Нейроэтика
Современная нейробиология меняет наше восприятие самих себя, а расширение доступных нам знаний и методов открывает новые возможности для вмешательства в деятельность мозга и управления нашим поведением. Все это вызывает массу этических вопросов, и нейробиологи вынуждены разбираться с ними и объяснять широкой публике свою работу.
Исследования мозга развиваются с беспрецедентной скоростью, и с ростом понимания, как работает наш мозг, прибавляется и способность им управлять. Мозг делает нас теми, кто мы есть, и хотя наше постижение его деятельности все еще в лучшем случае зачаточное, прогресс нейробиологии уже начал заново определять наше восприятие «себя» и место личности в обществе. Нейроэтика — сравнительно новая междисциплинарная область, в которой обсуждаются разнообразнейшие вопросы, возникшие вместе с современными исследованиями мозга.
Кое-какие темы, с которыми имеет дело нейроэтика, — применение психохирургии для лечения умственно нездоровых людей, к примеру, или использование биологических проб, полученных у подопытных людей без их разрешения, — не новы. Но другие возникли за последние несколько лет — например, применение стимуляторов умственной деятельности или расшифровки умственных состояний сканированием мозга. Есть и вопросы, которые, скорее всего, не станут насущными еще долго, однако их уже горячо обсуждают, — например, возможность разработки препаратов, способных стирать память, или способность предсказывать преступление до того, как оно случилось. Рассмотрим лишь некоторые новейшие нейроэтические проблемы.
Личное пространство ума
Ваши мысли принадлежат только вам и обитают в закрытом пространстве вашего умственного мира, куда никто, кроме вас, не допущен. Но надолго ли это? Нейротехнологии типа фМРТ уже достигли точки в развитии, откуда можно заглянуть в мозг, расшифровать его деятельность и узнать, на что человек смотрит и что чувствует, и поэтому встает вопрос конфиденциальности личного пространства ума. Область особого беспокойства — государственная безопасность: правительственные органы все активнее финансируют эти исследования, надеясь обнаружить поведенческие закономерности мозговой деятельности и тем самым выявлять террористов.
Останется ли доступ к вашим мыслям исключительно вашим или нейробиология рано или поздно сможет узнать, что у вас на уме? Хотя методики сканирования мозга усложняются с каждым днем, многие результаты их применения преувеличены и безосновательны. Да, нейробиологи могут расшифровывать кое-какую активность мозга и определять незатейливые переживания, однако маловероятно, что когда-нибудь удастся точно выведать, о чем вы думаете, так что с хорошей точностью ваши мысли еще очень надолго останутся вашей частной собственностью.
Мозг — магический кристалл?
Нейробиологи применяют фМРТ для довольно точного предсказания некоторых простых аспектов поведения, а отдельные исследователи уже заявляют, что могут определять детей, которые впоследствии станут наркоманами, преступниками или психопатами, на основании активности их мозга. К примеру, ученые из университета Пенсильвании произвели сканирование мозга 41 осужденного за убийство, отрицавшего свою вину на основании невменяемости. Обнаружилось, что у тех, кто действовал, повинуясь порыву, в отличие от тех, кто планировал преступление, оказался пониженный уровень метаболизма глюкозы в префронтальной коре. Исследователи далее выяснили, что миндалевидное тело (амигдала) у психопатов в среднем на 18% меньше, чем у остальных, и что скверная выработка рефлекса страха в детстве через 20 лет приводит к уголовному поведению.
«Нейроэтика — это проверка на правду и ложь, добро и зло в лечении, улучшении, нежелательных вмешательствах и тревожащих нас влияниях на человеческий мозг» Уильям Сэфайр (1929-2009), американский журналист, лексикограф
Настанут ли времена, когда людей будут насильно подвергать исследованию мозга, чтобы выявить склонности к поведению, которое еще не проявилось? Как бы вам понравилось, если бы вам сообщили, что ваш пятилетний сын, скорее всего, станет алкоголиком или преступником и что его надо немедленно лечить, чтобы минимизировать вероятность такого исхода? А если вдруг станут возможными точные прогнозы, кто получит доступ к такой информации? Предсказания будущих закономерностей поведения основываются на статистическом анализе, показывающем некоторые рисунки мозговой деятельности, связанные с определенным поведением у большой группы людей, однако они гораздо менее точны применительно к отдельно взятому человеку — из-за вариаций устройства мозга и его деятельности у разных людей. Тем не менее, такого рода исследованиями могут легко злоупотребить всякие не в меру ретивые политики, и потому осмысление этой темы — и в особенности ее слабых мест — совершенно необходимо.
Острые вопросы
Таковы лишь некоторые проблемы, возникшие за последние годы. Нейроэтика имеет дело и с другими, в том числе:
- Можно ли предлагать пациентам с болезнью Паркинсона лечение на основе дофамина, если у такого лечения могут быть побочные эффекты — навязчивая тяга к азартным играм, например?
- Можно ли преподавателям и студентам применять препараты-стимуляторы для достижения больших академических успехов?
- Можно ли применять стимуляцию мозга для улучшения умственной деятельности здоровых людей?
- Что должны делать ученые, если заметили признаки повреждения при изучении мозга добровольца, согласившегося на экспериментальное исследование?
- Освобождает ли повреждение мозга от ответственности за поступки, и если да, то каковы последствия для системы правосудия?
- Можно ли предлагать ампутацию людям, страдающим соматопарафренией?
«Что может быть ужаснее человеческих попыток подражать несравненным творениям создателя» Мэри Шелли (1797-1851), английская писательница
Это все прочтут
Из-за перечисленных причин нейробиология все больше становится частью повседневности, и интерес широкой общественности к этой науке растет пропорционально. При этом СМИ кишат бестолковыми сообщениями. Многие нейробиологи считают, что на них лежит профессиональная обязанность обращаться к публике и объяснять ей возможные общественные последствия исследований, равно как и имеющиеся ограничения.
Психохирургия: прежде и ныне
Лоботомия — хирургическая операция, при которой перерезают связи между лобной корой и структурами, расположенными под ней. Впервые ее осуществил в 1930-х годах португальский нейробиолог Антониу Эгаш Мониш, а в 1940-х развил и принес в Америку Уолтер Фримен. Лоботомия — очень грубая процедура с неоднозначными результатами. Однако поначалу ее воспевали как чудодейственное средство от умственных расстройств. На пике славы в 1940-1950-х годах лоботомии подвергли десятки тысяч людей в США и Европе, после чего ее вытеснили антипсихотические препараты. Лоботомию более не выполняют, однако несколько лет назад выяснилось, что китайские врачи до сих пор применяют хирургию мозга для лечения умственнобольных пациентов. Так же они лечат наркоманов и алкоголиков — хирургически удаляют прилежащее ядро, или «центр удовольствия». Эти приемы считаются в высшей степени неэтичными, поскольку нейрохирургия необратима, а дают ли пациенты осознанное согласие на нее, неизвестно.
