Трехчастная теория познания
«Упс, не туда повернул, — подумал Дон, завидев ненавистную фигуру, прислонившуюся к фонарному столбу, до боли знакомые черты его мерзкой британской рожи отчетливо видны были в электрическом свете. — Следовало знать, что этот подонок будет здесь отираться. Что ж, теперь знаю... Чего дожидаешься, Эрик? Если ты такой крутой…» Полностью сосредоточившись на человеке перед собой, Дон не расслышал приближавшиеся шаги. И ничего не почувствовал, когда Эрик нанес роковой удар сзади…
Итак, знал ли Дон, что тем вечером его убийца Эрик находился неподалеку? Определенно, предполагал, и предположения его оправдались. У него были все основания для такого предположения: он ведь не знал, что у Эрика есть брат-близнец по имени Алек, и он отчетливо видел перед собой человека, как две капли воды похожего на Эрика.
Платоновское определение знания
Интуитивно мы предполагаем, что Дон не знал наверняка, что Эрик где-то рядом, — хотя Эрик действительно был рядом. Дон лишь предполагал, что это возможно, и получил идеальное подтверждение. И тут мы вступаем в противоречие с одним из основополагающих определений, святая святых истории философии.
В диалоге «Теэтет» Платон мастерски исследует концепцию познания. Он приходит к такому выводу: знание — это «истинное мнение вкупе с логосом» (то есть «рациональным суждением», подтверждающим истинность мнения), или, говоря проще, знание есть «подтвержденное истинное мнение». Эта так называемая трехчастная теория познания может быть выражена еще более формально:
Человек S знает Р только в том случае, если:
- Р есть истина
- P есть мнение человека S
- S имеет обоснованное суждение о Р
В таком определении пункты 1, 2, и 3 — необходимые и достаточные условия знания. Условия 1 и 2 обычно принимаются без особых обсуждений — вы не можете знать то, что ложно, и вы должны иметь определенное мнение о том, что якобы знаете. Некоторые вопросы вызывает «обоснованное суждение» из пункта 3: если вы решили, что Ноггин выиграет Кентуккийское дерби, просто ткнув пальцем в список лошадей и жокеев, нельзя сказать, что ваше суждение обосновано, даже если Ноггин и вправду вдруг победит. Вам просто повезло.
Гаечный ключ Гетье в действии
Вполне закономерно, что точности и обоснованности подтверждения, требуемого пунктом 3, уделялось много внимания, но основная структура, сформулированная трехчастной теорией, принималась большинством исследователей в течение почти 2500 лет. Но в 1963 году американский философ Эдмунд Гетье пустил в ход своеобразный гаечный ключ. В короткой статье Гетье привел контрпримеры в духе истории про Дона, Эрика и Алека, в которых некто имеет суждение и верное, и подтвержденное — то есть соблюдены все три условия трехчастной теории, — но в итоге оказывается, что его суждение вовсе не является знанием.
Проблема, продемонстрированная примерами Гетье, состоит в том, что подтверждение суждения не связано с истинностью самого суждения, истинность эта в той или иной степени сомнительна. Много сил было потрачено на то, чтобы заткнуть дыру, проделанную Гетье. Некоторые философы сомневались в самой идее определения знания в терминах необходимого и достаточного. Но чаще пытались решить проблему, добавив некое «четвертое условие», которое сумеет заново скрепить платоновскую модель.
Многие из тех, кто предлагал концепции подтверждения, были «экстерналистами» — они концентрировались на факторах, лежащих вне психологических возможностей предполагаемого исследователя. Каузальная теория, например, утверждает, что формирование верного мнения для знания зависит от представлений, вызванных внешними факторами. Выводы Дона по определенным причинам относились к другому человеку — Алеку, а не Эрику — и потому не могут считаться знанием.
После работы Гетье поиск «заплаток» превратился в своеобразную философскую гонку вооружений. Неудачные дополнения трехчастного определения натыкались на заграждения контрпримеров, с твердым намерением продемонстрировать прорехи в обороне. Избежать проблемы Гетье удается только ценой исключения большей части того, что мы интуитивно считаем знанием.
Должно ли знание быть бесспорным?
Четвертым дополнением к основным условиям трехчастной теории познания стало предложение считать знание «бесспорным». Идея состоит в том, что не должно существовать ничего, что может аннулировать знание. Так, например, если бы Дон знал, что у Эрика есть брат-близнец, он не стал бы предполагать, что мужчина у фонарного столба и есть сам Эрик. И тогда Дон не знал бы, что это Эрик, даже если бы это на самом деле был Эрик.
В данном случае проблема в том, знает или не знает Дон о наличии двойника; но могут и быть и иные факторы. Получается, что познающий никогда не сможет быть уверенным в своем знании. Как и прочие решения проблемы Гетье, требование бесспорности настолько высоко задирает планку, что лишь ничтожная часть наших знаний сумеет пройти этот тест.
Комедия ошибок
Техника использования ошибочной идентификации, особенно в случае с близнецами, подвергающая сомнению вроде бы очевидное, хорошо известна любому, читавшему Шекспира. В «Комедии ошибок», например, действуют даже не одна, а целых две пары близнецов: Антифол и Дромио из Сиракуз и Антифол и Дромио из Эфеса — разделенные еще во младенчестве в результате кораблекрушения. Шекспир свел их вместе в хитроумном фарсе, который можно рассматривать как один из контрпримеров Гетье.
Когда Антифол из Сиракуз прибывает в Эфес, Анжело, местный ювелир, окликает его: «Господин Антифол». Смущенный и удивленный, так как он никогда прежде не бывал в Эфесе, Антифол из Сиракуз отзывается: «Да, так меня зовут». На что Анжело отвечает: «Мне это отлично известно, сэр». Но в действительности Анжело ничего подобного не известно. В соответствии с трехчастной теорией познания его суждение подтверждено, хотя это всего лишь случайное совпадение, что у его клиента есть брат-близнец с таким же именем.