Замок. Европа и не только
Нападать и защищаться человек учился одновременно. И если воплощением агрессии нам видится вооруженный до зубов воин, то самой надежной защитой от него представляются крепкие стены замка.
Само слово «замок» имеет еще древние латинские корни и созвучно с «замок», то есть «что-то, что запирает, прячет, укрывает». Военные архитекторы Древнего Рима такими стенами обносили не только укрепленные боевые лагеря, но и загородные дворцы — их хозяевам-императорам нужна была защита от часто бунтовавших войск.
Идеальный образ замка
- Кольца стен, внешние и внутренние, с башенками, переходами, караульными помещениями, канализацией и вентиляцией — место активной работы серьезных мужчин;
- мощные ворота с подъемным мостом, решеткой и тщательно оберегаемым поворотным механизмом;
- ров за стенами (если ров с водой, то рядовой замок становится значительно более ценным замком на воде);
- центральная башня-донжон (в которой тоже обязательно должен быть источник воды) как место жизни и последний рубеж обороны;
- тайные подземные ходы (для побега, для вентиляции, для прослушивания — роющих подкоп противников трудно заметить за кустами и развалинами, но услышать шум земляных работ можно);
- хозяйственные постройки, включавшие казармы, конюшни, бани, кладовые, лечебницу. И, возможно, даже двухэтажная церковь с изолированными переходами. Впрочем, если у владельца замка денег было не много, обходились и стенной нишей с алтарем — духовные потребности в замкнутом пространстве тоже требуют удовлетворения.
Короче, в хорошем замке нужно было и защищаться, и жить. Этим он и отличался от крепости, которая особого комфорта не предлагала.
Безопасность превыше всего
Традиционные архитектурные формы замка (сочетание простых линий, широкие плоскости стен, прорезанные узкими бойницами и скромно украшенные узором из выступающей кладки или необработанного камня) воплощает романский стиль, чья функциональность радовала глаз европейцев в XI—XII вв.
Сквозь время
Готика привнесла в замковую архитектуру средневековой Европы каркасные своды и взлетающие ввысь шпили. В это время замки начали постепенно преображаться, раздвигая оконные проемы и обрастая скульптурным декором. В эпоху Возрождения проектирование замков было очень выгодным заказом. Леонардо да Винчи, Микеланджело Буонарроти, Рафаэль Санти и их коллеги гордились достижениями в оборонной архитектуре. В XVI в. в Западной Европе на смену замкам пришли дворцы. Безопасность вновь, как и во дворцах Рима, стала личным делом владельца. Романтизм конца XVIII — начала XIX в. вернул замки в архитектурную практику, но уже на новом этапе — в виде стилизаций под вошедшее в моду Средневековье. Столь популярная ныне неоготика в XIX в. превратила элементы замковой архитектуры в фантастические, изысканно-роскошные формы. Их высшей точкой стал Нойшванштайн — воплощенная в камне мечта несчастного баварского короля Людвига II, страстного поклонника музыки Рихарда Вагнера. Более скромный, но столь же небезопасный Михайловский замок стал последним домом для российского императора Павла I.
Привычные нам зубчатые стены имели еще ассирийские укрепления VIII— VII вв. до н. э., что неудивительно при популярности уже в то время дальнобойных луков и осадных башен.
Каменное «гнездо»
Каменные громады в Западной Европе стали активно строить начиная с X в. Историк П. Тубер ввел даже термин «озамкование», по неслучайной аналогии созвучный со словом «гнездование». Средневековый замок и в самом деле похож на орлиное гнездо: всегда на возвышенности, цельный, собранный из мощных частей (стены, ворота, подъемный мост, центральная башня-донжон). Из такого и напасть удобно, и защиту он гарантирует от всего, кроме предательства.
Японцы не отстают
Существует представление, что замки строились только в Европе и на Ближнем Востоке (под влиянием той же Европы). Однако в Японии XIV—XVII вв. появляются аналогичные архитектурные формы, «сдобренные» местными самобытными деталями декора.