Умозрительные путешествия во времени
Память позволяет нам переноситься в прошлое и вспоминать события, произошедшие много лет назад. Это реконструктивный процесс, в котором от нас требуется собрать воедино фрагменты воспоминаний в непротиворечивую и относительно точную картину. Это свойство памяти позволяет нам воображать и будущие события, так же реконструируя их из кусочков настоящих воспоминаний.
Память, писал Уильям Блейк, позволяет нам «перенестись сквозь время и пространство»*. Она позволяет нам странствовать во времени умозрительно — возвращаться в прошлое и вспоминать не только гулянку в прошлую субботу, но и события далекого былого. Однако память выполняет и другую функцию: она дает нам возможность умом переноситься и в противоположном направлении — представлять будущие события, которые мы еще не пережили. Эта способность симулировать будущее — может быть, первичная функция автобиографической памяти (памяти на события жизни).
Испорченный телефон
Благодаря десятилетиям исследований мы знаем, что память по сути — скорее восстановление, нежели воспроизведение. Память не работает как видеомагнитофон, т. е. не хранит события в точности такими, какие они были, когда произошли. На самом деле извлечение воспоминаний есть увязывание мелких фрагментов информации в осмысленное повествование. Поэтому вспоминание подвержено ошибкам, закрадывающимся в процессе восстановления. И все же наши воспоминания по большей части достаточно точны, и на них можно полагаться.
Но иногда ошибки могут оказываться настолько существенными, что делают воспоминание совершенно ненадежным — такое случается при конфабуляции и ложных воспоминаниях.
Первую работу по восстановительной природе памяти произвел Фредерик Бартлетт, экспериментальный психолог, трудившийся в Кембриджском университете. Озарения Бартлетта о памяти посетили его во время игры в «испорченный телефон» — в ней игроки передают друг другу некую историю по цепочке. Каждый следующий человек, пересказывая историю соседу, намеренно привносит несколько небольших неточностей, и в конце концов история становится совершенно не похожа на ту, с которой игра начиналась.
Бартлетт приспособил эту игру к своим экспериментам. В одном он попросил испытуемых прочитать индейскую сказку «Война призраков», а потом несколько раз ее вспомнить, в некоторых случаях — почти через год. Он обнаружил, что люди, вспоминая, всегда видоизменяли повествование. Они отбрасывали те части истории, которые казались им незначимыми, смещали смысловые акценты туда, где считали их наиболее уместными, и рационализировали части, которые остались ими не понятыми, чтобы прояснить их для самих себя.
«Чтобы вспомнить химическую формулу, во времени путешествовать не требуется... А вот вспомнить события из прошлого или представить будущее без этого не получится» Эндель Тульвинг (р. 1927), эстонско-канадский экспериментальный нейробиолог-когнитивист
По Бартлетту, испытуемые обращались так с историей для того, чтобы она ложилась в уже имевшиеся у них представления о мире. Иными словами, процесс памятования всегда замутнен нашими ожиданиями и предубеждениями, они исподволь меняют наши воспоминания. Бартлетт опубликовал эти результаты в классическом труде «Воспоминание». В заключение он писал: «Память человека на событие есть смесь информации, зашифрованной в то время, когда оно произошло, а вдобавок — умозаключения, основанные на знании, ожиданиях, убеждениях и отношении».
Будущее несовершенное
Почему же память — восстановление, а не честное воспроизведение прошлого? Догадки начали возникать несколько лет назад — из исследований пациентов с глубокой амнезией.
В одном исследовании, опубликованном в 2007 году, лондонские ученые попросили пятерых пациентов с амнезией и десятерых здоровых (контрольная группа) сконструировать новые переживания в ответ на короткие фразы, описывающие простые бытовые сценарии, например: «Вообразите, что вы лежите на белом песчаном пляже у прекрасного тропического залива» или «Представьте, что вы стоите в главном зале музея в окружении множества экспонатов».
Участники из контрольной группы легко справились с этой задачей. А вот пациенты с амнезией, напротив, с трудом представляли себе свои возможные переживания и смогли выдать лишь фрагментированные, хаотичные ощущения, не связанные с предложенными контекстами. «Я слышу крики чаек и шум моря, — сказал один из пациентов. — Чувствую песчинки между пальцев и слышу гудки кораблей, но больше ничего. Вижу лишь, что небо синее, а песок белый... я будто парю над поверхностью».
Все пятеро пациентов с амнезией имели повреждения гиппокампа — структуры височной доли мозга, чье функционирование необходимо для создания воспоминаний. Из-за ее поражения способность пациентов вспоминать события прошлого существенно ухудшена. Однако из этого исследования — равно как и из последующих — стало ясно, что пациенты с таким расстройством не могут представить и будущее. Из этого может следовать, что вспоминанием прошлого и представлением будущего заняты одни и те же механизмы и области мозга. Сканирование мозга здоровых людей подтверждает это предположение: при вспоминании прошлых событий и воображении будущих активируются перекрывающиеся нейронные сети мозга и гиппокамп.
«Памяти требуется не просто датировать некое событие в прошлом. Это событие должно быть датировано в моем прошлом» Уильям Джеймз (1890)
Вообще-то, некоторые современные исследователи считают, что симуляция будущего есть главная функция автобиографической памяти, и именно из-за этого память эволюционировала как восстановительный, а не воспроизводительный процесс. Именно благодаря восстановительной природе автобиографической памяти мы можем представлять события, которых еще не случилось. Гипотетические симуляции будущих событий мы собираем из фрагментов воспоминаний о событиях, уже произошедших в нашем прошлом. Это позволяет нам предсказывать — с той или иной долей точности, — как будет разворачиваться нечто еще не пережитое, и исходя из этого прогноза решать, какие действия лучше всего предпринять, когда придет пора.
Птичьи планы на будущее
Способность отправляться в умозрительное путешествие во времени или планировать будущее, как считалось до недавнего времени, присуща только человеку. Однако последние исследования показывают, что и у других биологических видов есть такие навыки.
В 2007 году группа ученых из Кембриджа опубликовала исследование, в котором калифорнийских соек содержали в просторных клетках, поделенных на три отсека. Птиц в каждом отсеке кормили разными видами пищи и по разным графикам, и те быстро поняли, что обитающих в отсеке «без завтрака» кормят реже остальных. Прошел тренировочный период, и птицам во всех трех отсеках вдруг дали кедровых орешков. Исследователи обнаружили, что птицы в отсеках «без завтрака» чаще, чем в других, сберегали орехи про запас, а это, вероятно, означает, что птицы в этих отсеках предполагали дальнейшее будущее с урезанным рационом.