Куайн и слова

В 1968 году Уиллард Ван Орман Куайн размышлял о том, как впервые у слов появляется смысл. К тому времени он считался «старой гвардией» среди американских аналитических философов, интересующихся логическим позитивизмом, но внезапно решил отделиться от общей стаи, заявив, что слова бессмысленны.

Долгое время Куайн был профессором в Гарварде, где он написал свое знаменитое эссе «Онтологическая относительность». В нем он обсуждал проблему «неопределенности перевода». Грубо говоря, он хотел понять, как можно точно перевести слово с одного языка на другой. Как мы можем быть уверены, что переведенное слово имеет тот же смысл, что и оригинальное, а не означает что-то немного другое (или что-то абсолютно другое, раз уж на то пошло)? Он предположил, что слова не являются символами, не имеют прямой связи с объектами или идеями, а на самом деле получили свое значение благодаря общему для всех людей умению говорить, коммуницировать с помощью слов. Куайн суммировал это утверждением о том, что язык является «социальным искусством».

«Мы не учимся сперва тому, о чем говорить, и лишь затем — тому, что говорить об этом» (Куайн)

Лингвистический эксперимент

Куайн предложил мысленный эксперимент, который мы здесь переделаем так, чтобы он включал в себя Пегаса, мифическую лошадь, которую Куайн очень часто упоминал на раннем этапе своей карьеры. Давайте представим, что у нас нет ни малейшего представления о древнегреческой культуре и что мы путешествуем обратно во времени в мифическую предысторию греческих легенд, когда боги, герои и монстры находились в постоянной борьбе друг с другом. Мы приходим на гору Олимп к Зевсу, и тут прилетает Пегас. Зевс, которого мы не можем понять, произносит слово «Пегас». Мы предполагаем, что это слово означает «крылатый конь».

«Пегас», на котором ездит Персей, может означать много вещей для большого количества людей. Мы можем вместе решить, какое из этих значений — настоящее, но никто не знает, как это сделать

Однако оно же запросто может означать «белый конь, на котором ездит Персей» или «сын Посейдона и Медузы» или даже «Вау, ничего себе, летающая лошадь!». Мы никогда не сможем узнать значение этого слова, и на самом деле этого значения просто не существует. Этот эксперимент отражает процесс того, как мы учимся говорить, слушая слова, произнесенные другими людьми, а потом пытаясь произнести их самостоятельно. Следовательно, у слов нет четкого значения, и наша возможность разговаривать с их помощью строится на негласном, что забавно, договоре о том, какое значение мы им придаем.