Птицы в искусстве
Человек издавна провожал взглядом летящих птиц, радовался тем из них, кто обустраивался жить рядом. А однажды решил, что нарисовать птичку надежнее, чем сажать ее в клетку.
Своя во всех стихиях
Встрепанный городской воробей, наглый заносчивый голубь или бойкая синичка, тоненьким звоночком напоминающая о весне, — горожане видят птиц не часто. Ах, утки — как же мы забыли про этот весьма упитанный элемент городских водоемов. Ведь с них и начинается история изображения птиц в живописи.
Силуэт уточки так и просится на лист, стоит взять в руки карандаш. Это у нас генная память просыпается. Или, что скорее, лаконичный гибкий абрис с резким взлетом к клюву и плавной покатостью спинки так и просится под руку. Изображения уток одними из первых встречаются на стенах пещер — выставочных залов первобытных художников, а также в произведениях мобильного искусства. Навершия, ручки чаш, заколки в форме утки и отдельные фигурки — то ли обереги, то ли детские игрушки — находят археологи повсеместно.
Изображения желтеньких уточек украшают стены одной из самых древних этрусских гробниц. Ведь, взлетая под облака и ныряя в толщу вод, эта птица объединяет три мира, включая земной.
Идеальная модель
Картина «Пеликан и другие птицы» Мельхиора де Хондекутера была заказом Вильгельма III Оранского и предназначалась для украшения дворцовых покоев — кого-то этот пестрый «птичник» королю напоминал. Обратим внимание на главного героя, чья упруго написанная, тонко интонированная оттенками розового и зеленовато-серого фигура размещается на первом плане. Есть легенда, что он обитал в пруду дворцового парка и, завидев человека с рисовальными принадлежностями, тут же выходил из воды и принимал картинные позы.
Птицы счастья
Древность в целом уважительна к птицам, они частые спутники богов и богинь: от совушки Афины до воронов Одина. Изображение на килике (глиняном сосуде с плоским дном) людей, радующихся прилету ласточки, вестницы весны, — один из самых непосредственных и трогательных мотивов в древнегреческой вазописи. Прекрасные скульпторы, римляне уверенно и выразительно ваяли мраморных и бронзовых орлов с разной степенью натурализма.
XVII в., период формирования анималистического жанра, окончательно признал право птиц на воцарение не только в клетках, откуда их было принято выпускать по весне, но и на стенах гостиных. Яркость экзотического оперения, живость движений и богатый подтекст делали такие картины подлинным украшением интерьеров.
Символ духовности
Средневековье и Возрождение изображали птиц как воплощение христианской символики — от пьющих из чаши голубей с мозаики из храма в Равенне до щегленка в руках упитанного Младенца Христа в работах мэтров Ренессанса. Изображение павлина вызывает особый интерес. В христианской традиции павлин — символ нетленности (мясо его долго хранится), возрождения (меняет перья на хвосте каждую весну) и еще ряда свойств. И сова, та самая древняя мистическая сова Афины, вновь появляется на картинах — у Дюрера, Босха — как знак мудрости, чуткости в ночи.
Ох уж эти лебеди
Из античности к нам пришел и прочно закрепился в живописной практике сюжет, повествующий о Леде и Лебеде, облик которого принял Зевс. Мощная птица с сильной длинной шеей у ног обнаженной женщины, охваченной любовным томлением, выглядит как почти мистическое средоточие мужской силы. Многие выдающиеся живописцы с удовольствием прописывали контрасты фактур теплых оттенков женской кожи и чуть влажного упругого жемчужно-белоснежного оперения.
