Первая мировая война дала существенный толчок развитию всех типов оружия, включая самозарядные пистолеты. Сравнение револьвера и пистолета приводило к выводу, что «скорость стрельбы с прицеливанием одинакова, скорость же стрельбы без прицеливания — «на вскидку» — у автоматических пистолетов в три раза более, чем у револьверов... В общем, лучшим оружием для самообороны нужно признать револьвер, как действующий совершенно без отказа, и только желание иметь оружие, пригодное одновременно как для самозащиты, так и для нападения, привело к предпочтению, оказываемому автоматическим пистолетам, имеющим перед револьвером несомненное преимущество при нападении» (Введение к «Памятке по уходу и стрельбе. 3-линейный револьвер обр. 1895 г. и автоматический пистолет Браунинга», 1918 г.). «Большая пригодность» револьверов для самообороны объяснялась быстротой открытия огня и наличием самовзвода у ряда моделей (большинство серийных пистолетов пока самовзвода не имели), емкость магазина и скорострельность пистолетов казалась более соответствующей «нападению».

Еще не окончилась Гражданская война, когда командование РККА и Реввоенсовет озаботились разработкой требований к новой системе артиллерийско-стрелкового вооружения. Так, 12 августа 1920 г. датируется «Перечень вопросов для докладов на совещании представителей ведомств и комиссий о выработке огнестрельного оружия будущего», в котором среди прочих со стороны Высшей стрелковой школы, Ружейного полигона, инспекций пехоты и кавалерии Полевого штаба РВС СССР ставились требования к личному оружию, винтовке, пулеметам. Работа «Комиссии по выработке огнестрельного оружия будущего» во главе с Ю.М. Шейдеманом в целом не дала, да и не могла в тех условиях дать практических результатов, однако позволила прояснить основные требования к оружию, необходимому армии. К примеру, 1 сентября того же 1920 г. помощник инспектора кавалерии Федотов, докладывая Шейдеману о вооружении кавалерии, писал: «О револьвере. Как оружие самообороны револьвер Нагана тяжел и громоздок; сверх того, курковый подъемный механизм (солдатского образца) лишен автоматичности. Вывод: желательна замена «нагана» облегченным и более усовершенствованным типом той же дальнобойности. За недостаточностью широкого боевого опыта выдвигать этот вопрос пока преждевременно».

27 октября 1925 г. Комиссия по вооружению Красной Армии отметила в своем протоколе: «...считать необходимым младший и средний комсостав перевооружить автоматическим пистолетом-пулеметом, оставив «Наган» на вооружении старшего и высшего командного состава» (к младшему комсоставу тогда относились звания от командира звена до старшины, к среднему — от комвзвода до комроты). Отметим эту мысль о «пистолете-пулемете». Реализовать тогда смелые планы перевооружения было просто нечем.

Состояние оружейной промышленности после мировой и Гражданской войн было, конечно, не лучшим. Переход «на мирные рельсы» шел тоже очень болезненно. В сводке о состоянии заводов военной промышленности, подготовленной в октябре 1923 г. Главным политическим управлением (ГПУ) по материалам своего информационного отдела, упоминалась ситуация на «оружейных и патронных заводах Тульской губернии»: «.произведено сильное сокращение штатов: уволено до 3 тыс. рабочих. Материальное положение оставшихся рабочих неудовлетворительное. Жалованье задерживается, на 15% оно выплачивается облигациями золотого займа, спецодежда и обувь выдаются несвоевременно, ставки низки». Управление самих Тульских оружейных заводов 1-го числа того же октября докладывало в ЦКК-НК РККИ: «При переходе на позаказный расчет Главвоенпромом были установлены для наших заводов следующие цены: винтовка — 37 руб., револьвер — 23 руб., пулемет — 960 руб., станок — 320 руб. И только начиная с сентября месяца цены на изделия были несколько увеличены, а именно: винтовка — 48 руб. (увеличение на 30%), револьвер — 28 руб. (около 21%), пулемет — 1210 руб. (около 26%), станок—401 руб. (около 25%)... что совершенно не соответствует проценту увеличения зарплаты и связанных с ней отчислений. Здесь необходимо отметить, что причины, создавшие для завода финансовый кризис, усугубляются еще тем, что начиная с июля заводы часть ассигнований получают денежными суррогатами — обязательствами НКФ и облигациями золотого займа.» — в это время только еще произошло возвращение к золотому стандарту рубля и денежная система не стабилизировалась. Но и после этого цены приходилось пересматривать: согласно справке о ценах продукции Главного управления военной промышленности от января 1925 г.: «На револьвер Нагана ГУВП поставил цену 44 руб. 67 коп., КВЗ [Комитет по военным заказам] снизил ее до 35 руб. 90 коп.; довоенная цена револьвера 16 руб. 24 коп.». Были и проблемы более организационного характера. В 1924 г. в стране вынужденно введен «режим экономии». В справке Особого отдела ОГПУ СССР от декабря 1924 г. упоминалось по поводу 1-го Тульского оружейного завода: «За неотпуском (без наряда ГУВП) патронным заводом нагановских патронов в декабре испытание револьверов Нагана происходило только четыре дня, остальные дни рабочие отпускались домой».

При том, что новые внешнеполитические условия заставляли опираться прежде всего на собственные силы, хотя и не без заграничной помощи в оснащении производства.

Закупки зарубежных моделей велись, но в ограниченном количестве. В основном это были германские модели. Заключенный 16 апреля 1922 г. в Рапалло договор между Советской Россией и Веймарской Германией открыл дорогу тесному военному и военно-техническому сотрудничеству двух стран — по сути, военно-техническое сотрудничество возрождалось и хотя и было достаточно широким, не достигало тех масштабов, в каких когда-то сотрудничали Российская и Германская империи. В 1926-1930 гг. для РККА и ОГПУ закуплено около 30 тысяч 7,63-мм пистолетов «Маузер» модели 1920 г. с длиной ствола 98 мм — так называемая «полицейская модель», ставшая известной в мире под характерным прозвищем «боло» («большевистская»). Распространенность «Маузера» и хорошее знакомство с его патроном во многом определили выбор типа патрона для советских пистолетов, тем более что Подольский патронный завод уже выпускал патроны типа 7,63x25 «маузер». Кроме того, «маузеровский» пистолетный патрон по своим баллистическим характеристикам хорошо подходил для пистолетов-пулеметов, работы над которыми также разворачивались в СССР (легенда о «пренебрежении» советского военного руководства к пистолетам-пулеметам давно опровергнута). Поступал в 1920-е гг. в СССР и 7,65-мм «Маузер» модели 1914 г. Не забывали и «парабеллумы» — в 1929 г. Наркомат обороны вел переговоры о продаже 2000 «парабеллумов» для ВМФ СССР, но поставлено было всего 300 комплектов деталей и приспособлений, сборку оружия провели уже в Ленинграде. На вооружении комсостава РККА и сотрудников ВЧК-ОГПУ в 1920-е гг. оставались и «браунинги». 7,65-мм патроны «браунинг» производились в СССР (на заводе № 3 в г. Ульяновске) для остающихся в эксплуатации иностранных пистолетов, а 6,35-мм патроны — для иностранных пистолетов и отечественного пистолета ТК. «Карманные» пистолеты марок «Браунинг» и «Маузер» выдавались партийным и советским работникам — В.И. Ленин, например, имел личный «Браунинг», И.В. Сталин — «Маузер» модели 1910 г.

Но главным направлением стала разработка и постановка серийного производства отечественного образца военного самозарядного пистолета. Уже в 1923 г. прошли официальные испытания первого отечественного самозарядного пистолета системы С.А. Коровина под 7,65-мм патрон «браунинг». Комиссия Оружейного полигона признала пистолет «пригодным для вооружения комсостава», но Артком рекомендовал ряд доработок. Год спустя свой 7,65-мм пистолет представил С.А. Прилуцкий, и его модель заказали для войсковых испытаний. Были и другие конструкции. Так, в 1925 г. инженер А.А. Ознобищев предложил оригинальный пистолет с газовым двигателем автоматики, с отводом пороховых газов из канала ствола и качающимся поршнем.

Опытная партия пистолетов Коровина из-за многочисленных переделок конструкции и загруженности «Первых Тульских оружейных заводов» была готова только в 1927 г., а Прилуцкого — в апреле 1928 г. Они были высланы в войска, где проходили испытания вместе с германским пистолетом «Вальтер» того же калибра — участие в конкурсах на новый образец оружия германских конструкций было обычным делом, тем более что сопоставление с продукцией передовой оружейной промышленности ужесточало условия испытаний для отечественных образцов.

7 июля 1928 г. Артком рассмотрел результаты испытаний пистолетов Коровина и Прилуцкого, проводившихся совместно с пистолетом «Вальтер», и признал лучшей модель Прилуцкого, хотя и отметил ряд недостатков, связанных с непрочностью отдельных деталей и неудобством обращения. Предложено было изготовить опытную партию улучшенных пистолетов Прилуцкого.

Однако тогда же, 7 июля 1928 г., Артком предложил использовать для пистолетов и пистолетов-пулеметов один патрон — пистолетный патрон «маузер», а 31 июля начальник 2-го Управления штаба РККА Н.Н. Ефимов писал начальнику снабжений РККА: «Единый калибр автоматического пистолета и пистолета-пулемета при соответствующем патроне (типа Маузера) будет вполне удовлетворять современным требованиям в отношении облегчения оружия, снабжения патронами, получения необходимой дальности и кучности боя, пробивного действия и убойности. Поэтому штаб РККА вполне присоединяется к постановлению Арткома о калибре и патроне для автоматического пистолета и пистолета-пулемета». В Отчетном докладе Реввоенсовета СССР «Состояние и перспективы в строительстве Вооруженных Сил СССР» от декабря 1929 г. указывалось: «Принятая система пехотного вооружения РККА предусматривает в недалеком будущем введение на вооружение полуавтоматической самозарядной винтовки...; самозарядного пистолета как полуавтоматического оружия самообороны на близком расстоянии (магазин на 9 патронов, дальность стрельбы до 100 метров); пистолета-пулемета как мощного автоматического оружия ближнего боя (имеются образцы, магазин на 20-25 патронов, дальность — 400-500 метров).». Как видим, возможная дальность прицельной стрельбы пистолета переоценивалась — возможно, под влиянием опыта эксплуатации 7,63-мм «Маузер» С/96.

В том же 1929 г. под 7,63-мм патрон уже представлены пистолеты Коровина, Прилуцкого, а также Ф.В. Токарева. В то время все трое работали в Проектно-конструкторском бюро (ПКБ) Первых Тульских оружейных заводов, возглавлявшемся сначала П.П. Третьяковым, затем — И.И. Шевцовым, П.И. Майном, П.К. Морозенко. В 1936 г. ПКБ переформировано в «центральное конструкторское бюро» ЦКБ-14 (в 1966 г. преобразовано в КБ приборостроения). Тула оставалась и главным производителем личного оружия. Неудивительно, что впоследствии развитие отечественных пистолетов будет тесно связано с «тульской» оружейной школой.

Тем временем в 1926 г. к производству был принят 6,35-мм пистолет Коровина ТК, однако не в качестве массового военного. Он стал не только первым отечественным серийным самозарядным пистолетом, но и первым отечественным образцом пистолета «гражданского» типа. Характерна надпись на первой странице «Описания автоматического пистолета ТК. Калибр 6,35 мм»: «Всесоюзный Оружейно-пулеметный трест просит граждан покупателей все свои замечания по поводу приобретенного автоматического пистолета «Т.К.» кал. 6,35 мм сообщать по адресу: Москва, Центральный совет П.С.О-ва «Динамо» (пролетарское спортивное общество «Динамо» выступало заказчиком разработки пистолета) — так могли бы написать и о швейной машинке, и о патефоне. Впрочем, стать действительно «гражданским» оружием ТК не удалось — он служил оружием высших командиров, сотрудников ОГПУ- Н КВД, ответственных аппаратных работников (с учетом обстановки того периода — мера нелишняя), наградным оружием.

Перевооружение армии боевым пистолетом — как и другими новыми образцами вооружения — было насущно необходимо, но недостаток средств и неготовность промышленности снизили возможности реализации опытных разработок. В докладе Реввоенсовета СССР в Распорядительное заседание Совета Труда и Обороны от 24 января 1929 г. о результатах приемки изделий оружейных заводов говорилось, в частности: «Револьверы. Вполне кондиционны, наиболее существенным недостатком является поломка пружины дверцы при испытании стрельбой. Возврат револьверов на исправление после испытания стрельбой составляет: за плохую меткость — 1,9%, за неудовлетворительное действие механизмов — 10% (в 1926/27 г. — 8,8%); возврат револьверов по наружному осмотру доходит до 38% (главным образом обнаруживаются неправильности в рамке и барабане)». В любом случае производство револьверов было вполне отлажено. В качестве временной меры усовершенствования вооружения РККА прибегли к модернизации практически всего спектра артиллерийско-стрелкового вооружения. В результате в 1930 г. среди прочих модернизированных образцов принимается модернизированный револьвер «Наган» обр. 1895/30 г. (впрочем, он часто именовался по-прежнему «револьвером обр. 1895 г.»).

Славный ТТ

Работы над пистолетом, конечно, продолжались. С 25 июня по 13 июля того же 1930 г. специальная комиссия во главе с начдивом В.Ф. Грушецким проводит полигонные испытания пистолетов отечественных и зарубежных систем. На испытаниях стрельба на кучность и пробивное действие велась на дальности 25 м с руки, на 50 м — с руки и упора, на 100 м — с упора. Из каждого образца стреляли по три разных стрелка, всего из каждого пистолета выпустили до 500 пуль. Затем пистолеты проверялись на практическую (боевую) скорострельность, быстроту и удобство перезаряжания, надежность действия в обычных условиях и при запылении. Образцы, наиболее удовлетворительно прошедшие эти испытания, вторично проверяли на кучность стрельбой на дистанции 25 м с руки. Стрельба для определения надежности работы велась до 2000 выстрелов с проверкой на кучность стрельбы после 1000 и 2000 выстрелов. Всего в 1930 г. комиссией испытано 17 систем, среди них 7,62-мм пистолеты Коровина, Прилуцкого, Токарева, а также пистолеты систем «Вальтер», «Парабеллум», «Браунинг» калибров 7,65; 9 и 11,43 мм. Среди отечественных систем пистолет Прилуцкого оказался наиболее легким и портативным, но по надежности уступил системе Токарева. Пистолет Токарева оказался наиболее удачным по сочетанию боевых и эксплуатационных качеств. Однако и к нему предъявили ряд требований — улучшить меткость, увеличить безопасность обращения, облегчить спуск, устранить ряд выявленных недочетов конструкции. К тому времени требования к пистолетам военного образца обозначились достаточно четко: безотказность действия; полное обеспечение безопасности; небольшие размеры и вес в заряженном состоянии не более 1 кг; достаточно легкий, удобно сменяемый и снаряжаемый магазин; легкое устранение задержек при стрельбе; возможность сразу, на глаз или на ощупь определить готовность к выстрелу; отсутствие угловатых и выступающих деталей; разборка и сборка без специальных инструментов; защищенность автоматики от попадания грязи, песка и т.п.; удобная рукоятка, баланс и минимальное плечо отдачи. Можно увидеть, как эти требования проявились в испытаниях 1930 г. Труды отечественных конструкторов Токарева, Прилуцкого и Коровина в выработке самозарядного пистолета для Красной Армии были специально отмечены Научно-техническим комитетом ГАУ в его Журнале от 16 августа 1930 г.

Одновременно велись сравнительные испытания пистолетных патронов — 7,63-мм «маузер», 7,65-мм «браунинг», 9-мм «браунинг короткий», 8-мм «штайр».

7 января 1931 г. на полигоне школы «Выстрел» в присутствии руководства РККА (включая К.Е. Ворошилова, М.Н. Тухачевского, И.П. Уборевича) прошли испытания новые образцы стрелкового вооружения. В отзыве, направленном заместителем Наркомвоенмора, начальником вооружений РККА И.П. Уборевичем на имя наркома К.Е. Ворошилова, предлагалось «ввести на вооружение» пистолет Токарева, который «при испытании дал вполне удовлетворительные результаты по бою, надежности действия механизмов и удобству обращения». 12 февраля 1931 г. Уборевич просил Реввоенсовет СССР разрешить заказ пистолетов «системы Токарева под патрон типа Маузера» для войсковых испытаний. 13 февраля Реввоенсовет СССР принял постановление о заказе 1000 пистолетов системы Токарева (один из пистолетов этой партии попал позже в фонды ВИМАИВВС). Еще до окончания доработки пистолета по замечаниям Комиссии (которая признала его готовым «на 75%») пистолет оказался фактически принят на вооружение, получив обозначение «7,62-мм пистолет обр. 1930 г.» и аббревиатуру ТТ («Тула-Токарев»). Отметим новое обозначение калибра — в миллиметрах. Метрическая система мер введена в России в 1918 г., однако продолжали использовать и старые российские меры, и только с 1 января 1927 г. метрическая система стала обязательной и единственно действующей. Конструкция ТТ, сочетавшая ряд оригинальных решений с элементами конструкции известных пистолетов «Браунинг» и «Кольт», соответствовала действовавшему в тульском ПКБ принципу «не изобретать, а конструировать». Организация массового производства пистолета потребовала около трех лет.

Принятие на вооружение 7,62-мм пистолета ТТ отнюдь не стало, как ожидалось, концом карьеры «Нагана». Несколько уступая пистолету в компактности, в 3-4 раза — в скорострельности, в 1,5 раза — в дульной энергии пули, «Наган» был надежнее, а его боеготовность, кучность и останавливающее действие пули были несколько лучше, производство и ремонт проще. На стороне «Нагана» была и «привычка» к нему множества командиров. Все это — вкупе со сложностями развертывания массового производства самозарядного пистолета — позволяло «Нагану» с переменным успехом конкурировать с ТТ в производстве. Личное оружие было нужно Красной Армии в больших количествах — для всего комсостава, для бурно развивавшихся «технических» родов войск, для военных парашютистов (пока не были отработаны прыжки с индивидуальным оружием, пистолет оказывался их единственным оружием после приземления). Если в первой половине 1930-х гг. видно снижение производства револьверов на фоне пистолетов, то в конце их виден даже относительный рост выпуска револьверов. Если в 1935 г. пистолетов выпустили почти втрое больше, чем револьверов, то в 1937-1938 гг. выпуск револьверов в 1,2-1,1 раза превышал выпуск пистолетов. А в 1941 г. выпуск поделился почти поровну. Это было связано как с выявившимися недостатками ТТ, так и с задержкой принятия на вооружение нового образца пистолета.

Между тем «Наган» устарел не только по своим боевым, но и по технологическим свойствам — в его производстве широко использовалась механическая обработка и ручная доводка деталей. Уже была поставлена задача внедрения в оружейное дело технологий массового поточного производства, широко внедряемых в других отраслях машиностроения. Всего модернизированных револьверов обр. 1895 г. в 1932-1941 гг. до начала войны выпустили более 700 тысяч штук.

О соотношении личного и индивидуального оружия в тот период можно судить по таким цифрам: на 1 мая 1940 г. в запасах РККА имелось 6 075 тысяч винтовок, 25 тысяч пистолетов-пулеметов и 948 тысяч пистолетов и револьверов. «План военных заказов НКО, Наркомвоенморфлота и НКВД», утвержденный Совнаркомом СССР и ЦК ВКП (б) 7 февраля 1941 г., предполагал поставку в 1941 г.: «7,62-мм револьверов наган — 160 тысяч, 7,62-мм автоматических пистолетов — 140 тысяч».

Стоит отметить, что необходимость развертывания производства патронов для самозарядных пистолетов стала одной из причин разработки в СССР в конце 1920-х гг. пористых быстрогорящих порохов. Неполное сгорание заряда порохов прежних марок давало большой разброс давления газов в канале ствола и его загрязнение, а в пистолетах это могло привести к отказам работы автоматики. Для пистолетных патронов принят порох П-45 с пористым одноканальным зерном (его же потом использовали и в револьверных патронах). Сложности с постановкой пистолета на массовое производство сказывались и на производстве патронов — заказы на пистолетные патроны оказывались невелики, и выпуск их в 1930-е гг. рос медленно. В то же время приходилось сохранять производство револьверных патронов.

Как уже указывалось, новый пистолетный патрон предназначался и для пистолета-пулемета. Опыт пистолетов-пулеметов Первой мировой войны возродил интерес и к пистолетам, стреляющим очередями, как средству ближнего боя — «кобурным пистолетам-пулеметам», как их иногда называли. В 1929 г. 7,62-мм автоматический пистолет с длиной ствола 700 мм и емкостью магазина 22 патрона представил Ф.В. Токарев. Большой интерес в нашей стране проявляли к автоматическим пистолетам «Астра»-901 и «Маузер»-712 — одной базовой системы, но разного (испанского и германского) производства. В июле 1930 г. зампред Наркомвоенмора И.П. Уборевич приказал кроме пистолета-пулемета карабинного типа разработать пистолет-пулемет «весом 3,2 кг в кобуре». В 1939 г. проходил испытания автоматический пистолет П.В. Воеводина. Но накануне войны пистолеты-пулеметы карабинной схемы были куда перспективнее, так что к автоматическим пистолетам вернулись уже после войны. Правда, роли массового оружия пистолетам-пулеметам накануне войны не предназначали — упомянутый план заказов на 1941 г. включал 1 800 тысяч винтовок и всего 200 тысяч пистолетов-пулеметов.

Уделили внимание в межвоенный период и сигнальным и осветительным пистолетам («ракетницам»). Массово выпускался 25-мм сигнальный пистолет обр. 1927 г. Важную роль «ракетниц» подтвердила Великая Отечественная война — при большом недостатке подвижных средств связи «ракетницы» становились основным средством подачи сигналов управления, целеуказания и взаимного опознавания, сохранилось и их значение осветительного средства. «Ракетницы» оказались и более удобным и гибким средством связи с авиацией, чем расстилаемые на земле полотнища. Не случайно уже в ходе войны Г.С. Шпагиным были созданы 26-мм однозарядные осветительный (ОПШ) и сигнальный (СПШ) пистолеты. В основе их конструкции лежал германский сигнальный пистолет «Вальтер» модели 1928 г. СПШ широко используется и поныне.

Массовое применение пистолетов и револьверов, естественно, поддерживало в армии широкий интерес к стрелковому спорту. Отметим, что армейские стрелки-спортсмены предпочитали ту же стойку, которая рекомендовалась наставлениями по стрельбе из боевого револьвера или пистолета — корпус развернут на цель, стрельба с полусогнутой руки, открыт только «наводящий» глаз. С другой стороны, характерно, что ряд упражнений на стрелковых состязаниях явно носил характер подготовки к боевым схваткам. Например, скоростная стрельба с переносом огня в глубину (из самозарядного пистолета) или стрельба с перебежкой. Примером последней была так называемая «суматоха», описанная в книге П.Д. Пономарева «Револьвер и пистолет. Оружие, техника стрельбы, методика обучения», выпущенной «Воениздатом» Наркомата обороны в 1938 г.: стрелок с оружием в застегнутой кобуре располагался на рубеже в 60 м от мишени, по команде бросался вперед, на бегу извлекая оружие, выпуская с коротких остановок по мишени по две пули с дистанций 50, 40, 30 м и одну с дистанции 30 м (если речь идет о «Нагане»). Стрельба велась только с одной руки, стойка для выстрела по мишени принималась с ходу.

С другой стороны, в книге Н.Н. Ознобишина «Искусство рукопашного боя», выпущенной в 1930 г. НКВД СССР (автор был любителем систем самообороны), есть ряд замечаний относительно стрелковой подготовки сотрудников правоохранительных органов: «То, что необходимо для военного дела, может оказаться совершенно ненужным в условиях службы милиции, и наоборот. В револьверной стрельбе мы как раз и имеем пример последнего... Специально милицейская стрельба отличается от обычных систем стрельбы главным образом тем, что производится с очень короткой дистанции по движущимся на стрелка или убегающим от него нескольким мишеням, тогда как обычная стрельба — как учебная, так и состязательная — производится преимущественно с длинной дистанции по одной вполне определенной и неподвижной мишени. Необходимо выучиться стрелять очень быстро, с близкой дистанции и по нескольким лицам. Методы обучения «милицейской» стрельбе должны быть совершенно иные». По крайней мере, вопросам техники стрельбы из боевого личного оружия уделялось значительное внимание. Анализ условий применения оружия, конечно, влиял на изменения требований к нему.

Попытки замены

К началу 1938 г. Главное артиллерийское управление, Наркомат оборонной промышленности и аппарат Начальника артиллерии РККА разработали перспективную план-систему артиллерийско-стрелкового вооружения, включающую и новый пистолет. Приказом Наркомата обороны и Наркомата оборонной промышленности от 17 мая 1938 г. был объявлен конкурс на 7,62-мм самозарядный пистолет военного образца. В подготовленном Управлением стрелкового вооружения ГАУ тактико-техническом задании предусматривалось наличие у пистолета самовзводного ударно-спускового механизма с открытым курком и предохранителя — ТТ не имел ни режима самовзвода, ни неавтоматического предохранителя (если не считать предохранительного взвода курка).

Кроме того, эксплуатация серийных ТТ выявила недостаточную их надежность. Не отвечал ТТ и требованиям автобронетанковых войск — одного из главных «потребителей» личного оружия. Он был неудобен для стрельбы через особые «пистолетные» лючки в стенках корпусов и башен танков и бронемашин. Комиссия, рассматривавшая вновь представленные на конкурс пистолеты, отмечала: «Находящийся на вооружении пистолет обр. 1930 г. (ТТ) не может быть принят на вооружение АБТ войск и, кроме того, требует усовершенствования (потеря магазина, отладка спуска). В целях создания единого общевойскового пистолета комиссия считает необходимым доработать лучшие образцы, представленные на конкурс, и провести дополнительные испытания». Требование стрельбы через «пистолетные» лючки считалось тогда существенным и повсеместно опровергнуто было только опытом войны.

Надо учесть и то, что с середины 1930-х гг. на вооружение иностранных армий поступил целый ряд новых пистолетов:

• 1934 г. — «Тип 94» К. Намбу в Японии и М1934 «Беретта» в Италии;
• 1935 г. — wz.1935 (VIS) П. Вильневчица и Я. Скипшинского в Польше, L-35 А. Лахти в Финляндии, MAS-35 системы Ш. Петте и «Модель 1935А» во Франции, М1935 «Беретта» в авиации и флоте Италии;
• 1937 г. — 37М Р. Фроммера в Венгрии;
• 1940 г. — P.38 «Вальтер» в Германии.

Германский Р.38 «Вальтер» и бельгийский «Браунинг Хай Пауэр» 1935 г. (GP-35) считаются наиболее удачными и перспективными из принятых в тот период боевых пистолетов.

Опытные пистолеты систем И.И. Ракова, С.А. Коровина, П.В. Воеводина, Ф.В. Токарева, представленные на конкурс в марте 1939 г., имели ряд общих черт, связанных с выданным заданием. Все пистолеты имели открытый ствол, откатный двигатель автоматики — на основе отдачи ствола с коротким ходом — и магазин емкостью 8-9 патронов, снабжены неавтоматическим предохранителем. Любопытно, что для всех опытных пистолетов упоминается прицел, рассчитанный на дальность до 25 м, только один из вариантов Воеводина имел переменный прицел от 25 до 300 м. После испытаний в марте 1939 г. отобрали пистолеты Коровина, Токарева, Ракова и Воеводина. По результатам повторных испытаний для дальнейшей разработки в мае выбраны образцы Коровина и Ракова. Однако они не понравились наркому обороны К.Е. Ворошилову, и в июле 1939 г. прошли новые испытания. На этот раз наиболее удачным оказался образец Воеводина. Интересно, что параллельно с 9-заряд¬ным вариантом Воеводин разработал пистолет с магазином на 18 патронов и перекидным прицелом на 50 и 75 м, испытанный в июне 1940 г. (Токарев также представлял модернизированный ТТ с двухрядным магазином емкостью 12 патронов). Нарком обороны С.К. Тимошенко даже согласился на заказ серии из 50 таких пистолетов. Однако основным претендентом на новый пистолет для РККА стал 9-зарядный вариант. Доработанный образец Воеводина успешно прошел испытания 1-18 марта 1941 г. Пистолет практически был готов к войсковым испытаниям. Он был тяжелее и крупнее штатного ТТ, но это обусловливалось выданным заданием.

6 апреля 1941 г. Управление стрелкового вооружения ГАУ отметило, что пистолет Воеводина наиболее полно удовлетворяет тактико-техническим требованиям.

Новую систему стрелкового вооружения Красной Армии, формировавшуюся в 1939-1940 гг., должны были составить: пистолет Воеводина, пистолет-пулемет Шпагина, самозарядная винтовка Токарева, станковый пулемет Дегтярева, крупнокалиберный пулемет Дегтярева-Шпагина, противотанковое ружье Рукавишникова. Судьба образцов из этого перечня сложилась различно. В частности, так и не пошел в серию новый пистолет.

Снова вмешалась война. Выпущенная небольшая партия пистолетов Воеводина была распределена среди высшего комсостава РККА. Так, в ЦМВС в Москве хранится пистолет Воеводина 1939 г. с приставной кобурой-прикладом, подаренный генерал-полковнику интендантской службы А.В. Хрулеву. В фонды ВИМАИВВС в Ленинграде попал пистолет Воеводина, направленный им в 1942 г. в подарок Председателю Государственного Комитета Обороны И.В. Сталину из Ижевска, где конструктор находился в эвакуации и пытался доработать свой пистолет. Пистолет с кобурой-прикладом для того времени отнюдь не был анахронизмом — достаточно вспомнить «Браунинг Хай Пауэр» модификации № 1 Mk1, принятый в Великобритании. При положительных данных испытаний отсутствие практики применения серийных пистолетов не позволяет сейчас сказать, насколько пистолет Воеводина был «лучше ТТ».

Не случайно, видимо, автоматический 7,62-мм пистолет стал и темой дипломного проекта выпускника Артиллерийской академии 1941 г. А.И. Судаева — впоследствии создателя лучшего пистолета-пулемета Второй мировой войны ППС.

К началу Великой Отечественной войны личным оружием командирского и сержантского состава РККА оставались пистолет обр. 1933 г. (ТТ) и револьвер «Наган» обр. 1895 г. (1895/30 г.). На 22 июня 1941 г. в РККА имелось около 1 240 тысяч пистолетов и револьверов. Впрочем, во Вторую мировую пистолет и револьвер совместно несли военную службу в ряде стран: в британской армии при наличии пистолетов «Браунинг Хай Пауэр» и «Кольт» основным личным оружием оставался револьвер «Энфилд» № 2 Mk1, американцы пользовались наряду с пистолетом М1911А1 «Кольт» револьвером «Кольт Арми», японцы наряду с пистолетами «Намбу» — устаревшим револьвером Тип 26 Хино. С другой стороны, «двойственность» образцов наблюдалась и по другим типам стрелкового вооружения — в РККА, например, одновременно имелись магазинная винтовка обр. 1891/30 г. и самозарядная СВТ обр. 1940 г., станковые пулеметы «Максим» обр. 1910/30 г. и ДС обр. 1939 г.

Интересны определение и оценки, данные револьверу и пистолету в академическом «Курсе артиллерии» (под редакцией генерал-майора Д.Е. Козловского, 1941 г.), подписанном в печать в первый день войны. И тот и другой предназначались «для нападения и защиты на близких расстояниях и в рукопашной схватке». В то же время: «Положительные свойства револьвера обр. 1895 г.: а) хорошие баллистические качества его, меткость при стрельбе; б) простота конструкции, достаточная прочность и надежность в действии; в) постоянная готовность к производству выстрела. Недостатки револьвера обр. 1895 г.: трудность перезаряжания револьвера (в смысле наполнения барабана новыми патронами); б) несколько неудобная форма револьвера (выступающий барабан)». «Положительные свойства пистолета обр. 1930 г.: а) хорошие баллистические качества — по меткости стрельбы он не уступает револьверу обр. 1895 г., а по пробивной способности превосходит его; б) возможность быстрой смены магазина (перезаряжания пистолета); в) постоянная готовность к производству выстрела. Существенный недостаток пистолета обр. 1930 г. — сложность устройства, вследствие чего при стрельбе появляются задержки, понижающие его боевую ценность».

Полтора миллиона ТТ и «наганов»

Выпуск личного оружия для РККА в начальный период войны резко упал в результате эвакуации в октябре 1941 г. Тульского оружейного завода на Урал. Основная доля нагрузки в производстве стрелкового вооружения легла тогда на Ижевск. На основе эвакуированных производств Тульского оружейного и Подольского механического заводов было создано новое производство ижевского завода № 74 (Ижевский машиностроительный завод). При каких условиях приходилось осваивать новое для завода производство, можно отчасти судить по докладной записке секретаря Удмуртского обкома И.А. Рубенчика в ЦК ВКП (б) от 19 марта 1942 г.: «Завод № 74... программные задания по месяцам полугодия полностью не были выполнены. Причины недовыполнения задания заключались в том, что за очень короткий промежуток времени, ноябрь-декабрь 1941 г., завод должен был одновременно осваивать две противотанковые системы, пистолет ТТ, пушку Шпитального и при этом дать значительный рост по выпуску винтовки.»

Для нового производства требовались новые мощности и организационные изменения. 21 июля 1942 г. вышел приказ Наркомата вооружения о разделении завода № 74: «Во исполнение постановления Государственного Комитета Обороны № 2067 от 20.VII.1942 — приказываю:

1. Разделить завод № 74 на два самостоятельных завода. На заводе № 74 оставить производство: винтовок образца 1891/30 г., карабинов и 12,7-мм пулеметов Березина.
2. Производство противотанковых ружей Дегтярева и Симонова, револьвера Наган, пистолетов. ТТ, 26-мм сигнальных пистолетов, шаровых установок и запальных трубок Норденфельда выделить в самостоятельный завод, присвоив ему наименование Государственный союзный оружейный завод № 622...

9. Возложить на заводы № 74 и № 71 поставку поковок заводу № 622 номенклатуры завода № 74 до его разделения.

Начальнику планово-экономического отдела НКВ т. Фетисову включить в программы заводов № 74 и 71 поставку поковок заводу № 622».

На заводе № 622 (впоследствии — «Ижевский механический завод») работали специалисты завода № 74, а также эвакуированные из Тулы, Подольска, Иванова, однако на выпуске оружия сильно сказывался недостаток квалифицированных рабочих. Приходилось восполнять его переводом рабочих на работу в две смены, привлечением выпускников ремесленной школы и школ фабрично-заводского обучения. Производство «Нагана» начали еще в мае 1942 г., причем значительную часть револьверов в 1942 г. собрали из готовых деталей, эвакуированных с незавершенным производством из Тулы, только в ноябре 1942 г. завод № 622 приступил к выпуску и сборке «Нагана» из деталей собственного производства.

Выпуск ТТ, лучше приспособленного для массового производства, в 1942 г. все же превысил выпуск «Нагана» — к октябрю этого года ежемесячный выпуск личного оружия на заводе № 622 довели до 4 тысяч «наганов» и 20 тысяч ТТ.

Планы производств задавались не по месяцам и даже не по неделям, а по дням. Характерен график ежесуточной сдачи изделий «по заводу № 622 г. Ижевска», утвержденный наркомом вооружения Д.Ф. Устиновым 5 октября 1942 г.

Отметим, что воскресенье 18 октября было единственным выходным днем за месяц.

К 1945 г. именно на заводе № 622 сформировалось крупнейшее в стране пистолетное производство. В 1943 г. завод № 622 выпустил около 240 тысяч пистолетов ТТ, в 1944-м годовое их производство в Ижевске достигло 300 тысяч.

Всего за время войны завод выпустил 895 тысяч пистолетов и револьверов, 180 тысяч осветительных и сигнальных пистолетов.

Выпуск патронов был налажен в Юрюзани на эвакуированном оборудовании Тульского патронного завода.

Тульский оружейный завод до реэвакуации ограничивался ремонтом оружия, и за время осады Тулы мастерские завода отремонтировали кроме другого оружия более тысячи пистолетов и револьверов. В 1942 г., после снятия осады, произвели частичную реэвакуацию оружейного производства из Ижевска в Тулу. При этом восстановление производства личного оружия считалось для туляков одной из главнейших задач, хотя этому существенно мешал недостаток оборудования и — опять же — квалифицированных слесарей. В 1942 г. на Тульском оружейном заводе (завод № 536) выпущено 15 485 револьверов.

Уже в начале 1943 г. встал вопрос об увеличении выпуска на восстановленном производстве ТОЗ пистолета ТТ и револьвера «Наган» для комсостава, танкистов, водителей, летчиков и т.п. Вот как писал об этом в своих мемуарах В.Н. Новиков, бывший тогда заместителем наркома вооружения: «Несмотря на все усилия, освоение производства пистолетов и наганов шло тяжело. Не было соответствующей оснастки и инструмента. В конце марта 1943 года в Тулу выехал сам нарком. Вместе с руководителями завода он разработал чрезвычайные меры, способствующие выполнению плана. Меры, по мнению бывшего начальника производства С.Б. Вартазаряна, действительно были чрезвычайными... Все руководители, связанные с производством пистолетов и наганов, перешли на казарменное положение. Спали лишь два-три часа в сутки. О том, как шло дело, докладывали ежедневно в государственные и партийные органы. Уже в апреле 1943 года туляки не только освоили производство личного оружия, но дали три плана. Темп выпуска пистолетов не снижался до конца 1944 года».

Поставки пистолетов и револьверов в войска в течение войны нарастали.

В то же время менялись потери личного оружия: если в 1941 г. потеряно около 440 тысяч штук, что составило 322,1% от всего доступного ресурса, в 1942 г. — 390 тысяч (35,5% ресура), то в 1943 г. — около 80 тысяч штук (7,4% ресурса), в 1944-м — 250 тысяч (9,6% ресурса), в 1945-м — 60 тысяч (3,7% ресурса). Отметим, что значительный процент потерь в 1941-1942 гг. связан не только с выходом из строя в ходе боев, но и с оставлением оружия в результате отступления и окружения.

Всего за 1941-1945 гг. Наркомат вооружений сдал около 13 млн винтовок, 6,1 млн пистолетов-пулеметов и 1,7 млн пистолетов и револьверов. Значительно вырос в 1940-1945 гг. выпуск пистолетных патронов, но это было связано в основном с резким ростом производства пистолетов-пулеметов. Всего пистолетные патроны 7,62x25 ТТ выпускали 8 заводов. При этом во время войны были продолжены и реализованы начатые еще до нее работы по «суррогатированию», т.е. замене при изготовлении различных элементов оружия и боеприпасов дефицитных материалов менее дефицитными. В частности, в пистолетном патроне латунная гильза заменялась биметаллической, латунная оболочка пули — биметаллической или стальной, в сердечнике пули свинец частично заменялся неупрочненной сталью.

Хотя доля личного оружия в вооружении армии заметно снижалась, потребность в нем все же оставалась достаточно большой. Боевой устав пехоты 1942 г. определял: «Револьвер или пистолет — оружие командного и начальствующего состава и некоторой части бойцов. Служит для нападения и защиты на близком расстоянии и в рукопашной схватке». Многие офицеры военной поры вспоминали о своем личном оружии с благодарностью и даже с нежностью. Вот как писатель-фронтовик Ю.В. Бондарев в романе «Юность командиров» описывал сдачу оружия по прибытии фронтовых офицеров в военное училище: «Сдал свой новенький «ТТ» и Борис Брянцев — провел пальцами по рукоятке, задумчиво сказал: «Что ж, пусть отдохнет, авось не отвыкнет от хозяина», — и, передавая пистолет Мельниченко, полушутливо-полусерьезно поцеловал полированный металл».

«Наганы» и ТТ советского производства, кроме РККА и РККФ, поступали также на вооружение иностранных формирований, воевавших вместе с Красной Армией — Войска Польского, 1 -го Чехословацкого корпуса, Румынской пехотной дивизии имени Тудора Владимиреску, Югославской пехотной бригады, французского истребительного авиаполка «Нормандия-Неман».

К концу войны производство оружия снижается. На ижевском заводе № 622 в марте 1945 г. снят с производства револьвер «Наган», вчетверо урезан план производства пистолета ТТ.

В ходе войны нехватку личного оружия пытались решить и местными силами. В частности, в блокадном Ленинграде в 1942 г. на оставшихся в городе мощностях завода № 181 («Двигатель») намеревались выпускать пистолет «Балтиец» под патрон 7,62x25 ТТ для командования Ленинградского фронта, Балтийского флота и руководства обкома ВКП (б), но изготовлено всего 14 пистолетов. В Центральном военно-морском музее хранится опытный экземпляр № 2, подаренный наркому ВМФ адмиралу Н.Г. Кузнецову. Различные «модели» собирались в партизанских мастерских из деталей и узлов серийных пистолетов («способ Франкенштейна», по сию пору популярный у «самодельщиков»).

Широко использовалось и трофейное оружие. Приказ Наркомата обороны № 6 от 5 января 1943 г. устанавливал: «Все собранное трофейное и отечественное вооружение и имущество по указанию начальников довольствующих служб используется или направляется: а) годное используется на удовлетворение табельной потребности частей... трофейное вооружение и имущество, взятое войсками в процессе боя и немедленно используемое в боях против врага, остается в войсках». Так что трофейные образцы в дополнение к отечественным «наганам» и ТТ офицеры и солдаты использовали вполне «законно». А среди трофейного оружия Великой Отечественной войны встречались весьма разнообразные пистолеты — одни только германские вермахт и войска СС использовали оружие едва ли не всей Европы (широко использовались, например, чешские и бельгийские). А кроме нацистской Германии против Советского Союза воевали Финляндия, Венгрия, Италия, Румыния, Япония. Список экспонатов отдела стрелковопулеметного вооружения Выставки трофейного вооружения и техники, открытой в Москве в 1943 г., упоминает лишь часть номенклатуры трофейных пистолетов на тот момент:

1. «1. 7,63-мм пистолеты «Маузер» 10 шт.
2. 7,65-мм пистолеты «Маузер» 10 шт.
3. 7,65-мм пистолеты «Вальтер» 10 шт.
4. 8-мм пистолеты австр. «Стеер» 10 шт.
5. 9-мм пистолеты «Парабеллум» 10 шт.
6. 9-мм пистолеты «Лакти» 10 шт.
7. 9-мм пистолеты герм. «Вальтер» 10 шт.
8. 9-мм пистолеты 10 шт… »

В частях и службах НКВД-НКГБ продолжал службу «Маузер» С/96. И не для «расстрельных команд», как любят писать в последние годы. Полковник госбезопасности С.А. Ваупшасов, например, вспоминал о формировании своего отряда специального назначения, заброшенного в германский тыл в марте 1942 г.: «Наше вооружение состояло из автоматов, ручного пулемета, маузеров, пистолетов ТТ, боевых ножей. Себе, кроме гранат, я взял автомат, маузер и пистолет ТТ». Речь здесь идет именно о пистолете «Маузер».

Значение разведывательно-диверсионных действий в ходе Второй мировой войны намного возросло, это активизировало работы над оружием специального назначения. В частности, начинается широкое производство «бесшумных» образцов. Так, например, в ноябре 1943 г. на научно-исследовательском полигоне стрелкового вооружения РККА прошли испытания однозарядные 6,5-мм и 5,6-мм бесшумные пистолеты Е.С. Гуревича под патроны с отсечкой пороховых газов. Позже Гуревич разработал и 7,62-мм пятизарядный револьвер под подобные патроны, выпущенные после войны малой серией. А вот приборы беззвучной стрельбы «Брамит» расширительного типа (схема братьев В.Г. и И.Г. Митиных) для револьверов «Наган» в сочетании с несколько измененными штатными патронами нашли боевое применение. В эти же годы в США для нужд Управления стратегических служб создается «бесшумный» вариант пистолетов «Кольт-Вудсмен» и «Хай Стандарт», для британских «коммандос» и агентов Управления специальных операций был специально разработан магазинный пистолет «Велрод» и т.п. В Германии же выпускались глушители и специальные патроны не только для 9-мм пистолетов собственного производства, но и для трофейных образцов, например для «Нагана».