Идеи классицизма
В середине XV века Леон Батиста Альберти определил красоту в архитектуре: «Строгая соразмерная гармония всех частей — то есть абсолютное и первичное начало природы, — объединяемых тем, чему они принадлежат, — такая, что ни прибавить, ни убавить, ни изменить ничего нельзя, не сделав хуже». Трактаты итальянского художника и архитектора Альберти о живописи, скульптуре и архитектуре создали ему репутацию одного из виднейших теоретиков эпохи Возрождения. «Строгая соразмерная гармония всех частей», о которой говорил Альберти, — это принципы, воплощенные в великих архитектурных памятниках греческого и римского мира. Его толкование красоты полностью отражает дух классицизма.
Архитектура, скульптура, драматургия, поэзия античности были для Альберти и его современников непосредственным источником вдохновения: они считались «классическими» — от латинского значения «высшего класса» — воплощениями идеального канона; комплексом стандартов или образцов, к которым следует стремиться и с которыми можно сверять собственные достижения. Благоговение перед трудами древних предполагает глубочайшее уважение к отличительным характеристикам их произведений: гармонии, симметрии и пропорциональности, ясности смысла, сдержанности и отсутствию лишних деталей.
"И гений Рима, этот исполин, Пыль отряхнув, поднялся из руин. Затем искусства-сестры расцвели; Жизнь — скалы, форму — камни обрели" Александр Поуп, «Эссе о критике», 1711
Ренессанс был первым, но не последним ярким обращением к античным ценностям, а термин «классицизм» применим ко множеству более поздних художественных и эстетических движений. Теоретически канон классицизма включает в себя лишь произведения Древней Греции и Рима, но на практике он постоянно обновляется, в него добавляют более поздние работы, с течением времени ставшие каноническими. Художники поздней традиции классицизма стремились подражать в равной степени и великим мастерам Возрождения — Микеланджело, Рафаэлю и Браманте. Иногда термин «неоклассический» используется для описания пробудившегося интереса к классическим образцам, стремления подвергнуть переоценке и новому осмыслению каноническое наследие.
Математика природы
Сдержанность, умеренность и прочие принципы классицизма особенно ценились в изобразительных искусствах как противоядие вольностям и излишествам иных эстетических направлений — готики, барокко и романтизма. Одной из главных причин следования классическим образцам, в противовес всяческому сумасбродству, является именно их способность изображать реальность здраво и трезво и таким образом быть «близко к природе». Художник и архитектор Джорджо Вазари в своих «Жизнеописаниях наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» (1550) гордо восклицал, что флорентийские мастера его времени, особенно Микеланджело, превзошли в своем искусстве не только древних, но и саму природу. Характерные для классицизма строгие правила и традиции являются рациональными методами, помогающими художнику подражать мастерам прошлого и таким образом добиваться большего натурализма и реализма.
Альберти полагал, что «законы, согласно которым Природа совершает свою работу», действуют и в архитектуре, и с этой целью разработал теорию пропорциональности, применимую и к человеческому телу, и к архитектурным формам. Математическим правилам, разработанным Альберти, следовал в своем творчестве его современник, живописец Пьеро делла Франческа, чьи строгие гармоничные композиции уникальны с точки зрения геометрической точности. Подобная простота видна и в классической архитектуре друга Альберти, Филиппо Брунеллески, среди шедевров которого великолепный купол кафедрального собора Флоренции. Стремление к реальному изображению окружающего пространства привело Брунеллески к созданию правил перспективы, теоретические основы которой были разработаны в трактатах Пьеро и Альберти. «Бичевание Христа» Пьеро является одним из самых известных и поразительных примеров иллюзии объема и глубины, достигнутых посредством использования перспективы.
Поздний классицизм
Второй расцвет классицизма приходится на XVII век, в основном в Италии и Франции. Француз Никола Пуссен возглавил группу художников, работавших в Риме, которые выступали против чрезмерной эмоциональности и пренебрежения изобразительными нормами в барокко. Возрожденную античную форму они соединили с барочным цветом. Пуссен находился под значительным влиянием болонского живописца и графика Доменикино, творившего в стиле строгого классицизма: простые статичные композиции, величественные фигуры и археологически точные детали. На пике популярности в 1640-е годы Пуссен уточнил концепцию «идеального пейзажа», природные элементы которого были отражением почти математического порядка и созерцательного величия. Сам Пуссен, в свою очередь, оказал влияние на творчество французского живописца и портретиста Жака-Луи Давида, величайшего представителя классицизма конца XVIII — начала XIX века. За недостатком античных образцов Давид с почтением взирал на произведения Пуссена. В его собственных выдающихся полотнах формы стали еще проще, а детали — еще более археологичны, но в лучших работах («Смерть Марата», 1793) он достиг подлинного поэтического реализма, не утратив при этом классических элементов.
Подходящий наряд природы
В литературе внимание к древним авторам было ничуть не меньшим, чем в изобразительном искусстве: превосходство разума над чувствами; выражение идей, имеющих всеобщую ценность; сдержанность, достоинство и четкость стиля. Восхищение непринужденностью и вместе с тем изысканностью речи, где нет ни одного лишнего слова, мы наблюдаем в «Эссе о критике» (1711) Александра Поупа. Он подчеркивает: «Природе истинный талант найдет/ Наряд такой, который ей идет,/ И то, о чем лишь думает другой,/ В творенье воплотит своей рукой». У самого Поупа мы обнаруживаем то же классическое стремление к естественности, достижимой путем соблюдения освященных веками правил:
Открыты эти правила давно,
Не следовать им было бы грешно,
Сама Природа в них заключена,
Природа, что в систему сведена.
Природа как свобода: тот закон
Ее стеснил, что ею же рожден.
Поуп был ведущим представителем «Века Августа» в Англии — в честь римского императора Августа, чье правление считают золотым веком поэзии, временем Горация и Вергилия. Неоклассицизм, в более жестких формах, проявляется и во французской драматургии. Здесь строго соблюдался свод правил, известных как «единства», созданных на основе «Поэтики» Аристотеля. Согласно этим правилам, действие пьесы ограничивалось единственной сюжетной линией, происходило в одном лишь месте и должно было завершиться в течение суток. В руках великих поэтов, таких как Корнель и Расин, «единства» позволили создать драмы невероятной мощи и психологической глубины. Из менее искусных рук, однако, выходили жалкие подобия, топорно исполненные и заунывные.
В компании с древними
Границы применения термина «классицизм» неуклонно расширялись, выходя за пределы эстетического движения, непосредственно вдохновленного опытом классического мира; такой термин мог относиться к чистоте и ясности эстетического выражения. Сейчас слово «классический» используется настолько беспорядочно, что может быть применено по отношению к чему угодно, исполненному с должным совершенством, — от точного удара гольфиста до эстрадной песни. Подобное размытое значение ничуть не похоже на первоначальный смысл классицизма, когда гуманисты Возрождения не просто воздавали почести древним, но воспринимали их как друзей и наставников. В письме 1513 года философ Никколо Макиавелли описывает свои ощущения от общения с трудами античных «знакомцев»:
«С наступлением вечера я возвращаюсь домой и иду в свою рабочую комнату. У двери я сбрасываю крестьянское платье все в грязи и слякоти, облачаюсь в царственную придворную одежду и, переодетый достойным образом, иду к античным дворам людей древности. Там, любезно ими принятый, я насыщаюсь пищей, единственно пригодной мне и для которой я рожден. Там я не стесняюсь разговаривать с ними и спрашивать о смысле их деяний, и они, по свойственной им человечности, отвечают мне».