В доисторические времена, до «начала всех войн», стычки между племенами проходили с использованием подручных средств – палок и камней, и охотничьего оружия – копий и примитивных луков. Собственно войны – войны 1-го поколения – зародились в начале II тыс. до н.э., c появлением металлического оружия и снаряжения – мечей, щитов, доспехов. В этих войнах исход сражений определяла рукопашная битва. Изобретение огнестрельного оружия в XII–XIII вв. положило начало войнам 2-го поколения, но не слишком изменило характер боевых действий: по-прежнему многое решала рукопашная.
Положение изменилось в войнах 3-го поколения, в которых появление нарезного оружия сделало боевые действия преимущественно «бесконтактными» – противника поражали с большой дистанции. Период войн 4-го поколения ведет отсчет от появления автоматического оружия – даже в ближнем бою все стали решать пистолеты и пистолеты-пулеметы. Рукопашная уходила в прошлое. Война 5-го поколения стала возможна с появлением в 1945 г. ядерного оружия. К счастью, ракетно-ядерная война не воплотилась в реальность, хотя и повлияла на мировую экономику и политику. А боевые действия продолжают вестись с использованием техники и тактики войн 4-го поколения.
В конце XX в. началось массовое применение высокоточного оружия, и теоретики объявили о приходе эры бесконтактных войн 6-го поколения. Считается, что с помощью массированных ударов нового оружия можно разрушить экономику любого противника. Однако эта стратегия бессильна, если у противника нет централизованной экономики. А именно таким противником являются разрозненные партизанские вооруженные формирования, с которыми армии развитых стран воюют сейчас и, вероятно, будут воевать в обозримом будущем. Так что технику и тактику войн следующего поколения еще предстоит создать.
В США в 2003 г. стартовала программа FCS (Future Combat Systems – Боевые системы будущего). Ее основная черта – сетецентрические боевые действия, в которых все подразделения и даже отдельные боевые единицы (солдат, робот, танк и т.д.) используют общее информационное пространство. Это повышает общий уровень осведомленности о происходящем, позволяет лучше координировать действия на разных участках и быстрее передавать команды, что должно дать преимущество над противником, использующим «традиционный» информационный обмен. Подобная концепция существовала в СССР еще в 1980-е гг., но тогда ее невозможно было реализовать – не было нужных информационных технологий.
В рамках программы FCS планировалось создать новые образцы техники, действующие как элементы общей системы. Проектировались и испытывались летающие и наземные аппараты без экипажей, управляемые дистанционно или бортовым «искусственным интеллектом», системы датчиков, информирующих о местоположении и перемещении противника, и восемь типов бронированных машин (с экипажами) на едином шасси. Но в 2009 г. программа FCS была закрыта – выяснилось, что при чрезвычайной дороговизне она обещает не слишком высокую эффективность.
Идея единого боевого информационного пространства верна и будет развиваться и совершенствоваться. Но ошибочен подход некоторых стран, стремящихся минимизировать свои потери за счет максимально возможной роботизации армии и ведения «безлюдных» и «дистанционных» боевых действий. Поле боя слишком сложная система, чтобы поручить управление ею современным возможностям информационных технологий. Главным действующим лицом арены боевых действий был и остается человек – солдат и офицер. И сейчас главная задача оружейников, разработчиков снаряжения, создателей боевой техники и специалистов информационных технологий – облегчить и обезопасить ратный труд.