«Пелена восприятия» Джона Локка
Каким мы видим (а заодно слышим и обоняем) мир? Большинство из нас искренне полагает, что окружающие физические объекты более-менее таковы, какими мы их воспринимаем. Но из этого здравого мнения вытекает тьма проблем, которые привели философов к вопросу, насколько непосредственным является наше восприятие объектов окружающего мира. По их мнению, мы имеем доступ лишь к внутренним «идеям», «впечатлениям» или (в современной терминологии) «чувственным данным». Для разъяснения этого вопроса английский философ XVII века Джон Локк использовал знаменитый ныне образ. Человеческое знание, предположил он, подобно «наглухо закрытому чулану с крошечными дырочками, сквозь которые могут проникнуть лишь образы, видимые подобия внешних вещей, но не сами эти вещи».
Но в концепции Локка есть одна серьезная загвоздка. Предположим, что идеи, проникающие в закрытый шкаф, — это более или менее подлинное отражение внешних объектов, но, признав это, мы одновременно признаем, что есть еще и некая внутренняя суть, соответствующая внешнему облику, который мы видим. Нам доступны только наши собственные представления, которые набрасывают непроницаемую «вуаль восприятия» на истинный внешний мир.
В 1690 году Локк опубликовал «Опыт о человеческом разумении», одно из наиболее полных собраний «репрезентативных», как мы говорим, моделей восприятия. Любая такая модель, включающая в себя промежуточные идеи или чувственные данные, вбивает клин между нами и внешним миром, и именно в образовавшуюся трещину просачивается скептическое отношение к источнику наших знаний. Чтобы разорвать эту вуаль и победить скептиков, нужна прямая связь между наблюдателем и объектом. Так почему же модель, порождающая столь неразрешимую проблему, принята в качестве одной из основных?
Первичные и вторичные качества
Ненадежность нашего восприятия — это важнейшее оружие в арсенале скептиков, сомневающихся в возможности познания. То, что помидор может казаться красным или черным в зависимости от освещения, оказывается решающим аргументом для отказа от чувств как источника знания.
Локк надеялся, что перцептивная модель, в которой разделены внутренние идеи и внешние объекты, обезоружит скептиков. Его аргументы основывались на различии между первичными и вторичными качествами. Красный цвет не есть отличительное свойство собственно помидора, поскольку зависит от множества факторов: тут и физические характеристики помидора — текстуры, свойств его поверхности, и особенности наших органов восприятия; и природные условия в момент наблюдения. Эти отличительные (скорее, неотличительные) свойства не принадлежат самому помидору и потому могут считаться «вторичными качествами».
«Никакое знание... не может выйти за пределы человеческого восприятия» Джон Локк, 1690
В то же время у помидора есть определенные особенности, такие как размер и форма, которые не зависят от условий в момент наблюдения, да и вообще от существования наблюдателя как такового. Это «первичные качества», которые объясняют и порождают «вторичные». В отличие от наших представлений о вторичных качествах, первичные (по мысли Локка) очень похожи на сам объект и потому могут дать о нем адекватное представление. По этой причине наука имеет дело с первичными качествами, и, при всем уважении к аргументации скептиков, именно наши идеи о первичных качествах становятся надежным источником знания.
Застрявшие в чулане Локка
Одним из первых критиков Локка стал его современник ирландец Джордж Беркли. Беркли принимал модель восприятия, где непосредственными объектами восприятия были идеи, но одновременно признавал, что концепция Локка очень далека от победы над скептиками и рискует обернуться полной капитуляцией.
Отсиживаясь в своем чулане, Локк никогда не сумеет проверить, насколько «подобия внешних вещей, но не сами вещи» действительно соответствуют подлинным объектам. Он никогда не сможет поднять вуаль и взглянуть на внешний мир, так что он оказывается пойманным в ловушку представлений — и, получается, скептики выиграли.
«Среди людей господствует странное Мнение, что Дома, Горы, Реки, одним словом, чувственные Объекты могут существовать в Реальности, то есть независимо от наблюдателя» Джордж Беркли, 1710
Джордж Беркли
Четко сформулировав слабости позиции Локка, Беркли пришел к неожиданному выводу. Вместо того чтобы рваться сквозь вуаль в попытке воссоединиться с внешним миром, он решил, что за этой вуалью просто нет ничего, к чему стоило бы стремиться! Реальность для Беркли как раз и состоит из «идей», то есть собственно ощущений. А с ними-то мы уже полностью и прекрасным образом соединены; таким образом, избегаем опасностей скептицизма, но довольно дорогой ценой — полным отказом от внешнего физического мира!
Согласно идеалистической (точнее, нематериалистической) теории Беркли, «существовать — значит быть воспринимаемым» (esse estpercipi). Получается, вещи существуют только в тот момент, когда мы на них смотрим? С этим Беркли согласен, поскольку под рукой всегда отличный аргумент — Бог. Вся Вселенная вечно постигаема разумом Бога, а потому гарантировано существование и постоянство (нематериальное) мира.
Картезианский театр
В современной науке модель восприятия Локка называется «репрезентативный реализм» — в противоположность «наивному» (или «обычному») реализму, которого все мы (даже философы в свободное от работы время) придерживаемся большую часть жизни. Оба взгляда реалистичны в той части, где признается существование внешнего мира, не зависимого от нас, но в «наивной» версии реализма «красный» считается свойством, имманентно присущим помидору.
Хотя Локк сформулировал классическую концепцию репрезентативной модели восприятия, началась она вовсе не с него. Порой эту теорию пренебрежительно именуют «картезианским театром» — именно у Декарта разум является той самой ступенью, с которой идеи рассматриваются внутренним наблюдателем, нематериальной душой. Тот факт, что внутренний наблюдатель, «гомункулус», сам по себе требует внутреннего наблюдателя (и так далее до бесконечности), стал одним из серьезнейших возражений против данной теории. Но тем не менее модель остается достаточно популярной.
«Так я его опровергаю»
Сегодня нематериалистическая теория Беркли считается виртуозной, пожалуй, даже эксцентричной метафизической уловкой. Как ни странно, сам Беркли себя считал величайшим сторонником здравого смысла.
Искусно обнажив подводные камни механистической концепции Локка, он предложил решение, очевидное для него самого и одним махом разрушавшее все скептические и атеистические соображения. Возможно, еще большую досаду у него вызвало бы сообщение, что ныне его место в общественном сознании сведено к знаменитому, но малопонятному опровержению нематериализма, увековеченному в «Жизни Сэмюэла Джонсона» Босуэлла: «Изо всех сил стукнув ногой по большому камню, [он воскликнул]: "Так я его опровергаю"».