"Верность - сеньору, честь - никому"
Церемония оммажа (от лат. «чело -век», в значении «вассал») оформляла заключение вассального договора между рыцарем и его сеньором. Во время этой церемонии коленопреклонённый рыцарь, безоружный, с непокрытой головой, вкладывал свои ладони в руки сеньора с просьбой принять его в вассалы. Сеньор поднимал его, и они обменивались поцелуями. Оммаж сопровождался клятвой верности (фуа), которую вассал приносил, положив руку на Библию или святые мощи.
С XI в. оммаж и фуа сопровождались инвеститурой - передачей сеньором вассалу земельного владения - лена, или феода, когда сеньор вручал вассалу штандарт, жезл, кольцо или перчатку. В ответ на обещание службы и признания вассалом своего зависимого положения сеньор брал на себя обязательства опеки и покровительства. В результате оммажа устанавливались взаимоотношения, не имевшие срока давности: после смерти вассала клятву верности сеньору приносил его наследник.
Нарушение данной клятвы, то есть вероломство, считалось едва ли не самым тяжким прегрешением, какое только мог совершить рыцарь. Между тем в жизни случалось всякое.
1248 г. к хозяину замка Фрауэнбург, отдыхавшему после бани, приехали два его вассала - рыцари Пилигрим и Вейнгольд. Удалив под благовидным предлогом дворню сеньора, «гости» напали на него, жестоко изранили ножами, связали и заточили в башню.
Вероломные вассалы выгнали из замка жену, детей и челядь (здесь - слуги) своего господина, оставив у себя в заложниках сына сеньора. Друзьям не удалось вызволить несчастного хозяина замка из неволи. Больше года томился он в тюрьме, ежедневно с трепетом ожидая смерти. Наконец имперские власти силой вызволили горемычного сеньора из заточения. Тем не менее ему пришлось заплатить рыцарям-разбойникам немалый выкуп.
Феодальная мораль предписывала рыцарю свято блюсти верность своему сеньору. Вместе с тем идеал рыцаря - сильный и смелый воин, который «одним ударом меча разрубает воина на коне и в доспехах, от макушки донизу вместе с лошадью» и «без труда разгибает зараз четыре подковы».
Он дорожит своей репутацией: «Лучше умереть, чем быть названным трусом». Чтобы не заслужить имени труса, рыцарь способен на всякое насилие. Честь обязывает его не допускать ничего, что, по его мнению, кем-то может быть понято как отступление. На практике это чувство превращается в обязанность драться со всяким, кто оспаривает у него какое-нибудь право, на которое он претендует. Таким образом, честь сталкивается с верностью, и феодальная мораль не разрешает этого противоречия.