому была прибита шляпа австрийского герцога и императора Альбрехта I. Каждый житель, проходя мимо этой шляпы, должен был отвешивать поклоны. Гордый крестьянин Вильгельм Телль отказался это делать. Тогда жестокий Геслер приказал ему в наказание пронзить стрелой яблоко на голове у маленького сына Телля — горцы слыли отличными стрелками. Телль с блеском проделал это и потом заявил, что достал из колчана две стрелы: если бы одна задела мальчика, то вторая вонзилась бы в сердце Геслера. Разъярённый наместник велел заковать героя в цепи и отправить в Австрию. Когда Телль с охраной плыл по реке, разыгралась буря, и стража расковала его, чтобы он мог вместе со всеми грести. Но славный горец прыгнул в бушующие воды и скрылся на берегу. 17 октября 1308 г. посланцы трёх лесных кантонов, расположенных около Фирвальдштедтского озера, — Швиц, Урии Унтервальден — сошлись ночью под предводительством Телля у подножия горы Рютли. Они дали клятву заключить вечный союз, направленный против Габсбургов. Вспыхнуло восстание. Геслер был убит стрелой Телля, и возникло новое свободное государство, названное по кантону Швиц Швейцарией.

Такова легенда, в которой очень мало правды. Действительно, ядро Швейцарии составили три указанных кантона. Действительно, страна получила название по одному из них. Действительно, был заключён вечный союз, направленный против Габсбургов. Но произошло это ещё в 1291 г. и, скорее всего, при свете дня. Вильгельм Телль не мог стрелять в Геслера, поскольку ни того, ни другого не существовало. Точнее, в Швейцарии жили целых два фогта по фамилии Геслер, но ни одного из них не звали Ульрихом и ни один из них не погиб в 1308 г. Вильгельм Телль, как было доказано ещё в XVIII в., — фигура вымышленная. Реальность состояла в том, что Габсбурги не желали признавать вольности кантонов (о полной независимости речь не шла). В 1308 г. император Альбрехт возглавил неудачный поход против них и погиб в пути (видимо, поэтому указанная дата попала в легенду). В 1309 г. император Генрих VII объявил Швейцарию независимой от Габсбургов имперской территорией. В 1315 г. в битве при Моргартене ополчение лесных кантонов разбило австрийское войско, пытавшееся снова вернуть эти земли под власть своих герцогов.

Популярность маленькой крестьянской республики росла. В XIV— XV вв. другие альпийские кантоны и даже города стали присоединяться к союзу. Формально союз оставался в составе империи, императоры назначали туда своих фогтов. Но на деле эта конфедерация кантонов и городов представляла собой суверенное государство. В 1499 г. император Максимилиан I предпринял последнюю попытку подчинить Швейцарию. Но в результате он был вынужден признать её фактически полностью независимой, и это подтвердил рейхстаг в 1512 г. В соответствии с его решениями фогтство упразднялось, законы империи не распространялись на Швейцарию. Официальный её выход из империи был оформлен только в 1648 г. Но и до этого она представляла собой совершенно самостоятельное государство. В 1516 г. между Швейцарией и Францией был заключён так называемый «вечный союз», т. е. соглашение о ненападении. Оно положило начало нейтралитету Швейцарии.

Но история Швейцарии была далеко не идиллической. Демократическое устройство одних кантонов соседствовало с аристократическим в других. Там политические и гражданские права имели только лица со значительным достатком. Свобода каждого кантона приводила к чрезвычайной слабости общешвейцарских органов, имевших лишь координирующие функции. Городские кантоны боролись с сельскими, более богатые — с более бедными. Внутри кантонов шла социальная и религиозная борьба. И ещё одна болезнь разъедала государство. С XV в. по всей Европе пошла слава о швейцарцах как лучших солдатах. Поэтому некоторые государи стремились заполучить их к себе на службу. Так, Людовик XI создал особую швейцарскую гвардию. Швейцарцы начали то, что они сами называли «торговлей кровью». Кантоны предоставляли за плату своих сограждан другим государствам в качестве профессиональных солдат-наёмников.

Германия и славянские страны

На окраинах империи территориальные проблемы — распад единого государства и усиление местных образований — смешивались с национальными и религиозными и привели к Гуситским войнам.

Славяно-германские противоречия в регионе Балтийского побережья имели свои особенности. Здесь славянское государство — Польша — вело борьбу не с империей, но с германским государством — Тевтонским орденом. Орден образовался ещё в Палестине во времена Крестовых походов. В 1234 г. Папа даровал ордену Пруссию, обязав его бороться с язычниками-пруссами — балтийской народностью, родственной литовцам. В 1237 г. Тевтонский орден соединился с основанным в 1201 г. орденом меченосцев, иначе именуемым Ливонским. К XIV в. орденские владения занимали обширную территорию на Балтийском побережье от Нарвы до Гданьска. В этом государстве, главой которого был гроссмейстер ордена, приравненный к коронованным особам, дворянство и горожане были в основном немцами. Но сельское население — славянами, балтами, эстами и ливами (небольшой финно-угорский этнос, ныне почти полностью ассимилированный латышами). Опасность, угрожавшая со стороны ордена королевству Польскому и Великому княжеству Литовскому, вела эти государства к объединению. В 1385 г. литовский князь Ягайло (около 1350—1434; великий князь в 1377— 1392 гг.) вступил в брак с наследницей польского престола. Он принял крещение и стал королём Польши Владиславом II. В 1410 г. польские войска совместно с войсками Великого княжества Литовского, в котором в то время правил родственник Ягайло Витаутас (Витовт, 1350—1430; князь с 1392 г.), нанесли ордену поражение в битве. Она состоялась близ городов Грюнвальд и Таннеберг. Великое княжество Литовское простиралось тогда от Каунаса до Вязьмы, языком культуры был русский, и в этой войне сражались смоленские полки. В 1466 г. орден превратился в вассала Польско-Литовского государства.

Турки и Европа

В XIII в. небольшое тюркское племя кайы, переселившееся из Центральной Азии, осело в северо-западной части Малой Азии. В 1299 г. вождь этого племени Осман (умер в 1324 г.) объявил себя независимым султаном. Правители княжества и народ называли себя османами, европейцы именовали их оттоманами. Преемники Османа в 1326 г. захватили город Бруса (ныне Бурса) и сделали его своей резиденцией. Рост Османского султаната был стремительным. В 1352 г. турки впервые переправились через Дарданеллы и вступили на европейский берег. В 1362 г. они овладели Адрианополем (современный город Эдирне в европейской части Турции) и перенесли в него свою столицу. Константинополь был фактически окружён со всех сторон, и византийский император стал данником турецких султанов.

После освобождения страны от крестоносцев Византия представляла собой тень прежней империи, но всё ещё лакомый кусок для соседей. Сербский король Стефан Душан (около 1308—1355; король с 1331 г.) к 1345 г. создал мощное государство, включавшее в себя многие греческие земли. Он короновался как «самодержец Сербии и Романии» (т. е. Римской империи, как всегда именовала себя Византия). Распри ослабляли христианские государства перед лицом врага. Однако сила турок была не только в слабости их противников, но и в наличии мощной армии, и, прежде всего, корпуса янычаров. Это войско (от тур. «йени чери» — «новое войско») было создано около 1330 г. Идея использовать рабов-чужеземцев в качестве опоры для трона бытовала на Востоке давно. Оторванные от дома, ненавидимые местным населением, рабы-воины, как думали правители, должны были быть верны им. На деле оказалось не так. Мамлюки, рабы-воины при дворе египетских султанов, например, в конце концов, свергли своих повелителей и основали собственную династию. Турки усовершенствовали эту систему. По так называемому «налогу крови» в завоёванных христианских землях набирались мальчики-христиане в возрасте 9—12 лет. Они обращались в ислам, воспитывались и жили при султанском дворе, не имея ни собственности, ни семьи. Их жизнь и благосостояние полностью зависели от султана. Это были лучшие и самые дисциплинированные воины-пехотинцы.

В 1389 г. в долгой и кровавой битве на Косовом поле потерпело поражение Сербское королевство. Впрочем, оно сохранило на некоторое время самостоятельность под верховенством турецких султанов. В 1393 г. было разгромлено Болгарское царство, и турки стали угрожать Венгрии.

На Западе чувствовали турецкую опасность. Папа Римский Бонифаций IX (Пьетро Томачелли, умер в 1404 г.; Папа с 1389 г.) стал проповедовать Крестовый поход. В 1396 г. около города Никополиса (современный Никопол в Болгарии) войско крестоносцев встретилось с турками, которыми командовал султан Баязид I Молниеносный (1354 или 1360—1403; султан в 1389—1402 гг.), и было разбито наголову. Несколько тысяч крестоносцев, взятых в плен, перебили. В живых осталось лишь около двух с половиной сотен, которые могли внести богатый выкуп. Французские хронисты, близкие к арманьякам, утверждали, что Иоанна Бесстрашного, командовавшего крестоносцами, Баязид повелел отпустить без выкупа, сказав, что тот принесёт христианам больше вреда, нежели все турецкие войска.

Турки стали фактическими хозяевами на Балканах. Дни Византии были сочтены, но в 1402 г. Тимур (европейцы называли его Тамерлан от Тимур Ленг, т. е. Тимур Хромец; 1336—1405; эмир с 1370 г.) разбил Баязида в битве при Анкаре и взял его в плен. Османское государство распалось на несколько княжеств. Но уже к 1420-м гг. османы восстановили своё единство и начали давление на Константинополь.

Летом 1452 г. султан Мехмед II (1432—1481; султан в 1444 и с 1451 г.) начал осаду Нового Рима.

29 мая 1453 г. рано утром Константинополь взяли штурмом. Остатки империи были подчинены весьма скоро, как и оставшиеся на Балканах государства. В 1459 г. турки окончательно покорили Сербию, в 1463 г. — Боснию, в 1476 г, — Валахию. Они стали реальной силой уже вне Балканского региона. В 1469 г. турецкие войска вторглись в австрийские земли, в 1477 г. — в материковые владения Венеции.

Автор: Дмитрий Харитонович