Сравнительное преимущество
Всю рыночную экономику можно свести к двум ключевым догматам: во-первых, благодаря невидимой руке рынка даже действия, совершаемые из корысти, в общем и целом полезны для общества; во-вторых, экономический рост — это не игра с нулевой суммой, когда на каждого победителя приходится проигравший. Эти аксиомы интуитивно кажутся неверными, особенно последняя. Обычно люди считают, что, если кто-то становится богаче, толще или здоровее, это происходит за счет других людей, которые становятся беднее, тоньше или больнее.
Возьмем две страны, скажем, Португалию и Англию. Предположим, они торгуют друг с другом двумя товарами, вином и тканью, причем в Португалии то и другое производят с меньшими издержками, чем в Англии. Португальская ткань дешевле английской вдвое, португальское вино — впятеро.
Экономисты скажут, что в производстве этих товаров у Португалии есть абсолютное преимущество. На первый взгляд правило разделения труда — каждый специализируется в том, что получается у него лучше других, — решения не дает. Можно сделать вывод, что Англия неконкурентоспособна и обязана смириться с постепенной потерей благосостояния. На деле это не так.
Если Англия бросит все ресурсы на производство ткани, а Португалия сосредоточится на виноделии, вместе эти страны будут производить больше ткани и вина, чем, если бы их производила одна Португалия. Излишек вина португальцы будут обменивать на английскую ткань. Это так потому, что в нашем примере у Англии есть сравнительное преимущество в производстве ткани, в отличие от виноделия, которое здесь куда менее эффективно, чем в Португалии. Создатель теории сравнительного преимущества экономист Давид Рикардо использовал данный пример в своем труде «Начала политической экономии и налогового обложения» (1817), произведя революцию в экономической науке. Теория Рикардо поначалу кажется нелогичной — мы привыкли считать, что, когда люди соревнуются, всегда есть победители и проигравшие. Однако закон сравнительного преимущества доказывает, что когда государства торгуют друг с другом, то выиграть в итоге могут все участники сделки.
Причина в том, что любая страна располагает ограниченным числом людей, которые могут выполнять определенную работу ограниченное количество времени. Даже если Португалия может в теории производить что-то дешевле, чем Англия, ей не по силам производить дешевле вообще всё: время, потраченное на производство, скажем, тканей, португальцы уже не могут потратить на производство вина или чего-то еще.
«Назовите мне один принцип во всех общественных науках, который одновременно и верен, и нетривиален» Станислав Улам, математик
Хотя принцип сравнительного преимущества чаще всего применяется к международной экономике, он ничуть не менее важен и в малом масштабе. В главе о разделении труда мы вообразили бизнесмена, который талантливее своих работников во всем — от управления до уборки офиса. Теперь мы можем использовать понятие сравнительного преимущества, чтобы объяснить, почему бизнесмену лучше заниматься самым выгодным делом (управление) и оставить прочие, менее доходные, занятия своим работникам.
Торговля всегда свободна?
Разработанную Рикардо теорию сравнительного преимущества обычно приводят как аргумент в пользу свободной торговли, обосновывая ею отказ от пошлин и квот в отношении импортируемых товаров. Утверждают, что при свободной торговле с другими странами — даже теми, которые на бумаге производят товары и услуги эффективнее, — государство может заработать больше, чем если оно закроет свои границы.
Однако ряд людей, включая Хиллари Клинтон и известного экономиста Пола Сэмюэльсона, указывал на то, что при всей элегантности идея Рикардо неприменима к сегодняшнему, куда более сложному, миру экономики. Рикардо создавал свою теорию в начале XIX века, когда существовали действенные ограничения на вывоз капитала (наличности и активов) за рубеж. Мир изменился: сегодня бизнесмен может одним нажатием клавиши переместить активы, которые стоят миллиарды долларов, с одного конца мира на другой.
Бывший президент General Electric Джек Уэлч часто говорил, что «у каждого завода должен быть свой корабль». Уэлч имел в виду, что в идеале бизнес должен иметь возможность переместить любую фабрику туда, где затраты на работников, материалы и налоги минимальны. Сегодня этот сценарий, видимо, стал реальностью: компании уже не привязаны к конкретной стране, как это было в эпоху Рикардо, они переводят работников и финансы куда пожелают. В итоге, говорят некоторые экономисты, зарплаты резко уменьшаются, а граждане некоторых стран живут беднее, чем их соседи. Есть и контраргумент: страна, бизнес которой перекочевал за рубеж, получает выгоду от большей прибыли этих компаний, распределяемой среди инвесторов, и более низких цен в магазинах.
«Сравнительное преимущество. Истинность этого принципа с точки зрения логики математику доказывать не нужно; его нетривиальность проверена на тысячах важных и умных людей, которые так и не сумели понять эту теорию — и не поверили в нее, когда им ее объяснили» Пол Сэмюэльсон, американский экономист, в ответ математику Станиславу Уламу
Другие экономисты доказывают, что сравнительное преимущество — это весьма упрощенная теория, подразумевающая, например, что каждый рынок абсолютно конкурентоспособен (в реальности этому мешают внутренний протекционизм и монополии), что существует полная занятость и что уволенные работники без труда найдут работу, на которой будут столь же продуктивны. Часть экономистов подмечает, что если бы каждая страна специализировалась на конкретной области, как предлагает теория сравнительных преимуществ, то экономическое разнообразие существенно сократилось бы, а значит, страны стали бы очень чувствительны к перемене обстоятельств — скажем, к внезапному снижению спроса на их товары. В Эфиопии 60 % экспорта — это кофе, и падение спроса на этот продукт за рубежом или плохой урожай могут обернуться тотальной бедностью.
Так или иначе, большинство экономистов уверены, что сравнительное преимущество — по-прежнему одна из самых важных и фундаментальных экономических концепций. Она лежит в основе международной торговли и глобализации, доказывая: страна может процветать пуще прежнего, если не станет замыкаться в своих границах.
Сравнительные преимущества в действии
Возьмем две страны среднего размера, А и Б. Они торгуют обувью и зерном, и производство обоих товаров в стране А эффективнее. При этом страна А производит 80 бушелей зерна на человеко-час по сравнению с 30 бушелями страны Б, но всего 25 пар обуви на человеко-час по сравнению с 20 парами обуви страны Б. Иначе говоря, у страны Б есть сравнительное преимущество в производстве обуви.
Обе страны не трудятся сверхурочно, однако благодаря использованию сравнительного преимущества они вместе могут произвести значительно больше — и в итоге каждая получит больше выгоды.
Сравнительное преимущество перестает быть таковым лишь в случае, если два товара, производство которых в данной стране эффективнее, производятся с наибольшей эффективностью в той же пропорции, что и в другой стране. На практике это настолько маловероятно, что, по сути, невозможно.