Личное оружие революции
В ходе первой русской революции 1905-1907 гг. личное оружие нашло себе весьма широкое применение. И тут придется на время отвлечься от темы военного личного оружия. Во второй половине 1905 г. в Петербурге, Москве, Иваново-Вознесенске, Киеве, Харькове, Донбассе начинают создаваться боевые рабочие дружины. Уже после объявления царского «манифеста 17 октября» на одном из митингов в Тифлисе выступил член Кавказского комитета РСДРП И.В. Сталин, провозгласив: «Нужны три вещи...: первое — вооружение, второе — вооружение, третье — еще и еще раз вооружение».
Добывали оружие в 1905 г. разными путями. Вошло в практику разоружение полиции и жандармов — так у дружинников появлялись револьверы «Наган», «Смит и Вессон», «Веблей», пистолеты «Браунинг» 1903 г. Пистолеты и револьверы были наиболее популярным стрелковым оружием боевых дружин. Так, в Москве к ноябрю 1905 г. боевые дружины Городского района имели кроме нескольких винтовок и ружей 11 пистолетов «Маузер», Лефортово — 10 «Маузер» и 20 «Браунинг»; больше всего оружия было на Пресне, что и сказалось в декабрьских уличных боях. На местах баррикад находили также старые револьверы Лефоше, однозарядные пистолеты Флобера. «Дедовские» револьверы встречались потом и в тайниках. «Московский листок», например, сообщал 21 июня 1907 г.: «Вчера в доме Шкот, в Леонтьевском переулке, случайно были найдены два револьвера, неизвестно кем зарытые в землю. Оказалось, что в земле зарыты два револьвера, один системы Смит и Вессон, а другой системы Лефоше. Кому они принадлежат, пока не выяснено».
Различные революционные партии смогли выстроить определенную систему приобретения оружия. При Питерском комитете РСДРП эту задачу решала «боевая техническая группа». За октябрь 1905 г. только Московский комитет РСДРП собрал 17 тысяч рублей на закупку оружия, векселей на 15 тысяч рублей передал А.М. Горький, а на московской квартире знаменитого писателя хранились десятки «ручных бомб» и 50 привезенных через Финляндию «браунингов». По воспоминаниям одного из руководителей боевой технической группы А.М. Игнатьева, уже в первой половине 1905 г. «партия револьверов» была доставлена С.Н. Сулимовым с помощью профессионального контрабандиста «Нотана» через транспортное общество «Надежда». Очевидно, это все же была партия «браунингов», закупленная весной-летом 1905 г. другим деятелем боевой технической группы Н.Е. Бурениным. Со второй половины 1905 г. основные маршруты доставки оружия пролегали через русско-финляндскую границу — революционеры активно пользовались автономным положением Финляндии. После принятия Советом министров в конце 1905 г. (когда революционеры уже ввезли в страну, по некоторым данным, около 15 тысяч разных винтовок и 24 тысячи револьверов) постановления о запрещении ввоза в империю оружия жандармерия и пограничная стража проявили вдруг активность, суетливо организовав патрулирование побережья Финляндии целой флотилией.
Тем не менее в 1906 г. нелегальный ввоз оружия даже увеличился. Согласно статистическим данным таможенного управления, в период с 6 августа по 2 сентября 1906 г. в Финляндию ввезено 2325 ружей, 3792 пистолета и револьвера и 976 320 патронов (из них 476 тысяч револьверных).
Добытое разными путями оружие иногда «дорабатывали». Так, по воспоминаниям В.И. Богомолова, на организованном «километрах в 20 от Гельсингфорса» подобии полигона испытывали не только «ручные бомбы», но и кустарно изготовленные отъемные приклады к пистолетам «Браунинг».
Оружие и патроны закупали партиями у различных фирм — в основном через посредников. С октября 1905 г. живший в Льеже (Бельгия) Б.С. Стомоняков по поручению ЦК РСДРП закупал пистолеты и винтовки. Уже в октябре через Германию и Финляндию отправили партию «маузеров» и «браунингов» для Московского комитета РСДРП. С его же помощью чрезвычайно популярные пистолеты «Браунинг» закупались для социал-демократов Польши и Литвы, отрядов самообороны Бунда. Латыш Х.И. Салнынь в Англии закупил партию пистолетов «Маузер» и «Браунинг», которую летом 1907 г. Е.А. Молчанова доставила из Лондона в Ригу на пароходе. Далеко не все партии достигали цели. Хорошо известна, например, печальная эпопея парохода «Джон Графтон», направленного с грузом оружия — винтовки «Веттерли», револьверы «Веблей», пистолеты «Маузер», патроны — и взрывчатых веществ, закупленных на деньги, предоставленные японской разведкой, для эсеров, грузинской, польской партий, финских «активистов». После того как пароход налетел на отмель в Ботническом заливе и был взорван командой, около двух третей груза оказалось в руках властей.
Обычным делом стали хищения оружия со складов, налеты на оружейные магазины. «Вчера утром, — сообщала газета «Русское слово» 21 февраля 1907 г., — при открытии оружейного магазина «Охотничий Вестник», в д. Хомякова, на Петровке, обнаружен разгром. Оказалось, ночью неизвестные, забравшись в соседнюю пустую лавку, проломали стенку, проникли в магазин и похитили около 140 револьверов, ножи, кинжалы Она же писала в марте: «САРАТОВ, 9, III. Из оружейного магазина Онезорге ночью, посредством взлома оконной решетки со двора, похищено 36 револьверов разных систем. Благодаря энергии полиции украденное найдено в типографии «Саратовского Вестника», под полом машинного отделения». «Русское слово»: «ЦАРИЦЫН, 16, V. Ночью четверо в масках ворвались в дежурную кондукторскую комнату станции «Царицын», Владикавказской ж. д., связали кондуктора, забрали 22 больших револьвера «Бульдог» и 169 патронов и скрылись». Впрочем, порой оружие — те же короткоствольные револьверы типа «Бульдог», например, — закупали нелегально у российских частных торговцев.
С развитием революционных событий в обеих столицах их население спешно вооружалось. Газета «Русское слово» 31 октября 1905 г. писала: «В настоящее время оружейные магазины свободно продают огнестрельное оружие, не спрашивая у покупателей разрешения, и почти все револьверы в городе уже раскуплены». Она же перепечатала сообщение газеты «Наша Жизнь»: «В оружейных магазинах Петербурга толпится публика. Револьверы Браунинга в главных складах раскуплены полностью. Раскуплена почти вся система Мервин, приобретаются, за неимением других, револьверы Смит и Вессон и разные старых систем». Преувеличивала газета или нет, но по сообщениям «Нового времени»: «За день 17 марта (1906 г.) С.-Петербургским градоначальником опубликовано штрафов за ношение без законного удостоверения оружия на сумму около 11 000 руб. Всего оштрафовано около 100 человек». При том, что стоили пистолеты все же дороговато даже без ажиотажного спроса: «Браунинг» 1900 г. — около 20 рублей, «Маузер» C/96 1902 г. — 40 рублей, «Парабеллум» — 45 (а рубль был еще вполне полновесным). Видимо, кроме заботы о «самообороне» — не все же могли обзавестись собственной «военной командой» или смотаться за границу — здесь некоторую роль сыграла и своеобразная «мода на революцию», захватившая фрондирующую часть «интеллигенции». Наличие револьвера или пистолета казалось романтичным знаком «революционности». Под шумок вооружались и криминальные элементы.
С другой стороны, власти, видя недостаток собственных сил, способствовали вооружению правых контрреволюционных организаций. В декабре 1905 г. представители совета Союза русского народа и Общества активной борьбы с анархией и революцией даже сетовали на то, что «удовлетворение ходатайств членов этих обществ о получении от С.-Петербургского Градоначальника разрешений на приобретение револьверов задерживается», и Управлявший Министерством внутренних дел приказал ускорить решение вопроса. Тогда же Тульскому полицмейстеру «ввиду надвигавшихся беспорядков» было выдано «600 револьверов системы Нагана для раздачи благонадежному населению и казенным учреждениям». Вернуть потом удалось далеко не все розданное оружие. С другой стороны, когда в июне 1907 г. в той же Туле был ликвидирован комитет партии эсеров, во время обыска «изъяты револьверы и патроны к ним, паспортные бланки, подложные печати волостных организаций».