Реформы Шан Яна
Шан Ян, выходец из обедневшего аристократического семейства царства Вэй, был хорошо знаком с идеями и реформами Гуань Чжуна и его последователей. Перед министром стояла задача разрушить традиционные семейно-клановые объединения, включая потомственную аристократию, и поставить всё население страны под контроль государства. Кроме того, было необходимо повысить производительность сельского хозяйства и подчинить интересам казны ремесленную и торговую деятельность.
Для достижения намеченных целей Шан Ян ввёл сквозное административно-территориальное деление страны (на 31 уезд) и в дополнение к организации сельского населения по группам (5—10 семей) установил систему круговой поруки. Такая практика предполагала взаимное наблюдение членов группы и каждой семьи друг за другом, а также коллективную ответственность за любое совершённое кем-либо преступление. Если родственники или соседи преступника, зная о содеянном либо замысленном им нарушении закона, не заявляли о нем властям, все они подвергались жестокой казни (разрубались пополам). И напротив, доносивший на злоумышленника награждался как воин, отрубивший врагу в бою голову. Для учёта населения и контроля над сбором налогов была проведена всеобщая подворная перепись; она выявляла тех, кто уклонялся от хлебопашества или уплаты налогов. Дифференцированный налог, зависевший от количества и качества земли, был пополнен налогом на «большие» семьи. Если в роду имелось двое и более мужчин и велось совместное хозяйство, приходилось выплачивать двойную налоговую ставку.
Частная собственность на землю и скот была поставлена под охрану закона, допускалась торговля землёй. Между земельными участками пролегли специальные межи. Кража скота каралась смертной казнью. Позволялось расселять на целинных землях безземельных крестьян из других царств. Дополнительной мерой подъёма сельского хозяйства стало введение режима государственных закупок зерна. Теперь крестьяне точно знали, что государство будет покупать у них часть полученного урожая по определённым ценам. А значит, не придётся отдавать его частным перекупщикам, всеми правдами и неправдами старавшимся снижать закупочные ставки. Кроме того, сельское население было освобождено от некоторых трудовых повинностей.
Главной мерой в борьбе против аристократии стало введение табели о рангах. В основу деления были положены воинские заслуги. В ранги возводились в первую очередь участники сражений. Им полагались титул, по знатности соответствовавший совершённым подвигам, и земельный надел. Размеры владения, количество находившихся на нём крестьянских семей, а также число личных построек собственника, его слуг и служанок — всё должно было строго соответствовать конкретному рангу. Только носители рангов допускались на государственную службу. Так был создан принципиально новый для Китая военно-бюрократический аппарат. Члены же старых аристократических семей, в том случае если они не имели заслуг, лишались всех прежних привилегий. Их имена не вносились в списки новой знати, они не могли занимать руководящие посты.
Итак, Цинь превратилось в государство, построенное на принципах «воинской казармы». Высшим привилегированным сословием стали воины. Всё население подчинялось жесточайшей дисциплине. При этом каждый житель Цинь чётко знал своё место в государственной иерархии, твёрдо усваивал, что и как ему надлежит делать, за что он вправе ожидать награды, а за что понесёт ужасное наказание. Законодательство Цинь при всей его жестокости стояло на страже имущественных интересов каждого жителя. Никто не имел права отнять у него собственность, нанести вред ему или членам его семьи, лишить его ранга.
Дисциплинарный порядок, установившийся в Цинь, сделал это царство притягательным для иммигрантов — как и перспектива получить земельный надел или сделать карьеру в армии. Царство Цинь стало играть для чжоуского Китая примерно такую же роль, как Америка для Европы Нового времени или Дикий Запад для США. Правда, многие жители Европы стремились уехать в Америку потому, что не хотели жить в условиях деспотических государств. Именно в этом принципиальная разница между миграциями в Новый Свет и в царство Цинь. Но есть у них и общие черты. В обоих случаях на переселение решались люди определённого склада характера: склонные к авантюризму, энергичные, не боящиеся трудностей, привыкшие рассчитывать на собственные силы. Так в царстве Цинь начал складываться новый жизненный уклад, ориентированный на специфический человеческий тип. Переселенцы настолько устали от произвола и хаоса в родных местах, что в новых условиях были рады беспрекословно подчиняться законам и приказам свыше, как бы они ни были жестоки.