Прометей в мифах Древней Греции

Прометей занимает особое место в древнегреческой мифологии. Он титан, а значит, представитель старшего поколения богов, но в битве с ними поддерживает Зевса. Однако, когда тот воцаряется на Олимпе, Прометей обращает свою хитрость и могущество против Громовержца, чтобы поддержать... нет, не других богов, а презренных жалких смертных, людей! Прометей — вечный бунтарь, олицетворение свободы духа, защитник и покровитель людей.

Прометей-обманщик

В древнегреческих источниках упоминается несколько разных версий происхождения Прометея. По Гесиоду, его родителями были титан Иапет и океанида Климена, а древнегреческий поэт Эсхил, одним из первых воспевший подвиг Прометея в своих трагедиях, называет матерью Прометея саму богиню Гею, олицетворение матери-земли. Не исключено, впрочем, что эту подробность Эсхил взял не из мифологии, а придумал самостоятельно. Происхождение Прометея от Геи — еще одна деталь, делающая его бунт против Зевса благородным поступком, одобряемым высшими силами.

В Сочи стоит памятник Прометею — якобы в том самом месте, где Зевс приковал его к скале

«Прометей — самый благородный святой и мученик в философском календаре» (Карл Маркс)

Но прежде чем родился миф о Прометее — спасителе рода человеческого, Гесиод в «Теогонии» рисует образ хитреца и обманщика, который сначала создает людей из земли, а потом сам же и губит их своим необдуманным поступком. Он действительно крадет огонь с Олимпа и передает его людям, но что им это дает, кроме гнева Зевса? Гесиод почти прямо обвиняет мятежного титана во всех бедах, а в конечном итоге и в гибели людей медного века. Именно из-за кражи огня Зевс, разгневавшись на людей, посылает им бедствия в ящике Пандоры, а потом устраивает потоп. Но не будем забегать вперед.

Прометей-освободитель

Совершенно в другом ракурсе предстает перед нами Прометей Эсхила, древнегреческого драматурга, творившего в середине V века до нашей эры. В трагедии «Прометей прикованный» Эсхил изображает бога — благодетеля и покровителя людей, который даровал им не просто огонь, но вместе с огнем — умение строить каменные дома и корабли, обрабатывать поля, а также ремёсла, науку, чтение и письмо, то есть вывел их из тьмы не только в прямом, но и в переносном смысле. Все искусства, по Эсхилу, у людей от Прометея. И эти изменения древнегреческий драматург оценивает положительно, становясь, тем самым, одним из первых певцов прогресса. А Прометей Эсхила, соответственно, становится героем-прогрессором, ведь благодаря его вмешательству человечество получает шанс на дальнейшее совершенствование и развитие.

Прометей-бунтарь

Ради помощи людям Прометей восстает против воли Зевса. Мотив богоборчества — один из самых ярких мотивов трагедии Эсхила, получивший впоследствии свое продолжение и развитие. «По правде всех богов я ненавижу», — замечает Прометей, а в разговоре с Гермесом говорит: «Знай хорошо, что я б не променял своих скорбей на рабское служение. Мне лучше быть прикованным к скале, чем верным быть прислужником Зевеса». Разумеется, античный автор не вкладывал в эти слова идею полного отрицания богов, однако по мере развития гуманистической мысли эти строки были переосмыслены именно в этом ключе. Так Прометей стал не просто соперником Зевса, но настоящим революционером, отвергающим саму идею религии. Именно так трактуют образ Прометея Карл Маркс и Вольтер в «Пандоре», а также поэты-романтики начала XIX века Байрон и Шелли.

«Пример нам мощный завещал — В отпоре стойком злобе дикой И в твердости души великой, Сломить которой не могли Все грозы неба и земли» (Байрон. Прометей)

Однако мудрым и великим в мифологической системе может быть лишь одно божество, оно же становится единоличным вершителем судьбы человечества. Поэтому Зевс побеждает Прометея и велит приковать его к скале на Кавказе. Но дух его остается непокоренным — несмотря на мучения, Прометей отказывается поведать Зевсу тайну, которую тот жаждет узнать: от кого из богинь у Зевса родится сын, который будет могущественнее отца. За это Громовержец, по Эсхилу, низвергает Прометея в бездну.

Проходят века (по Гигину — 30 тысяч лет), и Зевс поднимает Прометея из бездны, но посылает орла, чтобы тот клевал его печень. Из заключения могучего титана освобождает герой Геракл. Обнаружив его на скале во время своих странствий, он убивает орла, а Прометей наконец-то соглашается открыть Зевсу тайну, которую так долго хранил: он советует Громовержцу не жениться на богине Фетиде, а отдать ее в жены Пелею. Все это происходит незадолго до Троянской войны, а от брака Пелея и Фетиды позже рождается Ахилл, покоритель Трои и величайший из героев Греции.

Якоб Иорданс. Орел, терзающий Прометея. Ок. 1640. Музей Вальрафа-Рихарца, Кёльн, Германия

Миф о прикованном Прометее получился настолько глубоким и многогранным, что породил бесчисленное количество трактовок. По одной версии, Прометей, украв для людей огонь, наделил духом материю, однако власть материи по-прежнему сильна — ее олицетворяет скала, к которой прикован Прометей. Геракл, освобождающий Прометея, освобождает божественный огонь разума, преодолевающий невежество.

По другой версии, огонь, украденный Прометеем, — символ знания и просвещения, а орел, клюющий печень, означает давление на дух законов материи, времени и пространства. Однако дух непобедим, поэтому наутро печень Прометея восстанавливается. В третьем варианте трактовки Прометей, распятый на скале, разделяет участь смертных людей, а его печень — средоточие страстей и грешных желаний, которые дух (орел) пытается укротить, но безуспешно. Освобождение Прометея Гераклом становится символом преодоления фатальности человеческой судьбы.

Платон упоминает в «Протагоре», что хотя Прометей и принес людям огонь и ремесла, а вот государственным устройством и общественным порядком древние жители Греции всё же обязаны Зевсу. Тем самым подчеркивается хтоническая сущность Прометея, старинного божества давно минувших времен

Мифы в культуре

В Средневековье мифы о Прометее утратили свое значение, уступив место другому спасителю человечества — Иисусу Христу. Мыслители этого периода рассматривали Прометея либо как символ божественного промысла, либо как символ мудрости и науки. В Новое время появляются новые толкования мифа о Прометее. Боккаччо, возвращаясь к древнегреческим мифам в трактате «Генеалогия языческих богов» (1350-1363), говорит о двойственной природе Прометея, в котором он видит, с одной стороны, божественную сущность, а с другой — мудрого человека, который, обучая людей астрономии и другим наукам, будто бы творит их заново.

В трактовке Боккаччо Прометея никто не наказывает — он сам удаляется от мира для уединенных размышлений. Орел у Боккаччо символизирует терзания разума, стремящегося к познанию, а восстановление печени — удовлетворение мудреца, нашедшего истину. Этот подход отражает гуманистическую идеологию Нового времени, в которой человек осознает свою божественную сущность, а свое предназначение начинает видеть в познании мира.

«С мифолого-исторической точки зрения Прометей является по своим истокам архаическим доолимпийским божеством балканского субстрата, покровителем древнего автохтонического населения» (Аза Тахо-Годи)

Прометей предстает перед читателями как символ мудрости и поиска истины и в драме Кальдерона «Статуя Прометея», написанной во второй половине XVII века. Спустя еще столетие Гёте в неоконченной драме «Прометей» обогащает образ Прометея новым толкованием — он становится символом художественного творчества и способности человека к переживанию самых разных эмоций, от радости до страдания.

Попытка обобщить символику мифа о титане Прометее обречена на поражение — слишком разным он предстает перед нами в восприятии людей разных эпох. Прометей — и спаситель, и созидатель, и разрушитель, и бунтарь, и творец, и в то же время жертва собственных творческих порывов, и мудрец, алчущий истины, и божественный дух, скованный ограничениями плоти. Проиграв Зевсу и дважды исчезнув из памяти людей — сначала в героический век, а потом в Средневековье, он в конечном итоге оказался более близок развитому, цивилизованному человеку, чем любой из богов-олимпийцев.