Регионализм в архитектуре
Некоторым зодчим хотелось противопоставить что-то «международному» аспекту современной архитектуры. Они желали, чтобы их сооружения отражали и учитывали специфику места постройки и искали вдохновения в местной культуре. Это направление в архитектуре, известное как «регионализм», добавило богатства и разнообразия архитектуре конца ХХ в. и продолжает влиять на развитие архитектурной мысли.
Описывая знаменитые современные здания, большинство знатоков зодчества ХХ в. рассматривали современную архитектуру как явление международное. Под влиянием знаменитой нью-йоркской выставки «Интернациональный стиль» здания, созданные мастерами ХХ в. Ле Корбюзье, Мисом ван дер Роэ и другими, были восприняты в первую очередь как новое начинание, решение конкретных проблем, а не как отражение местных условий жизни или стилей. Любые материалы великих зодчих прошлого века — бетон, сталь, стекло — были одни и те же по всему миру. Современная архитектура в этом смысле действительно интернациональна, однако возглавляли ее великие первопроходцы Запада.
Место и современная архитектура
И все-таки эти самые великие первопроходцы черпали вдохновение из вполне определенных местных источников. Свои «дома прерий» Фрэнк Ллойд Райт, к примеру, замыслил (и назвал) исходя из характерного американского способа строить жилые здания, пригодные для открытых пространств Среднего Запада. Ле Корбюзье воодушевлялся традиционными белостенными сооружениями Греции. Все модернистские архитекторы, достойные упоминания, впитывали и трансформировали образы, происходящие из конкретных мест на планете, — они приспосабливали черты местной архитектуры, и эти черты видны в их проектах.
Архитекторы следующего поколения явственно это заметили. Многие молодые архитекторы происходили из других частей света, за пределами «западной» архитектурной орбиты ранних модернистов, и желали создавать архитектуру и современную, и признающую при этом традиции и географию своего происхождения. Они хотели, чтобы здания и окружающая их среда жили в единстве. Не пришлась им по душе идея ставить где ни попадя модернистские стеклянно-бетонные коробки независимо от климата и местного пейзажа. Архитектуроведы назвали это направление «регионализмом» — за отчетливость и разнообразие его современного подхода.
Мировой отклик
Одна из наиболее ярких попыток реализовать регионализм выразилась в создании главных общественных зданий Бразилиа, специально отстроенной столицы Бразилии. Сооружения центра города были возведены в конце 1950-х по общему плану Лусио Коста и архитектора Оскара Нимейера. Его архитектурные решения должны были и отвечать современному видению, и выражать особенности бразильского самосознания и культуры. Работая в отчетливо модернистской манере, Нимейер в проекты своих сооружений ввел волнистые линии бразильских пейзажей: здание Палаты депутатов, по форме напоминающее бетонную чашу, здание Сената с белым куполом и храм с изогнутыми бетонными ребрами — яркие примеры его регионального стиля.
Другие архитекторы, занятые проектами поменьше, также активно заимствовали у местных культур. Кэндзо Тангэ удалось соединить традиционную японскую архитектуру и модернизм. Луис Барраган привнес в модернизм цвет, свет и чувственность, обильно присущие искусству и традициям родной ему Мексики. Шриланкиец Джеффри Бава развил особый стиль, получивший название «тропического модернизма», — он учитывал особенности азиатского колорита. Хасан Фатхи у себя на родине, в Египте, работал с местными строительными технологиями — с саманной кладкой, например.
Регионализм просвечивает в работах Баррагана, Тангэ и других маститых архитекторов, но заметен он и у менее известных мастеров. Даже на Западе, где коммерциализм и мода слишком часто притупляют остроту передовой архитектуры, практики вроде Эндрю Бэйти и Марка Мэка, работающих в калифорнийской долине Напа, проектируют качественные дома, чувствительные к своему окружению.
«Архитектура есть вторжение в пейзаж, она не может быть просто интегрирована; требуется создать новое равновесие» Марио Ботта (р. 1943), швейцарский архитектор
Архитекторы, вдохновляемые местом и его культурой, очень разнообразны. Они не сформировали никакой архитектурной «школы». Баррагана, к примеру, называют минималистом (хотя такое наименование прячет богатство форм и цветов его работ), а вот проекты Фатхи ближе к национальной специфике архитектуры его родины. Но все они исходят из одного и того же: из сущностной важности места, для которого создается здание.
Народная мудрость
Не случайно многие архитекторы-регионалисты трудятся в развивающихся странах, где ресурсы, как правило, минимальны, технологии ограничены, однако богаты и щедры местные традиции. Даже в такой развитой стране, как Австралия, архитекторы много чему научились у коренного населения. Здания архитектора Гленна Мёркатта прекрасно сочетаются с австралийским пейзажем, традициями и климатом; Мёркатт нашел отличное описание такого целостного подхода в пословице аборигенов «Касайся этой земли легко». Она стала его девизом, а его дома — легкие, открытые ветерку — возвышаются над землей на стройных опорах, идеально воплощая эти слова.
В XXI в. эта мудрость важна так же, как и ранее. Каждый предпринимаемый нами шаг хорошо бы совершать с почтением к окружающей среде и планете в целом. Наши постройки значительно влияют на ситуацию в округе, на ее ресурсы и жизнь, и поэтому архитектура в первую очередь обязана уважать место своей реализации; практикующие «зеленую» архитектуру (стр. 200–203) это хорошо понимают. Сила места по-прежнему велика.
Регионализм и национальный колорит
Иногда градостроители и архитекторы усваивают местные зодческие традиции, адаптируя национальный стиль к конкретной местности. Такой подход может быть вполне плодотворным, если адаптирующие знают, как местные строят, и воссоздают традиционную для них постройку — дом или ферму, например, — из местных же материалов или реализуют проект в контексте местной культурной традиции, как это удалось Баррагану. Однако из бездумного приблизительного имитирования местного колорита для маскировки супермаркетов или деловых зданий редко выходит что-нибудь хорошее. Форма здания решена заранее, а «местная» внешность — всего лишь тусклая оболочка.