Поэты «Озёрной школы»

Озёрным краем называют в Англии живописный район на северо-западе страны. Здесь, среди холмов и рощиц, находилась усадьба Гросмир, родовое гнездо Уильяма Вордсворта (1770— 1850), одного из самых прославленных английских лириков. Неподалёку от него жил поэт Сэмюэл Тейлор Колридж (1772—1834). Они познакомились зимой 1796 г. и долгое время были неразлучны: вместе провели несколько месяцев в Германии, изучая философию, вместе задумали и издали сборник «Лирические баллады» (1798 г.), к которому Вордсворт написал предисловие. Оно стало манифестом нового направления — романтизма.

«Поэзия — это искусство передавать то, что мы хотим передать, так, чтобы одновременно выразить мысль и вызвать душевное волнение» С. Колридж

«Поэзия, — утверждал Вордсворт, — начало и венец всякого знания, она так же бессмертна, как человеческое сердце. Поэтическое познание мира более цельно и более глубоко. Поэтому оно вбирает и то, что даёт наука, но всякое знание должно быть одухотворённым, а без поэзии это не может быть достигнуто». Самое важное слово в этом высказывании — «одухотворённость». И Вордсворт, и Колридж были убеждены, что окружающая природа — живое, бесконечно сложное единство, к которому принадлежит и каждый человек. Но только поэтам дано понять тайны мировой души и воплотить ощущение единства всего сущего.

Поэт чувствует сильнее и видит отчётливее, чем все остальные, потому что владеет уникальным даром творческого воображения. Ему уготованы минуты великих озарений, когда ясно открывается высший смысл жизни, её высшая логика. И это своё знание он должен передать людям, найдя такую форму высказывания, которая донесла бы и поэтическую мысль, и чувство, заставляя читателя стихов испытать всё, что было пережито их творцом в миг откровения.

Ф. Таун. Озеро Гросмир
Ф. Таун. Озеро Гросмир

Поэзия не условный язык, посредством которого воплощаются возвышенные темы, а способ выразить непосредственное лирическое переживание и донести мысль о высшей гармонии мироздания — так понимали сущность искусства романтики.

Когда новое направление было признано, а к его создателям пришла заслуженная слава, их стали называть поэтами «озёрной школы». Третий в этом творческом содружестве — Роберт Саути (1774—1843), его Колридж хорошо знал ещё с юности. В молодые годы их обоих захватила идея коренного преобразования отношений между людьми. Они даже подумывали организовать в Америке коммуну, где восторжествует дух братства и моральной свободы. Однако дело не пошло дальше проектов и пламенных стихотворений, которые, вероятно, впоследствии смущали Саути, ибо страх перед Великой французской революцией обратил его в убеждённого консерватора.

М. Джиллис. Вордсворт с сестрой Дороти
М. Джиллис. Вордсворт с сестрой Дороти

Саути снискал большую славу балладами на сюжеты, взятые из средневековой лирики или из английского фольклора. Фрагмент одной из них, названной по имени героя — «Мэдок», вольно переведён А. С. Пушкиным. В балладе рассказывается о корабле, который после долгих и опасных скитаний возвращается к родным берегам: «свершён опасный путь», плывущие творят молитву Пресвятой Деве, и лишь Мэдок

...погружён в воспоминанья
О славном подвиге, то в снах надежды,
То в горестных предчувствиях и страхе.

С первых же строк в балладе чувствуется что-то мистическое, даже зловещее; атмосфера загадочности сохраняется до самого конца этого большого двухчастного произведения. Мэдок — герой кельтского предания, принц, который будто бы за три века до испанцев открыл и завоевал Мексику. Теперь он возвращается домой, чтобы привлечь поселенцев на новые земли. Полученные Мэдоком предзнаменования неблагоприятны, и страх небеспричинен, однако его истинная природа так до конца и не проясняется.

Роберт Саути
Роберт Саути

Ко времени написания баллады Саути впал в мистицизм и исступлённую религиозность, заметную во многих его произведениях. Недоговорённость, которой отличается «Мэдок», передаёт бессилие человека перед непостижимой для него высшей волей. Однако и у других поэтов «озёрной школы», далёких от мистических или покаянных настроений, лирический сюжет часто остаётся не прояснённым до конца, и читатель может по-разному его толковать.

Кельты — индоевропейские племена, обитавшие в Европе во второй половине 1 тысячелетия до н. э.

Это одно из общих свойств романтической лирики, начало которой в английской литературе положили Вордсворт и Колридж. В их поэзии всегда есть элемент тайны, многозначности, что определяет и выбор образов, и характер художественного решения. Оба поэта были убеждены, что слову не дано воплотить смысл описываемых явлений и событий, потому что оно всегда выражает субъективный взгляд и частную истину. В поэзии, считали они, очень многое решают контекст и подтекст, яркость и неожиданность ассоциаций, порождаемых лирическим сюжетом, богатство эмоциональной гаммы. Эта гамма особенно широка в стихотворениях Вордсворта. Автор стремится запечатлеть душевную жизнь со множеством тонких оттенков, передать её импульсивность и прихотливую игру впечатлений, которые навевает достоверно описанный английский сельский пейзаж.

Иллюстрация к поэме С. Колриджа «Сказание о Старом Мореходе». Издание 1910 г. Лондон
Иллюстрация к поэме С. Колриджа «Сказание о Старом Мореходе». Издание 1910 г. Лондон

Стихи, вошедшие в «Лирические баллады», а также лучшие фрагменты писавшейся несколько лет поэмы «Прелюдия» (1850 г.) отличаются характерным для Вордсворта «необычным освещением», которое позволяет отчётливее увидеть «обычные вещи».

Вордсворт пережил страстную любовь во Франции, и там у него осталась дочь. Из-за почти непрерывных войн Англии с Наполеоном поэт долгие годы не имел возможности даже увидеть её. Печальные интонации многих его стихотворений объясняются и этим, хотя в семейной жизни Вордсворт был счастлив

Выше всего Вордсворт ценил в поэзии естественность и стремился сделать свои стихи непринуждёнными, как живая речь, добиваясь, чтобы они казались безыскусными. Их видимая простота лишь усиливает главную лирическую тему Вордсворта, сдержанно и доверительно говорящего о мимолётности счастья, невосполнимости утрат, невозможности истинной душевной гармонии.

Среди лирических стихотворений Вордсворта выделяется цикл «Люси» (1800 г.), навеянный воспоминаниями о возлюбленной, которая умерла совсем молодой. Предчувствием её смерти отравлено сладкое ожидание встречи в скромной деревенской усадьбе, где Люси прядёт лён перед родным очагом. Утрата близкого человека пробуждает у поэта чувство нерасторжимого единства с родной землёй — свидетельницей его любви:

К чужим, в далёкие края
Заброшенный судьбой,
Не знал я, родина моя,
Как связан я с тобой.
Теперь очнулся я от сна
И не покину вновь
Тебя, родная сторона —
Последняя любовь.
(Перевод С. Я. Маршака.)

Жизнь Вордсворта казалась благополучной, но с годами он печатался всё меньше и всё настойчивее стремился уйти от мира, словно страшась, что мир отнимет то немногое, чем он по-настоящему дорожил, — уединение и чувство родства с природой. Постепенно Вордсворт стал отдаляться от Колриджа, с которым в юности почти не разлучался.

Путь Колриджа лежал в ином направлении. Этому поэту не дано было испытать счастья умиротворённости и просветления. Его стихи передают мучительные душевные метания и порывы. В них главенствуют мотивы одиночества, человеческой разобщённости, призрачности надежд и жестокой расплаты за самообольщение.

Колридж верил в безграничную власть романтического воображения, разрушающего барьеры между грёзами и достоверностью. Ему казалось, что поэт схож с ясновидцем, которому открыты самые сокровенные тайны и высшие истины о мире. Мистическое завораживало Колриджа, и, находя яркие метафоры, вобравшие в себя почти неисчерпаемое богатство ассоциаций, он писал о корабле призраке и грозном море или, как в поэме «Кристабель» (1799 г.), о загадочной деве в шелках, наделённой магической властью над людьми.

Сэмюэл Тейлор Колридж
Сэмюэл Тейлор Колридж

Лондон, окутанный туманом, виделся ему «огромным кладбищем, по которому скользят полчища привидений». Поэт стремился, по собственному признанию, «передать невероятное или, во всяком случае, лица и характеры, рождённые воображением романтика, однако сделать это так, чтобы эти лица приобрели человеческий интерес и правдоподобие». Многие годы Колридж бился над этой трудной задачей, пока прогрессирующее душевное расстройство не заставило его отказаться от творчества.




Поделиться ссылкой