Свобода
«Неужели жизнь так дорога, а покой столь сладостен, чтобы покупать их ценой цепей и рабства? Не допусти этого, Господь всемогущий! Я не знаю, какой путь изберут другие, что же касается меня, то дайте мне свободу или дайте мне смерть!» Вот так выразил свое отношение к утрате свободы Патрик Генри, когда в марте 1775-го произнес свою знаменитую речь, призывая сограждан из Виргинии взять в руки оружие и сражаться за независимость страны.
Со времен Генри эта истина не вызывает сомнений. Во всяком случае, ни один из американских президентов не колебался, делая выбор, — ни Авраам Линкольн, взывавший к духу «новой нации, зачатой в Свободе» в Геттисбергской речи в 1863 году; ни Джон Ф. Кеннеди, в 1961 году поклявшийся «заплатить любую цену, нести любое бремя… во имя торжества дела свободы»; ни Джордж У. Буш, который сорок лет спустя уверял, что «война с терроризмом» принесет «век свободы всему миру». Степень важности этой одной из главных политических ценностей — идеи свободы — соизмерима с масштабом лишений и тягот, которые надо вынести ради достижения ее. Это и борьба против диктата религии, несмотря на преследования тех, кто посмел усомниться; против абсолютной власти монарха, якобы освященной Небесами; против рабства, предрассудков и невежества; против зависимого положения женщин; против преследования инакомыслящих.
Практически никто не сомневается, что свобода — главное право человека, и многие согласны, что за это право стоит сражаться и даже умереть, если придется. Но странно, что при этом у людей отсутствует единое мнение о природе самой свободы.
Две концепции свободы
Самое значительное исследование проблемы свободы предпринял великий философ ХХ века Исайя Берлин. Центральная мысль его работы — принципиальное различие позитивной и негативной свободы.
Часто мы определяем свободу как отсутствие внешнего принуждения: человек свободен, если его действия не ограничены никакими внешними факторами. Такую свободу Берлин называет «негативной». Однако никто не может наслаждаться полной негативной свободой, не ограничивая при этом свободы другого, так что для существования общества необходимо идти на компромисс, чтобы свобода не превратилась во вседозволенность. Компромисс, предложенный идеологами классического либерализма, самый яркий из которых — викторианский философ Дж. С. Милль, называется «принцип вреда». Он гласит, что личность свободна действовать как ей угодно, если это не приносит вреда другим личностям; если же такой вред причинен, общество может применить к нарушителю те или иные санкции. Таким образом, мы можем определить область частной свободы, которая священна и защищена от внешнего вторжения.
"Свобода — это когда у себя в ванной я могу петь настолько громко, насколько это не мешает моему соседу распевать другую мелодию у себя" Том Стоппард
Предположим, человек обладает свободой в ее негативном значении, но лишен необходимых ресурсов (денег, образования, социального статуса и т. п.) для ее реализации. Можно ли считать, что он свободен в полном, истинном значении этого слова? Чтобы преодолеть разрыв между мнимой и реальной свободой, социально мыслящие либералы могли бы поддержать ограниченное вмешательство государства в жизнь граждан, что более соответствует позитивной интерпретации свободы, предложенной Берлином. Если негативная свобода есть свобода от внешних влияний, то позитивная — свобода добиваться определенной цели; это свобода личности максимально развить свой потенциал, реализовать себя, достичь независимости и стать самодостаточной.
Негативная свобода существует в отношениях между людьми; позитивная — напротив, свобода внутренняя, она развивается и укрепляется внутри самой личности. Концепция позитивной свободы подразумевает разделение личности на высший и низший аспекты. Обретение позитивной свободы связано с победой высшего, предпочтительного (с моральной и рациональной точек зрения) аспекта. Отчасти из-за концепции внутреннего разделения личности, подразумеваемой позитивным пониманием свободы, Берлин был так осторожен в своих выводах. Если власти придерживаются патерналистской точки зрения, что «положительные стороны» человеческой природы следует поощрять — а отрицательные, соответственно, подавлять, — отсюда всего один шаг до «пренебрежения подлинными устремлениями человека или общества и присвоения себе права запугивать, притеснять и подавлять во имя так называемых "истинных ценностей”». Под знаменем позитивной свободы правительство превращается в тиранию, устанавливающую цели для всего общества и предписывающую определенный образ жизни всем его членам. Недоверие Исайи Берлина к позитивной свободе объяснялось непростой историей ХХ века, в частности историей сталинизма в России, но многие относились к этой идее более благосклонно, считая ее полезной для личностного роста.
"Концепция свободы непосредственно вытекает из представлений о том, что определяет личность человека, его Я. Поэтому люди придают столь огромную ценность свободе выбора" Исайя Берлин
Защитить свободу любой ценой
28 октября 1886 года в бухте Нью-Йорка состоялось торжественное открытие одного из самых ироничных в истории памятников — статуи «Свобода, освещающая мир», более известной как статуя Свободы. Она была подарена Соединенным Штатам народом Франции как символ нерушимой связи между странами, разделяющими идеи свободы, — это подтверждали две революции последней четверти XVIII века. Американская Декларация независимости, основанная на теории естественного права Локка и других философов, провозглашала «очевидную» истину: «Все люди… наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью». Всего тринадцать лет спустя этот документ, обогащенный идеями европейского Просвещения, лег в основу Декларации прав человека и гражданина, детища Французской революции. С тех пор свобода вкупе с демократией и справедливостью стала бесспорным и принципиальным критерием оценки так называемой западной «либеральной демократии». Существуют, впрочем, некоторые неловкие моменты в историческом прошлом США и Франции, ставящие под сомнение цельность данной политической системы.
Рабство — антитеза свободы — сохранялось в США почти столетие после обретения независимости, а три идеологических столпа Французской революции — свобода, равенство и братство — никогда не были полностью реализованы в самой Франции. «Безмятежная и благословенная свобода», воспетая парижскими газетами после падения Бастилии в 1789 году, всего четыре года спустя обернулась Большим террором Робеспьера, когда была уничтожена вся политическая оппозиция, а 17 тысяч граждан, подозреваемых в контрреволюционных воззрениях, казнены.
"Свобода! Какие преступления свершаются во имя твое!" Мадам Ролан (перед казнью на гильотине), 1793
Презрение к гражданским свободам на пике террора в 1793– 1794 годах революционеры объясняли угрозой контрреволюционного переворота и вторжения вражеских войск. К сожалению, последующие либеральные демократии, усвоив уроки французской модели, на любые опасные ситуации отвечали привычным образом — введением репрессий взамен веками освященных законов. В сентябре 2001 года американский президент Буш объявил «войну терроризму», ибо это «борьба всей цивилизации… борьба всех, кто верит в прогресс, плюрализм, терпимость, свободу». Но в течение следующих лет жертвами этой войны стали гражданские свободы и права человека. Пытки заключенных в тюрьме Абу-Грейб в Ираке, арест и жестокое обращение с так называемыми «пособниками врага» на базе Гуантанамо на Кубе — это лишь самые свежие примеры хорошо знакомого лозунга, что лучшим защитником свободы является ее неприятие.
Интеллектуальная свобода
В своем эссе «О свободе» Джон Стюарт Милль в 1859 году страстно отстаивает идею свободы слова и самовыражения. Он предупреждает об опасности культуры предрассудка и интеллектуального гнета, в которой любая критика общепринятого мнения отвергается, а «самые активные и ищущие умы» боятся вступить в «свободное обсуждение высоких материй». Ранее Иммануил Кант примерно в том же духе торжественно заявлял, что интеллекту необходима свобода (нехватку которой он с печалью обнаруживал): «Для просвещения требуется только свобода, и притом самая безобидная, а именно свобода во всех случаях публично пользоваться собственным разумом».