Первая кавказская война
С 1818 по 1864 г. российское правительство вело затяжную и кровопролитную войну против ряда горских народов Северного Кавказа. Причиной этой войны стало стремление России присоединить земли, расположенные в предгорьях и горах северной части Главного Кавказского хребта от Чёрного до Каспийского моря. Она стала логичным продолжением экспансии российского государства на южном направлении в XVIII—XIX вв.
Предыстория конфликта
Так сложилось, что некоторые небольшие государства Закавказья (например, Картли и Кахетия) стали частью Российской империи значительно раньше Северного Кавказа. От территории огромной России их отделяли высокие горы Дагестана и непроходимые леса Чечни.
В 1768 г. Турция, недовольная присутствием русских войск в Польше, объявила России войну. Командующий русской армией Готлиб фон Тотлебен в 1770 г. захватил грузинский город Кутаиси. В 1774 г. с Турцией был заключён Кючук-Кай-нарджийский мир; по нему русская граница передвинулась на Кубань. В 1783 г. кахетинский царь Ираклий II подписал Георгиевский трактат, по которому в Картли и Кахетии устанавливался российский протекторат. Два русских батальона под командованием Потёмкина численностью около 1600 человек при четырёх орудиях вошли в Тифлис. Однако вскоре, в феврале 1784 г., русские войска были выведены из Тифлиса и Владикавказа.
В мае 1795 г. персидский шах Ага Мухаммад вторгся в Грузию и разбил близ Тифлиса небольшое войско Ираклия II, оставшегося без поддержки России. Воины шаха учинили в городе страшную резню. В ответ на это императрица Екатерина II объявила Персии войну. Русские отряды захватили Кубах, Баку и Дербент. После смерти Екатерины в 1796 г. Павел I хотел отказаться от завоёванных территорий. Но в 1799 г. новый персидский шах Фет Али-хан потребовал от грузинского царя Георгия XII в заложники его сына. Георгий обратился за помощью к русскому императору Павлу I, и тот послал войска в Кахетию и предотвратил вторжение персов. В благодарность за это в 1800 г. грузинский царь перед смертью обратился к русскому императору с просьбой принять Картли и Кахетию под прямое правление России. В 1801 г. эти государства вошли в состав России.
«Присоединения христианских княжеств, — писал русский историк XIX в. В. О. Ключевский, — привели Россию в столкновение с Персией, от которой пришлось отвоёвывать многочисленные зависимые от неё ханства. Но как скоро русские стали на каспийском и черноморском берегах Закавказья, они должны были, естественно, обеспечить свой тыл завоеванием горских племён. Такой сложный ряд явлений вызвало завещание Георгия XII грузинского».
В 1804 г. к Российской империи добровольно присоединились небольшие западногрузинские княжества Мингрелия, Имеретия и Гурия, а в 1805 г. — ханства Карабах, Ширван и Шеки. Наряду с этим в 1803 г. силой оружия были присоединены лезгины Чарталаха и султанат Эли-су, а в 1804 г. штурмом взята Гянджа, переименованная затем в Елизаветполь.
В 1804 г. Россия вступила в войну с Персией, а в 1807 г. — с Османской империей. Несмотря на то что пришлось воевать на два фронта (ещё и в Европе против Наполеона), на южном направлении были одержаны убедительные победы. По Бухарестскому мирному договору 1812 г. с Османской империей и Гюлистанскому договору 1813 г. с Персией Россия подтвердила свои права на Картли, Кахетию, Имеретию, Мингрелию, Абхазию, на ханства Гянджа, Карабах, Шеки, Дербент, Кубах, Баку и часть Талиша.
Собственно Кавказская война началась с назначения в 1816 г. генерала Алексея Ермолова, героя войны 1812 года, губернатором Грузии. Кроме губернаторства он выполнял обязанности чрезвычайного посла в Персии и командовал Отдельным Кавказским корпусом. Ермолов настаивал на самых широких полномочиях в своих действиях по отношению к горцам. Император Александр I колебался, так как большая часть горских народов Северного Кавказа к тому времени имела союзнические отношения с Россией, и это, судя по всему, вполне устраивало Александра. Кстати, во время войны с Наполеоном горцы предлагали русскому царю свою помощь, которой тот, впрочем, не воспользовался.
«Неоднократные опыты, — писал русский царь, — сделали неоспоримым то правило, что не убийством жителей и разорением жилищ возможно водворить спокойствие на линии Кавказской, но ласковым и дружелюбным обхождением с горскими народами...» Удивительно точно подметив одну из причин, толкавших российских военных к войне на Кавказе, император отмечал: «Нападения заключают в себе по большей части одно намерение воинских начальников на линии производить грабёж и получать себе часть из награбленного скота и другого имущества мнимых неприятелей...».
Война
Тем не менее в итоге при дворе победила «партия войны». Через своего приятеля, начальника Главного штаба Его Императорского Величества князя П. Волконского, Ермолов сумел подготовить проект императорского указа, дающий ему карт-бланш для «укрощения хищничеств чеченцев и сопредельных им народов». Один из его аргументов звучал следующим образом: «Государь! Внешней войны опасаться не можно... Внутренние беспокойства гораздо для нас опаснее! Горские народы примером независимости своей в самих подданных Вашего Императорского Величества порождают дух мятежный и любовь к независимости...». Видимо, это было слишком даже для либерального Александра I. Но главной причиной долгой и кровавой Кавказской войны стало стремление правящей верхушки быстро и безоговорочно включить Северный Кавказ в состав России. Это стремление подкреплялось и результатом недавней победоносной войны с Наполеоном, вселявшей уверенность в будущей, как тогда казалось, лёгкой победе над кавказскими «дикарями».
12 мая 1818 г. русские войска перешли пограничную в то время реку Терек, что вызвало восстание живших за Тереком чеченцев, которое генерал Ермолов жестоко подавил. Вот как описывает сражение за центр этого восстания, чеченский аул Дада-Юрт, один из участников и историков войны русский генерал В. А. Потто: «Каждый двор, окружённый высоким каменным забором и представлявший собой род небольшой крепости, приходилось сперва обстрелять артиллерией, а потом брать штурмом. Солдаты на руках перетаскивали орудия от одного дома к другому. И едва хоть пробивалась малейшая брешь, солдаты бросались в проломы, и там, в тёмных и душных саклях, шла невидимая кровавая резня штыками и кинжалами.
Ожесточение с обеих сторон росло с каждой новой жертвой. Некоторые чеченцы, видя, что им уже не устоять, на глазах солдат резали жён и детей; многие из этих женщин сами бросались на солдат с кинжалами или, напротив, кидались от них в горевшие дома и живыми гибли в пламени... Аул был взят окончательно только тогда, когда истреблены были поголовно все его защитники, когда из многочисленного дада-юртовского населения осталось только четырнадцать человек, да и то тяжело израненных».
Чтобы представить масштаб только этой резни, отметим, что численность населения крупного аула составляла от нескольких сотен до нескольких тысяч жителей. За жестокость горцы дали Ермолову прозвище Ярмул («дитя собаки»).
Продвигаясь по Чечне, Ермолов основывает крепости Грозная и Верная. Одновременно он пытается привлечь на сторону русских ряд местных племён.
В 1825 г. в Чечне вспыхнуло восстание против политики Ермолова, уничтожавшего аулы, вырубавшего леса, выжигавшего пастбища и виноградники. Чеченцы совершили ряд смелых нападений на построенные русские крепости.
Фридрих Боденштедт, немецкий исследователь, профессор-славист, знаток русского и некоторых кавказских языков, живший какое-то время на Кавказе, знавший Михаила Лермонтова и Александра Герцена, так описывает один из эпизодов этого витка войны: «Последним важным действием Ермолова был опустошительный поход против народов Чечни. Подбадриваемые мюридами муллы Мухаммада, они нанесли русским много чувствительных потерь своими смелыми вылазками...».
Группа чеченцев объединилась для того, чтобы штурмом взять важную крепость Амир-Хаджи-Юрт. Узнав от перебежчика об угрозе нападения на крепость, бригадный генерал Греков передал из крепости Вах-Чай, находящейся примерно в 50 верстах, приказал коменданту Амир-Хаджи-Юрта сделать необходимые приготовления.
О том, последовал ли, видимо, слишком беспечный комендант приказу, сейчас умолчим; чеченцы же, вероятно, получили известие о приказе генерала, но не испугались, а попытались использовать это в свою пользу. В ночной тишине они пробрались через лес, расположенный рядом с Амир-Хаджи-Юртом, к стенам крепости; один из чеченцев, знавший русский язык, крикнул часовому: «Открой ворота! Генерал идёт с подкреплением».
Вскоре этот приказ был выполнен, и через мгновение вся крепость заполнилась сыновьями гор. Началась кровавая резня... Менее чем за четверть часа весь личный состав крепости был перебит, и знамя с полумесяцем уже развевалось над ней. Ни один русский не ушёл от мстящих сабель чеченцев.
Генерал Греков, узнавший о дерзкой вылазке, послал гонцов во все стороны, чтобы получить подкрепление; его бригада сразу же отправилась в путь. От Георгиевска к нему присоединился генерал-лейтенант Лисаневич, и образовавшаяся таким образом армия достигла в марш-броске захваченной крепости. Завязалась смертельная схватка. Чеченцы упорно защищались до тех пор, пока не окончились запасы пороха; затем они бросились с крепости с саблями в руках, пробиваясь с дикими криками по кровавому пути сквозь густой строй русских, и устремились в лесные укрытия, никто из них не попал в руки атакующего врага. Русские зашли в дымящиеся развалины Амир-Хаджи-Юрта по трупам своих братьев.
Войска так сильно перемешались и было так много воинов с ранениями и увечьями, что жаждущие мести полководцы не осмелились на дальнейшие действия. После долгого колебания генерал Греков решил прибегнуть к переговорам, чтобы на время покончить с кровопролитием и подготовиться к новым сражениям. Наконец, он призвал главарей и старейшин враждебных племён в крепость Вах-Чай.
Пришли около 200 (по другим данным, около 300) чеченцев во главе с муллой. Греков хотел открыть ворота крепости посланникам, но, памятуя о кровавых сценах в крепости Амир-Хаджи-Юрт, встревоженный генерал Лисаневич упорно возражал и настоял на том, чтобы впустить только муллу для ведения переговоров от имени всего народа.
Вскоре в дом, где собрались оба генерала со своим окружением, явился бесстрашный чеченец.
— Почему твой народ, — начал Греков свою речь, — нарушив соглашение, снова вступил в войну?
— Потому что вы первыми нарушили договоры и потому что мой народ ненавидит тебя как своего угнетателя, — ответил мулла.
— Молчи, изменник! — прервал его рассерженный генерал. — Разве ты не видишь, что тебя оставили твои слуги и ты находишься в моих руках? Я велю связать тебя и вырвать твой лживый язык...
— Так вот как вы чествуете своего гостя? — гневно закричал чеченец, бросился на генерала и пронзил его своим кинжалом.
Присутствовавшие кинулись, обнажив шпаги, на муллу, раздались крики, несколько человек стали жертвой разъярённого чеченца, пока он сам не упал, пронзённый пулями и штыками. Среди убитых был также генерал-лейтенант Лисаневич, один полковник и два других офицера были ранены.
Русские солдаты перебили около 300 человек, среди которых оказались не только старейшины села Аксай, вызванные Лисаневичем. Под горячую руку попали и несколько преданных России грузин и даже казаков, одетых по-черкесски.
В 1826 г. генерала Ермолова сняли с должности за излишнюю самостоятельность и по подозрению в связях с декабристами.
Пришедшего ему на смену нового кавказского наместника Ивана Паскевича царь Николай I напутствовал такими словами: «Предстоит вам усмирение навсегда горских народов или истребление непокорных».
Леса продолжали вырубаться, аулы уничтожаться, повсеместно на землях горцев строились русские крепости. В своих операциях против них царская армия широко применяла артиллерию. Но для продвижения артиллерии в горах Дагестана и лесах Чечни требовались обозы и вьючные лошади. Приходилось валить лес и прорубать просеки. В горах пушки катили вручную, а вьючных лошадей вели под уздцы гуськом. С собой везли запас дров и корм для лошадей. В итоге боевые действия велись силами мобильных команд «охотников» и «пластунов», копирующих методы горцев. Последние же, будучи ограниченными в живой силе и практически не имея артиллерии, которая появилась у них только во времена Шамиля, прибегали к тактике внезапных набегов и партизанской войны. В прямом столкновении горцы, как правило, не справлялись с организованными порядками русских войск.
В Чечне война велась преимущественно зимой, когда мелели реки и оголялись леса, в которых горцы устраивали летом засады. В Дагестане, наоборот, зимой горные перевалы были практически непроходимы для тяжёлых обозов, весной же здесь мешали вздувшиеся горные реки. Военные действия начинались только летом с появлением подножного корма для лошадей. С первыми снегопадами воевать прекращали до наступления следующего лета.
«Тёплая Сибирь»
Для ведения войны в русской армии был сформирован Отдельный Кавказский корпус. Он получил ироничное наименование «тёплая Сибирь», поскольку служил местом ссылки. После поражения восстания декабристов многих из них выслали на Кавказ рядовыми. После Польского восстания на Кавказ были отправлены неблагонадёжные поляки. Кроме политических туда ссылались дуэлянты, картёжники и прочие нарушители дисциплины. На Кавказе в русской армии почти не применялись телесные наказания. Отношения офицеров и солдат были более дружеские и доверительные, чем в иных регионах России. Форма одежды практически не соблюдалась и часто заменялась местным костюмом (черкеска, бурка, папаха). Боевая подготовка в Кавказском корпусе из-за постоянно продолжавшейся войны была выше, чем в остальной сухопутной русской армии.
Дальность ружейного огня у горцев достигала 600 шагов, так как они применяли запрещённый русскими военными уставами двойной заряд пороха, что позволяло вести прицельный огонь по орудийной прислуге. Ружья и пистолеты русских были гладкоствольными, с кремнёвым замком. Нарезного оружия было мало. При введении новых образцов ружей и пистолетов старые образцы не снимались с вооружения.
У каждого солдата для гладкоствольного ружья имелось 192 патрона и 14 кремней. Стрелок, вооружённый нарезной винтовкой, имел 180 патронов и 25 кремней.
В 1828 г. на съезде представителей народов Дагестана в аварском ауле Унцукуль было провозглашено создание имамата — теократического государства горцев.
Теократия (от греч. «теос» — «бог» и «кратос» — «власть») — форма правления, при которой глава государства является одновременно его светским и духовным руководителем. Нормы жизни и законы такого государства регулируются предписаниями господствующей религии.
Первым имамом (светским и духовным правителем) Дагестана (а позже и Чечни) был назначен Гази-Магомед, происходивший из свободных аварских крестьян.
Высокогорное Аварское ханство было той частью Дагестана, которая находилась под протекторатом России. Сторонники Гази-Магомеда повели беспощадную борьбу против аварских ханов, не желавших входить в имамат и жить по законам шариата.
Шариат (от араб, «шариа» — буквально «правильный путь») — свод законов и религиозно-этических норм, основанных на священной книге мусульман Коране, Сунне (предания о наставлениях Мухаммада) и фетвах (решения авторитетных мусульманских законоведов).
Когда русские войска выступили на защиту аварских правителей, Гази-Магомед начал борьбу с Россией под лозунгами священной войны с неверными — джихадом.
Побывавший на Кавказе в 1829 г. А. С. Пушкин записал: «Ни мира, ни процветания под сенью двуглавого орла не наблюдается! Более того, путешествовать по Кавказу небезопасно... Черкесы нас ненавидят. Мы вытеснили их из привольных пастбищ; аулы их разорены, целые племена уничтожены. Они час от часу далее углубляются в горы и оттуда направляют свои набеги».
В 1830 г. Паскевич разработал план освоения Северо-Западного Кавказа путём создания сухопутного сообщения по Черноморскому побережью. В результате западный транспортный путь между Приазовьем и Грузией стал ещё одной ареной борьбы России и горцев. На протяжении 500 км от устья Кубани до Абхазии под прикрытием пушек Черноморского флота и высаживаемых десантов были созданы 17 фортов, гарнизоны которых сразу оказались в постоянной осаде. Даже походы в лес за дровами превращались для них в военные экспедиции.
Шамиль и его государство
С 1830 г. Гази-Магомед совершил ряд нападений на русские крепости. Он погиб в 1832 г. в бою за родной аул Гимры, бросившись с обнажённой саблей на штыки русских солдат с башни, в которой заперся с горцами. Среди последних был и его друг детства, ближайший соратник, будущий легендарный имам Шамиль (1799—1871).
Сам Шамиль выжил в этом бою чудом. Перед тем как выпрыгнуть из окна той же башни вслед за Гази-Магомедом, Шамиль выбросил из него седло. Не разобравшись, стоявшие внизу солдаты стали стрелять по седлу. В этот момент Шамиль совершил невероятный прыжок, оказавшись за кольцом окружения. Кто-то из забравшихся на крышу башни русских бросил в него тяжёлый камень, разбивший ему плечо. Вставшего на пути солдата раненый Шамиль зарубил саблей и попытался бежать, но дорогу ему преградили ещё двое. Один из них почти в упор выстрелил из ружья — Шамиль увернулся от пули и раскроил солдату череп. Однако другой как-то изловчился и вонзил штык в грудь отчаянного горца. На глазах у потрясённых врагов Шамиль притянул его к себе за этот штык и обрушил на солдата свою саблю. Следующей его жертвой стал офицер, кинувшийся на него с шашкой. Истекавший кровью Шамиль выбил шашку из рук офицера. Тот попытался защищаться своей буркой, но Шамиль пронзил его саблей, после чего с одним из своих мюридов бросился с обрыва в глубочайшую пропасть.
Враги решили, что он погиб, и даже не стали искать тело. Однако при падении Шамиль и его товарищ зацепились за колючий кустарник, росший на почти отвесной стене, и благодаря этому остались живы. Его могучий организм, несмотря на тяжелейшие раны, победил смерть. Местный лекарь и жена Шамиля Патимат выходили его. Когда через некоторое время он появился перед земляками, они приняли его за восставшего из мёртвых.
Место погибшего имама Гази-Магомеда занял Гамзат-бек. Он уничтожил почти весь род аварских ханов и был убит за это в мечети по закону кровной мести. После этого имамом провозгласили Шамиля.
Он понимал, что разобщённость была главной причиной, мешавшей горцам в борьбе с Российской империей, и сделал попытку объединить разрозненные племена Северного Кавказа в единое государство. Задача эта оказалась очень сложной, ведь предстояло примирить десятки народов, говоривших на разных языках и нередко враждовавших между собой. Северный Кавказ представлял в то время кипящий котёл, где шла война всех против всех. Шамиль попытался найти то общее, что могло бы объединить горцев. Этим общим явился ислам, который, по мысли нового имама, должен был стать и единой религией, и знаменем борьбы против захватчиков. С помощью магометанства он хотел не только ввести единоверие среди земляков (во многих горных аулах были ещё весьма сильны пережитки древних языческих верований), но и установить для них общие законы, перед которыми будут равны все — и знать, и простые крестьяне.
Дело в том, что почти все племена, а иногда и отдельные аулы жили по обычным законам (адату). Это постоянно приводило к столкновениям, так как адат часто трактовался каждым по-своему. По большому счёту в горах торжествовало право сильного. Кто был сильнее, богаче, знатнее, тот и навязывал собственную волю соплеменникам. Страшной бедой был повсеместно распространённый обычай кровной мести, уничтожавший порой поголовно целые аулы. В попытках найти хоть какую-то защиту от царящего произвола местные жители нередко обращались под покровительство русских генералов. Те же в свою очередь передавали все внутренние дела на усмотрение перешедших в русское подданство местных ханов и смотрели сквозь пальцы на чинимое последними чудовищное беззаконие.
Положить конец этой вакханалии бесправия и насилия, по мысли Шамиля, должен был общий для всех закон, основанный на шариате. В созданное Шамилем и его предшественниками государство вошли почти вся Чечня, часть Дагестана и некоторые районы Северо-Западного Кавказа. Оно было поделено на административные единицы, учитывавшие расселение горских племён и народов. Во главе новых провинций вместо традиционной родоплеменной знати были поставлены наибы (губернаторы), назначавшиеся лично Шамилем.
Однако его идиллическим планам построения справедливого государства, где будут царить равенство и братство для всех, реализоваться не удалось. Довольно скоро наибы стали злоупотреблять своим положением не меньше, чем бывшие племенные ханы, которых они истребили. Это послужило одной из причин поражения Шамиля. В народе росло недовольство новой властью, под давлением русских войск бывшие верные соратники предавали имама.
Начался новый виток войны. Русские войска организовали несколько экспедиций против Шамиля. В 1837 и 1839 гг. была взята штурмом его резиденция на горе Ахульго. Начальство поспешило донести в Петербург о полном умиротворении Кавказа. Но в 1840 г. горцы Северо-Западного Кавказа начали решительные действия против русских укреплений на Черноморском побережье, взяв штурмом и уничтожив вместе с гарнизонами четыре из них. При защите укрепления Михайловского рядовой Архип Осипов взорвал себя вместе с пороховым погребом и сотнями окруживших его горцев. Он стал первым русским солдатом, навечно занесённым в списки своей части.
В том же 1840 г. Шамилю удалось объединить восставших горцев Чечни с дагестанцами. Шамиль отошёл от практики лобовых столкновений и обороны укреплённых аулов до последнего. Карательные экспедиции правительственных войск стали попадать в засады, подвергаться неожиданным нападениям. Крупнейшим поражением русских обернулся поход нового кавказского наместника М. С. Воронцова на столицу Шамиля — Дарго. Эта экспедиция была проведена по личному требованию Николая I в 1845 г. Шамиль не стал оборонять Дарго, оставил его Воронцову, но во время отхода оказавшегося без запасов продовольствия отряда горцы нанесли ему ряд ударов. Потери русских составили 4 тыс. человек; были убиты четыре генерала.
Однако попытки имама объединить против России весь Северный Кавказ не имели успеха. Горцы видели, что «государство справедливости», основанное Шамилем, держится на репрессиях. Кризис в имамате был приостановлен Крымской войной, когда турецкий султан и его европейские союзники обещали Шамилю поддержку. На период Крымской войны приходится последний всплеск боевой активности горцев.
Завершающий этап
Конечный исход боевых действий на Кавказе был предопределён перевооружением русской армии нарезными ружьями. Это значительно уменьшило её потери, поскольку позволяло открывать огонь на поражение с более дальней дистанции. Горцы же обходились прежним вооружением.
Новый царский наместник на Кавказе князь А. И. Барятинский продолжил политику, начатую в конце 40-х гг. XIX в. Воронцовым. Он отказался от бессмысленных карательных экспедиций в глубь гор и начал планомерную работу по строительству крепостей, прорубанию просек в лесах и переселению казаков на захваченные территории.
После сдачи в плен Шамиля в 1859 г. часть абадзехов, племена шапсугов и убыхов продолжили сопротивление. Вплоть до 1864 г. горцы медленно отступали всё дальше на юго-запад: с равнин — в предгорья, с предгорий — в горы, с гор — на Черноморское побережье. Капитуляция убыхов в урочище Кбаада (ныне Красная Поляна) 21 мая 1864 г. считается датой официального окончания Кавказской войны. Хотя отдельные очаги сопротивления сохранялись вплоть до 1884 г.
Итогом Кавказской войны стало присоединение к России всего Северного Кавказа. За почти 50 лет военных действий население только Чечни, по некоторым данным, сократилось на 50 %. По сведениям Фридриха Боденштедта, за 80 лет XIX в. численность этого народа сократилась с 1,5 млн до 400 тыс. В то же время, несмотря на жестокости и огромные жертвы, понесённые горскими народами во время войны, их колонизация Россией имела и определённые положительные моменты. Через русский язык и культуру они приобщились к достижениям европейской и мировой цивилизации, что способствовало развитию их экономики, культуры и общественного сознания. Однако методы, которыми «цивилизовался» Северный Кавказ в XIX в., стали минами замедленного действия, взорвавшимися в конце XX в. новой, теперь уже Чеченской войной.