Кого породил импрессионизм?
Импрессионизм, призванный запечатлеть быстротекущий ускользающий мир, сам оказался ярким, но кратковременным явлением, формально он продлился до 1886 г., когда друзья уже с большими усилиями организовали, как выяснилось, последнюю Восьмую выставку. И хотя этот год стал первым годом триумфа их живописи, вскоре с успехом прошла большая выставка в Америке, их картины стали покупать, их имена стали причислять к лучшим художественным силам страны.
Вроде бы все только стало получаться, вот он успех и признание, которого они так долго ждали. Действительно, многие из пионеров импрессионизма — Моне, Писсарро, Моризо и Сислей — остались верны избранному пути и работали в этом стиле еще много лет. И все же Выставка 1886 г. стала этапной, так как ее участниками наряду с батиньольцами стали те, вето пришел им на смену, кто считал их своими учителями, но вето выбрал другой путь.
Гвоздем выставки 1886 г. стало внушительное полотно Жоржа Сёра «Воскресенье после полудня на острове Гранд-Жатт», где изображена воскресная публика на загородном отдыхе на берегу реки. Чем не мотив для импрессиониста? Но в этой работе Сёра затронул новые неизведанные страницы в импрессионистической живописи. Пригласил его для участия в выставке, кстати, вопреки мнению Моне и Ренуара, Камиль Писсарро, который увлекся новым течением и даже несколько лет пробовал себя в новом качестве, но потом все же вернулся к своей старой манере.
В юности Жорж увлекался живописью классика Доминика Энгра, он вообще любил рисовать, озарение случилось в 1879 г. после посещения Четвертой выставки импрессионистов и знакомства с работами Дега и Моне. Но начинающий автор не стал подражателем или продолжателем традиции, он занялся собственными творческими поисками. Сам Сёра был интровертом и интеллектуалом, то есть антиподом открытых и эмоциональных импрессионистов, чье отношение к изображению казалось ему слишком небрежным и незаконченным. Сёра решил положиться на более точный научный подход, который сложился у него под воздействием изучения труда Николаса Руда «Современная теория цветов».
В результате Сёра вывел свой метод — пуантилизм (фр. pointillisme, от «точечность», point — точка). Он тесно переплетен с дивизионизмом (фр. divisionnisme, от deviser — делить), часто их определяют как синонимы. Этот метод включает разложение сложного цвета на чистые цвета, которые наносятся на холст в виде близко расположенных точек, в результате чего возникает особенная глубина цвета и всевозможные цветовые эффекты. У импрессионистов мы уже отмечали нечто подобное, но у них теория никогда не была довлеющей. Жорж Сёра свой подход полагал нaучным, его кистью управляли разум и метод, а не интуиция и чувства.
Полотна Сёра монументальные и большеформатные в отличие от его предшественников, и очень трудоемкие, так, на свою первую большую картину 1883 г. «Купание в Аньере» он потратил целый год, за всю жизнь (правда, очень короткую) художник написал всего семь картин, но они изменили историю искусства. Верным товарищем и соратником Сёра был художник Поль Синьяк, он писал свои яркие «мозаичные» пейзажи, выкладывая на холст чистую краску в виде небольших квадратиков-пикселей.
Как художник Синьяк резко отличался по темпераменту от вдумчивого рационального Жоржа Сёра. Его талант — более эмоциональный, более чуткий к впечатлениям от окружающего мира. В большей степени ему удавались пейзажи, Писсарро назвал живопись своих молодых подопечных «научным импрессионизмом» в противоположность интуитивному и романтическому импрессионизму. Чуть позже появится термин — неоимпрессионизм, более нейтральный, он и останется в истории. Новое направление послужило толчком для многих молодых амбициозных авторов, показав другой вариант развития живописной техники. Неоимпрессионизмом на рубеже веков увлекутся многие, техника пуантилизма поначалу завораживала, но универсальным методом открытие Сёра так и не стало, поскольку искусство живописи — это не наука, ничего универсального в ней не бывает.
Под влиянием Сёра овладел техникой пуантилизма и Винсент Ван Гог, для которого знакомство с живописью импрессионистов стало откровением и полностью изменило его восприятие цвета. В 1886 г. он приехал в Париж и через брата Тео, служившего в одной частной картинной галерее, сблизился с импрессионистами. Но для него это был только этап в его коротком и ярком, как вспышка молнии, творческом пути, он был слишком импульсивен, чтобы писать по правилам, но и романтический импрессионизм ему тоже стал тесен.
Его картины с изображением самых простых предметов или мотивов — стула или хижины — полны драматизма, напряженности, а подчас безысходности. Особого воздействия на зрителей художник добивался при помощи сложной техники наложения краски быстрыми мазками определенной формы и в определенном направлении, цветовая гамма Ван Гога становится пронзительно звонкой и условной. В этом он очень далеко ушел от Писсарро, которого он считал своим учителем.
С большим уважением и симпатией к Писсарро относился и Поль Сезанн, очень близкий к импрессионизму художник, принимавший участие в нескольких выставках, начиная с первой 1874 г., споривший с Мане в его мастерской на улице Батиньоль и бывший частым гостем в кафе Гербуа. И все же Сезанн — это отдельная история, он быстро осознал, что легкость и «натурализм» Моне и компании чужда ему, он искал в творчестве иные истины.
В выставках импрессионистов принимал участие и начинающий художник Поль Гоген, который был также учеником Камиля Писсарро. Первые его произведения несут на себе определенную печать импрессионизма, но отношение к цвету у Гогена было принципиально иное. Он у Гогена разливается по картине большими интенсивными пятнами, природа и люди в его картинах далеки от натуралистичности, их упрощенные силуэты плоскостны и схематичны. Синтез реальности и метафизики усилится в его таитянских циклах, когда Гоген, испытывая душевный и творческий кризис, удалился прочь от цивилизации и прожил несколько лет в Полинезии.
Влияние импрессионистов, особенно Эдгара Дега, испытал и Анри Тулуз-Лотрек, который был тонким мастером психологической характеристики, писал прекрасные интимно-грустные портреты близких ему людей, был великолепным графиком, создателем островыразительных афиш. В своем отрицании современного общества он столь же последователен, как Дега, но идет гораздо дальше того. Если Дега грустит, то Лотрек смеется, его сарказм беспощаден, он смело утрирует формы, фигуры, цвет и свет.
Как видим, творчество импрессионистов вдохновило на новые искания, прорывы и блистательные произведения таких разных мастеров, как Винсент Ван Гог, Поль Сезанн, Поль Гоген и Анри Тулуз-Лотрек. Этих мастеров не связывает ни общая стилистика — их живопись слишком разная, ни общий круг тем и задач — они тоже отличны. Эти четверо не входили в одну группу, они даже не были ровесниками (Лотрек был младше Сезанна на четверть века), или большими друзьями (известно, как трагически закончилась попытка дружбы Гогена и Ван Гога), они были гениальными одиночками. И все же их всегда объединяют одним названием, которое напрямую произошло от нашей темы, они — постимпрессионисты. Дословно это значит, что они поразили мир своими творениями после импрессионистов, но есть и подтекст у этого термина — они все родом из импрессионизма, он стал для них стартом, откуда каждый из них пошел по своему избранному уникальному пути.
Импрессионизм породил два детища — неоимпрессионизм и постимпрессионизм. Художники первого направления заимствовали и развили техническую сторону своих предшественников, полностью отвергнув свойственный им дух импровизации и отразив тем самым протесты против «легковесной эскизности» работ импрессионистов. Постимпрессионисты вернули в живопись «содержание и смыслы», трагизм, драматизм и символику, чего так избегали наши герои. И сделали они это авангардным художественным языком, появление которого было бы невозможным без импрессионизма, и который стал основой для модернистов начала XX в.
