Эпоха Юань
Эта эпоха (1279— 1368 гг.) вмещает в себя, вопреки хронологическим рамкам, монгольское нашествие на Дальний Восток, частичное завоевание Китая (XIII в.), возникновение монгольской династии Юань (1271 г.) и период её владычества в Поднебесной. Основными источниками по данной эпохе являются три историографических сочинения: «История династии Юань» («Юань ши»), «История династии Юань с новыми комментариями» («Юань ши синь бянь») и «Новая история династии Юань» («Синь юань ши»). Они были созданы соответственно в середине XIV в., в первой половине XIX в. и в начале XX в.
Нашествие монголов на Дальний Восток
Началось это нашествие нападением на тангутское государство Си Ся (1205 г.). Поход, которым руководил лично Чингисхан (около 1155—1227; в китайской историографической традиции — Тэмуджинь, великий предок-основатель, Тай-цзун, династии Юань), состоялся за год до провозглашения полководца (1206 г.) великим ханом монголов на курултае (общее собрание у тюркских и монгольских народностей) у реки Онон. Тангуты тогда устояли.
В 1211 г. монгольские армии двинулись на Цзинь. Шесть лет понадобилось на то, чтобы Чингисхан укрепил собственные позиции. Его войска накапливали силы и обучались неведомому степнякам-кочевникам искусству осады и штурма городов.
Монголо-чжурчжэньская война продолжалась шесть лет. В 1215 г. монголы взяли столицу царства Цзинь, к 1217 г. оккупировали весь северо-восток и Шаньдунский полуостров. Китайское население, проживавшее на территории Цзинь, раскололось. Одни сражались бок о бок с чжурчжэнями, другие влились в ряды монгольской армии, видя в ней освободителя Поднебесной. Такую же позицию заняли и власти Южной Сун. В 1214 г. они подписали союзнический договор с Чингисханом и открыли «второй фронт». Китайские армии, выйдя из-за Янцзы, перешли в наступление, отвоёвывая прежние земли. Далее последовал скоротечный поход монголов в сторону Кореи, что тоже отвечало стратегическим интересам Южной Сун. И вдруг монгольское войско покинуло Дальний Восток. Ведомое Чингисханом, оно двинулось на Центральную Азию и Русь. Боевые действия между чжурчжэнями и китайцами приостановились. Обе стороны терялись в догадках, что им сулит внезапное исчезновение монголов.
Завоевание Севера
В начале 1220-х гг. монголы столь же внезапно возвратились. Всей мощью, возросшей в сражениях с чжурчжэнями и русскими дружинами, они обрушились на тангутское государство. К 1227 г. Си Ся было не просто разгромлено: за былое сопротивление тангутов монголы попросту уничтожили эту народность. В том же году по пути в свою ставку Чингисхан скончался. Вновь наступила пауза, которой ни Цзинь, ни Южная Сун, ошеломлённые расправой с тангутами, толком не воспользовались. В начале 1230-х гг. монгольские войска вторглись в районы среднего течения Хуанхэ. В 12 34 г. пал Кайфын, куда чжурчжэни перенесли столицу. Их ожидала та же участь, что и тангутов. Тех, кто остался в живых, угоняли в плен. Однако теперь часть монголов осталась на захваченной территории, ставшей вотчиной одного из младших сыновей Чингисхана.
Завоевание Юга
На протяжении 1235—1250 гг. монголы обживались в новых владениях. А власти Южной Сун вели с ними бесконечные дипломатические переговоры, обещая любую дань. В 1251 г. на монгольском Дальнем Востоке воцарился внук Чингисхана — Мункэ (1208—1259). Он принял решение о завоевании Юга. Монголы развернули фронтальное наступление — от устья Янцзы до Сычуани. Некоторыми из двигавшихся на Юг армий командовали китайские генералы, противники южно-сунского режима. Китайцы отчаянно сопротивлялись. Впервые за всю историю страны враг глубже и глубже вторгался за Янцзы. Бежать было некуда.
Пройдя через юго-западные территории и районы среднего течения Янцзы, монгольские армии вышли к границам Вьетнама. Теперь был создан плацдарм для атаки на Южную Сун с двух направлений: с севера и с тыла. Однако наступление временно прекратилось. В 1259 г. хан Мункэ, лично возглавлявший одну из армий, пал в битве. Власть должна была перейти к его старшему брату. Но в ставку срочно вернулся их младший брат — хан Хубилай (1215—1294). Он с самого начала наступления на Южную Сун осуществлял общее командование войсками. В 1260 г. он расправился и с братом, и с прочими родственниками по мужской линии. Монгольская знать, возмущённая этими убийствами, отказывалась признавать его верховенство на Дальнем Востоке. Чтобы раз и навсегда избавиться от указаний из Орды и заодно подтвердить свои претензии на роль государя Поднебесной, Хубилай в 1264 г. перенёс ставку из Центральной Азии в Китай. В 1271 г., когда Хубилай почти отстроил свою столицу, он провозгласил себя основателем собственной династии — Юань с принятием императорского титула. То есть Хубилай (император Ши-цзу династии Юань; 1271 — 1294 гг.) уже действовал строго по правилам китайской имперской государственности. Теперь он был вправе объявить себя держателем Небесного мандата и идти на Южную Сун как «законный государь, карающий смутьянов».
Военные действия возобновились в начале 1270-х гг. Монгольские армии всё теснее сжимали кольцо вокруг Южной Сун. В 1279 г., сочтя сопротивление бесполезным, двор без боя сдал столицу и подписал безоговорочную капитуляцию.
Нельзя управлять поднебесной, сидя на коне
Став хозяевами Поднебесной, монгольские власти столкнулись с типичными для Китая в послевоенные периоды экономическими проблемами (разруха, запустение, голод и т. д.). А главное, в их подчинении оказалась огромная страна с многомиллионным населением, люто ненавидевшим завоевателей. Численность же монголов была крайне невелика.
К тому же они не имели абсолютно никакого опыта в государственных делах. «Хотя мы получили империю, сидя на лошадях, но управлять ею, сидя на лошадях, невозможно», — с грустью констатировал один из сподвижников Хубилая («История династии Юань»), Над будущим завоёванных земель сам Хубилай стал задумываться ещё во время войны с Южной Сун. Он отдал приказ щадить (по мере возможности) захваченные города, сохранять пахотные угодья. «Завоевать государство — это значит получить его земли и людей. Если же получить земли и не иметь людей, то кто будет жить на них? Ныне хочу сохранить вновь присоединённые города и селения, чтобы народ спокойно занимался своими делами и земледелием. Монголы ведь не знают этих занятий!» («История династии Юань»).
Монголы относились к покорённому населению с откровенным презрением. Хубилай гордился, что он не знает ни слова по-китайски. Однако монгольские власти не могли обойтись без китайского государственного опыта, без сотрудничества с китайской служилой интеллигенцией и знатью.
Устройство империи
Административно-территориальное устройство империи Юань во многом повторяет организацию китайских империй. Страна была поделена на провинции, только теперь они назывались по-другому. Правительство возглавлял сановник, которого можно сравнить с премьер-министром. Провинции подразделялись на более мелкие единицы (аналоги областей и уездов). Их руководители назначались из центра.
Всё население поделили на четыре сословия (структура, частично заимствованная из социального устройства государства чжурчжэней). Высшим сословием считались монголы независимо от их имущественного положения и общественного статуса. Второе сословие составляли чужеземцы — «люди с цветными глазами» (сэму, сэму жэнь). Третье сословие образовали жители Севера — «люди Хань» (ханьжэнь). В него вошли как этнические китайцы, так и представители иных народностей, обитатели данных регионов (кидани, уцелевшие чжурчжэни, корейцы, давно уже селившиеся на северо-востоке). К четвёртому, низшему сословию принадлежали «южные люди» (наньжэнь), жившие в регионах Янцзы. Подобное деление объясняется тем, что монгол питали к населению Севера, уже привыкшему жить под чужеземным владычеством, большее доверие, чем к южанам.
В национальной политике монголы руководствовались не этническими мотивами, а исключительно политической целесообразностью. Из целесообразности проистекает и свод запретов, распространявшихся на всё коренное население. Китайцам запрещалось заниматься военным делом и носить оружие, изучать монгольский язык, вступать в брак с представителями двух высших сословий, по ночам передвигаться по улицам и зажигать огни в домах, устраивать сборища. Никакие ограничения по отношению к обычаям и верованиям местного населения не вводились. «Люди Хань» изначально допускались к чиновничьей карьере: из 22,5 тыс. чиновников их было более половины.
Важнейшую роль в политической и общественной жизни Монгольской империи на первых порах играли сэму. Это сословие отличалось чрезвычайной разнородностью. Его составили выходцы из покорённых стран, лежащих к западу от Китая (уйгуры, кангалы и т. д.), и, что показательно, уцелевшие представители ещё недавно заклятых врагов монголов: кидани, тангуты, чжурчжэни. А кроме них — представители народов Центральной Азии, Среднего и Ближнего Востока (таджики, узбеки, арабы, персы, сирийцы, армяне, евреи, индийцы и др.).
Отдельные группы сэму превратились в настоящие политические партии. «Людям с цветными глазами» власти доверяли любые посты — вплоть до премьер-министра. Поскольку официальным языком империи стал монгольский, от сэму не требовалось знания даже китайского языка. Часть их оказалась откровенными авантюристами. Например, узбек Ахмад, которого Хубилай назначил министром финансов. Вскоре Ахмад совершенно разорил казну, за что и был казнён (1282 г.). Но даже если сэму пытались честно выполнять свои служебные обязанности, проку от них оказывалось мало. Иностранные управленцы совершенно не знали хозяйственно-экономических особенностей Китая, обычаев и нравов населения, традиционных проблем страны и методов их решения.
Кризис режима
Хозяйственно-экономическая политика монгольского режима велась в двух направлениях: в ремесленно-торговом секторе и в области сельского хозяйства.
Стремясь окружить себя предметами роскоши, богатством и изысканным великолепием произведений китайского искусства, монгольские власти предпринимали все усилия для восстановления и расширения государственного производства, а именно шелкоткацких, ювелирных, керамических, оружейных мастерских. По тем же причинам они поддерживали и частный сектор. Кроме того, активно развивались международные торговые связи. Эта политика объективно способствовала оживлению ремесленно-торгового сектора.
Но аграрный сектор (основа экономики) попал в жёсткую зависимость от социально-политических реалий. Перед монгольскими властями встали типичные для завоевателей проблемы. С одной стороны, необходимость формирования собственной знати и награждения полководцев, принимавших участие в завоевании Китая. С другой — потребность в создании военно-территориальной системы, способной держать в подчинении население. Наиболее простым вариантом решения обеих этих проблем была раздача наследственных владений.
«Выделенные земли» (фэньди) достигали гигантских размеров. Помимо непосредственно земельных угодий к ним приписывалось и местное население (до 80 тыс. дворов), превратившееся в подобие крепостных крестьян. Крестьяне не имели права покидать эти земли. Владелец фэньди обладал административной, хозяйственной, военной и юридической властью. Он создавал собственные управленческие органы, назначал глав административно-территориальных единиц, собирал налоги (часть из них подлежала отправке в казну), содержал вооружённые силы. Фэньди представляли собой симбиоз феодов с древними «гарнизонными владениями». После завоевания Юга система «выделенных земель» распространилась и на него. Согласно данным 1290 г., по численности крепостное население уже тогда в пять раз превышало свободных налогоплательщиков (крестьян, получивших казённые земельные наделы).
Кроме фэньди возникли и полноценные феодальные владения — «дарственные поля» (сятынь). Государство отдавало их в полную собственность членам правящего семейства и знатным домам, которые уже не облагались никакими налогами. К началу XIV в. фонд казённых земель был исчерпан. Свободного податного населения не осталось. Китай превратился в феодальную страну с полностью закрепощённым населением. В государственную казну поступали только те небольшие средства, которые удавалось получить от могущественных глав фэньди. Но и те не могли похвастаться большими доходами: труд крестьян, превращённых в крепостных, был малоэффективен. В условиях феодальной раздробленности и некомпетентного управления невозможно было ни поддерживать в должном состоянии ирригационные сооружения, ни централизованно распределять продовольствие.
Ситуация в империи накалялась. Масла в огонь подливали и придворные распри. Самым стабильным периодом существования монгольской династии явилось царствование самого Хубилая. Но уже приход к власти его преемника — Тимуэра (1265—1308; юаньский Чэн-ди, 1295—1308 гг.) обнажил все противоречия в августейшем семействе. Реальная власть перешла в руки соперничающих военно-политических группировок. После смерти Тимуэра за 24 года на троне сменилось семь государей.
В 1337 г. по стране прокатилась волна восстаний, охвативших ряд провинций, включая столичную область. В том же году все очаги волнений были подавлены. Власти обрушили на китайское население репрессии, граничившие с геноцидом. Были даже подготовлены указы о запрещении китайского языка и уничтожении всех китайцев, носящих пять самых распространённых фамилий. Но эти указы император отказался подписать.
В 1344 г. на пороге голодной смерти находилось (по правительственным отчётам) 10 млн человек, т. е. каждый пятый подданный империи. Государственная казна и императорская сокровищница опустели. В том же году Хуанхэ в очередной раз изменила русло. Многие восточные области оказались затоплены.
С 1348 г. голод достиг катастрофических масштабов. Тем не менее, удалось собрать в казну большие средства. Власти решили направить их на строительство в Шаньдуне плотины длиной 150 км, чтобы вернуть Хуанхэ в прежнее русло. На работы согнали 150 тыс. крестьян. Такое скопление разъярённого и голодного народа не могло не привести к бунту.
Восстание красных войск
28 мая 1351 г. в Шаньдуне вспыхнуло восстание, известное как восстание Красных войск. Подобно восстанию Жёлтых повязок, оно было не стихийным бунтом, а заранее подготовленной и идейно обоснованной акцией. Его инициатором и вдохновителем стала буддийская секта «Белый лотос». Она возникла ещё в IV в. как ортодоксальная школа и постепенно (процесс ускорили антибуддийские репрессии середины IX в.) переместилась в народную среду.
Лидером восстания, поднятого в Шаньдуне, был Хань Шаньтун (? — 1351), уроженец северо-восточной провинции Хэбэй, потомственный член общества «Белый лотос». Он объявил себя потомком (в восьмом колене) одного из императоров Южной Сун. То есть повстанцы сражались не под антимонгольскими или антиимперскими лозунгами, а под лозунгом реставрации власти дома Сун. Через несколько месяцев Хань Шаньтун погиб, его сын Хань Линьэр (? — 1366) и жена скрылись в горах. Восстание возглавили новые вожди. В 1351 —1352 гг. их войска, выросшие до 100 тыс. человек, частично заняли Шаньдун и регион среднего течения Хуанхэ. К концу 1352 г. восстание охватило весь Китай.
Режим попытался привлечь на свою сторону китайскую знать и чиновничество. Местная имущественная знать в подавляющем большинстве поддержала правительственную армию. Мятежники, как и во время восстания Хуан Чао, безжалостно расправлялись с богатеями, грабили их имущество. На подмогу монгольским войскам были брошены карательные отряды наёмников. Туда вербовали представителей народностей, исторически враждовавших с китайцами: уйгуров, тибетцев, южных мяо. К 1354 г. монголам и их союзникам удалось нанести серию поражений Красным войскам.
Среди многочисленных локальных очагов, находившихся вне арены основных сражений, было и восстание в Хаочжоу, северо-восточной части современной провинции Аньхуэй. Его поднял местный богач Го Цзысин (? — 1355), вооружив на собственные средства несколько тысяч местных юношей. 15 апреля 1352 г. к отряду Го Цзысина примкнул молодой монах Чжу Юаньчжан (1328—1398), крестьянский сирота, вынужденный принять постриг, чтобы не умереть с голода. Не прошло и полугода, как безвестный монах превратился в ближайшего сподвижника и зятя Го Цзысина.
Со второй половины 1353 г. Чжу Юаньчжан осуществлял руководство восстанием в Хаочжоу, собрав вокруг себя бывших односельчан, друзей его детства. Под его началом насчитывалось уже около 30 тыс. человек. Войско Чжу отличалось от большинства повстанческих отрядов. Солдаты подчинялись строгой дисциплине, грабежи и мародёрство запрещались. Военные операции тщательно прорабатывались. Всё это позволяло медленно, но неуклонно расширять границы занимаемых территорий. В 1356 г. Чжу Юаньчжан обнародовал воззвание. В нём лидер повстанцев по сути дела изложил программу не повстанческого лидера или военачальника, а претендента на державную власть. «Правительство Юань вызвало смуты. Я пришёл, чтобы избавить народ от беспорядков. Вы по-прежнему занимайтесь своими делами. Мудрых я с почтением буду назначать на службу. Всё непригодное из старого уничтожу. Чиновники не посмеют заниматься злоупотреблениями и вредить моему народу» («История династии Юань»). Воззвание, выдержанное в духе имперских ценностных установок, не могло не привлечь на сторону Чжу Юаньчжана представителей самых разных слоёв населения.
Весной 1355 г. основные силы Красных войск пришли в себя после поражений и приступили к новым акциям. Вожди разыскали вдову и сына первого лидера повстанцев Хань Линьэра, провели церемонию его коронации. Всё происходило на юго-востоке Хэнани. В 1357 г. три отдельных соединения Красных войск двинулись в Северный поход — на Шаньдун и левобережную часть среднего течения Хуанхэ. На первых порах им сопутствовал успех. За 1357—1359 гг. Красные войска взяли под контроль почти весь Шаньдунский полуостров. Они подошли вплотную к столице и захватили Кайфын (1358 г.). Но положение повстанцев с каждым днём ухудшалось. В 1359 г. районы, находившиеся под их контролем, постигло нашествие саранчи. Воспользовавшись отсутствием основных вооружённых сил в связи с Северным походом, в Хэнани начали бесчинствовать каратели-наёмники. В докладах, посылаемых трону, говорилось, что территория к югу от Хуанхэ превратилась в пустыню.
Так восставшие лишились главной экономической базы и источника людских ресурсов. В 1359 г. правительственные части перешли в наступление. Красные войска терпели одно поражение за другим, их вожди гибли в боях. Самым болезненным ударом стало падение Кайфына и бегство Хань Линьэра с небольшим отрядом. Восстание Красных войск удалось подавить.
Дальнейшие события, хотя они нередко считаются непосредственным продолжением этого восстания, являют собой уже иное движение. Возглавляемое Чжу Юаньчжаном, оно было нацелено как на освобождение Китая от монголов, так и на воссоздание централизованной имперской государственности. На протяжении 1356—1357 гг. Юг стал ареной фактически самостоятельных событий, одним из главных персонажей которых неизменно оставался Чжу Юаньчжан. Дипломатическими переговорами или военными акциями он устранял вождей-соперников одного за другим. К концу 1357 г. под его властью находились многие юго-восточные районы, включая и область современного Нанкина. Весной 1363 г. Чжу Юаньчжан предпринял политически дальновидный шаг: его армия пришла на помощь отряду Хань Линьэра, затерявшемуся среди схваток основных военных сил. Чжу Юаньчжан привёз Хань Линьэра в свою резиденцию, признал его державные полномочия и некоторое время действовал от его имени в качестве «защитника трона». Весной 1364 г. он получил от Хань Линьэра титул вана (У-ван), что считалось необходимым, согласно традиции, для последующего принятия императорского титула. В 1366 г. Хань Линьэр «случайно погиб». Корабль, на котором монарх плыл через Янцзы, утонул. 20 февраля 1368 г. Чжу Юаньчжан официально взошёл на трон, провозгласив основание собственной династии Мин со столицей в Нанкине. В течение того же года монголы были изгнаны из Китая. За февраль — март армии Мин заняли Шаньдун, в апреле — Хэнань, 15 сентября пала монгольская столица, сразу же наречённая новым именем — Пекин (Бэйцзин; китайская северная столица).
Автор: Марина Кравцова