Акционизм в живописи
«Люди, ругающие современное искусство, забывают о том, что любое искусство когда-то было современным.»
Дэмьен Херст
Акционизм — новое для нас понятие — часто путают и с перформансом, и с хеппенингом, и с концептуализмом. Но если концептуализм в целом довольно ненавязчив («не хочешь — не смотри»), а в перформансе зритель обычно участвует добровольно (пришел в галерею — увидел — включился), то художники-акционисты «вторгаются» на неподготовленное к процессу пространство: улица, государственное учреждение, транспорт. Акционист провоцирует скандал — в основном с целью последующих социальных изменений. Можно сказать и так, что акционизм — течение в рамках концептуального искусства, использующее приемы перформанса.
Идея через отвращение
Классический пример «шокирующего искусства» — деятельность группы австрийских художников Гюнтера Бруса (р. 1938), Отто Мюля (1925-2013), Германа Нича (р. 1938) и других. Это движение вошло в историю под названием «Венского акционизма». Тесно сотрудничать художники начали в 1961 году, и их акции — странные, жестокие, шокирующие — сотрясали благонамеренное австрийское общество на протяжении десяти лет.
«Акционисты» заявляли, что их цель — борьба с лицемерием, с ложью политиков, что они хотят при помощи своих сомнительных перформансов высвободить негатив и животные инстинкты, которые государство при помощи репрессивных методов старается направить в угодное ему русло. Венские «радикалы от искусства» использовали в своих перформансах предметы и материалы, предельно далекие от искусства как такового: в акциях с названиями наподобие «Убитая в постели свинья» применялись кровь, экскременты и т. д.
Естественно, блюстители порядка старались пресекать «акции» на корню, но часть их была запечатлена на пленку и ныне вошла в историю. Сами художники говорили, что «ожиревшее буржуазное общество» просто не способно воспринять нечто, не вызывающее шока и отвращения. То есть, чтобы добиться изменений в обществе, нужно сначала привлечь внимание к проблемам — пусть даже таким извращенным образом. Как оценивать подобные мероприятия? Ну, на то она и эпоха концептуализма. Размышляйте!
«Новые дикие»
В 1970-х годах в Германии возникает еще одно постмодернистское течение в искусстве — прежде всего в живописи — так называемые «Новые дикие», «Новые фовисты». Помните, что для постмодерна в принципе характерно использовать то, что уже когда-то «звучало» и использовалось в искусстве? И «Новые дикие», в отличие от представителей концептуального искусства, опиравшихся на идею, а не форму, возрождают яркий цвет, экспрессивную композицию, фигуративность. Все то, на чем когда-то сделали себе имя уже известные вам фовисты.
Георг Базелиц (р. 1938), А. Р. Пенк (именно таков его псевдоним, настоящее имя — Ральф Винклер, 1939-2017), Ансельм Кифер (р. 1945) не только применяли в своем творчестве кричащие краски и изломанные линии, по примеру своих предшественников начала ХХ века.
Вторая мировая война давно закончилась — но пришло осознание произошедшего. И многие художники делают центральной темой своего творчества военный конфликт, лагеря уничтожения, холокост. В сочетании с напряженной цветовой гаммой такие работы производили неизгладимое впечатление.
Может ёи художник говорить о смерти?
Наследниками «шокирующих художников» 1960-1970-х годов можно в определенном смысле считать группу «Молодые британские художники» (YBA, также Brit artists, Britart). Большинство представителей этой группы учились в Голдсмитском колледже в Лондоне, а известность им принесла выставка 1992 года в Галерее Саатчи (Чарльз Саатчи — владелец крупного рекламного агентства, коллекционер произведений современного искусства).
Самые известные имена — Дэмьен Херст (р. 1965) и Трейси Эмин (р. 1963). Первый знаменит своей работой «Физическая невозможность смерти в сознании живущего» (это мертвая тигровая акула в аквариуме, залитая формальдегидом), вторая же — инсталляцией «Моя кровать» (обычная неубранная постель, покрытая разбросанными предметами белья и средствами личной гигиены).
Многие современные художники заявляют о том, что ключевой для них является тема жизни и смерти — что в полном опасностей современном мире вполне оправданно. Правда, тот же Херст в одном из интервью утверждал, что смерти как таковой нет — существует лишь одержимость ею. И многие его работы, в которых используются настоящие черепа, чучела животных, крылышки мертвых бабочек — это всего лишь игра с запредельным, потусторонним. Можно ли играть с этой темой? Постмодерн считает, что да.
Один из известнейших современных художников Германии — Герхард Рихтер (р. 1932) — однажды использовал в своем творчестве копии фотографий, на которых была запечатлена гибель в тюрьме членов радикальной политической группировки. Он объяснил это так: «Меня потрясла сила идеи, за которую человек может пойти на смерть».