Джозеф Конрад (1857—1924)

Джозеф Конрад
Джозеф Конрад

Корабль твой на крылах орлиных,
Промчавшись по крутым волнам,
Ведомый разумом и силой,
Причалит к славы берегам.
Но, отдохнув от испытаний,
В счастливом золотом краю,
О, вспомни тех, кто в час
страданий,
Сражаясь с бурей, пал в бою.
(Перевод Е. С. Себежко.)

В этих стихах отец предсказал сыну его будущую жизнь: и ослепительную славу, и горечь воспоминаний о покинутой родине. Отец — Аполло Коженёвский, польский дворянин и журналист, в 1863 г. сосланный с семьёй в Вологду за участие в подготовке восстания против царизма. Сын — Теодор Юзеф Конрад Коженёвский, начавший службу простым матросом и завершивший её в должности капитана, впоследствии ставший знаменитым английским писателем.

Его первые читатели с трудом могли поверить, что он изучил английский язык лишь к двадцати годам. Все книги Конрада написаны по-английски, он принял английское подданство, но Польша всегда жила в его памяти. Он верен ей и когда признаётся одному из своих польских корреспондентов: «Никогда ни умом, ни сердцем не отделял я себя от моей родины и, хоть я и пишу по-английски, могу считаться вашим соотечественником»; и когда в Англии берёт себе имя Конрад, восходящее к герою польского поэта А. Мицкевича Конраду Валенроду; и когда перед смертью делится с близкими сокровенным желанием — умереть на родине.

Произведения Конрада можно прочитать по-разному. Можно видеть в них лишь захватывающие приключения: заговоры, погони, преступления, происходящие в экзотических странах. Жизнь его героев — изгнанников, бродяг, авантюристов — окутана тайной, постепенно проясняющейся по мере развития действия. Так что его книги вправе считаться авантюрными, приключенческими, даже детективными.

У него есть и другие герои — люди долга, сильные, мужественные, живущие под девизом: «Делай или умри!». Только в море, наедине с могучей стихией, они, такие скучно-заурядные на суше, становятся настоящими мужчинами, идущими навстречу испытаниям и не ждущими ни наград, ни признания. И значит, Конрада можно назвать «певцом моря», «рассказчиком морских историй», как и называла его английская критика тех лет.

В книгах Конрада обязательно присутствует любовь, поглощающая человека целиком, — чувство, которое зачастую не желаемо и не ожидаемо, исходом которого может быть только смерть. Всё это есть у Конрада. Но за приключениями и тайнами, экзотикой дальних островов и любовными трагедиями всегда ощущается и другое — космическая отчуждённость мирового порядка от воли человека, проклятого одиночеством.

Обложка книги Дж. Конрада «Фрейя семи островов». Военмориздат. 1944 г.
Обложка книги Дж. Конрада «Фрейя семи островов». Военмориздат. 1944 г.

Что такое одиночество, Конрад — «чужак», думавший по-французски, говоривший по-английски, а во время болезни, по словам близких, бредивший по-польски, — знал хорошо. Но тема одиночества в его творчестве обусловлена не только личными причинами. Оно осознавалось писателем как универсальный закон, управляющий судьбой каждого человека. И ценность человеческой жизни у Конрада определяется способностью противостоять этой роковой заданности, быть человеком «непокоя», если вспомнить название его раннего сборника — «Рассказы о непокое» (1898 г.).

Заглушая грохот серебряных рудников и шелест морского прибоя, таинственный шёпот джунглей и шум большого города, всё громче и громче — от произведения к произведению — звучит голос автора, воспевающий величие человека, обречённого на одиночество в мире и не смиряющегося с ним, противопоставляющего ему свою волю и мужество.

В предисловии к книге «Личные воспоминания» (1912 г.) Конрад замечает: «Те, кто читает меня, знают моё утверждение, что жизнь опирается на несколько очень простых идей, старых как мир. Одна из них — идея солидарности».

Эту идею воплощают прежде всего люди, прошедшие испытание морем (для Конрада «мы»), — особая часть человечества. Главный закон морского братства — чувство ответственности друг за друга, лишённая рисовки самоотверженность. Когда море взрывается могучей, поистине апокалипсической энергией, открывается истинная правда о человеке: он безмерно мал и слаб в единоборстве с взбунтовавшейся бездной, но сам факт единоборства несёт в себе отсвет величия.

Впервые к философии «морского братства» Конрад обращается в повести «Юность» (1902 г.). Пять человек слушают рассказ капитана Марлоу (это один из постоянных рассказчиков в произведениях Конрада) о его первом морском испытании. Автор не даёт имён слушателей, они не принимают участия в действии, но это не «служебные» фигуры. «Все мы, пятеро, связаны были крепкими узами морского братства, верность которых недостижима для других людей».

В центре повести — юный Марлоу. Ему двадцать лет, он получает место второго помощника капитана и, хотя его судно — доживающая свой век грязная посудина, чрезвычайно горд собой и своим положением. Когда корабль начинает протекать, разваливаться в открытом море и матросы выкачивают воду вахта за вахтой, забывая время суток и дни недели, помня только о долге, герой всё же находит время подумать: «Да ведь это чертовски замечательное приключение. Как в книжке. Я был доволен, от этого испытания я не отказался бы ни за какие блага в мире. У меня бывали минуты ликования». И десятилетия спустя Марлоу будет горделиво вспоминать свой юношеский энтузиазм и силу, которую море «дало вам случай почувствовать».

Море — герой многих книг Конрада — всегда сложный, разноплановый образ. Непостижимая бурная энергия моря заставляет воспринимать его как живое существо, загадочное и притягательное. Это и бессмысленно жестокая стихия. Но это ещё и воплощение «божественного величия Вселенной».

Зло как непременная часть мира изображается в одной из самых загадочных повестей писателя — «Сердце тьмы» (1899 г.). В центре повести — агент торговой компании Куртц, в жилах которого смешалось столько разной крови, что автор говорит: «Вся Европа участвовала в создании Куртца». Куртц искренне считает себя гуманистом, призванным нести туземцам свет цивилизации. Но если дикари сопротивляются, их нужно подчинить «благой силе» прогресса. Система подчинения красноречиво воплощается в «роще смерти», где лежат «чёрные тени болезни и голода», и в высохших отрубленных головах, «украшающих» изгородь вокруг дома Куртца. Во имя благой цели Куртц создаёт ад, который в конце концов разрушает и его самого.

Кадр из фильма «Апокалипсис сегодня», снятого по мотивам повести Аж. Конрада «Сердце тьмы». Режиссёр Ф. Коппола. 1979 г.
Кадр из фильма «Апокалипсис сегодня», снятого по мотивам повести Аж. Конрада «Сердце тьмы». Режиссёр Ф. Коппола. 1979 г.

Роман «Лорд Джим» (1900 г.) принадлежит к числу наиболее известных произведений Конрада. Критика по-разному трактует эту книгу. Чаще всего её воспринимают как трагедию вины и искупления (вариант — преступления и наказания). Сам Конрад в предисловии определяет её как трагедию потерянной чести.

Уже в самом начале повествования возникает ощущение тайны, связанной с судьбой героя. Какие-то загадочные обстоятельства заставляют его скрывать свою фамилию, внезапно покидать обжитые места, уходить всё дальше и дальше от цивилизации, пока он не окажется в отрезанном от мира посёлке Патюзан. Большую часть истории Джима, которого за благородство и великодушие жители Патюзана нарекли Тюаном (Лордом), рассказывает капитан Марлоу, и вместе с его молчаливыми слушателями читатель постепенно постигает тайну Джима.

Сын сельского пастора, он рано обнаружил призвание к корабельной службе. Овладев морским ремеслом, поступил штурманом на пароход «Патна», перевозивший паломников. Во время плавания судно натолкнулось на препятствие. Решив, что катастрофа неминуема, капитан с помощником нарушили морскую заповедь и бросили корабль со спящими пассажирами на произвол судьбы. В последнюю минуту — не из трусости, а по какой-то иной причине — Джим прыгнул в шлюпку вместе с ними.

Хотя «Патна» не затонула, беглецов судили. Джима лишили диплома штурмана. Но сам себе он выносит более суровый приговор: отныне вся дальнейшая его жизнь будет определяться стремлением вернуть не только уважение окружающих, но и самоуважение.

Это удаётся ему после долгих скитаний, на краю света, в Патюзане. Но и здесь, где он стал для местных жителей Лордом Джимом, воплощением справедливости, мужества и чести, где нашёл свою единственную любовь, судьба готовит ему новые испытания. И хотя его вина только в излишней доверчивости, расплачивается он за неё жизнью.

Среди различных толкований романа есть и такое: «Патна» — это Патриа (Родина), и тогда всё повествование приобретает иносказательный смысл. Судьба Джима не что иное, как судьба самого Конрада. Он также совершил свой «прыжок за борт», оставив Польшу, и, мучаясь угрызениями совести, воплощает их в романе. Конечно, можно найти в книге основания и для этой точки зрения. Но, пожалуй, самое главное для писателя — показать общность человеческих судеб. Воистину, Джим «был одним из нас».

Конрада-художника отличает поразительная способность «видеть». «Цель, которую я пытаюсь достигнуть с помощью написанного слова, — это заставить вас услышать, почувствовать, а прежде всего заставить вас увидеть», — писал он в предисловии к роману «Негр с "Нарцисса"» (1897 г.).

Достаточно даже малейшего сдвига в восприятии привычных вещей или чуть изменённого угла зрения при взгляде на них, чтобы вдруг открылось некое глубинное видение, момент прозрения, о котором Конрад говорит устами героя повести «Фальк» (1903 г.): «...пустяшный звук, быть может, лишь самый обыденный жест открывает нам всё неразумие, всю самодовольную глупость нашего благодушия».

Конрад оказал большое влияние на многих писателей XX столетия. Э. Хемингуэй и У. Фолкнер, Г. Грин и К. Г. Паустовский высоко ценили его творчество, а Т. Манн назвал его «первым повествователем эпохи».




Поделиться ссылкой