Бородинское сражение
29 августа 1812 года Кутузов принял армию от Барклая-де-Толли в Царё́во-За́ймище. Все воодушевились надеждой на переход от затянувшегося отступления к контрнаступлению.
Однако М. И. Кутузов дал приказ о дальнейшем отступлении. Это решение во многом было мотивировано необходимостью подхода сил московского ополчения и распределением по частям войск Милорадовича.
Кутузов учел настойчивое требование армии дать сражение, так как понимал, что дальнейшее отступление без боя может подорвать моральное состояние войск. При этом логика событий и остающееся численное неравенство сил вынуждали Кутузова продолжить избранную Барклаем тактику отступления.
Соединившись с резервами 3 сентября русская армия, расположилась у села Бородино, в 125 км от Москвы.
Здесь состоялось одно из наиболее жестоких сражений кампании. Как оказалось, это было самое кровопролитное сражение из всех происходивших во время наполеоновских войн, такая бойня редко повторялась в истории человечества.
Силы сторон
Известно, что утром, в день сражения под Бородином, Наполеон, взглянув на восходящее солнце, сказал окружающим: «Сегодня немного холодно, но ясно. Вот солнце Аустерлица». Эта фраза сказана была для поднятия боевого настроения в армии. Но верил ли в это сам Наполеон?
Под Аустерлицем в 1805 г. перед Наполеоном стояла русская армия, дравшаяся на полях Западной Европы за чуждые ей интересы. Это была армия, свято хранившая навязанные ей Павлом I фридриховские боевые порядки, неустойчивые под натиском наполеоновских колонн. Теперь на Бородинском поле стояла обновленная русская армия, дравшаяся за национальную независимость, возмущенная разорением и опустошением своей родины.
Русской армией теперь руководили более опытные генералы, выросшие на опыте Наполеоновских войн.
Во главе русско-австрийской армии, потерпевшей поражение под Аустерлицем, стоял Кутузов, но он являлся тогда только номинальным главнокомандующим. Фактическое руководство сражением находилось в руках присутствовавшего там Александра I. Мучимый жаждой военной славы, Александр I, окруженный безответственной толпой советников во главе с начальником штаба, бездарным австрийцем Ве́йротером впервые «пробовал» свои полководческие способности и катастрофически провалил операцию. План Аустерлицкого сражения, составленный австрийцем, был принят при явном несогласии Кутузова.
С другой стороны, наполеоновская армия, стоявшая на Бородинском поле, была уже не прежняя французская армия времен Аустерлица. Тяжелый поход лишил армию Наполеона былой энергии. У маршалов и генералов, потерявших множество солдат дезертирами, мародерами и погибшими в боях и трудностях похода, уже не было уверенности в успехе вторжения в необъятные пространства России.
Основа наполеоновской стратегии — создание подавляющего численного превосходства на направлениях решающего удара, что так легко ему удавалось в войнах с австрийцами и прусса́ками, не получала осуществления на полях России. Русские генералы оказались гораздо способнее, чем это представлялось французскому императору.
А теперь Наполеон после дополнительного выделения сил для обеспечения удлинившейся коммуникации, подошел к Бородинскому полю, имея около 130 000 чел. и 600 орудий.
Численность русской армии с учетом последних подкреплений составляла более 150 тыс. человек (из них около 10 тыс. казаков и 25 тыс. ополчения), а также 624 орудия.
В целом вопрос о точной численности сторон является до сих пор предметом научных споров среди историков.
Если оценивать качественный состав двух армий, то можно обратиться к мнению участника событий маркиза Шамбре́, который отмечал, что французская армия имела превосходство, так как её пехота состояла в основном из опытных солдат, тогда как у русских было много новобранцев. Кроме того, преимущество французам давало превосходство в тяжёлой кавалерии.
Выбор позиции
Выбор позиции для генерального сражения всегда считался важным условием победы. Сам Наполеон говорил, что «война — это мастерство позиции».
Русскую позицию у Бородина специалисты расценивали по-разному. Тем не менее в целом она отвечала главным требованиям предстоявшей битвы.
Общий характер местности в окрестностях Бородина — пологая холмистая равнина, пересеченная многочисленными ручьями и оврагами, с небольшими лесами, открытыми полями и деревушками.
Русские войска расположились между Старой и Новой Смоленскими дорогами, ведущими на Москву.
Фронт был прикрыт высоким берегом Колочи, правый фланг упирался в Москву-реку, а левый — в труднопроходимый Утицкий лес.
Слабость русской позиции заключалась прежде всего в том, что ее левый фланг был открыт для фронтального удара. Поэтому Кутузов распорядился прикрыть его инженерными сооружениями.
В качестве выдвинутой опорной позиции русские соорудили земляной редут на горке за деревней Шевардино́. Но их главные позиции были устроены в двух километрах к востоку.
За Семеновским оврагом между Бородином и Семеновским соорудили большое укрепление, названное Большим редутом, или батареей Раевского. Еще в километре к югу между двумя расходящимися оврагами на трех горках были устроены флеши — стрелообразные укрепления, открытые с восточной стороны.
Дополнительно были сооружены укрепления около деревни Маслово, и еще несколько около Бородино.
В У́тицком лесу были устроены засеки, завалы, «боевые» поляны и просеки.
Бой за Шевардинский редут
Армия Наполеона подходила к Бородину тремя колоннами. Основные силы: 3 кавалерийских корпуса маршала Мюрата, пехотные корпуса маршалов Даву, Нея, дивизионного генерала Жюно и гвардия — двигались по Новой Смоленской дороге. Севернее их наступали пехотный корпус вице-короля Италии Евгения Богарне и кавалерийский корпус дивизионного генерала Груши. По Старой Смоленской дороге приближался корпус дивизионного генерала Понятовского.
Во второй половине дня и вечером 5 сентября произошло жестокое сражение за овладение передовым Шеварди́нским редутом и близлежащими деревеньками.
Племянник А.В. Суворова князь Горчаков защищал эту позицию силами 27-й русской дивизии и нескольких пушек против войск генерала Компа́на из корпуса Даву. В течение нескольких часов исход боя был неопределен до подхода V корпуса Понятовского по Старой Смоленской дороге, что убедило Багратиона оставить эту позицию и приказать отход к главным позициям. В бою за редут русские потеряли в этот день около 4 тыс. человек, потери французов были немногим меньше.
Шевардинский бой стал своеобразным прологом Бородинской битвы, и в значительной степени способствовали выяснению группировки сил противников, начавших подготовку к генеральному сражению.
Подготовка к битве
В ночь на 6 сентября Наполеон провел в лагере у главной дороги в окружении своей гвардии. Его здоровье было не в лучшем состояние; он страдал от тяжелой простуды и обострения старой болезни мочевого пузыря. Многие авторы утверждают, что это обстоятельство оказало непосредственное влияние на его ведение дел в последующие дни.
Большая часть дня 6 сентября прошла в странном спокойствии; обе стороны были заняты составлением планов и вызовом своих отдаленных частей. Французские патрули вскоре сообщили о приблизительной диспозиции и численности сил Кутузова.
Русское командование, очевидно, все еще не было уверено, в каком направлении начнется атака Наполеона, и поэтому растянуло свои силы по пятимильному фронту (вначале), идущему от места впадения Колочи в Москву-реку на севере до подступов к деревне У́тице на юге. Несомненно они надеялись, что такой диспозицией будет предусмотрено любое развитие событий. К ночи 6 сентября Первая армия Барклая, удерживавшая северную половину линии, располагалась в следующем порядке: крайний правый фланг был образован завесой казаков, затем шли II корпус Баггову́та, IV Остермана-Толстого и VI Дохтуро́ва, образуя первую линию от деревни Ма́слово на Москве-реке, через деревню Горки, до подходов к Бородину. Второй линией за этими силами были развернуты кавалерийские корпуса Ува́рова, Ко́рфа и Па́лена. Село Бородино удерживалось егерями русской гвардии.
Правый фланг Второй армии Багратиона примыкал к Большому редуту который защищали четыре батальона VII корпуса Раевского, отвечавшего и за участок земли до снесенной деревни Семеновское. Три флеши были заняты VIII корпусом Бороздина, а III корпус Тучкова (после перехода со своего первоначального положения на дальнем правом фланге) образовывал левый фланг всей русской линии и занимал леса около Утицы. Спереди и слева этот корпус поддерживали казаки. Единственной силой второй линии в южном секторе была кавалерия Си́верса, обеспечивавшая поддержку Раевского. Наконец, приблизительно в миле к тылу центра находился русский резерв, образованный V корпусом генерала Лаврова.
Протяженность всей русской позиции составляла 8 км. Во всю ее длину двумя линиями с интервалом между ними не более 200 м стояли пехотные корпуса, за ними в 300 — 400 м, тоже двумя линиями, — кавалерия, еще дальше, до 1000 м в глубину, — линия резервов.
Эти диспозиции и подготовка русских войск имели явные недостатки. Во-первых, непропорционально большое количество войск было поставлено в северном, ко́лочском секторе. Конечно, Кутузов не мог знать точно, куда будет направлен удар французов. Но, учитывая то, что река перед его правым крылом имеет очень крутые берега, что большая часть местности на его правом фланге состоит из болот и что, судя по сообщениям, Наполеон подходит по обоим дорогам (то есть в направлении левого фланга русских), можно было бы заранее определить наиболее вероятное направление главного удара Наполеона и с самого начала поместить меньше войск на своем правом фланге. Второй недостаток связан с первым. Открытый характер местности к югу от русской позиции предоставлял удобную возможность охватывающей атаки противника, и здесь необходимо было бы предусмотреть, где определить господствующее положение. Кутузов поступил бы мудрее, поставив мощный резерв из всех родов войск позади своего неприкрытого левого фланга.
В-третьих, русская кавалерия и V корпус резерва были помещены слишком близко к линии фронта. С одной стороны, сравнительно короткий фронт с близкими резервами обеспечивал Кутузову оперативность маневра как для обороны, так и для возможного контрудара. Но с другой стороны, большая плотность и малая глубина боевого порядка русской армии ставили ее под губительное действие неприятельского огня: артиллерия Наполеона поражала все четыре русские линии, вплоть до резервов.
В-четвертых, русская иерархическая лестница команд была излишне усложнена; кроме ставки верховного командования Кутузова в Горках и двух армейских штабов, русские поделили каждый армейский район на подчиненные секторы. Так, Милорадович осуществлял местное управление II и IV корпусами, кавалерией Уварова и Корфа, Дохтуро́в отвечал и за свой собственный корпус, и за конницу Палена, а в районе Второй армии Горчакову были подчинены VII, VIII корпуса и кавалерийский корпус Си́верса; Тучков отвечал и за московское ополчение. Это умножение штабов ничего не давало, кроме помех для быстрого прохождения приказов и точности их исполнения. Недостатком было также то, что редуты и флеши русских, хотя внешне и были внушительны, строились в спешке и, в сущности, плохо обеспечивали укрытие их гарнизона. Но, несмотря на все эти недостатки, моральный дух русской армии был необычайно высок, и воодушевление простых солдат поднялось еще больше, когда во второй половине дня 6 сентября во время богослужения перед коленопреклоненными рядами всей армии торжественно пронесли чудотворную икону Черной Богоматери Смоленской.
Наполеон провел две тщательные разведки русских позиций в этот день и постепенно выработал свой план атаки. Во-первых, он исключил возможность нанесения главного удара севернее Бородина, где местность мало подходила для сражения, особенно мешали обрывы по берегам реки Ко́лочи. Но очевидно, было бы целесообразно провести демонстрацию в этом районе в надежде сковать мощные силы русского правого фланга. Перейдя к рассмотрению центра, он оценил мощь Большого редута и наметил его как главную цель, невзирая на возможные большие потери. Наконец, анализ левого фланга русских выявил его относительную слабость; Наполеон определил, что здесь был открыт путь для охватывающей атаки. Маршал Даву особенно настаивал на том, что нужно предпринять именно этот маневр. Он, не отступаясь, просил Наполеона выслать вперед ночью 40 000 человек с тем, чтобы они обошли открытый русский фланг и оказались бы у Кутузова в тылу к 8 часам утра на следующий день. Он уверял императора, что такой маневр вынудит русских поспешно отступить в угол, образованный рекой Москвой и Колочей, где они окажутся целиком во власти французов. Но Наполеон с самого начала был против подобного стратегического маневра. «А, вам всегда нужно обходить противника, — сказал он князю Ауэрштедтскому. -«Это слишком опасный маневр!»
Наполеон посчитал, что численность Великой армии была недостаточна, чтобы выполнить его знаменитый маневр, по которому часть армии шла в лобовую атаку, тем временем другие крупные части неожиданно нападали с фланга. Но больше всего на отказ от этого плана повлияли опасения Наполеон, что русские ночью уйдут со своих позиций, если только узнают о возможности стратегического охвата; с начала войны они уже несколько раз успешно избегали сражения, и Наполеон не хотел снова увидеть повторение этого «фабианского маневра».
Поэтому план сражения Наполеона основывался на идее прямой фронтальной атаки с тактическими диверсиями против флангов противника. На левом фланге корпус Богарне и кавалерия Груши должны были захватить деревню Бородино, потом переправиться через Колочу и атаковать Дохтурова и Большой редут, оставив для удержания северного берега только прикрытия. В то же время дивизии Компа́на и Дессе́ из 1-го корпуса будут атаковать русские укрепления, известные как флеши. Как только эта атака полностью развернется, Ней будет наступать на левом фланге армии Даву своим 3-им корпусом, построенным эшелонами, с целью захвата Семеновского. На правом фланге Понятовский должен был наступать на У́тицу 5-ым корпусом и попытаться создать угрозу тактического обхода тыла русской линии. С самого начала 8-ой корпус Жюно, гвардия, дивизия Фриана из 1-го корпуса, а также ядро кавалерийских соединений под общим командованием Мюрата держались в центральном резерве.
В этом плане не было никаких особых тонкостей; он состоял из серии мощных ударов против русской линии, которая при благоприятном исходе будет прорвана в одном или нескольких местах. Это должно было быть сражением на измор, где победа достанется грубой силе.
Предварительные приказы были даны поздно вечером 6 сентября. Предстояло построить пять мостов через Колочу западнее Бородина и, кроме того, три больших артиллерийских редута на 120 пушек для массированной бомбардировки русских позиций, которой откроется завтрашнее сражение. Есть очевидные доказательства плохой работы штаба при выборе места для этих батарей — пушки были размещены вне предела досягаемости целей, и из-за этого их пришлось выдвигать дальше вперед из подготовленных позиций, прежде чем они смогли открыть огонь 7 сентября. Такая ошибка не ускользнула бы от орлиного глаза Наполеона в период его расцвета. Плохое самочувствие, видимо, сильно сказывалось на его работоспособности на этот раз. Однако только что доставленный ему портрет младенца сына, короля Римского, помог ему ободриться, и Наполеон весь вечер показывал его своим офицерам и гвардии.
Наконец, в 4 часа утра 7 сентября, он обратился с воззванием к солдатам. «Солдаты! — говорилось в нем. — Вот битва, которой вы так долго ждали! Отныне победа зависит от вас; мы в ней нуждаемся. Мы завоюем себе изобилие запасов, хорошие зимние квартиры и скорое возвращение на родину. Сражайтесь, как под Аустерлицем, Фридландом, Витебском и Смоленском, чтобы внуки с гордостью вечно вспоминали вашу отвагу в этот день; пусть они скажут о каждом из вас: «Он участвовал в великом сражении у стен Москвы!».
Кутузов же в ночь на 7 сентября, основываясь на данных, полученных в ходе Шевардинского боя, принял решение усилить левый фланг российских войск, для чего приказал перевести из резерва и передать командующему 2-й армии Багратиону 3-й пехотный корпус генерал-лейтенанта Николая Тучкова, а также артиллерийский резерв из 168 орудий, разместив его около Псарёва.
Перегруппировка части русских сил на левый фланг уменьшила диспропорцию сил и превратила фланговую атаку Наполеона в кровопролитное фронтальное сражение.
Что касается 3-го корпуса, то Кутузов поставил его скрытно, в У́тицком лесу, намереваясь, если верить офицеру-квартирмейстеру А.А. Щербинину, в удобный момент ударить «во фланг и тыл» Наполеону. Л.Л. Беннигсен, однако, перед началом битвы выдвинул корпус из укрытия вперед. Тем самым он, как часто пишут об этом, будто бы сорвал замысел Кутузова поразить неприятеля во фланг и тыл из засады.
На деле же такой замысел, если он и был у Кутузова, скорей всего не мог быть реализован. Профессор военной истории и стратегии Александр Ви́тмер иронизировал это как верой некоторых историков «в благотворное влияние засад наполеоновской эпохи в том смысле, как это было во времена печенегов».
Битва
Около шести часов утра разгорелась канонада с обеих сторон. Бой начался атакой корпуса Богарне на село Бородино, в котором находился русский передовой отряд. С запада действовала дивизия Брусье́, с северо-запада — дивизия Дельзо̐на. Солдаты лейб-гвардии егерского полка, входившие в Бородинский отряд, вступили в перестрелку с противником, а после и в рукопашный бой. В своем донесении Александру I Кутузов позже напишет, что мужество егерского полка остановило неприятеля и что более часа они на виду всей армии сдерживали натиск французов. Тем не менее русским пришлось отойти за Ко́лочу и уничтожить мост. Село осталось за французами.
Овладев Бородином, Богарне прекратил наступление. Он должен был начать активные действия в центре позиции после того, как будет достигнут успех на левом фланге русских. Пока Богарне приказал соорудить юго- западнее Бородина батарею на 38 орудий и открыть огонь по батарее Раевского, а также навести через Колочу четыре моста для выдвижения войск к центру русской позиции. К местам переправы были стянуты итальянская гвардия, дивизии Жера́ра и Брусье́ и конница Груши. Для охраны тыла и наблюдения за русскими войсками у Бородина была оставлена дивизия Дельзо́на. Ни Наполеон, ни Богарне не считали возможным нападение русских войск на свой левый фланг.
Наступление на Бородино носило демонстративный характер, так же как и наступление 5-го корпуса Понятовского на деревню У́тица по старой Смоленской дороге. Хотя Понятовский имел конкретную задачу — «обойти неприятельскую позицию». Но его силы для этого были явно недостаточными. Густой лес и плохие дороги затрудняли движение и, хотя Наполеон настойчиво требовал от Понятовского поторопиться, тому удалось выйти к У́тице только к 8 часам утра.
Главные события развернулись у Семеновских флешей.
Здесь с 6 утра закипела небывалая по ожесточению битва. Честь первой атаки флешей была доверена командиру дивизии из корпуса Даву генералу Компану — тому, который накануне взял Шевардинский редут. Его удар приняла на себя дивизия генерал-майора М.С. Воронцова при поддержке дивизии Д.П. Неверовского. Компа́н повел свои полки в атаку со стороны У́тицкого леса под прикрытием огня 50 орудий, но был отбит. Даву подкрепил его дивизией Ж.-М. Дессе и приказал повторить атаку.
Компан вновь пошел вперед во главе атакующих колонн, но был тяжело ранен. Сменивший его Дессе́ тут же разделил участь Компа́на, а вслед за Дессе получил свою 22-ю за время боевой службы рану и выбыл из строя генерал-адъютант Наполеона Ж. Рапп, присланный от самого императора. Французы заколебались.
Видя это, маршал Даву сам повел свой любимый 57-й полк на приступ и ворвался в левую флешь, но был сбит с лошади и контужен.
Наполеон был поражен упорным сопротивлением русских. Усилив Даву корпусом Нея и кавалерией Мюрата, он отдал приказ возобновить натиск.
Три корпуса пехоты, два кавалерии при поддержке массированного огня 300 пушек ринулись в атаку. Французская артиллерия наносила страшный ущерб русским рядам. Но вскоре пушки Багратиона ответили мощным огнем, и потери французов стали ужасающими.
Тесно сбитые французские колонны являлись прекрасной мишенью для русских артиллеристов. В прежние годы Великая армия разворачивалась из колонн в линию перед решающей атакой, но пересеченность местности делали этот маневр невозможным.
«Батареи русских пушек изрыгали огонь, сея повсюду смерть, — вспоминает Коленкур. — Русская пехота делала новые усилия отвоевать свои позиции. Большой редут своим огнем превратил в ад наш центр».
Ветеран наполеоновских войн генерал Ж. Рапп выразился с солдатской прямотой: «Мне еще не доводилось видеть такой резни».
«На всей нашей линии кипело ужасное побоище, — вспоминал адъютант Барклая де Толли, будущий декабрист А.Н. Муравьев. — Бой пехотный, ручной, на штыках, кавалерийские атаки, артиллерийский непрерывный огонь... так что выстрелы из орудий не прекращались во весь день ни на минуту. Убитые и раненые падали с обеих сторон, по ним скакали орудия и кавалерия и давили раненых; груды, горы убитых лежали на пространстве четырех верст».
В это же время на крайнем левом фланге Понятовский захватил господствующую высоту восточнее У́тицы, но затем был вынужден потерять ее тоже с тяжелыми потерями.
В последующие два часа сражение на правом фланге французов выродилось в затянувшуюся и ничего не решавшую перестрелку.
Борьба за укрепления продолжалась несколько часов, и лишь после того, как Багратион был тяжело ранен и в рядах русских наступило временное замешательство и французы продвинулись вперед. Принявший командование левофланговыми дивизиями генерал Коновницын отвел их за Семёновский овраг и продолжил оборону на новом рубеже.
Это положение сделало уязвимым позицию 2-го пехотного корпуса для фланговых атак. В связи с этим командующий корпусом Багговут, сменивший смертельно раненного Тучкова, оставил Утицкий курган и отступил к новой линии 2-й армии.
В литературе преобладает мнение, что французы взяли флеши к 12 часам, и тогда же был ранен Багратион. Данную точку зрения впервые изложил К. Ф. Толь, стремившийся задним числом перевести часовую стрелку во избежание нареканий за первоначально неудачное расположение войск и постоянное запаздывание с вводом в бой подкреплений. Эту доминировавшую в науке долгое время версию опровергают некоторые исследования.
В 1992 г. А.А. Васильев и Л.Л. Ивченко попытались опровергнуть традицию. Опираясь главным образом на дневник начальника штаба 2-й армии генерал-адъютанта графа Э.Ф. Сен-При, раненого одновременно с Багратионом, они пришли к небезосновательному (хотя и небесспорному) выводу что Багратион выбыл из строя еще до 9 часов утра, а флеши окончательно пали к 10 часам, в итоге не 8-й, а 3-й атаки.
Наполеон мог бы взять флеши и сломить русское левое крыло еще раньше, если бы ему удалось осуществить маневр, уже позволивший ему в прошлом победить при Вагра́ме.
Когда Понятовский атаковал Тучкова возле У́тицы, а Богарне ненадолго взял Курганную высоту и уже открыл с нее фланкирующий огонь по флешам, Наполеон сразу усилил фронтальный обстрел позиции Багратиона, вдвойне губительный в сочетании с артиллерийской атакой Богарне, и предпринял новый штурм флешей силами Даву и Нея, а Жюно направил в обход между флешами и У́тицей для удара по Багратиону с фланга, когда Даву и Ней атакуют его в лоб.
Однако этот маневр, который должен был, по мысли Наполеона, решить исход сражения, не удался. Две дивизии Жюно неожиданно для французов натолкнулись возле Утицы на 2-й корпус К.Ф. Баггову́та, который в начале битвы занимал правое крыло русской позиции и перемещение которого Наполеон просмотрел.
Кто и когда направил Баггову́та с правого на левый фланг? Одни исследователи считают — Кутузов, другие — Барклай. Судя по рапортам самого Баггову́та он получил этот приказ от Барклая де Толли, который в данном случае и в ходе всего сражения действовал согласно диспозиции Кутузова, предоставившей главнокомандующим армиями инициативу решений.
Бой за батарею Раевского
После захвата французами Багратионовых флешей главным в сражении стала борьба за центр русской позиции – батарею Раевского.
Здесь в 10 часу утра войска Богарне в ходе второй атаки взяли высоту.
Однако оказавшиеся рядом генералы Ермолов и Кутайсов спешно организовали контратаку русских пехотинцев и егерей, освободив батарею. В получасовой схватке погиб бесстрашный Кутайсов командовавший всей артиллерией русской армии, а бригадный генерал Боннами́, возглавлявший атаку французов, получил множество штыковых ран и был взят в плен.
В полдень казаки М. И. Платова и 1й кавалерийский корпус генераладъютанта Ф. П. Уварова (всего 5 тыс. сабель) совершили рейд в тыл левого фланга Великой армии, что оказалось неожиданным для Наполеона.
Результаты этой диверсии Кутузов не оценил (из всех крупных военачальников участвующих в бородинском сражение только Платов и Уваров не получили наград). Но демонстрация русской конницы отвлекла внимание французского императора и заставила почти на два часа задержать готовящийся штурм ослабленного русского центра, что позволило Барклаю де Толли перегруппировать силы и выставить на переднюю линию свежие войска. Также по мнению ряда исследователей именно из-за этого рейда, Наполеон не решился отправить в бой свою гвардию в решающий момент битвы.
Около 2 часов дня французы открыли перекрёстный огонь с фронта и флешей из 200 орудий по батарее Раевского и начали атаку.
Под прикрытием столь мощной канонады Богарне повел на штурм высоты три пехотные дивизии — Брусье́, Мора́на и М.-Э. Жера́ра.
В этот момент Наполеон приказал генералу Огюсту Коленкуру, который только что заменил сраженного русским ядром командующего 2-м кавалерийским корпусом «Великой армии» Л.-П. Монбрена, немедленно атаковать высоту с правого фланга.
На батарее произошёл кровопролитнейший бой. С невероятными усилиями кирасиры 2-го корпуса кавалерийского резерва прорвали оборону русских и с тыла ворвались на батарею Раевского.
«Трудно представить себе что-нибудь ужаснее внутренних частей главного редута, — вспоминал старший адъютант французского полка Цезарь Ложье. — Кажется, что целые взводы были разом скошены на своей позиции и покрыты землей, взрытой бесчисленными ядрами. Тут же лежат канониры, изрубленные кирасирами около своих орудий; погибшая тут почти целиком дивизия Лихачёва, кажется, и мертвая охраняет свой редут».
В 4-м часу дня батарея Раевского пала. Медленно, без малейшей паники или даже поспешности, русские начали отступать.
Оставив Курганную высоту, русская пехота отошла за . Барклай де Толли начал перегруппировывать свои части. Два кавалерийских корпуса французов — Латур-Мобу́ра и Груши — пытались развить успех и прорвать столь, казалось бы, истощенную русскую оборону. Русские пехотинцы держались, а тем временем Барклай стянул к Горецкому оврагу свою кавалерию — корпуса Ф.К. Корфа и К.А. Крейца. Началась ожесточенная кавалерийская сеча, в ходе которой обе стороны попеременно опрокидывали друг друга.
Барклай лично участвовал в этом бою, а главное, умело руководил им. Обороняясь и контратакуя, его полки отвратили угрозу прорыва от русского центра. В бородинском сражение Барклай показал себя не только как превосходный командующий, но и как отважный солдат. Большинство его адъютантов было убито, а под ним самим погиб ни один конь. Можно сказать он полностью оправдал надежды Багратиона, который, будучи уже раненым, просил: «Скажите генералу Барклаю, что участь армии и ее спасение зависят от него».
Тем временем Ней пишет депешу Наполеону, в которой просит отдать приказ о немедленном выступлении Старой и Молодой гвардии. Он объявил, что с помощью такого непревзойденного резерва победа превратится в триумф, война закончится в тот же момент.
Когда Наполеону принесли послание Нея, он заколебался, но маршал Бессьер, командующий гвардией, сделал замечание: «Вы рискнете своим последним резервом в тысяча милях от Парижа?» Наполеон на минуту задумался и отрицательно покачал головой. «Нет, — сказал он, — полагаю, завтра будет еще одна битва»
Ней так и не получил подкрепления, и русские отступили, понеся страшные потери, но сохранив блестящий боевой порядок. И много лет спустя военные историки не прекратили бесконечных споров о правильности этого решения. Было ли оно таким нелепым, как показалось в тот день и как выглядело в глазах Нея и Мюрата?
Наполеон, как правило, вводил в сражение гвардию в самый последний момент, когда победа была подготовлена другими его войсками и когда нужно было нанести по неприятелю последний решительный удар. Однако, оценивая обстановку к концу Бородинского сражения, Наполеон не видел признаков победы, поэтому не пошёл на риск ввода в бой своего последнего резерва.
После кровопролитнейшей 12-часовой битвы, французы ценой около 35 тысяч убитыми и ранеными прорвали левый фланг и потеснили центр русских позиций, но развить наступление не смогли. Русская армия также понесла тяжёлые потери от 40 до 45 тысяч убитыми и ранеными. Пленных почти не было ни с той, ни с другой стороны.
Итоги
Победу в бородинском сражении обе армии записали на свой счет. Точка зрения Наполеона высказана им в мемуарах: «Московская битва — моё самое великое сражение: это схватка гигантов. Русские имели под ружьём 170 тысяч человек; они имели за собой все преимущества: численное превосходство в пехоте, кавалерии, артиллерии, прекрасную позицию. Они были побеждены! Неустрашимые герои, Ней, Мюрат, Понятовский, — вот кому принадлежала слава этой битвы.»
Кутузов в своей реляции императору Александру I писал: «Баталия была самая кровопролитнейшая из всех тех, которые в новейших временах известны. Место баталии нами одержано совершенно, и неприятель ретировался тогда в ту позицию, в которой пришёл нас атаковать.» Император Александр I не обманывался насчёт действительного положения дел, но, чтобы поддержать надежды народа на скорейшее окончание войны, объявил о Бородинском сражении как о победе. Князь Кутузов был произведён в генерал-фельдмаршалы с пожалованием 100 тысяч рублей.
С тех пор в российской, а за ней в советской историографии установилось отношение к Бородинской битве как к фактической победе русской армии. В наше время российские историки в целом считают, что исход Бородинской битвы был неопределённым.
Многие зарубежные историки, которым вторят некоторые российские публицисты, рассматривают Бородино как несомненную победу Наполеона. В результате сражения французы заняли некоторые передовые позиции и укрепления русской армии, сохранив при этом резервы, оттеснили русских с поля сражения, и в конечном итоге заставили их отступить и оставить Москву. При этом никто не оспаривает, что русские войска нанесли существенный урон армии противника и смогли сохранить силы для грядущих сражений.
В глубине своей страны Кутузов мог рассчитывать на постоянно возраставшее число крестьян и казаков, готовых восполнить потери в его рядах, но где были резервы французов?
8 сентября Кутузов приказал отступить на Можайск. Значительно поредевшая Великая армия выступила вслед за русскими. Днем 13 сентября французские солдаты, шедшие первыми, преодолели последний вал земли, с запада защищавший город, и перед ними открылась Москва с куполами сотен церквей и соборов, в которых отражалось яркое сентябрьское солнце. Этот вид заставил даже самых суровых драгу́н остановиться и замереть в изумлении.