Философия демократии
Сегодня среди представителей всех участков политического спектра, от крайне правых до крайне левых, наблюдается беспрецедентное согласие — все считают демократию лучшей формой правления. В современной политике «демократический» стало практически синонимом слова «легитимный». И, как следствие, режимы, которые не имеют никакого отношения к демократии, считают необходимым называть себя таковыми. Например, бывшая Восточная Германия — репрессивное авторитарное однопартийное государство — официально называлась Германской Демократической Республикой.
Даже если не принимать в расчет подобные очевидно абсурдные определения, распространение демократии по планете впечатляет. Согласно независимым исследованиям, в 2000 году примерно половина населения земного шара жила в демократических государствах.
Быстрое распространение демократии в ХХ веке отчасти объясняется катастрофическим провалом других форм правления. Выступая перед палатой общин в 1947 году, вскоре после окончательной победы над фашизмом, Уинстон Черчилль заметил: «Демократия — это наихудшая форма правления, до тех пор, пока вы не сравните ее с остальными». Коммунизм — единственная альтернатива демократии за последние полвека — потерпел окончательное поражение с крахом коммунистических режимов в России и Восточной Европе.
Сегодня демократия настолько распространена, что легко забыть, как недавно она появилась на политической арене. В течение двух с половиной тысяч лет философы и политики противостояли и самой идее демократии, и ее практической реализации. Они обвиняли демократию в анархичности, зачастую ничем не отличающейся от власти толпы, и ставили под сомнение способность простых людей (какой бы смысл ни вкладывали в это определение) участвовать в управлении государством. Даже в целом симпатизирующий демократическим идеям Дж. С. Милль был озабочен «коллективной посредственностью» масс, которые «следуют указаниям Церкви, государства, недобросовестных политиков или советам из книжек». Американский юморист Г. Л. Менкен в 1920 году еще точнее назвал демократию «жалкой верой в коллективную мудрость и индивидуальное невежество».
Древняя Греция и прямая демократия
Яростная критика демократической формы правления восходит к самому зарождению демократии в Афинах, греческом полисе, который считается «колыбелью демократии» (само слово «демократия» происходит от греческого «власть народа»). Система управления, установившаяся в Афинах, представляла собой, возможно, самую прямую и чистую демократию в истории. Основой системы, введенной известным политиком Клисфеном в 507 году до н. э., являлась «экклесия», или «собрание», в которой могли участвовать все полноправные граждане (мужчины-афиняне, достигшие возраста 18 лет). Экклесия регулярно созывалась для обсуждения важных государственных вопросов, решения принимались большинством голосов присутствующих, голосование же осуществлялось поднятием рук. Достоинства афинской демократии лучше всего выражены (если верить историку Фукидиду) в речи, произнесенной афинским стратегом Периклом над могилами павших воинов в 430 году до н. э. Он прославлял устройство государства, которое «зиждется не на меньшинстве, а на большинстве», и подчеркивал важность свободы, равенства перед законом и права на занятие политических должностей в соответствии с личными заслугами, а не богатством или происхождением.
"Демократия — одурачивание народа при помощи народа ради блага народа" Оскар Уайльд, 1891
Два крупнейших греческих философа, Платон и Аристотель, жившие на век позже Перикла, не разделяли его энтузиазма. Катастрофическое поражение, нанесенное Афинам глубоко авторитарной Спартой, несомненно, повлияло на их восприятие демократии — они считали, что демократия беспорядочна, порочна и неустойчива. «Демократия, — едко замечал Платон, — строй, не имеющий должного управления, но приятный и разнообразный. При нем существует своеобразное равенство, уравнивающее равных и неравных». Согласно знаменитой классификации форм правления у Аристотеля, демократия — испорченная и извращенная версия «политии», идеального устройства, в котором большинство правит, направляя общество к общему благу. В демократии же те, кто правит, — низший слой общества — правят в собственных интересах и, разумеется, стараются отобрать богатства у более удачливых сограждан.
Представительная демократия
И Платон, и Аристотель понимали, что афинская модель прямой демократии, с постоянным и непосредственным участием всех граждан в управлении, применима только в небольших государствах — каким и были Афины. Проблема очевидной невозможности применения такой системы в государстве с достаточно большими территорией и населением оставалась нерешенной до XVII–XVIII веков, когда вновь началось серьезное обсуждение идей демократии, теперь уже в контексте Просвещения.
В 1651 году, сразу после Гражданской войны в Англии, Томас Гоббс сформулировал вопрос, определивший дальнейшее развитие демократических идей: как ограничить суверенную власть государства, оправданную в том числе необходимостью защищать права личности, и помешать государству злоупотребить властью и нарушить эти права? Джон Локк четыре десятилетия спустя писал, что предоставление такой власти правительству и сопутствующее ограничение свобод может быть осуществлено только с согласия народа. Споры о взаимоотношениях народа и государства свелись к спору о равновесии силы и права, пропорциональности требований со стороны государства и прав личности.
Плодом всех этих усилий после двух кровавых революций, сначала в Америке, потом во Франции, стала конституционная представительная демократия в ее либеральном понимании. Развиваясь и усложняясь на протяжении последующих десятилетий, эта форма правления — «великое открытие современности», как называл ее Дж. С. Милль, — породила множество политических механизмов, включая регулярные конкурентные многопартийные выборы, благодаря которым правительство остается подконтрольным народу и, следовательно, народ остается источником власти и имеет право контролировать политический процесс.
Некоторые более равны, чем другие
Правительства, существовавшие до XX века, как бы они себя ни называли, сегодня вряд ли считались бы демократическими — во многом потому, что процент имеющих право голоса в них был смехотворно мал. В Афинах, где женщины, некоренные жители города и рабы не входили в имеющий права голоса демос (народ), по мнению некоторых ученых, голосовать мог едва ли один житель из десяти. Еще более плачевной была ситуация в Британии XIX века, где жестокий имущественный ценз привел к тому, что даже после великой реформы 1832 года всего лишь семь процентов взрослого населения имели право голоса. Всеобщее избирательное право было введено лишь в 1928 году, когда право голосовать наконец получили все взрослые женщины. В США многие афроамериканцы фактически (хотя и не официально) были лишены избирательных прав вплоть до принятия Акта о гражданских правах 1964 года.
Самое тираническое из всех правительств
В начальный период Нового времени даже самые прогрессивные мыслители были озабочены тем, что демократия — власть большинства — может привести к попранию прав меньшинства. В 1787 году Джон Адамс, будущий второй президент США, выразил опасения отцов-основателей по поводу возможного перехода всех ветвей власти под контроль большинства: «Сначала откажутся от выплаты долгов. Налоги будут высоки для богатых и едва заметны для остальных, и, в конце концов, они потребуют поделить все поровну и за такое решение проголосуют». Четвертый президент, Джеймс Мэдисон, с неодобрением писал в 1833 году о «безоглядном осуждении правления большинства как самого тиранического и невыносимого». Тем не менее, именно стремление ограничить власть большинства стало главной причиной введения принципа разделения властей, а также создания сложной системы политических «рычагов и противовесов», занимающей столь заметное место в Конституции США, — системы, которая во многом появилась благодаря самому Мэдисону.