Так назвал Генриха VIII (1491 — 1547) современный английский историк Кристофер Дэниел. Действительно, монарх был не чужд ни образованности, ни радостей жизни. Вот как описывает в 1515 г. молодого короля (ему было в тот момент 24 года) венецианский посол: «Его Величество — один из самых красивых монархов, которых я когда-либо видел. Он выше обычного роста и отличается весьма изящными ногами. У него светлая кожа и каштановые волосы, коротко подстриженные по французской моде; округлое лицо настолько прекрасно, что подошло бы хорошенькой женщине, шея длинная и крепкая. Он говорит на французском, английском, латыни и немного на итальянском. Генрих хорошо играет на лютне и клавесине, поёт по нотам, натягивает лук с такой силой, какой ни у кого нет в Англии, и превосходно сражается на ристалище. Он увлекается охотой и никогда не прекращает травли, не загнав восемь или десять лошадей, которых для него расставляют по маршруту. Он очень любит игру в мяч, за которой его крайне приятно наблюдать, его светлая кожа просвечивает через рубашку наилучшего материала».

В отличие от отца Генрих VIII предпочитал, во всяком случае в молодости, радости застолья, танцы и хорошеньких женщин скучным делам управления. Впрочем, не чужд он был и ратной потехи. В Европе во времена Генриха VII (1457—1509) и его сына Генриха VIII разворачивались так называемые Итальянские войны (1494—1559)- В основе их лежали попытки установления власти над Италией, хотя военные действия проходили не только на Апеннинском полуострове. В этих войнах постоянно создавались и распадались союзы, вчерашние друзья становились врагами и наоборот. В 1511г. Папа Юлий II создал Священную лигу в составе Папского государства, Испании и Венецианской республики. Лига эта была направлена против Франции. Юлий бросил патриотический лозунг: «Изгоним варваров!», хотя на его стороне сражались в основном испанские солдаты и швейцарские наёмники. В том же году, побуждаемый римским первосвященником, а также тестем — королём Испании Фердинандом Арагонским, Генрих присоединился к этому союзу. Впрочем, уже в 1513г. Фердинанд и венецианцы бросили своих союзников, заключив мир с Францией. Папа Юлий оказался осаждённым в Риме французскими войсками. Он отлучил от Церкви всю армию противника (на что мало кто обратил внимание) и отпустил бороду — тогда это было большой редкостью. Папа поклялся, что сбреет бороду лишь тогда, когда отомстит французскому королю Людовику XII (1462—1515; король с 1498 г.). Генрих тоже отрастил бороду в знак солидарности с папой.

Но английский король поддержал Юлия не только бородой. Он привлёк к Священной лиге императора Максимилиана I (1459—1519; правил с 1493 г.). Объединённые войска Максимилиана и Генриха под командованием последнего вторглись во Францию. В августе 1513г. близ города Гингейт в Нормандии союзники наголову разбили французов, причём Генрих лично руководил войсками и отличился в бою. Это сражение получило название «Битва шпор», ибо, как говорили современники, французы бежали столь поспешно, что потеряли множество шпор. В плен к англичанам попал знаменитейший во всей Европе французский военачальник — Пьер Террай де Баярд (1475—1524), прозванный Рыцарь без страха и упрёка. Но уже на следующий день Генрих освободил его без всяких условий из уважения к мужеству благородного противника. Вскоре важнейший город северо-восточной Франции Турне сдался без боя английскому королю.

В начале сентября того же года союзники Франции шотландцы вторглись в Англию, но были оттеснены английскими войсками. 9 сентября близ местечка Флодден шотландская армия была разгромлена. Погиб весь цвет шотландского рыцарства, включая короля Якова IV. Англия надолго избавилась от опасности с севера.

Дальнейшие победы были не столь впечатляющими. В 1514 г. Фердинанд Арагонский уговорил императора Максимилиана начать переговоры с Францией о мире. В ответ Генрих VIII сам стал договариваться с королём Франции Людовиком XII о том же. Мирное соглашение было заключено, как всегда, навечно (военные действия возобновились с приходом к власти во Франции преемника Людовика, Франциска I).

9 октября того же года договор был торжественно скреплён браком французского короля с Марией (1496—1533), сестрой Генриха. Жениху было 5 2 года, невесте ещё не исполнилось 18. Современники рассказывали, что Мария долго сопротивлялась этому замужеству. Но в конце концов она заявила, что даст своё согласие на брак по политическому расчёту, если брат разрешит ей в следующий раз выйти замуж по любви. Вроде бы (мнения расходятся) Генрих согласился на это. Новая королева Франции овдовела менее чем через три месяца, 31 декабря 1514 г. На следующий год она вышла замуж за Чарлза Брэндона, герцога Суффолка (около 1484— 1545). Он был старше супруги всего на 12 лет, что тогда считалось совершенно естественным. Внучкой Чарлза и Марии стала леди Джейн Грей (1537—1554), о судьбе которой мы расскажем в статье об Эдуарде VI.

Не следует, впрочем, полагать, что Генрих был занят только пирами и музыкой, охотой и битвами. Он доверял повседневные дела своим советникам, но сохранял контроль над ними. Первоначально это не бросалось в глаза. Первое место близ Генриха занял Томас Уолси (около 1473— 1530). Этот сын мясника сделал головокружительную карьеру. Он получил прекрасное церковное и светское образование, обладал немалыми дипломатическими способностями. В 1509 г. Генрих VIII назначил этого ещё не старого священника членом Королевского совета. В 1513 г. Уолси стал лордом-канцлером, т. е. практически вторым человеком в королевстве. Английский историк того времени Полидор Вергилий писал, что «Уолси вёл все дела по собственному разумению, поскольку король ценил его превыше всех остальных советников». Упоминавшийся уже венецианский посол сообщал в 1519 г., что «этот человек правит королём и королевством».

На деле всё обстояло не совсем так, Генрих был энергичным, весьма трудолюбивым и терпеливым человеком, но вместе с тем невероятно властным и упрямым. Восходя на престол, он заявил: «Я не позволю, чтобы кто-то был властен управлять мной». Позднее он сказал куда резче: «В стране нет ни одного человека, чью голову я не заставил бы слететь, если моей воле посмеют перечить» — и действительно снёс немало голов. Он внимательно выслушивал своих советников, терпимо относился к самым разным мнениям. Но если уж он принимал решение, то лучше было не перечить. Томас Мор говорил Уолси: «Его Величество считает, что самое опасное для советника то, что он продолжает упорствовать в своём совете только потому, что однажды дал его». Всё это проявилось и в религиозной политике Генриха.

Ветер перемен в религии

Английский историк Дж. М. Тревельян называет Реформацию в Англии антиклерикальной революцией. Вождём этой революции стал Генрих VIII.

В молодости Генрих был весьма набожным человеком, выстаивал многочасовые службы. Его готовили к духовной карьере, ибо наследником престола был старший брат Артур, так что не интересоваться религиозными проблемами Генрих, получивший, среди прочего, духовное образование, не мог, как не мог не отреагировать и на начавшуюся Реформацию.

31 октября 1517 г. монах ордена августинцев, профессор Виттенбергского университета, доктор богословия Мартин Лютер выступил за реформу католицизма с резким осуждением практики индульгенций, т. е. отпущения грехов заочно и за определённую плату. Спасается человек только верой, а любые добрые дела, от постов и молитвы до аскезы и милостыни, излишни. Не существует никакой Церкви как особого мистического Тела Христова, лишь совокупность верующих. Нет особого мистического таинства священства (вообще не существует никаких таинств кроме крещения и причащения, да и те понимались не так, как в католичестве). Всё духовенство, от Папы до последнего клирика, обыкновенные люди. Не нужен культ святых, мощей, икон. Раз не нужна аскеза, то нет и монашества, раз нет Церкви как особого института, то нет и церковной, в том числе монашеской, собственности. Каждый человек напрямую, без посредников соотносится с Богом. Среди идей Лютера были отказ от безбрачия духовенства, а также требование каждому христианину читать и свободно толковать Библию, для чего её следовало перевести с латинского на национальные языки.

Аскеза — самоограничение, исполнение трудовых обетов в целях духовного совершенствования.

Идеи Лютера не слишком импонировали Генриху. Не по душе был монарху отказ от Церкви как иерархически организованной структуры со строгой дисциплиной, где право толкования Писания дано только высшим церковным инстанциям. Ведь такая Церковь играла громадную роль в централизованном управлении обществом. В 1521 г. король написал трактат «В защиту семи таинств», направленный против учения Лютера. За это он получил от Папы Льва X (Джованни Медичи; 1475—1521, Папа с 1513г.) титул Защитник веры и особую награду — золотую розу (поговаривали, правда, что трактат этот написал Томас Мор). Между тем реформированная вера находила своих приверженцев в Англии, с чем Генрих активно боролся. Он даже сжёг нескольких протестантов.

Из этого не следует, что Генриха всё устраивало в тогдашней Католической церкви. Современный отечественный историк Л. М. Баткин отмечал, что в чистом, беспримесном виде Ренессанс имел место только в Италии. В иных странах он всегда соединялся с чем-то ещё. Так называемое Северное Возрождение, т. е. коренящееся в Ренессансе умственное течение, распространявшееся к северу от Альп, отличалось глубоким интересом к религии. Многие представители его были, как это называлось, христианскими гуманистами. (Они стремились методы, наработанные гуманистами при изучении античных текстов, использовать при исследовании Писания.) Значительное большинство этих гуманистов не спешило порывать с Католической церковью. Они разделяли воззрения знаменитого Эразма Роттердамского. Этот прославленный учёный в 1511 —1514 гг. преподавал в Кембридже. Там он и написал своё известнейшее сатирическое произведение «Похвала глупости». Эразм выступал против религиозной нетерпимости Церкви, ратовал за развитие образования, обличал многочисленные злоупотребления духовенства, алчность князей Церкви. Однако он оставался в лоне Католической церкви. С Лютером его разделило также то, что последний выступал с идеей абсолютного предопределения (Господь спасает того, кого хочет), тогда как Эразм стоял за свободу воли (человек свободен выбрать путь добра или зла). С этим были согласны и английские христианские гуманисты, такие, как Томас Мор, настоятель собора Святого Павла Джон Колет (1466—1519), епископ Рочестерский Джон Фишер (1469—1535). Они хотели перемен в Церкви, но перемен путём реформирования её изнутри, а не разрыва с ней. Большинство исследователей считает, что король Генрих VIII был согласен с ними. Но тут в дело вмешались другие обстоятельства.

Выражение «ветер перемен» по отношению к религии применил впервые знаменитый английский историк Арнольд Джордж Тойнби (1889 - 1975). Главным для него были не богословские различия, но изменения в восприятии мира.

Проблема наследника

Многие современники считали брак Генриха и Екатерины Арагонской удачным. Испанская принцесса 26 лет от роду совершенно очаровала 18-летнего короля. Их брак омрачало только одно: отсутствие потомства. Королева рожала весьма часто — пять раз за первые пять лет брака, но дети были либо мертворождёнными, либо умирали вскоре после появления на свет. Лишь в 1516 г. у царственной четы родилась дочь Мария, будущая королева Англии Мария I Тюдор. После этого было ещё несколько выкидышей. В 1525 г. король задумался о продолжении рода и в первую очередь о наследнике-сыне. У любвеобильного Генриха имелись внебрачные сыновья; можно было их узаконить. Но легитимность их была бы под сомнением, а где сомнения, там и мятежи. Война роз, воспринимавшаяся в Англии примерно так, как в России воспринималось Смутное время, показала, что такое династический конфликт.

Никаких надежд на то, что Екатерина сможет родить, уже не осталось. Ей было 40 лет. Ещё за пять лет до этого король Франции Франциск I, большой любитель прекрасного пола, назвал её, за глаза конечно (но при дворе всё быстро становится известным), «старой уродиной». Судя по всему, она действительно рано отцвела и рано состарилась. С того же 1525 г. Генрих перестал разделять с королевой супружеское ложе. Екатерина ударилась в религию. Она носила под платьем власяницу, постоянно молилась, совершала длительные паломничества. Запахло разводом.

Король обратился за помощью к Уолси, который был не только лордом-канцлером, но также примасом английской Церкви и папским легатом. Тот в мае 1527 г. по тайному соглашению с Генрихом провёл негласный церковный суд и обвинил монарха в том, что он вступил в брак с женой брата, нарушив этим церковное право. Следовательно, брак короля был недействительным с самого начала. Судьи долго не могли прийти к решению и в конце концов постановили передать дело на рассмотрение комиссии из нескольких наиболее уважаемых епископов. Одни согласились с доводами Уолси, большинство же заявило, что раз уж Папа дал разрешение, то брак законен. Генрих пытался убедить Екатерину, что они никогда не состояли в законном браке и уже 18 лет живут во грехе, что им стоит расстаться, а ей удалиться от двора. Заливаясь слезами, Екатерина отказалась наотрез.

В 1513 г. в свите Марии, сестры Генриха VIII и невесты Людовика XII, отправлявшейся к своему жениху, во Францию прибыла девочка Анна Болейн (1501 — 1536). Когда вдовствующая королева Мария вернулась на родину, девочка осталась во Франции, училась в пансионе, получила хорошее образование и в 1521 г. снова оказалась в Англии, заняв место фрейлины при королеве Екатерине. Внешность её была не слишком привлекательна. Венецианский посланник доносил в 1527 г. на родину: «Госпожа Анна не самая красивая женщина в мире. Она среднего роста, со смуглой кожей, длинной шеей, широким ртом, довольно плоскогрудая». Но современники не забывали также упомянуть о прекрасных чёрных глазах и великолепных чёрных волосах, столь длинных, что она могла сидеть на них, о её живости, грации и элегантности. Именно на эту девушку и обратил внимание король, тем более что две её старшие сестры уже побывали его любовницами.

Анна умело раззадоривала Генриха, но категорически отказывалась от близости с ним до брака. Развод с Екатериной был единственным средством для монарха достичь цели своих вожделений. Оный развод мог дать Папа, но тут существовали политические препятствия.

Итальянские войны напоминали какой-то старинный танец, где дамы меняют кавалеров и наоборот. Всё в том же 1527 г. Папа Климент VII, обеспокоенный чрезмерным укреплением позиций своего союзника, императора Карла V, изменил состав Священной лиги. Отныне она была направлена не против Франции, а против Испании и Империи. Теперь в неё входили Папское государство, Венеция, Милан, Флоренция, Англия и Франция. Карл немедленно начал военные действия. В мае того же года имперские войска в Италии взбунтовались против собственного начальства из-за невыплаты жалованья и осадили Рим, дабы получить с врагов то, чего они не получили от своего государя.

Папа фактически оказался пленником Карла V, выполнял все его распоряжения и позднее, в июне 1529 г., подписал Барселонский договор с Карлом, где клятвенно обещал «служить Империи, жить и умереть в этом качестве». А Екатерина Арагонская была родной тёткой императора, так что Климент был вынужден не давать разрешения на развод. Генриху Английскому пришлось пойти на решительные меры.

Развод с женой и разрыв с Папой

Первой жертвой семейно-церковного конфликта стал кардинал Уолси. Анна Болейн его терпеть не могла, впрочем взаимно. Злые языки утверждали, что она зарилась на его богатства. Этот бывший простолюдин получал 50 тыс. фунтов в год только законно (ходили слухи и о взятках) и сумел построить себе три роскошных дворца, в том числе известный Хэмптон-корт. Анна убеждала короля, что Уолси недостаточно активно ведёт переговоры с Папой о разводе. Недовольство Генриха подогревал приближённый к королю священник Томас Кранмер (1489—1556). Он предложил обратиться к авторитетным специалистам по каноническому праву из различных университетов Европы. Учёные юристы не только из Оксфорда и Кембриджа, но и из Тулузы, Орлеана, Падуи, Феррары, Павии и даже Болоньи, которая находилась в Папском государстве, дали заключение, где говорилось, что Генрих имеет право на развод.

После этого король счёл, что Уолси сознательно не желает нового брака своего государя. В 1529 г. Уолси был смещён с поста лорда-канцлера и отправлен в ссылку в свою Йоркскую епархию. Но тут один родственник Анны Болейн, английский посол в Риме, предъявил некое секретное письмо Уолси к Папе Клименту VII, в котором кардинал якобы (мы не знаем, был ли это подлинник письма, точная копия или подделка) советовал Папе не спешить с согласием на развод. Кроме того, вскрылась какая-то переписка Уолси с французским королём. Ничего предательского в ней не было, но Генриха возмутило то, что его лорд-канцлер сносится с главой другого государства за спиной собственного монарха. Уолси был арестован по обвинению в государственной измене и препровождён в Лондон, в знаменитую тюрьму Тауэр. Но занять спешно готовившуюся для высокопоставленного заключённого камеру ему не удалось. Не доезжая до столицы, Уолси умер 29 ноября 1530 г. Незадолго до кончины он сказал: «Если бы я также старательно служил Господу, как служил королю, то Он не послал бы мне на старости лет такое испытание».

Генрих без симпатии относился к идеям Реформации. Однако новая вера находила себе приверженцев даже при дворе, и среди них была, Анна Болейн. Она принимала протестантских теологов, устраивала их диспуты с самим королём, внимательно читала перевод Нового Завета, сделанный протестантским богословом Уильямом Тиндалом (1484—1536), и буквально заставила Генриха прочесть сочинение Тиндала «Послушание христианина». В этой работе учёный доказывал, что государь несёт моральную ответственность за духовное здоровье своих подданных в той же мере, в какой отвечает за их физическое благополучие. Эта мысль понравилась Генриху.

Король также желал опереться на нацию, во всяком случае на её элиту. Реформируя английскую Церковь, он стремился действовать в согласии с парламентом, и парламент оказывал помощь своему королю.

Генрих, несмотря на стремление к самовластию, активно привлекал парламент к решению важных задач, и не только по делу о разводе. Он одобрял действия парламента, направленные на ограничение прав Церкви и усиление полномочий власти. Впрочем, сам он хотел реформы, проведённой в определённых рамках, но не радикальной Реформации. «Если бы Лютер, — говорил король, — ограничился тем, что выступил против пороков, нарушений и ошибок духовенства, вместо того чтобы нападать на таинства Церкви и другие божественные установления, то нам всем нужно было бы последовать за ним». Решительного разрыва с Римом ни король, ни его приближённые не хотели. Но к этому подталкивали обстоятельства.

При дворе всё большую роль играл Томас Кромвель (1485—1540), сын простого кузнеца, бывший протеже кардинала Уолси, вовремя предавший своего покровителя. Этого талантливого администратора многие историки считают создателем современной системы государственного управления.

Он преобразовал Королевский совет в гораздо более компактный Тайный совет, учредил при нём отделы и комитеты, предтечу будущих министерств. Так вот, он всячески советовал королю развестись с Екатериной без папского разрешения, а для этого разорвать связи с Римом и объявить себя главой английской Церкви.

Но дело было не только в разводе. Генрих VIII любил деньги не меньше своего отца, но был далеко не столь бережлив. Потому средств ему вечно не хватало, и он стремился пополнить казну любыми путями.

В декабре 1530 г. генерал-атторней (нечто вроде генерального прокурора) обвинил всё английское духовенство в государственной измене, заключавшейся в том, что они молчаливо поддерживали действия кардинала Уолси. Напуганные клирики, созванные на так называемые конвокации — собрания духовенства каждого из двух архиепископств Англии — Кентерберийского и Йоркского, предложили королю огромные суммы: 100 тыс. фунтов — Кентербери и 19 тыс. — Йорк. Генрих деньги взял, но этого ему было мало. 7 февраля 1531г. английское духовенство под неприкрытым давлением короля заявило, что оно признаёт его «своим протектором и, насколько позволяют законы Христа, единственным и высшим главой». Это ещё не было полным разрывом с папством, ибо сохранялась некая невнятная оговорка о «законах Христа», но дело шло к тому. В 1532 г. была принята по предложению Кромвеля «Петиция против судей», фактически упразднявшая церковные суды.

Короля заставляло торопиться ещё одно обстоятельство. В конце всё того же 1532 г. выяснилось, что Анна Болейн ждёт ребенка (видимо, неприступность её не была абсолютной). 1 января 1533 г. Генрих и Анна тайно обвенчались, хотя развод с Екатериной Арагонской ещё не был оформлен. В итоге король Англии оказался двоеженцем.

В декабре 1532 г. умер прежний архиепископ Кентерберийский, и Генрих в начале следующего года назначил Томаса Кранмера на этот пост. Папа утвердил его решение, надеясь на компромисс. Но компромисса не получилось. Парламент, с подачи всё того же Кромвеля, ставшего канцлером казначейства, т. е. чем-то вроде министра финансов, принял «Акт об апелляциях». В соответствии с ним, последнее слово в различных теологических спорах оставалось не за Папой, а за архиепископом Кентерберийским. В марте перед конвокациями был поставлен вопрос о законности брака короля и Екатерины Арагонской. Все присутствовавшие, кроме епископа Фишера, признали этот брак незаконным. Фишер был тут же арестован и отправлен в Тауэр.

Спустя несколько дней после решения конвокаций король через посланцев предложил Екатерине добровольно отречься от титула. Екатерина категорически отказалась. Тогда Кранмер в мае начал процесс о признании её брака недействительным. Уже 23 мая такое решение было вынесено, брак короля и Анны Болейн, напротив, объявили законным, а 1 июня она была коронована как королева Англии. В марте 1534 г. Папа отлучил Генриха от Церкви и провозгласил его новый брак незаконным, а родившуюся 7 сентября 1533 г. дочь Генриха и Анны, будущую знаменитую королеву Елизавету I, — незаконнорождённой. В ответ король указом объявил недействительным свой первый брак, а дочь Марию — лишённой всех прав престолонаследия. И наконец, в том же 1534 г. парламент принял «Акт о супрематии» (т. е. верховенстве), в котором король был назван «стоящим рядом с Богом единственным и высшим главой Католической церкви в Англии», а Папа «римским епископом, который незаконно присвоил себе в буллах имя Папы». Всё дееспособное население Англии должно было принести королю специальную присягу, подтверждающую это его новое положение. «Публичное объявление короля тираном и еретиком» стало государственным преступлением, караемым смертной казнью. Разрыв с Римом был окончательным.

Судьбы несогласных

Первой жертвой среди приверженцев прежней веры стала королева Екатерина Арагонская. После своего отказа признать свой брак с Генрихом недействительным она до самой смерти жила в разных замках фактически в заключении. Но это была не самая трагическая судьба.

Епископ Джон Фишер вышел из Тауэра, однако не успокоился. В 1534 г. он отказался присягнуть королю как главе Церкви, был судим и приговорён к смерти. В июне 1535 г. епископа Рочестерского обезглавили. Та же участь постигла и Томаса Мора. Мы помним, что он был верным сторонником короля, разделял неприязнь Генриха к протестантизму и призывал к реформам Церкви изнутри (а может быть, это Генрих разделял взгляды Мора?), но поддерживал короля в делах мирских, а никак не духовных. Ещё в мае 1532 г. Томас Мор подал в отставку с поста лорда-канцлера. В 1534 г. он вместе с Фишером отказался признать своего монарха верховным авторитетом в делах веры и тоже был предан суду как государственный изменник. Мор, талантливый юрист, блестяще защищался, апеллируя как к правам и свободам англичан, так и к веротерпимости. Но судьи под сильнейшим давлением короля приговорили Мора к отсечению головы, что и было приведено в исполнение месяц спустя после казни Фишера. После этого Папа вторично отлучил Генриха и объявил его лишённым престола.

Судьба королевы Анны

Генрих VIII напряжённо ожидал рождения ребёнка. Анна разрешилась от бремени, к сильнейшему разочарованию короля, девочкой, будущей великой королевой Елизаветой, о чём тогда, естественно, ещё никто не знал. Некоторые современники, впрочем, утверждают, что Генрих принял это спокойно. Он считал, что за дочерью непременно последуют сыновья. Король распорядился пышно отпраздновать крестины Елизаветы и объявил её наследницей престола. Другие очевидцы событий заявляли, что это была лишь хорошая мина при плохой игре. Якобы, он вскоре после рождения дочери на вопрос няни: «Государь, хотите увидеть свою маленькую дочурку?» — резко бросил: «Дочь, дочь! Ты, старая ведьма, не смей больше говорить со мной об этом!».

Поначалу недовольство государя никак не проявлялось. Анна, оправившись после родов, активно участвовала, как бы мы сказали сегодня, в культурной жизни королевства: она поощряла образование, опекала профессоров и студентов Оксфорда и Кембриджа, покровительствовала учёным-протестантам. Но на горизонте собирались тёмные тучи. Вскоре после рождения Елизаветы Генрих познакомился с дочерью одного из своих приближённых 25-летней Джейн Сеймур (около 1509—1537), бывшей фрейлиной Екатерины Арагонской. Одни современники называли её «молодой красавицей, тихой, кроткой и скромной», отмечали её весёлый, открытый характер. Другие, особенно иностранцы, описывали её иначе. Имперский посланник сообщал на родину: «Кожа у неё такая бледная, что её можно назвать белёсой. Она не очень умна и, как говорят, надменна». О том, что новая пассия Генриха никак не являлась красавицей и, скорее всего, обладала дурным характером, можно судить по портрету великого художника Ганса Гольбейна Младшего. На портрете мы видим некрасивую женщину старше своих лет, с неприятным выражением лица и поджатыми губами.

То ли влюбчивый Генрих действительно увлёкся этой женщиной, то ли был озабочен проблемой наследника, но он серьёзно стал подумывать о разводе с Анной и о новом браке. Джейн, с одной стороны, делала авансы королю (Анна Болейн однажды застала её сидящей на коленях у своего супруга), но, с другой, решительно отвергала поползновения государя.

Отношения Анны с королём то ухудшались, то улучшались. Генрих то почти не разговаривал с супругой, то возвращался на брачное ложе. Во второй половине 1535 г. стало ясно, что Анна снова беременна. Король помягчел к ней. Но 24 января 1536 г. один из приближённых монарха вбежал в покои Анны с сообщением, что Генрих во время охоты упал с лошади и уже несколько часов находится без сознания. Анна лишилась чувств и пять дней спустя разрешилась от бремени мёртвым шестимесячным мальчиком. «Я вижу, что Бог не хочет, чтобы у меня был сын», — сказал король. Напрасно королева умоляла его не отдаляться от неё.

В том же январе 1536 г. пришло известие о смерти Екатерины Арагонской. Это событие отмечалось празднествами при дворе. Теперь можно было развестись с Анной, не поднимая щекотливого вопроса о первой женитьбе. Сторонники Джейн, главным образом её родственники — Сеймуры и их приверженцы, стали распространять слухи о супружеской измене Анны, о том, что, желая иметь сына, она завела себе нескольких любовников. Одним из них называли молодого красавца Генриха Норриса (около 1510—1536). 1 мая 1536 г. во время придворного турнира королева уронила на арену платок, а Норрис поднял его. Это сочли знаком любовных отношений, и Норриса арестовали. Заодно был отправлен в Тауэр брат Анны Джордж Болейн (около 1498—1536).

Правда, доказательства измены были явно недостаточными. Тогда был схвачен придворный музыкант Марк Смитон. Под пыткой, продолжавшейся 24 часа, Смитон признался в том, что он трижды пользовался благосклонностью королевы, а также дал показания против Норриса и даже обвинил Джорджа Болейна в кровосмесительной связи с родной сестрой.

2 мая королева Англии Анна Болейн была взята под стражу. Ей и другим арестованным предъявили обвинение в государственной измене, ибо супружеская измена королю есть преступление против королевства. К этому добавилось обвинение в попытках отравления Екатерины Арагонской и принцессы Марии. Как ни странно, эти последние обвинения исходили из уст самого короля. Имперский посланник докладывал, что король после ареста жены беспрерывно веселился и заявлял, «как он рад тому, что избавился от этой тощей старухи».

Уже 17 мая особая комиссия из пэров при активном участии прежних сторонников Анны Кромвеля и Кранмера признала королеву и других подсудимых виновными в государственной измене, отравлении и даже злоумышлении на особу короля. Королева категорически отрицала свою вину, но всё было бесполезно. Её приговорили к сожжению или четвертованию, на усмотрение государя.

Те, кого объявили её сообщниками, были в тот же день обезглавлены. Королеве же судьба подарила ещё два дня. Генрих смягчил приговор, повелев всего лишь отрубить ей голову.

19 мая Анна взошла на обтянутый чёрным крепом эшафот, одетая в серое платье из дорогой ткани, отороченное мехом. Перед смертью она обратилась с речью к присутствующим, среди которых был и Томас Кромвель: «Я здесь не для того, чтобы обвинять кого-либо или оправдываться. Я умираю согласно законам этой страны и прошу лишь молиться за короля, ибо не было ещё более доброго государя, а для меня он всегда был самым нежным и достойным господином. Я умираю с охотой и прошу молиться за меня». После этого она опустилась на колени и произнесла: «Иисус, прими мою душу. О, всемогущий Боже, помилуй меня». Палач доказал, что он профессионал, — сделал свою работу одним ударом.

Через 11 дней, 30 мая 1536 г., Генрих вступил в брак с Джейн Сеймур. Новая королева устраивала Генриха своей мягкостью и покорностью, а более всего тем, что 12 октября 1537 г. родила ему долгожданного наследника, Эдуарда (1537—1553), будущего (с 1547 г.) короля Эдуарда VI. Но для самой королевы Джейн эти роды стали роковыми: 15 октября она скончалась, прожив с Генрихом чуть более 18 месяцев.

Развитие реформации

Семейные дела не останавливали реформационных процессов. Некоторые историки переломным моментом английской Реформации считают происходившее в 1535 — 1539 гг. закрытие монастырей. Именно последнюю дату они называют рубежом между Средневековьем и Новым временем, во всяком случае для Англии. Нападки на монастыри происходили с разных сторон. Сторонники Реформации отрицали так называемые добрые дела, т. е. посты, паломничества, уход из мира, аскетические подвиги и др. Монашество в их системе ценностей оказывалось бесполезным. Ренессансные интеллектуалы, даже и не склонявшиеся к протестантизму, осуждали монашество за тот же самый уход из мира, но по другим причинам: в мире надо действовать, а не затворяться в обителях; монахи в такой системе ценностей — это всего лишь здоровые бездельники.

Важной причиной давления на монастыри было хроническое безденежье Генриха. А монастыри обладали немалой собственностью. Если же, как говорилось, Церковь не есть особый институт, состоящий из лиц, наделённых благодатью, то не может быть неприкосновенной церковной, в том числе монастырской, собственности. А в Англии от 1 /5 до 1 /4 обрабатываемых земель принадлежало Церкви! И это не считая утвари и драгоценностей, хранившихся в церковных сокровищницах.

Уже в 1536 г. парламент принял закон о закрытии монастырей, чей доход не превышал 200 фунтов в год, земли и прочее их имущество отошли в казну. Сами монастыри подлежали разрушению: их буквально сносили, растаскивали камни, пускали ценности на переплавку. Церковную десятину, шедшую на монастыри, король Генрих VIII приказал перечислять в казну. Наряду с проверками монастырей королевские уполномоченные должны были проверять и сумму десятины, а заодно и вообще положение со сбором налогов. Всё это вызывало народное недовольство, вылившееся в так называемое Благодатное паломничество.

Благодатное паломничество

Осенью 1536 г. крестьяне Северной Англии и Линкольншира стали собираться значительными группами и давать клятву в том, что они будут сопротивляться новым налогам и новому церковному устройству. Толпы людей шли на юг, вооружённые чем попало, шли с хоругвями и пением псалмов — отсюда и название «Благодатное паломничество». Вождём восставших помимо собственной воли стал некий юрист Роберт Аск (умер в 1537 г.). Мятежники захватили в плен нескольких королевских уполномоченных по сбору налогов. Хотя армия бунтовщиков была немалой, а у короля под рукой имелась только гвардия, он направил письмо арестованным уполномоченным с грозными словами, имея в виду «паломников»: «Это сборище настолько отвратительно, что, если только вы не убедите их разойтись и прислать сотню зачинщиков с верёвками на шее к наместнику, чтобы он поступил с ними так, как будет сочтено нужным, мы не видим другой возможности спасти их. Мы уже послали против них герцога Суффолка, нашего наместника, с сотней тысяч солдат (король здорово преувеличивает. — Прим, авт.), всадников и пеших. Мы собрали ещё одну большую армию, чтобы жечь и портить их собственность и уничтожать их жён и детей со всей жестокостью».

Мятежники частично пошли на попятный, отпустили уполномоченных, но через них передали свои требования королю. «Простой народ, — доносили уполномоченные, — готов признать монарха главой Церкви и заплатить ему десятину и иные требуемые налоги, но заявляет, что более король во всю свою жизнь не получит денег от общин и не сможет закрывать аббатства». Кроме того, восставшие требовали отставки Кромвеля, Кранмера и ряда епископов, которых обвиняли в ереси (т. е. в симпатиях к протестантизму), ибо, как они считали, именно уговоры этих советников побудили короля начать Реформацию.

Генрих отвечал решительно: «Относительно выбора советников монарха, а также епископов я никогда не читал и не слышал, что их должны назначать грубые и невежественные простолюдины. Как же вы дерзки, грубое простонародье, самое дикое и жестокое во всём королевстве, что находите недостатки у вашего короля!.. Что касается закрытия монастырей, знайте, что в этом нас поддержали все благородные лорды нашего королевства, как духовные, так и светские, актом парламента, и это решение не предложено какими-то советниками по их воле и фантазии, как вы все ложно убеждаете всё королевство... Ежели же не подчинитесь, все вместе со своими жёнами и детьми будете уничтожены мечом».

Угрозы были осуществлены, хотя и не в полном объёме. Две армии, пусть и меньшие числом, чем заявлял Генрих, одна под руководством Чарлза Брэндона, герцога Суффолка, другая, возглавляемая Томасом Говардом, герцогом Норфолком, кстати сказать католиком, обрушились на повстанцев. Восстание было подавлено к весне 1537 г. Не всё оказалось предано огню и мечу, но только в Карлайле на севере страны повесили 70 человек, объявленных изменниками. Норфолк, может быть из сочувствия братьям по вере, предлагал королю проявить милосердие, но Генрих требовал, чтобы казни продолжались. Всего к смерти было приговорено около 250 «паломников».

Одними малыми монастырями реформа не ограничилась. В 1538— 1539 гг. прошла секуляризация больших монастырей, чьи земли и имущества забрали в казну. Генрих был крут на расправу, даже если выведенное позднейшими историками число 70 тыс. сожжённых, казнённых и умерших в тюрьме сильно преувеличено. Их оппоненты возражают, что большинство католических патеров благополучно перешли в англиканство и стали священнослужителями новой религии.

Среди историков существуют различные мнения и по поводу социально-экономических последствий Реформации. Одни утверждают, что Генрих в погоне за сиюминутной выгодой, вместо того чтобы монастырские земли сделать государственным достоянием, начал спешно распродавать их, ввиду чего цена на землю упала. И в итоге король выручил много меньше денег, чем мог бы при постепенной распродаже или сдаче в аренду. Некоторые исследователи заявляют также, что новые владельцы земель управляли ими хуже, чем некогда монахи, и гораздо сильнее эксплуатировали арендаторов. Им возражают, что распродажа была срочно необходима, чтобы добыть средства на строительство флота, а также укреплений на границе с Шотландией, что это усилило пресловутый средний класс — разбогатевших йоменов и джентри.

Реформация, впрочем, не ограничивалась только закрытием монастырей. В сентябре 1538 г. по инициативе Кромвеля был издан указ, в соответствии с которым каждый приход должен был приобрести Библию на английском языке, большой тираж которой Тайный совет заказал (кто бы мог подумать!) в католической Франции. Эта Библия должна была храниться в местной церкви, и каждый имел право взять её почитать, а также поощрялось чтение вслух, «если имелся кто-либо с громким голосом». Тем же указом окончательно упраздняли культ святых, причём гробницы их следовало уничтожить, а найденные там ценности — передать в казну.

Ещё в 1536 г. король утвердил так называемые Десять статей. В них ясно подчёркивался протестантский характер Англиканской церкви. Единственным источником вероучения признавалось Священное Писание, отвергались авторитет Папы, догмат о чистилище и культ святых (это привело к уничтожению икон и статуй). Из таинств признавались лишь крещение, причащение и покаяние (последнее, кстати, отвергалось другими протестантами). Но уже в 1539 г. парламент принял Билль о шести статьях, гораздо более консервативных, нежели прежние десять. В них особо подчёркивалось «вертикальное» устройство Церкви, подчинение королю и назначенным им епископам, отрицалась возможность влияния мирян (кроме монарха, разумеется) на церковную жизнь. Словом, Генрих не желал идти путём радикальных протестантов, в частности кальвинистов, которые были весьма популярны в Шотландии. А там именно кальвинизм с 1540 г. (окончательно в 1560 г.) стал государственной религией. Этих радикалов (да и иных, ибо границы различных протестантских течений ещё не полностью устоялись) в Англии именовали пуританами (от лат. purus — «чистый»). Имелось в виду, что они исповедуют учение Христа в его первоначальной чистоте, а также ведут чистый образ жизни.

Пуританства Генрих не принимал ни в какой форме, что и доказал давно испытанным способом: после обнародования Шести статей он повелел публично сжечь более 20 пуритан.

Шотландский футбол

Внедрение пуританства в Шотландии повлияло на популярные народные развлечения. Запрещались театральные представления, бокс и др. Эти запреты не очень-то действовали, особенно в отношении самого главного — футбола. Он был известен жителям северного соседа Англии с XIV в. Надувать мячи тогда ещё не умели, да и резины не было, так что этот спортивный снаряд представлял собой кожаный шар, набитый перьями.

Новая игра приобрела огромную популярность во всех сословиях, но вызывала и разнообразную критику. Горожане Перта жаловались королю, что слуги знатного рода Дугласов, весьма влиятельного в тех краях, играют в футбол на улицах города, смущая покой спящих жителей дикими криками, а чистые души их жён и дочерей — безобразными ругательствами. «Примас шотландской Церкви» запрещал священникам и монахам играть в эту «бесовскую игру». Но католические и пуританские священнослужители протестовали напрасно. Большинство жителей низинной Шотландии активно приняло новую веру, обитатели горной Шотландии доныне сохраняют приверженность католичеству, однако ни те, ни другие, ни тогда, ни теперь не собирались и не собираются отказываться от любимых состязаний.

Ещё три жены Генриха VIII

Резкие повороты происходили не только в религиозной политике Генриха, но и в его семейной жизни, причём, как и в вопросах религии, там просматривалась некоторая закономерность.

Далеко не все англичане были сторонниками Реформации, в том числе и близ трона. Ярыми протестантами были Кранмер и Кромвель. Но один из приближённых короля, Томас Говард, оставался католиком, а его близким помощником и соратником был Стивен Гардинер (около 1482—1555), англиканский епископ Винчестерский, также склонявшийся (тайно, разумеется) к католицизму. Они всячески убеждали короля, что нельзя ссориться с католической Европой, что король Франции и император только и желают вторгнуться в Англию, чтобы, как требовал Папа, «избавить её от деспотизма». Кромвель в ответ искал союзников среди протестантских правителей Северной Германии, хотя Генрих резко отрицательно относился к лютеранству, которое исповедовали эти государи. В 1539 г. стало известно, что король Франциск I пригласил своего старого врага императора Карла V (1500—1558; король Испании в 1516—1556 гг., император Священной Римской империи в 1519—1556 гг.) в Париж на переговоры. Было ясно, что непримиримые противники решили сговориться и следовать общим курсом, который мог быть только антианглийским. Надо было действовать.

Кромвель стал искать новую невесту королю. Он нашел её среди дочерей правителя одного из небольших княжеств Германии, герцога Клевского, чьи владения располагались в низовьях Рейна, близ границы с Нидерландами. Пока шли переговоры о браке, Кромвель писал королю о его предполагаемой супруге Анне (1515—1557), что «каждый восхваляет её красоту. Говорят, что она затмевает герцогиню Миланскую, как солнце затмевает луну». Он попросил Г. Гольбейна написать портрет Анны Клевской. Это был замечательный и, как доносил английский посол в герцогстве Клевском, отправляя его в Лондон, «очень реалистический портрет». Тот же посол докладывал, что «Анне тридцать лет, она довольно высокая и худая, выражение её лица, несколько обезображенного оспой, уверенное и решительное. Анна говорит только по-немецки, проводит время главным образом за рукоделием, не умеет ни петь, ни играть на каком-либо музыкальном инструменте. Как говорят, принцесса обладает живостью и остроумием и, в отличие от большинства немцев, не слишком увлекается пивом».

В сентябре 1539 г. брачный контракт был подписан, 1 января 1540 г. король встретился с невестой и был весьма разочарован её внешностью (недостаточно было посмотреть на портрет Гольбейна?). 6 января Генрих обвенчался с Анной, но тут же задумался о разводе. Супруга ему совершенно не нравилась. В частных беседах монарх называл свою суженую (сведения расходятся) не то «вестфальской лошадью» (Вестфалией именовали историческую область Германии между Рейном и Везером, герцогство Клеве было именно там), не то «фламандской кобылкой».

Дело о разводе ускорялось тем, что Норфолк и Гардинер всячески интриговали против Кромвеля. Дабы свалить всесильного министра, герцог Норфолк познакомил короля со своей очаровательной племянницей Кэтрин Говард (около 1518— 1542), кареглазой красавицей с пышными каштановыми волосами. Влюбчивый Генрих совершенно потерял голову и поверил словам её дяди, что Кромвель задумал брак с Анной Клевской из неких антигосударственных побуждений. Уже в июне 1540 г. Кромвеля судили по обвинению в ереси и распространении вредных книг, и 28 июля он взошёл на эшафот. Ещё ранее, 9 июля, высокая комиссия подтвердила, что Анна не была до свадьбы девственницей, и аннулировала её брак с королём. Анна спокойно согласилась на это, удалилась от двора и последние семнадцать лет жизни провела в Англии в выделенном ей поместье, получая солидное содержание.

Генрих был очарован новой женой и чувствовал себя с ней молодым. Но счастье оказалось недолгим. Поступил донос, обвинявший королеву в распутстве, как до брака, так и после него. Генрих сначала не поверил этому, но велел провести негласное расследование. По одной из версий, личный секретарь королевы признался, что не раз «плотски познавал её». Согласно другой версии, сама Кэтрин заявила, что любила своего кузена Томаса Калперера. Её осудили на смерть и казнили в феврале 1542 г. в Тауэре, на том же месте, где обезглавили Анну Болейн. В ночь накануне казни она попросила принести ей плаху побольше, чтобы попробовать, как класть голову. Её последними словами на эшафоте были: «Я умираю королевой, но предпочла бы умереть женой Калперера. Да смилуется Господь над моей душой. Добрые люди, помолитесь за меня, прошу вас!».

12 июля 1543 г. Генрих VIII вступил в шестой брак, на этот раз с Кэтрин Парр (1512—1548), вдовой, похоронившей уже двоих мужей. Она трогательно заботилась о короле, который серьёзно болел, нежно любила юного принца Эдуарда, помирила Генриха с его дочерьми. В итоге он по закону о престолонаследии, принятом в том же году, признал их законными и объявил Марию и Елизавету (именно в таком порядке) наследницами престола вслед за Эдуардом, если тот умрёт бездетным. Дети Генриха очень привязались к мачехе. Правда, сносить жестокий характер мужа новой королеве было нелегко. Образованная женщина, она живо интересовалась религиозными вопросами, была протестанткой более радикальной, нежели король, и это вызывало его недовольство. В начале 1546 г. он поспорил с женой по какому-то религиозному вопросу, назвал еретичкой и отправился составлять обвинительный акт против неё. Кто-то из придворных сообщил ей об этом документе и даже показал его. Увидев подпись короля, она упала в обморок, а придя в себя, кинулась к мужу и сумела вымолить прощение. Когда стражники явились арестовывать королеву, Генрих указал им на дверь.

Кэтрин Парр смогла благодаря своему умению убеждать пережить мужа и не нарушила брачную закономерность царствования Генриха. Мало того, что имена его жён, кроме Джейн Сеймур, повторялись: три Екатерины и две Анны. Судьбы королев были разными, но периодически повторяющимися: с первой женой Генрих развёлся, вторую казнил, третья умерла своей смертью и именно в таком же порядке и тем же самым образом перестали быть королевами и окончили жизнь четвёртая, пятая и шестая жёны.

Последние битвы, последние казни

Блестящий молодой государь эпохи Ренессанса к 50 годам превратился в тучную развалину с больной ногой (его мучили язвы, возможно сифилитического происхождения). Временами он не мог самостоятельно передвигаться и его возили в кресле на колёсиках. Страдания сделали этого и прежде нетерпеливого монарха болезненно раздражительным. Его жестокость и подозрительность усилились.

Внешняя политика, впрочем, не претерпела особых изменений. Одним из главных направлений её были отношения с Шотландией. С давних времён английские короли считали королей Шотландии своими вассалами. Войны между этими государствами имели многовековую историю, Англия желала подчинить себе Шотландию, а шотландцы постоянно совершали набеги на земли южного соседа. Эта вражда приводила к тому, что своим естественным союзником шотландцы считали тогдашнего главного противника Англии — Францию. Генрих VIII как сюзерен потребовал от Якова V (1512—1542; король Шотландии с 1513 г.), чтобы тот разорвал союз с Францией. Яков отказался, и тогда Генрих в 1542 г. направил в Шотландию войско под командованием герцога Норфолка. Шотландцы успешно отразили нападение англичан и осенью того же года заставили их повернуть назад. Причину этого современники видели в том, что снабжение английской армии было организовано из рук вон плохо: солдаты остались даже без пива!

Но далее фортуна перешла на сторону англичан. 10-тысячная шотландская армия пересекла границу, но была наголову разбита в битве при селении Солуэй-Мосс. Король Яков V, тяжело больной и потому в битве не участвовавший, умер, получив это известие. Единственной его наследницей стала маленькая дочь шести дней от роду, знаменитая в будущем Мария Стюарт.

Генрих воспользовался этим поражением и в том же году объявил Марию невестой своего сына Эдуарда. Это было подтверждено шотландскими лордами, причём в договор внесли пункт, согласно которому Мария должна была, в обеспечение соглашения, переселиться в Англию. Кроме того, имелось ещё и особое секретное дополнение. В соответствии с ним в случае преждевременной смерти малолетней королевы шотландские лорды обещались содействовать тому, чтобы «вся полнота власти и управления королевством» перешла к Генриху VIII. Но вдова Якова, правившая в Шотландии при малолетней дочери королева-мать Мария де Гиз (1515— 1560), француженка, пламенная католичка, не желала отдавать дочь еретику. Да и просто как мать она боялась отдать своё дитя в руки человека, казнившего двух жён и вполне способного убить ребёнка, мешавшего осуществлению его планов. Мария де Гиз и её советник, тоже католик, кардинал Дэвид Битон (около 1494—1546) решительно отвергли это соглашение и стали вести переговоры о браке малютки Марии с каким-либо французским принцем.

Генрих изо всех сил пытался препятствовать этому. Если Мария выйдет замуж за наследника французского престола, то Шотландия и Франция смогут составить единое государство! Английский король действовал умело и решительно. Император Карл V давно добивался союза с Англией против Франции. И вот, в мае 1543 г. Генрих и Карл заключили тайное соглашение. Весной 1544 г., оставив Англию на брата покойной королевы Джейн Сеймур, Эдуарда Сеймура (около 1506— 1552), только что получившего титул графа Хертфорда, больной Генрих пересёк Ла-Манш и лично возглавил вторжение во Францию. Английская армия осадила Булонь, и 14 сентября 1544 г. город пал. Но уже пять дней спустя Карл V заключил мир с Франциском I.

В Шотландии дела шли тоже не очень хорошо. Граф Хертфорд продолжал действовать, добиваясь выдачи Марии. Англичане спалили Эдинбург и опустошили его окрестности. Но обе Марии — мать и дитя — укрылись в замке Стирлинг, а тем временем Хертфорд был разбит шотландцами у селения Анкрум-Мур в феврале 1545 г. Пришлось ему довольствоваться подтверждением обязательства помолвки принца Уэльского и королевы Шотландской, но не сейчас, а через 10 лет. И тогда же Мария должна будет приехать к своему жениху.

После примирения Франции с Империей Генрих остался один на один со своим заклятым врагом, да и Шотландия могла в любую минуту прийти на помощь французам. Король лихорадочно собирал средства на войну. Послушный парламент повысил налоги, а сам государь распродавал золотую утварь и закладывал поместья.

В Портсмуте Генрих лично руководил подготовкой к отражению возможного нападения французов. Французский флот подошёл к английским берегам, десант высадился на острове Уайт в 1545 г. Французов вытеснили оттуда, но опасность сохранялась. Наконец в 1546 г. удалось заключить мир с Францией, по которому Булонь оставалась за англичанами ещё восемь лет, после чего должна была вернуться Франции, правда за солидный выкуп.

Шотландия не включалась в этот договор, и вялотекущая война на севере продолжалась. Генрих не желал идти на уступки в вопросе о браке сына, а сил принудить Шотландию у него не было.

У него вообще уже не было сил ни на что. Все понимали, что король скоро умрёт, всем был известен девятилетний наследник — но кто будет реально править страной? Кандидатов на место протектора, т. е. регента при малолетнем Эдуарде, было два. Один — католик, противник дальнейшего развития Реформации (о возвращении к католицизму тогда вслух не говорили), герцог Норфолк. Другой — шурин короля, дядя наследника, ярый протестант, сторонник углубления религиозных реформ граф Хертфорд. Партия (тогда это слово употреблялось в значении группы поддержки какого-либо влиятельного лица) Хертфорда нанесла удар первой. 12 декабря 1546 г. герцог Норфолк и его сын Генри Говард, граф Суррей (около 1517—1547), кстати, один из крупнейших лирических поэтов дошекспировской эпохи, были арестованы по обвинению в государственной измене. В середине января 1547 г. граф Суррей был казнён. Тогда же собрался парламент для суда над герцогом (как пэр королевства он мог быть судим только палатой лордов, а вердикт требовал утверждения Палатой общин и королём) и быстро приговорил его к отсечению головы. 27 января королевское согласие было получено, однако сам король находился уже при смерти.

Врачи были уверены, что Генриху осталось жить несколько часов. Но никто не осмеливался сказать ему об этом, ибо предсказание смерти монарху считалось государственной изменой. Наконец один из придворных, как сообщает современник, «смело подойдя к королю, сказал, в каком тот положении, что, по человеческому разумению, ему не суждено больше жить, и призвал подготовиться к смерти». Генрих мужественно встретил это известие. В ответ на настоятельную просьбу немедленно пригласить архиепископа Кентерберийского король сказал, что хочет перед этим немного вздремнуть. Вскоре после полуночи, т. е. уже 28 января, он проснулся, послал за Кранмером, но когда тот пришёл, государь уже не мог говорить и только протянул ему руку. Через несколько минут король Англии и верховный глава Англиканской церкви Генрих ушёл из жизни, оставив потомкам гадать, кем он был: основателем могущества Англии, создателем современной системы управления или жестоким тираном, погубившим десятки тысяч людей лишь потому, что они были инакомыслящими, инаковерующими или просто неугодными лично ему.

Автор: Дмитрий Харитонович