Куликовская битва 8 сентября 1380 года
Куликовская битва по праву занимает одно из первых мест среди подвигов русского оружия. Она знаменовала собой начало нового этапа в истории России — национального подъёма, завершившегося освобождением от власти Золотой Орды. Московское княжество, возглавившее сопротивление Орде, благодаря этой военной победе укрепило политический авторитет и окончательно заняло лидирующие позиции в объединении раздробленных княжеств Северо-Восточной Руси под своей властью. Таким образом, Куликовская битва на несколько столетий вперёд определила основные направления развития русской истории. В памяти народа она осталась великим подвигом, а имена и деяния её героев и вдохновителей — князей Дмитрия Донского и Владимира Хороброго, воеводы Дмитрия Боброка, иноков Александра Пересвета и Родиона Осляби, преподобного Сергия Радонежского — воодушевляли народ во времена тяжёлых испытаний.
Русь под властью Орды
После страшного монгольского разгрома 1237—1241 гг. Северо-Восточная и Южная Русь были включены монголами в состав западной части своей империи — улуса Джучи. На Руси это государство именовали Золотой Ордой. Его основал победитель русских Вату, внук Чингисхана.
Бату создал на Волге свою ставку, из которой впоследствии возник пышный город Сарай. Его великолепные дворцы и мечети, мощёные улицы, водопровод и сады поражали путешественников. Но вся эта красота была создана ордынскими ханами за счёт жестокого угнетения подвластных им народов. В Сарай были согнаны тысячи ремесленников, в том числе и из русских земель, которые сотворили это великолепие, прославлявшее их завоевателей.
Все подчинённые монголами народы обязывались платить дань. Для её сбора монголы, по образцу Китайской империи, провели перепись, обложив налогом («ордынский выход») всё население. Сбор дани монголы поручали откупщикам, злоупотребления которых не раз вызывали восстания на Руси. Такие восстания жестоко подавлялись. Но для того чтобы упорядочить сбор дани, ханы передали этот процесс в ведение своих наместников — баскаков. Ордынская перепись также зафиксировала число боеспособных мужчин, обязанных участвовать в новых завоевательных походах. Во второй половине XIII в. русские князья со своими войсками неоднократно принимали участие в ханских походах на Кавказ.
Монголы оставили в неприкосновенности властную структуру Руси. Власть князей над родовыми уделами сохранилась. Однако теперь над ними появился новый господин — великий хан Монгольской империи, а когда в последней трети XIII в. улус Джучи отделился от Каракорума, его роль перешла к сарайским ханам. Монгольская власть была тяжела для князей. Во время поездок в Монголию или Золотую Орду им приходилось кланяться ханам и униженно благодарить за милость в виде ярлыков, дававших право на престол. Но хан мог и не утвердить князя на престоле, а мог и вынести смертный приговор. Немало русских князей погибло от рук монгольских палачей в Золотой Орде. К хану, как к высшему судье, прибегали князья во время междоусобных споров, и тогда тяжко приходилось православным: ордынцы, поддерживая одного князя против другого, нападали на беззащитные города и селения, сжигали их, убивали и грабили население. Во второй половине XIII в. такие набеги происходили неоднократно. В русских летописях они именуются «ратями» — Дюденева рать, Неврюева рать, Федорчукова рать (по именам их предводителей).
Москва и Сарай
В начале XIV в. Русь была охвачена очередной усобицей. Однако на этот раз ставкой были не земли или столы богатых городов, а нечто более значительное — ярлык на великое княжение, обозначавший грядущее лидерство на северо-востоке. С одной стороны выступала могущественная Тверь, а с другой — более молодая, энергичная Москва. В этой борьбе активное участие принимали и золотоордынские ханы, придерживавшиеся известного принципа: «Разделяй и властвуй». В это время (с 1313г.) Золотая Орда вступает в период своего наивысшего могущества при хане Узбеке. Узбек, державший улус Джучи в стальной узде, стал распространителем в Орде новой религии — ислама.
Он пристально следил за событиями на Руси, стремясь поддерживать там определённую систему противовесов. Вместе с тем были у хана и свои любимцы. Так, московский князь Юрий Данилович смог понравиться хану, и тот выдал за него свою сестру Кончаку, в крещении Агафью.
Став родственником хана, Юрий с новой энергией начал войну против главного соперника — князя Михаила Ярославича Тверского, приходившегося московскому князю двоюродным дядей. Но военное счастье оказалось на стороне тверичей. В 1318 г. они разбили войско Юрия, а княгиня Агафья-Кончака попала в плен. Вскоре в Твери она умерла, но Юрий сумел обернуть и это в свою пользу. Он обвинил Михаила в отравлении жены. К этому добавилось и обвинение в том, что тверской князь утаивает от Орды часть дани. Михаил Тверской был вызван в Золотую Орду и казнён, а ярлык на великое княжение перешёл к Юрию (1318 г.).
Тот недолго оставался победителем. В 1322 г. Узбек решил сделать ставку на Тверь. Он передал ярлык сыну убитого князя Дмитрию Грозные Очи. Пытаясь оспорить старшинство, Юрий приехал в Сарай, но там был убит Дмитрием (1325 г.). Такое своеволие возмутило хана, и он приказал казнить Дмитрия, однако ярлык опять вернулся в Тверь. Спустя два года, в 1327 г., в Твери вспыхнуло антиордынское восстание, во время которого был убит наместник Узбека. Разгневанный хан приказал разгромить мятежный город, а великокняжеский ярлык передал московскому князю Ивану Даниловичу Калите.
Иван Калита оказался послушным исполнителем ханской воли. Он сумел организовать регулярную выплату ордынского «выхода», прибегая порой к самым жёстким мерам в отношении подданных. Союз Москвы и Орды выглядел успешным и долговечным. После смерти Калиты Узбек утвердил великим князем его сына Семёна Гордого и принял его сторону в споре с Великим княжеством Литовским. Под покровительством Узбека Иван Калита и Семён Гордый укрепляли политические позиции Москвы на северо-востоке Руси; росло её военное и финансовое могущество. Благодаря ханским пожалованиям Ивану Калите удалось расширить территорию княжества, получив (выкупив?) в Орде ярлыки на несколько других уделов.
Но главный положительный момент в союзе с Ордой — безопасность московских земель от сокрушительных набегов монголов (на Руси их называли «татарами», и это более соответствует населению Золотой Орды, в составе которой монголы растворились среди тюркских народов и стали предками современных татар). Летописец так оценивает итоги правления Калиты и его сыновей: «...седе князь великии Иван Данилович на великом княжении всеа Русии, и бысть оттоле тишина великая на 40 лет и престаша погании воевати Русскую землю и заклати христиан, и отдохнуша и починуша христиане от великой истомы и многой тягости, от насилия татарского...». В эпоху правления Калиты, Семёна Гордого, его брата Ивана и правления малолетнего Дмитрия Ивановича, будущего Донского, выросло, по словам В. О. Ключевского, поколение, «не знавшее страха ордынского». Именно это поколение встало на Куликовом поле под знамёна Дмитрия Московского.
«Великая замятия» и начало борьбы против Орды
В 1359 г. был убит хан Бердибек, внук Узбека. С этого времени в Золотой Орде началась длительная междоусобица, известная в русских летописях как «великая замятия». Почти 20 лет шла ожесточённая борьба за сарайский престол. Ханы-победители стремились истребить всех родственников, дабы избавиться от соперников.
Политическому кризису сопутствовал и демографический — в результате страшной эпидемии чумы 40-х гг. XIV в. (на Руси она называлась «чёрной смертью») вымерло множество степняков. В результате боевой потенциал Орды сильно упал.
«Великая замятия» была полезна Москве. Пользуясь тем, что в Орде потомки грозного Чингисхана грызли друг другу глотки, правительство малолетнего великого князя московского Дмитрия Ивановича (он получил престол в 1359 г., девятилетним) стремилось расширить влияние Москвы на Руси. Митрополит Алексий и московские бояре, которым принадлежала власть в княжестве, быстро пресекли попытку нижегородского и суздальского князя Дмитрия Константиновича претендовать на великое княжение. Затем под властью Москвы оказались княжества Галицкое и Стародубское, ярлыки на которые приобрёл ещё Иван Калита. В 1 367 г. началось строительство белокаменных стен Москвы, что знаменовало её подготовку к активной военной политике. И действительно, 70-е годы стали ратной юностью молодого Дмитрия Ивановича. Московские полки успешно воевали против Твери, Рязани и Литвы. Особенно знаменателен поход на Тверь в 1375 г., когда под знамёнами московского князя собрались дружины 22 русских городов. Этот первый общерусский поход со времён Владимира Мономаха стал успешным опытом боевого взаимодействия войск из различных русских земель, использованным при организации отражения ордынской агрессии на Куликовом поле.
Тем временем обстановка в Золотой Орде стабилизировалась. В результате «замятии» власть оказалась в руках военачальника Мамая (он не был потомком Чингисхана и правил через подставных ханов). Мамай с неудовольствием смотрел на усиление Москвы, но, занятый ордынскими делами, первое время не имел сил наказать московского князя, проявлявшего чересчур много самостоятельности. Поражение Твери, князю которой незадолго до этого Мамай дал великокняжеский ярлык, привело ордынского правителя в ярость.
Вскоре Дмитрий вместе с князем Дмитрием Нижегородским и Суздальским (в 1367 г. князья заключили союз, скреплённый браком московского князя и дочери нижегородского) начали открытую борьбу против Орды. Разгрому подверглись земли волжских булгар, подданных Сарая. В 1373 и 1376 гг. московское войско всё лето стояло на реке Оке — «татар не пустиша». В 1378 г. на реке Воже в Рязанской земле московские воеводы разгромили отрад мурзы Бегича. Правда, годом ранее ордынское войско нанесло жестокое поражение нижегородцам и суздальцам на реке Пьяне. С тех пор князь Дмитрий Константинович отошёл от антиордынского союза с зятем. Однако Москва не собиралась изъявлять покорность хану, и тогда Мамай принял решение во главе ордынских войск повторить победоносный поход Бату и привести Москву к покорности. Самого князя в этом случае, вероятно, ждала бы плачевная участь.
Русь готовится к битве
Первые известия о походе ордынцев на Русь достигли Москвы в конце июля — начале августа 1380 г. Сразу же был объявлен сбор войска, а по городам и союзным Москве княжествам разосланы грамоты с призывом собираться в поход. Местом сбора назначалась Коломна, где войска должны были собраться 15 августа. Наступательная инициатива Дмитрия Московского стала неожиданностью для татар, привыкших, что встреча с войсками противника происходила на русской территории.
Согласно «Сказанию о Мамаевом побоище», перед походом против Мамая Дмитрий отправился за благословением к почитаемому всей Русью святому Сергию Радонежскому, и старец не только благословил князя и всё войско, но и, в нарушение монастырского устава, отправил вместе с войском двух иноков, «смысленных зело к воиньственному делу», — Александра Пересвета и Родиона Ослябю. Между тем войско Мамая остановилось на границах Рязанского княжества в районе устья реки Воронежа. Татары ожидали прихода литовского войска князя Ягайло, и эта задержка явилась тактической ошибкой Мамая.
В Москве, а затем в Коломне собралось ополчение большинства русских княжеств и земель. Первым подошёл со своим отрядом двоюродный брат Дмитрия Московско го князь Владимир Андреевич Серпуховской. Прибыли с дружинами князья белозерские — Фёдор Романович и Иван Фёдорович Белозерские, Андрей Кемский, Глеб Карголомский; ярославские — Андрей Ярославский, Роман Прозоровский, Лев Курбский; Дмитрий Ростовский, Иван Всеволодович Холмский (посланник Михаила Тверского), Фёдор Елецкий, Юрий Мещерский, Андрей Муромский. Прибыли в Коломну и новгородцы — «все люди нарядные, пансири, доспехи давали з города», т. е. из городской казны.
20 августа войско выступило из Коломны и двинулось на юг, в глубь Рязанской земли, а вскоре переправилось через Оку. После переправы стало известно, что Мамай стоит «в поле», ожидая Ягайло. Вероятно, тогда и было принято решение опередить соединение противников и двигаться к верховьям Дона. По мере продвижения русского войска в южном направлении к нему присоединялись всё новые отряды. Во время стоянки на Березуе в 30 км от истока Дона к армии присоединились князья Дмитрий Ольгердович Трубчевский и Андрей Ольгердович Полоцкий; братья Ягайло, они предпочли союз с Дмитрием Московским, а не с Мамаем. При подходе к Дону к войску подтянулось пешее ополчение — «и житейстии мнози людие, и купцы со всех земель и городов». На военном совете было решено перейти через Дон и вступить в сражение с войском Мамая «в поле».
Вскоре после переправы войско вышло к устью реки Непрядвы. В непосредственной близости от этих мест находилась армия Мамая. Было решено вступить в сражение с татарами на поле, расположенном между Доном и Непрядвой и носившем название Куликова поля.
После переправы через Дон Дмитрий Иванович приказал разрушить мосты, чтобы не только вселить в своё войско решимость сражаться до победного конца, но и предотвратить возможность захода татарских или литовских войск с тылу. Расстановкой войск вместе с Дмитрием Московским занимались Владимир Андреевич Серпуховской, Дмитрий и Андрей Ольгердовичи и их родственник видный воевода Дмитрий Михайлович Боброк Волынский. Русское войско было разделено на шесть полков — сторожевой выдвинут вперёд, чтобы первым принять на себя удар врага; за ним поставили передовой полк Ядро армии составлял большой полк, в котором находилось общевойсковое великокняжеское знамя. С правой стороны от большого полка находился полк правой руки, с левой стороны — полк левой руки. В традиционную схему расположения полков было внесено и новшество — был выделен шестой, засадный полк, находившийся в укромном месте, «в дубраве». Во главе засадного полка встали Дмитрий Боброк и князь Владимир Андреевич.
Полки возглавляли от трёх до пяти военачальников — князей или московских бояр. Это свидетельствует о наличии внутри полков нескольких самостоятельных отрядов. По-видимому, это были «стяги» — отдельные формирования, организовывавшиеся вокруг своего командира и своего знамени. По числу военачальников число стягов определяется в 23 отряда. Стяги держались сомкнутым строем, но могли отстоять друг от друга и маневрировать, сообразуясь с условиями боя.
Сражение
Утром 8 сентября, в праздник Рождества Богородицы, русские войска были расставлены в боевом порядке на поле битвы. Князь Дмитрий Иванович, согласно свидетельству «Сказания», объехал полки и напутствовал воинов на подвиг. Воины отвечали князю: «готовы есми помрети или победили». В большом полку великий князь облёкся в одежду и доспехи простого ратника, а великокняжеское одеяние возложил на боярина Михаила Бренко и поставил его под великокняжеским стягом. В ходе битвы боярин Бренко, которого татары приняли за великого князя, был убит. Нет никаких оснований сомневаться в личной храбрости Дмитрия Ивановича, создавшего себе таким образом двойника. По предположению А. Н. Кирпичникова, великий князь намеревался во время боя объезжать полки и в нужный момент подавать распоряжения о посылке подкреплений. Поскольку в своём обычном одеянии великий князь был очень приметен, он принял решение поставить вместо себя под знамя боярина Бренко.
Битва началась в 6 часов дня (по современному счёту — около половины двенадцатого утра). Первым вступил в битву сторожевой полк. Князь Дмитрий Иванович выехал в сторожевой полк, очевидно, для того, чтобы разведать обстановку, и затем возвратился в большой полк. В начале боя произошёл поединок чернеца Александра Пересвета с татарским богатырём Челубеем, оба воина пали, поразив друг друга копьями. Поединкам, происходившим перед битвой, в Средние века придавалось символическое значение: считалось, что их исход предсказывает дальнейший ход сражения. На Куликовом поле обе воюющие стороны оказались перед неизвестностью.
В седьмом часу дня началось сражение основных сил воюющих армий. Главный удар татарской конницы пришёлся на передовой полк и полк правой руки. «...Прольяся кровь аки дождева тучя, обоих, рускых сынов и поганых, и множество без-численно падоша трупиа мертвых от обоих... И паде труп на труп, паде тело татарское на телеси христианском...» На исходе третьего часа жесточайшего сражения обозначился перевес татар. Им удалось прорваться в центр большого полка, убить боярина Михаила Бренко и подсечь великокняжеский стяг. Выбыл из строя и великий князь — в седьмом часу он ещё бился с татарами, поражая их палицей; позже его видели сражающимся с четырьмя противниками, а уже к концу сражения, весь израненный, он брёл пешим и вскоре упал среди мёртвых тел. Погибли многие военачальники, князья и воеводы. Однако русские стойко оборонялись против татар, прорвавшихся к Непрядве со стороны полка левой руки и начавших заходить в тыл противнику. В этот момент вступил в действие засадный полк. Внезапное появление свежих сил русских вызвало панику среди татар, они не смогли отразить удара, и началось бегство. Мамай, наблюдавший за сражением с возвышения, находившегося в тылу татарских войск, попытался организовать сопротивление, но оно не выдержало удара русских. Вместе со своей свитой Мамай обратился в бегство. Русские полки во главе с князем Владимиром Андреевичем преследовали беглецов до вечера.
Вечером ратники возвратились на поле битвы, начались сбор уцелевших, поиски раненых и подсчёт потерь. Всё поле было усеяно человеческими трупами — «борз конь не может скочити, а в крови по колено бродяху...». Долгое время не могли разыскать великого князя — его нашли в дубраве, израненного и обессиленного.
Шесть дней после битвы войско «стояло на костях». Тела князей, бояр и знатных воинов были отправлены для погребения в города; рядовых воинов погребали на поле сражения, вместе с ними хоронили и татар — «зане телеса христианстии и бесурманстии лежаху грудами... никто всех можаше познавати, и тако погреба-ху вкупе». Поминальные списки, синодики, в которых были записаны имена военачальников, павших в Куликовской битве, показывают, что в сражении погибла примерно треть командного состава русской армии. Вероятно, такими же были и общевойсковые потери. Цифра потерь, сообщаемая В. Н. Татищевым, — 20 тыс. человек — представляется близкой к действительности.
После битвы
Триумфальное возвращение русского войска в Москву было омрачено скорбью тех, чьи мужья, сыновья, отцы и братья пали на поле битвы. Летописец, подводя итоги потерь, замечает: «Оскуде бо отнюдь вся земля Рускаа воеводами и слугами, и всем воинством...». За воинскую доблесть, проявленную на поле боя, Дмитрий Московский получил прозвание Донского, а Владимир Серпуховской — Хороброго. Разгром на Куликовом поле оказался роковым для Мамая. В Орде он начал собирать новое войско для похода на Русь, но был разбит ханом Тохтамышем, бежал в Кафу, где и был убит. Литовский князь Ягайло, узнав о поражении татар, повернул войско обратно и на время отказался от враждебных замыслов против Москвы.
Куликовская битва имела громадное историческое значение. «Мамаево побоище ещё не прекратило бедствий России, но доказало возрождение сил её и в несомнительной связи действий с причинами отдалёнными служило основанием успехов Иоанна III, коему судьба назначила совершить дело предков, менее счастливых, но равно великих», — замечает Н. М. Карамзин. Победа над главными силами «безбожных агарян» вселила уверенность в то, что освобождение Руси от политической и даннической зависимости от Золотой Орды достижимо.
После Куликовской битвы Дмитрий Донской прекратил выплату ордынской дани. Несмотря на то что выплата дани была возобновлена после сожжения Москвы ханом Тохтамышем (1382 г.), великий князь не оставлял надежды, что, возможно, его сыновья перестанут платить дань в Орду. Другим не менее важным последствием Куликовской битвы стало то, что на столетие вперёд определилась главенствующая роль Москвы в освобождении русских земель от ордынского ига. Именно эту цель преследовала объединительная политика первых московских князей. Стремление Дмитрия Московского свергнуть ханскую власть мирило население русских городов с крутыми мерами великого князя по укреплению своих позиций на Руси. Отныне объединение Руси вокруг Москвы было тесно связано с обретением национальной независимости.