Все знали, что нарушившему пиратский кодекс немедленно вручалась «черная метка» — страшный символ, который означал, что от тебя отвернулись свои же собратья и вскоре пиратский позор должен быть смыт кровью. Ох, и фантазер ведь был Роберт Стивенсон!
На самом деле в истории пиратства никакой «черной метки» (а точнее «черного пятна», если брать дословный перевод британского названия) никогда не существовало. Эту традицию придумал для своей книги «Остров сокровищ» знаменитый писатель Стивенсон. Но идея настолько полюбилась, что и до сих пор в книгах и фильмах используют эту «пиратскую традицию».
«Черная метка» обычно изображалась в виде листка бумаги или карты с черным пятном, нарисованным сажей. Когда страшный символ вручали, это пятно «помечало» приговоренного.
В «Пиратах Карибского моря: Сундук мертвеца» «черная метка», причем именно в варианте черного пятна, присутствовала на руке Прихлопа Билла. Пусть сценаристы и добавили новый смысл, все равно этот знак не сулил ничего хорошего — он был фактически приманкой для кракена.
С другой стороны, в любой хорошей выдумке была доля правды. У карибских пиратов действительно был символ, с помощью которого разбойнику, подозреваемому в предательстве, «говорили» о том, что ему грозит смерть (в лучшем случае, что его не хотят видеть в «приличном бандитском обществе»). Этим символом была «карта смерти» — пиковый туз.
В остальном традиции «черной метки» и «карты смерти» фактически совпадали. Обвиняемый должен был либо попытаться опровергнуть обвинения, либо вступить в бой, если метка вызывала на поединок или если не было иного способа доказать свою чистоту. Ведь долгое время считалось, кто выиграл в поединке, тот и прав — воля Бога.
Если обвиняемый не мог или не хотел оправдываться, не выполнял требований, предъявленных при вручении метки, «приговор» мог быть вынесен вплоть до смертного.
Впрочем, зачастую «черная метка» означала, что приговор «вынесен и обжалованию не подлежит». Примером тому — история пирата Билли Бонса (из «Острова сокровищ»), который, получив «черную метку», разнервничался настолько, что его хватил инсульт.