Сущность войны
«Прислушайтесь к нашей истории — лишь один звук слышен отовсюду, бой боевых барабанов. Межплеменные войны, религиозные войны, гражданские войны, международные войны, колониальные войны, завоевательные войны, освободительные войны, войны, предотвращающие другие войны, — непрерывная цепь конфликтов с самого начала существования человеческой цивилизации, и конца ей не видно».
Только хронический оптимист, совершенно не знающий истории, может всерьез спорить с этим высказыванием британского ученого-эрудита венгерского происхождения Артура Кестлера. Война — явление столь вездесущее, что многие философы считали и считают склонность к конфликтам неотъемлемой частью человеческой природы. Другие, впрочем, надеются, что склонность эта — продукт общественного устройства и в принципе может быть преодолена. В поисках ответа обратимся для начала к прусскому военному теоретику Карлу фон Клаузевицу, автору знаменитой фразы «Война есть продолжение политики другими средствами». Пока люди живут в обществе и жаждут земли, власти и других благ, между ними неизбежно будут возникать конфликты, и не все из них получится решить мирным путем — следовательно, войны неизбежны.
Впрочем, не все конфликты одинаково серьезны и не все войны одинаково разрушительны. Попытки морально оправдать войну, продолжающиеся и по сей день, имеют богатую историю. Еще в V веке святой Августин попытался примирить пацифистское мировоззрение отцов Церкви и имперские устремления христианских правителей. Так родилась христианская доктрина справедливой войны — морального обязательства искать справедливости и защищать невинных.
Теория справедливой войны и сегодня остается объектом горячих споров среди философов, но возможные взгляды на проблему войны не ограничиваются единственной концепцией. Две крайности здесь — реализм и пацифизм. Сторонники реализма скептически относятся к самой идее применения этических категорий к войне. Международная политика, в том числе и ведение войн, считают реалисты, определяется исключительно стремлением усилить влияние страны на международное сообщество, обеспечить национальную безопасность и защиту собственных интересов. Пацифисты же уверены, что международные отношения должны подчиняться законам морали, а войны абсолютно недопустимы, ибо всегда существует возможность разрешить конфликт мирным путем.
Справедливая война
«Война уродлива, но гораздо уродливей моральное разложение и отсутствие патриотизма, к которым приводит убеждение, что нет ничего, ради чего стоит воевать». Самый человечный и совершенно невоинственный викторианский философ Дж. С. Милль полагал, что бывают ситуации, когда следует сражаться. В определенных обстоятельствах война может быть меньшим из двух зол и даже может быть справедливой.
Идеи справедливой войны Августина были развиты в XIII веке Фомой Аквинским, который разделил jus ad bellum («право войны», моральное оправдание военных действий) и jus in bello (правила ведения войны). Споры об этичности войны по сей день в основном касаются именно этих понятий.
Jus ad bellum
Практически все философы согласны с тем, что существуют обстоятельства, оправдывающие начало военных действий. Самое важное и одновременно самое спорное из них — наличие справедливого повода. Раньше справедливым поводом к войне часто становились религиозные противоречия, которые сегодня не считаются (по крайней мере, в секулярном западном мире) достаточным оправданием для начала военных действий. Большинство современных теоретиков сузили это условие до защиты от агрессии. Чуть меньше споров вызывает объявление справедливым поводом к началу войны защиты основных прав государства — политического суверенитета и территориальной целостности (Кувейт против Ирака, 1990–1991); и многие согласны, что помощь третьей стороне, пострадавшей от агрессии, также вполне оправданна (освобождение Кувейта союзниками, 1991). Но одного справедливого повода недостаточно. Необходимы также справедливые намерения. Единственным намерением должно быть предотвращение агрессии, защита от которой стала поводом к войне. Ее нельзя использовать как фиговый листок, прикрывающий национальные интересы, попытки захватить новые территории или усилить свое международное влияние.
"Бисмарк вел «необходимые» войны и погубил тысячи; идеалисты ХХ века ведут войны справедливые — и губят миллионы" А. Дж. П. Тейлор, 1952
Решение о начале войны должно принимать легитимное правительство. «Война — дело королей», — писал Драйден в конце XVII века. Веком позже Французская революция передала право начинать войны представительным органам власти. «Легитимность власти» сама по себе довольно сложный вопрос и не всегда подтверждается отношением граждан к правительству. Очевидно, например, что у правительства нацистской Германии в 1930-х годах не было не только справедливого повода к войне, но и легитимного права ее начинать.
Еще одно спорное условие справедливости войны — возможность победить. Страна должна обращаться к войне, даже при наличии справедливого повода, только имея «разумный шанс на успех»: нет смысла жертвовать жизнями людей и ресурсами понапрасну. Но разве не следует сопротивляться агрессору до последнего, даже если надежды на успех нет? Кроме того, должна быть соблюдена пропорциональность — равновесие между желаемым результатом и вероятными реальными последствиями: ожидаемое добро (исправить несправедливость, вызванную агрессией) должно перевешивать возможный ущерб (жертвы, человеческие страдания и т. д.).
«Лучшее из лучшего — покорить чужую армию, не сражаясь», — писал китайский полководец Сунь-Цзы, первый великий военный теоретик в истории. Война — крайнее средство, прибегать к которому следует только в том случае, если все мирные способы урегулирования конфликта уже испробованы и не принесли результатов. Как заметил британский политик Тони Бенн, «любая война — это результат провала дипломатии».
Jus in bello
Другой аспект теории справедливой войны — jus in bello, моральные принципы, регулирующие порядок ведения боевых действий. Правил этих много — от поведения отдельных солдат по отношению к военным и гражданским вражеской страны до стратегических вопросов, таких как использование оружия (ядерного, химического, мин и т. д.).
"Человечество должно положить конец войне, иначе война положит конец человечеству" Джон Ф. Кеннеди, 1961
В этой области главными считаются два соображения — пропорциональность и различения. Пропорциональность предполагает соответствие целей и средств. К примеру, практически все согласны, что ядерная бомбардировка недопустима, вне зависимости от возможных выгод с точки зрения тактики. Различение подразумевает четкое разграничение военных и гражданских. Например, нельзя нападать на мирных граждан, даже если это поднимает воинский дух армии.
Очевидно, что справедливая война может вестись несправедливыми методами, а несправедливая — справедливыми. Другими словами, требования jus ad bellum и jus in bello различны, и одни из них могут быть соблюдены без соблюдения других. Многие аспекты jus in bello совпадают с международным законодательством (например, с Гаагской и Женевской конвенциями), и нарушения его как победителями, так и побежденными следует считать военными преступлениями.
Благословение войны
И в наше время, как и прежде в истории, находилось немало защитников войны. В 1911 году, за три года до начала Первой мировой, «последней войны в истории», прусский военный историк Фридрих фон Бернарди радостно писал о «неизбежности, идеализме и благословении войны». В эссе, появившемся в начале той же страшной трагедии, английский поэт Эдмунд Госсе превозносил войну как «великий очиститель», который «потоком алой крови… очищает застоялый пруд и забитые каналы разума». И совсем не удивительно, что войну оправдывали фашисты — Муссолини восхищался тем, как война «отмечает печатью благородства народы, имеющие смелость воевать». Показательно, что ветераны войн обычно не разделяют этого восторга: «Я ненавижу войну, как может ненавидеть только переживший ее солдат, видевший всю ее жестокость, тщетность и глупость» (Дуайт Э. Эйзенхауэр).