Душа
Сегодня, как и в прошлом, миллионы людей верят в существование некоей мистической силы под названием душа. Христиане, иудеи, мусульмане, индуисты, сикхи, даосы, джайны — не говоря уже о древних египтянах, греках, римлянах, китайцах и десятках других, нынешних и прошлых, — верили в разумную душу, космическую душу, двухчастную и трехчастную душу, бессмертную душу и душу, которая исчезает вместе с телом… Несмотря на глубочайшее единодушие по вопросу существования этого психического феномена, о том, чем он является по сути, в каких отношениях состоит с физическим телом и как можно доказать его наличие, согласия достичь пока не удается.
"Эта Душа/Он [атман] не то и не то. Он непостижим, ибо не постигается; неразрушим, ибо не разрушается; неприкрепляем, ибо не прикрепляется; не связан, не колеблется, не терпит зла" Брихадараньяка-упанишада
Душа, утверждает основатель бахаизма, это «знак Бога, небесный самоцвет, действительность коего не удалось понять ученейшим из людей и чью тайну никакой ум, сколь угодно острый, не может надеяться разобрать». «Обитающий во всех существах, — гласят индийские "Упанишады”, — свидетель, мыслитель, единый властитель многих бездействующих». Нечто таинственное, непостижимое, неосязаемое: посредством этого мы становимся причастны Богу или богам (или не становимся), именно благодаря этому мы живем вечно (или нет).
Несмотря на многообразие теорий о природе души, у всех них есть общая почва. Отталкиваясь от противного — то есть физического тела, которое материально, — душу можно определить как нематериальную составляющую человеческого существа. Это витальный принцип или аспект, вдыхающий жизнь в тело, создающий индивидуальность человеческой личности и обеспечивающий ее непрерывность во все времена. Душа обладает самосознанием, является вместилищем человеческой воли и разума и, следовательно, может отождествляться с сознанием и личностью. Во многих религиозных традициях предполагается, что душа способна жить вне тела и уцелеть даже после его смерти; она может быть бессмертной, именно душа является объектом Божественного воздаяния и наказания.
Дух из машины
Представление о различиях между телом и душой, общее для большинства религиозных традиций и наиболее ярко отраженное в христианстве, обнаруживает огромную пропасть между одним и другим. Разделение обнаруживается уже у древних греков (если не раньше), особенно у Платона, который постоянно говорит о бессмертии души, описывая особую «сферу бытия», населенную идеальными неизменными сущностями (Формами), которые и есть душа. Образ боговдохновенной души, временно заточенной в падшем земном теле, впечатан в сознание ранних христианских теологов. Так, святой Августин представлял, что душа «есть некоторая субстанция, причастная разуму, приспособленная к управлению телом».
В западной философской традиции идею разделенных души и тела (так называемый «дуализм сущностей») наиболее активно продвигал французский философ XVII века Рене Декарт. Полагая сознание и душу по сути одним и тем же, Декарт определил сознание как полностью самостоятельную сущность — некую ментальную субстанцию, чья природа представляет собой процесс мышления. Все прочее, то есть материальная субстанция, занимает определенное положение в пространстве (заполняет собой физический мир). В книге «Понятие сознания» (1949) английский философ Гилберт Райл создал уничижительный образ «духа в машине» — нематериальное сознание (дух), живущее внутри человеческого тела (машина) и дергающее там за рычаги.
Непримиримое противоречие?
Главная проблема Декарта состоит в том, что, по его мнению, тело и душа — абсолютно разные сущности и пропасть между ними непреодолима. Данная картина мира предполагает все же, что тело и душа взаимодействуют — дух дергает за рычаги, — но если эти сущности настолько различны, каким образом они взаимодействуют? Как ментальные процессы влияют на физические процессы, происходящие в теле? С этой точки зрения картезианский дуализм оказывается частным случаем более общей философской дилеммы — проблемы тела и разума. Все мы прекрасно осознаем, что обладаем сознанием: у нас есть мысли и чувства, свойственные лично нам; наука, напротив, торжествующе объективна и открыта для исследования. Удивительно, как в физическом мире, описываемом наукой, может существовать нечто столь странное, как сознание; с таким же трудом в этом физическом мире мы отыскиваем место и для души — предполагаемого вместилища сознания.
"В убеждении, что душа бессмертна и способна переносить любое зло и любое благо, мы все… всегда будем держаться вышнего пути и всячески соблюдать справедливость вместе с разумностью" Платон, «Государство», IV в. до н. э.
Аристотель признавал опасность строгого платоновского разделения души и тела. Он утверждал, что душа составляет саму сущность человека и бессмысленно пытаться отделить ее от тела: «Не следует спрашивать, есть ли душа и тело нечто единое, как не следует это спрашивать ни относительно воска и отпечатка на нем, ни вообще относительно любой материи и того, материя чего она есть». Декарт, понимая наличие проблемы, признавал, что для ее решения требуется вмешательство Бога как творца причин и следствий, но сам практически не занимался поисками выхода. Его ближайший последователь Николя Мальбранш взял на себя бремя разрешения причинно-следственной проблемы тела и души, но предложенное им решение (окказионализм) скорее лишь обозначило серьезность проблемы и намерение ее разрешить. Современные философы, большинство из которых справляются с загадкой картезианского дуализма, просто отрицая его, утверждают, что в мире есть только одна «субстанция». Они настаивают, что, поскольку предмет естествознания абсолютно материален, разум и сознание тоже можно считать материальным объектом и они должны быть описаны в простых физических терминах. В такой картине душе почти не остается места.
Неуловимая суть
Сконцентрируйтесь на своем внутреннем мире и попытайтесь отыскать «душу» (свою истинную сущность). Сколь бы пристально вы ни вглядывались внутрь себя, вы обнаружите там только мысли, воспоминания, опыт и т. п. Но, по мнению шотландского философа Дэвида Юма, ошибочно было бы пытаться обнаружить себя в качестве субъекта этих мыслей, личность как сущностный «объект», который мы считаем своей сутью. Там совершенно нечего искать: мы всего лишь «пучок или коллекция различных представлений, объединенных разного рода отношениями». Это равносильно попытке оценить точку съемки, глядя на фотографию. Ракурс важен для понимания смысла изображения, но он не виден на самой фотографии. Точно так же сущность не более чем точка зрения, которая придает смысл нашим мыслям и опыту, но не является самим опытом. Бесплодные поиски этой неуловимой сущности составляют одну из ключевых психологических мотиваций тысячелетней веры в наличие души.