Убийство Генриха IV привело к существенным переменам во внутренней и внешней политике Франции. Правительницей страны стала регентша, вдовствующая королева Мария Медичи, правившая от имени своего сына — будущего Людовика XIII (1601 — 1643). Набожная католичка и не слишком умелый политик, Мария Медичи оказалась неспособной самостоятельно справиться с государственными делами. Реальная власть сосредоточилась в руках её коррумпированного окружения. Снова возросло влияние аристократии. Новое правительство отказалось от активной внешней политики и пошло на примирение с габсбургскими державами. Самым заметным актом франко-испанского сближения стал брак Людовика XIII с дочерью испанского короля Анной Австрийской. Полоса безвременья закончилась лишь с выдвижением человека, которого не без основания можно назвать самым выдающимся политиком XVII столетия. Речь идёт о знаменитом кардинале Ришельё.

Арман Жан дю Плесси де Ришельё родился 9 сентября 1585 г. в знатной, но обедневшей дворянской семье, представители которой делали карьеру на судебном поприще. Юноша намеревался стать военным, но интересы семьи побудили его принять сан епископа Люсонского. Вряд ли он согласился на это с большим энтузиазмом. В Ришельё всегда было что-то от мушкетёра — любовь к военному делу, интерес к женщинам, склонность к интригам и политике.

Став епископом Люсонским, Ришельё получил доступ ко двору. Он произвёл благоприятное впечатление на короля Генриха IV, который называл его не иначе как «мой епископ». Но карьера молодого иерарха внезапно прервалась. Интриги завистников вынудили Ришельё вернуться в Люсон, где он посвятил своё время хозяйству и литературным занятиям.

Новое возвышение Ришелье связано с созывом в 1614 г. Генеральных штатов — сословного собрания Французского королевства. Избранный в число депутатов от духовенства, хитроумный и красноречивый Ришелье блистал на этом форуме, изящно защищая интересы своего сословия от посягательств светских властей. В феврале 1615 г. епископу Люсонскому доверили прочесть парадную речь на заключительном заседании Штатов. Парламентская карьера Ришелье на этом закончилась: в следующий раз Генеральные штаты были созваны во Франции лишь через 175 лет, накануне Великой французской революции.

Теперь Ришелье снова заметили при дворе. Особенно благоприятное впечатление 29-летний епископ произвёл на королеву-мать Марию Медичи, которая по-прежнему держала в руках бразды правления страной. В этом ей помогал фаворит, итальянец Кончино Кончини (маркиз и маршал д’Анкр). Заботами Марии Ришелье сначала стал духовником Анны Австрийской, а затем занял пост государственного секретаря по военным делам и внешней политике. Эта должность открывала епископу Люсонскому доступ в королевский совет.

Но в 1617 г. между Марией Медичи и королём произошёл конфликт, связанный с убийством Кончини. Аристократы ненавидели итальянца, игнорировавшего их интересы. Людовик XIII разделял их чувства. По совету своего фаворита Альберта де Люиня он дал согласие на устранение любимца матери. 24 апреля 1617 г. капитан гвардии Витри с тремя сообщниками убил Кончини в коридоре Лувра. По легенде, король Людовик, узнав об этом преступлении, воскликнул: «Вот первый день моего настоящего владычества!». Но мать не простила ему убийство возлюбленного и советника. Вдовствующая королева демонстративно удалилась от двора. Ришельё опять пришлось вернуться в Люсон. Тем не менее, он не прерывал связи ни с королевой, ни с королём, стремясь посредничать между ними. Наградой за эти усилия стало требование Марии Медичи назначить Ришельё кардиналом как одно из условий примирения с сыном. 5 сентября 1622 г. Ришелье получил этот сан. Весной 1624 г. новоиспечённый кардинал стал членом королевского совета, а 13 августа того же года по настоянию королевы-матери занял пост первого министра.

Первый министр

Достигнув высшего поста в государстве, кардинал без колебаний отрёкся от всех, кто способствовал его возвышению. Ришельё сблизился с Людовиком XIII и, несмотря на упорно циркулировавшие слухи о тайной ненависти монарха к кардиналу (скорее всего, эти слухи распускали враги Ришельё), оставался его главным советником до самой своей смерти. А вот Мария Медичи и Анна Австрийская перешли в лагерь ненавистников Ришельё. Став первым министром, кардинал сделался их политическим противником, поскольку и Мария Медичи, и Анна Австрийская были сторонницами сближения с домом Габсбургов. А это шло вразрез с планами кардинала.

Долгая война Ришельё с придворной знатью, возможно, и не заслуживала бы пристального внимания, если бы в итоге она не способствовала укреплению власти королевской администрации, которую возглавлял первый министр. Его расправы над оппозицией носили показательный характер: требовалось отучить знать от политических интриг, особенно в пользу других государств...

Первый заговор, раскрытый агентами его высокопреосвященства, назывался «заговор Шале». Правда, сам граф Шале был всего лишь орудием в руках высокопоставленных придворных — брата короля Гастона Орлеанского, Анны Австрийской, герцогов де Вандом и госпожи де Шеврёз. Заговорщики намеревались похитить короля и Ришелье, но их планы были раскрыты Жозефом дю Трамбле. Этот монах-капуцин до самой смерти возглавлял секретную службу кардинала.

Арестованный Шале валялся у кардинала в ногах и умолял о пощаде, но Ришелье был неумолим. Он не мог тронуть близких короля, однако Шале кончил жизнь на эшафоте.

В 1630 г. Мария Медичи и Анна Австрийская, пользуясь болезнью короля, добились от Людовика XIII согласия отправить кардинала в отставку. Толпы придворных лизоблюдов уже переместились от дверей кардинала в приёмную королевы-матери. Но они поторопились. Король вскоре поправился и 10 ноября снова призвал к себе Ришельё. Это событие получило название «дня одураченных»: многие поплатились за свою роковую ошибку и были удалены от двора. Отчаявшаяся Мария Медичи пыталась поднять восстание, но потерпела неудачу, и её выслали за границу.

Война первого министра с внутренними врагами продолжалась до самой кончины Ришелье. От руки палача погибли маршал Франции Марильяк, герцог Монморанси, королевский фаворит Анри де Сен-Мар. Но и жизнь Ришелье иногда висела на волоске.

Интриги, интриги...

Немало хлопот Ришелье причинила его бывшая покровительница Анна Австрийская. Как гласит легенда, Людовик XIII в три года сформулировал будущий статус этой красавицы, сказав: «Она будет спать со мной и родит мне ребёночка». А вслед за этим: «Нет, я не хочу её. Она ведь испанка, а испанцы — наши враги». Таким образом, Анна, дочь испанского короля Филиппа III, должна была служить символом примирения испанского и французского двора, подарить стране наследника престола, в котором текла бы кровь и Бурбонов, и Габсбургов. Однако примирения двух держава достичь не удавалось, равно как и родить наследника.

Современники давали разные оценки этой женщине. Известный мемуарист Франсуа де Ларошфуко писал, что «королева была привлекательна, ей были присущи мягкость, доброта, обходительность, в её характере и уме не было и тени притворства...». Зато кардинал де Рец, противник Анны, отмечал, что «она была скорее высокомерной, чем величественной, скорее неразборчивой в деньгах, чем щедрой, более памятной на обиды, чем на благодеяния, скорее упрямой, чем твёрдой...».

В силу своего происхождения Анна Австрийская при французском дворе склонялась к тем политикам, кто ориентировался на сближение с габсбургскими державами и противостоял курсу Ришельё. К тому же королева была оскорблена тем, что её протеже забыл все её благодеяния и стал проводить собственную политическую линию. Ещё больше ухудшил отношения между первым министром и королевой скандал, связанный с Анной и английским герцогом Бекингемом.

В отличие от персонажа «Трёх мушкетёров», реальный Бекингем не был благородным кавалером без страха и упрёка. Свою карьеру и состояние он сделал благодаря милостям короля Якова I, а затем и Карла I. О том, каким образом он заслужил расположение Якова, ходили разные слухи. Завистники говорили, что для развлечения монарха молодой Бекингем прыгал по полу и тявкал как собачка. Говорили и о том, что он был любовником Якова. Но считать его всего лишь ничтожеством тоже не стоит. Он сохранил главенствующее положение при дворе и в правление Карла I, человека безупречной репутации.

В Англии он «стяжал народную любовь» своим казнокрадством и различными «добрыми советами» королям — например, о торговле титулами. В 1625 г. герцог оказался во Франции в качестве посла и увлёкся Анной Австрийской.

В отличие от Маргариты Валуа, воспитанная при строгом испанском дворе Анна героически несла крест неудачного замужества и не позволяла себе заводить компрометирующие связи, хотя поклонников у неё было немало. Скандал разразился в Амьене, когда разбуженные криками придворные застали королеву, вырывавшуюся из объятий Бекингема. Неизвестно, нарушила ли она свой супружеский и монарший долг, но историки сходятся во мнении, что Бекингем был очень настойчив. С этим скандалом связана и описанная А. Дюма история с подвесками королевы, которые якобы выкрала Миледи (её реальным прототипом была графиня Каррик). Впервые о подвесках написал Ларошфуко. Но достоверность этой истории вызывает сомнения. Одно лишь можно утверждать наверняка: будущий маршал Франции д’Артаньян никак не мог принимать участие в этих событиях, поскольку в то время ему было только пять лет.

Скандал с Бекингемом не способствовал улучшению отношений между Людовиком XIII и Анной Австрийской. Супруги стали жить раздельно. Королева к тому же подозревала, что к истории с Бекингемом приложил руку кардинал Ришельё. Будто бы в подтверждение этому министр сочинил трагедию «Мирам», где вывел герцога в роли злого соблазнителя и изобразил своё торжество над ним. Правда, в 1630-х гг. Ришельё предпринимал неоднократные попытки примирения с королевой, для чего пустил в ход свои мужские чары. Он надеялся подчинить Анну Австрийскую и сделать её инструментом своей политики. Но хитроумный кардинал просчитался... К счастью для первого министра, его шпионы не смогли перехватить письма Анны Австрийской к её подруге и сообщнице герцогине де Шеврёз. В них была дана крайне пренебрежительная оценка кардинала как кавалера.

Положение Ришельё осложняло и ещё одно обстоятельство. Если Анна Австрийская могла вести против него «войну на уничтожение», то Ришелье не мог сокрушить столь важную политическую фигуру без риска ввергнуть монархию в очередной кризис. Более того, он даже добивался сближения короля и королевы, чтобы те смогли произвести на свет наследника престола.

Однако политические реалии постоянно приводили к жестоким столкновениям между кардиналом и королевой. Летом 1637 г. агенты Ришелье перехватили письмо бывшего испанского посла во Франции маркиза Мирабелы, в котором тот отвечал на тайное послание Анны. Было установлено, что в этой переписке играет важную роль дворецкий королевы Ла Порт. Последнего без промедления отправили в Бастилию. Чтобы заполучить переписку королевы с враждебным государством, Ришелье добился у Людовика XIII разрешения провести обыск в её покоях в аббатстве Сент-Этьен. Но там обнаружили лишь ничего не значащие письма. Не дал результатов и обыск комнаты Ла Порта. От глаз сыщиков ускользнул тайник в стене, где хранились ключи к шифрам и важные бумаги...

Арестованный Ла Порт отказывался давать показания без разрешения королевы. Сама Анна Австрийская утверждала, что в переписке затрагивались маловажные вопросы. Однако под давлением короля она была вынуждена написать Ла Порту приказание открыть следователям «все тайны». Одновременно в тюрьму была направлена фрейлина королевы Мария д’Отфор. Переодевшись в мужское платье, она проникла в Бастилию к сидевшему там кавалеру де Жару, смертельному врагу кардинала. А тот, в свою очередь, пробил отверстие в камеру Л а Порта и передал ему подробные инструкции королевы, что именно он должен отвечать следователям. Таким образом, королева сумела одержать верх над агентами кардинала. Но её подруга, госпожа де Шеврёз, по окончании дела бежала из Франции в Испанию: д’Отфор по ошибке послала ей книгу в красной обложке — сигнал опасности. А тем временем Ришельё и Анна Австрийская разыгрывали при дворе сцену взаимного примирения.

Разгром гугенотов

Несмотря на своё кардинальское звание, Ришельё стал достойным продолжателем школы «политиков». Он не отличался религиозным фанатизмом. Ещё в 1616 г. он писал, что «исповедуя разную веру, мы остаёмся едиными под властью одного монарха, находясь на службе которого ни один католик не будет настолько слеп, чтобы считать испанца лучше французского гугенота». Но кардинал не путал вопросы веротерпимости и политики. Он добивался концентрации всей полноты власти в руках королевской администрации. Ришелье не мог смириться с существованием полунезависимых протестантских регионов, располагающих к тому же серьёзными вооружёнными силами. Поэтому правитель Франции стремился ликвидировать особый политический статус гугенотов.

Изменение баланса сил на карте Европы приводило к самым парадоксальным и неожиданным союзам. Во второй половине 1620-х гг. гугеноты Ла-Рошели рассчитывали не только на поддержку своих братьев по вере из Англии и Нидерландов, но и на помощь... короля католической Испании, которому даже направили послание. Вопрос о помощи осаждённой Ришельё крепости Ла-Рошель обсуждался на заседаниях Государственного совета в Мадриде. Соблазн нанести Франции удар был велик. Но испанцев сдерживала возможность союза между Ла-Рошелью и восставшими Нидерландами. В конечном итоге Мадрид отверг просьбу повстанцев. Уже будучи в отставке, испанский канцлер герцог Оливарес оправдывал своё решение высокоморальными соображениями истинного католика. Но он также утверждал, что союз с французскими протестантами позволил бы «избежать вовлечения в войну со шведами, датчанами и протестантскими еретиками Голландии и привёл бы к распаду Франции».

Несмотря на отчаянное сопротивление протестантов, в 1628 г. Ла-Рошель пала. Во время осады 15 тыс. жителей города умерли от голода. В следующем году было подписано мирное соглашение в Але. За гугенотами признавались все права, дарованные им Нантским эдиктом, за исключением военных и политических привилегий. Протестантские крепости и города переходили под контроль короля. Политическое единство страны было восстановлено. Отец Жозеф с восторгом писал кардиналу, что эта победа позволит королю приобрести «с большим правом, чем кому-либо, роль арбитра христианского мира». Теперь у Франции были развязаны руки и она могла проводить более активную и решительную внешнюю политику.

Политика Ришелье и её последствия

В 1628 и 1629 гг. кардинал Ришелье прямо заявлял Людовику XIII, что борьба против господства габсбургских держав в Европе является важнейшей задачей Французского государства. Но после почти что столетия гражданских войн Франция была слишком слаба, чтобы в открытую противостоять Австрии и Испании. Поэтому оружием кардинала стала изощрённая дипломатия. Вместе с тем было бы неверно считать, что Ришельё являлся противником территориальной экспансии. Напротив, это была конечная цель его политики.

Благодаря щедрым субсидиям, Ришельё смог сколотить антигабсбургский альянс, в который в разное время входили Швеция, Польша, Дания и протестантские княжества Германии. На юго-востоке союзником Франции была Османская империя. Большинство этих государств сражались в Тридцатилетней войне против Габсбургов и их союзницы Католической лиги. Ришелье приходилось улаживать конфликты в рядах весьма непрочной антиавстрийской коалиции и сдерживать слишком амбициозных союзников, таких, как шведский король Густав И. Адольф.

Активная внешняя политика, основанная на субсидировании союзников и вассалов, требовала колоссальных средств. Пополнение казны шло за счёт усиления налогового гнёта, что вызвало целую волну крестьянских восстаний, подавляемых когда кнутом, а когда и уступками.

Народные восстания

Крупнейшие народные выступления пришлись на 1бЗб—1637 гг. и затронули преимущественно юго-запад Франции, хотя имели место и в других регионах королевства. В 1639 г. в Нижней Нормандии произошло восстание крестьян и бедных горожан, называвших себя «босоногими». Его вызвало распространение на провинцию налога на соль — габели. Восставшие отказывались платить подати и убивали сборщиков налогов. Осенью того же года 20-тысячная армия мятежников была разбита войсками маршала Гальона. Зачинщиков восстания жестоко казнили. Отчасти радикализации крестьян способствовали долгие годы гражданских войн. Венецианский посол Джованни Микеле писал ещё в 1574 г.: «Тёмные французские крестьяне, которые в начале гражданской войны не имели оружия... стали все вооружёнными и до такой степени воинственными... что их нельзя отличить от самых опытных солдат».

Габель (от лат. gabulum — «налог») — налог, который взимали с каждой покупки соли во Франции до 1790 г. Первоначально так называли налоги на все сырьевые товары, но постепенно этот термин стал относиться только к налогу на соль.

Реальная жизнь французов того времени сильно отличалась от живописных картинок, созданных пером Александра Дюма. Как писал Пьер Шоню: «Сегодня мы лучше знаем, на каком дне нищеты и необузданного насилия находилась Франция при Людовике XIII». Число жертв той эпохи исчислялось в 1,5 млн человек при населении 16—17 млн — около 10%! Причинами смерти были голод (все свободные средства крестьян уходили на налоги), болезни, войны и периодические местные вспышки насилия — «малая гражданская война», которая никак не могла завершиться. Но к нуждам народа первый министр относился равнодушно. По его мнению, «мужиков» следовало держать в чёрном теле (ибо такова их природа!), но не доводить до крайности, т. е. до бунта. Этого как раз у кардинала и не получалось.

Народ платил первому министру взаимностью. А во время Великой французской революции прах Ришельё был извлечён из могилы, и уличные мальчишки пинали его череп...

Мы часто восхищаемся тем или иным выдающимся политическим деятелем, забывая о том, что он вовсе не стремился улучшить жизнь своих подданных. Правители могли быть умны и талантливы, даже гениальны, но они преследовали совершенно иные цели. И главная среди них — укрепление собственной власти через усиление государственной бюрократии, финансов и армии.

Впрочем, первый министр Франции надеялся, что его стране удастся избежать участия в дорогостоящей и разорительной войне. Но в 1634 г. союзные силы шведов и немецких протестантов были разбиты испанскими отрядами. В 1635 г. Франция объявила войну Испании. Ришелье считал, что эта кампания будет непродолжительной.

Он ошибся. На первых порах военные действия складывались для французов неудачно. И только после 1640 г. стали вырисовываться туманные перспективы победы Франции и краха Испании. Но кардиналу не было суждено стать свидетелем триумфа своей политики. 5 декабря 1642 г. Ришелье умер. Узнав об этом, Римский Папа Урбан VIII сказал: «Если существует Бог, Ришелье за всё заплатит. Если Бога нет, ему повезло».

Перед смертью кардиналу удалось одержать ещё одну победу. Ришельё подготовил себе преемника — кардинала Джулио Мазарини (1602—1661), который «унаследовал» пост первого министра. Мазарини даже удалось преуспеть там, где потерпел фиаско сам Ришельё, — он завоевал сердце Анны Австрийской и фактически стал её супругом после смерти короля Людовика XIII. Мазарини последовательно продолжал политику Ришельё. И остряки шутили, что кардинал не умер, а лишь помолодел.

Автор: Артём Кирпичёнок