Короткая, без рукавов, одежда. Надевают под пиджак. Часто носят напоказ, с расстегнутым пиджаком.
Европейским предком жилета был камзол. Владимир Иванович Даль, автор «Толкового словаря живого великорусского языка», сто сорок лет назад называл жилет «камзолом, безрукавной короткой поддевкой до поясницы». О происхождении жилета есть разные версии. Одна из них указывает на имя Жиль — так во Франции называли ярмарочных петрушек, которые носили безрукавку; другая отсылает к портному по имени Жиле — он как будто первым сшил жилет. Но самое неожиданное предположение (или догадка?) состояло в том, что начало ему положила турецкая безрукавка желек, которую переняли сначала арабы, затем испанцы, а уж потом французы. От них в конце XVIII века, уже во время Великой французской революции, о жилетах узнали русские.
Русский император Павел I был уверен, что именно жилеты совершили французскую революцию, и запретил их носить. За этим строго следили, и стоило кому-то появиться в жилете, как его немедля препровождали в полицейскую часть. Как только стало известно о смерти императора, молодежь сразу же, почувствовав свободу, нарядилась в жилеты.
И все-таки жилеты в России были еще в диковину. Пушкин в первой главе «Евгения Онегина» (а это уже 1825 г.) замечает: «Но панталоны, фрак, жилет /Всех этих слов на русском нет».
Зато спустя каких-нибудь два-три года столичная публика заболевает жилетами. Их стали шить из самых разных тканей, даже из очень дорогого кашемира; носили по два-три жилета сразу, выбирая из множества фасонов. То была своего рода жилетомания, затянувшаяся не на одно десятилетие.