Бертольт Брехт (1898—1956)
Бертольт Брехт — крупнейший драматург XX в., теоретик театра, создатель новой театральной системы, основанной на принципе условности и прямого воздействия на сознание зрителя.
В 20-х гг. Брехт — представитель левого, пролетарского искусства Германии.
Он сближается с коммунистами, пишет стихи без рифмы и с разговорным ритмом, напоминающие выступления на митингах, а также баллады и песни протеста. «Песня единого фронта» (1930 г.) и «Хвала партии» (1931 г.) становятся боевыми гимнами немецких рабочих.
Как драматург Брехт в те годы прославился «Трёхгрошовой оперой» (1928 г.) — злой, саркастической издёвкой над миром, где, в сущности, нет разницы между гангстером и бизнесменом, между организованной преступностью и «приличным» обществом, где правят законы наживы и эксплуатации, уродующие даже хороших людей. Вот мораль персонажей «Трёхгрошовой оперы»:
Стать добрым! Кто не хочет добрым
стать?
Но вот беда — на нашей злой планете
Хлеб слишком дорог, а сердца черствы.
Мы рады жить в согласье и в совете,
Да обстоятельства не таковы.
………………………………………………………………
И значит, в мире нет добра,
И значит, это всё — мура! (Перевод С. К. Апта.)
С приходом к власти Гитлера Брехт был вынужден эмигрировать. На долгие годы скитаний, сначала по Европе, потом по США, пришёлся расцвет его творчества. В острых антифашистских пьесах «Страх и нищета в Третьей империи» (1938 г.), «Карьера Артуро Уи, которой могло не быть» (1941 г.) драматург показывает ту атмосферу всеобщего страха, при которой только и возможно существование диктатуры. Но лучшими пьесами Брехта стали «исторические хроники» «Мамаша Кураж и её дети» (1939 г.), «Жизнь Галилея» (1939 г.), философские притчи «Добрый человек из Сычуани» (1940 г.), «Кавказский меловой круг» (1945 г.). В них полностью реализовалась его теория «эпического театра».
В XX в. борьба за нефть и хлопок или мировые войны гораздо более влияют на судьбу человека, чем, скажем, неразделённая любовь к жене друга, полагает Брехт. Иным условиям существования должны соответствовать и новые средства выражения. Задача «эпического театра» — раскрыть социальные закономерности, объяснить зрителю, в каком обществе он живёт, и вызвать у него желание изменить действительность. Поэтому зритель должен не сопереживать, а отстранённо наблюдать за ходом событий. Но ведь это будет скучно и прямолинейно: агитация, а не представление. И здесь вступает в силу именно то, что делает Брехта великим драматургом. Публику нужно озадачить, показав знакомое с неожиданной стороны. Например, в «Добром человеке из Сычуани» героиня вынуждена быть то мужчиной, то женщиной, чтобы ценой зла достигнуть добра.
Сам драматург определял своё открытие таю «Смысл техники „эффекта отчуждения" заключается в том, чтобы внушить зрителю аналитическую, критическую позицию по отношению к изображаемым событиям». Этому способствует общая условность спектакля. Чтобы разрушить остатки театральной иллюзии, Брехт иногда вводит фигуру рассказчика, который говорит не только от себя, но и от имени персонажей, стоящих на сцене (приём восточного театра), строит сценическое действие как рассказ о событиях, а не их изображение («Кавказский меловой круг»). Актёры часто напрямую общаются со зрительным залом. Более того, они выходят из роли и выражают своё отношение и к персонажам, и к ходу пьесы, и к жизни в целом — поют песенки-зонги. Зонг — вставная песня с простой мелодией, ироничный комментарий, остановка пьесы для её обдумывания.
Дидактика Брехта, поданная со сцены с наглой откровенностью и площадным юмором бедняков или облачённая в форму «восточной мудрости», приправленная музыкой и песенками, очень эмоционально воздействует на публику, заражая зал энергией. Поэтому Брехт-художник остаётся актуальным, как бы ни изменялись общественные условия.
В полной мере осуществить реформу театра Брехт смог только после возвращения в Берлин в 1948 г.: власти ГДР помогли ему создать свой театр — «Берлинер ансамбль». Триумфальные гастроли труппы по всему миру сделали драматургию Брехта одним их самых значительных явлений культуры 50-х гг.
Все черты брехтовских пьес: философичность, жёсткая логика, беспощадность анализа в сочетании с условным игровым началом, эмоции, пробуждаемые разумом, — особенно ярко проявились в самой знаменитой — «Мамаша Кураж и её дети».
Тридцатилетняя война XVII в. Неунывающая торговка Анна Фирлинг, за свой нрав прозванная Кураж («Кураж — это смелость бедных людей», — объясняет она), хочет нажиться на войне и отправляется со своим фургоном и детьми вслед за войсками. Да, она знает, что такое ужасы войны, но желание избавиться от бедности сильнее.
Одного за другим Анна теряет детей. Но она не может понять простой истины: «Войною думаешь прожить, за это надобно платить». Старшего сына казнят за мародёрство, за которое его раньше хвалили; второй сын гибнет из-за жадности матери — она слишком долго торговалась за его выкуп; немая дочь — спасая от врагов город Галле.
Мамаша Кураж так или иначе по очереди предаёт своих детей. Но дело её процветает, она поёт гимн «войне-кормилице». О морали хорошо рассуждать сытым, а на голодный желудок — вредно.
Олицетворением «плоти», сытости, основанной на человеческой подлости, становится в пьесе Повар, уговаривающий Кураж бросить дочь-инвалида, уехать с ним и открыть свой трактир. На прямую подлость Кураж не способна и отказывается. Ведь она, в общем-то, неплохой человек: весёлая, заботливая, хозяйственная, по-народному сметливая и рассудительная, может даже кому-то помочь по мелочам. Но героиня поставлена в такие условия (или сама себя поставила — об этом пусть думает зритель), когда лучшие человеческие качества приводят к трагическим результатам.
Мамаша Кураж воплощает тот тип людей, которые через всё прошли и ничему не научились. В конце пьесы, одинокая и вновь нищая, она тащит свой фургон за войсками. «Надо опять торговлю наживать», — твердит Анна сама себе, как бы оправдываясь.
Живя в ГДР, Брехт борется за мир, против опасности новой войны, включается в строительство немецкой социалистической культуры, словно не замечая коммунистической диктатуры, пришедшей на смену национал-социалистической. Правда, несмотря на все почести, власти начинают его учить, как писать реалистические пьесы. Брехт же, отстаивая свои принципы, с головой уходит в театральное дело. Прервала эту работу только его безвременная смерть.