Натаниел Готорн (1804—1864)
Когда Натаниел Готорн начал писать, мало кто в Америке занимался литературой профессионально, а уж его предки — строгие пуритане — наверняка осудили бы своего потомка как бездельника и даже его успехи сочли бы жалкими и постыдными. В предисловии к роману «Алая буква» (1850 г.) писатель так представляет себе их разговор: «Что он делает? — шепчет один седой призрак моего праотца другому. — Пишет романы! Что за занятие, что за способ прославлять Творца или служить человечеству при жизни и после кончины! Просто непостижимо! С не меньшим основанием этот выродок мог бы сделаться уличным музыкантом!». Готорн продолжает: «Но как бы они на меня ни гневались, свойства их сильных натур проглядывают и в моём характере». Одержимость нравственными вопросами, вопросами совести, досталась Готорну от предков.
Пуритане — последователи одного из течений в протестантизме, проповедовавшего, в частности, крайнюю строгость нравов
Пуританское наследие требовало осмысления. В романе «Дом о семи фронтонах» (1851 г.) Готорн рассказывает о вековой вражде между семействами Пинченов и Моулов. Мэтью Моула обвиняют в колдовстве и предают мучительной казни. Перед смертью он посылает проклятие виновнику своей гибели — полковнику Пинчену. На протяжении многих поколений обнищавшие потомки Моулов мистическим образом мстят преуспевающим Пинченам, насылают на них болезни и братоубийственную ненависть. Только в самом конце романа любовь нежной девушки Фиби Пинчен и здравомыслящего Холгрэйва Моула полностью примиряет враждующие семейства. У романа есть автобиографическая подоплёка. Один из предков Готорна фанатически боролся с еретиками, а другой, будучи судьёй, участвовал в печально известном процессе над «салемскими ведьмами» и послал на смерть девятнадцать женщин, обвинённых в колдовстве. Одна из жертв прокляла его. Как бы в искупление родового греха Готорн всем своим творчеством утверждал веротерпимость и право человека быть непохожим на других.
Всего Готорн написал четыре романа, первый из них — «Алая буква» — до сих пор остаётся самым популярным. Трагические события, описанные в этой книге, разворачиваются в Бостоне, тогда ещё маленьком городке, в центре которого возвышался позорный столб для наказания грешников. У молодой женщины Эстер Прин, чей муж уже долгие годы находится неизвестно где, рождается дочь. Она отказывается назвать имя отца ребёнка и безропотно принимает пожизненную кару — жить в полном одиночестве за пределами города и носить вышитую на груди букву «А», что означает «прелюбодейка» (англ, adulteress). Страдания приносят Эстер нравственное просветление, много лет она терпеливо несёт свой крест и старается делать добро людям, хотя они и шарахаются от неё, как от прокажённой.
Тяжелейшие муки совести испытывает отец ребёнка — священник Димсдейл. Прихожане считают его почти святым, а он не находит в себе мужества признаться в страшном грехе. За его мучениями тайно наблюдает Чиллингуорт, муж Эстер. Он жаждет мести. Эстер предлагает Димсдейлу бежать, но тот уже потерял волю к жизни. Сил ему хватает на единственный подвиг — всенародно покаяться. Он умирает у позорного столба на руках у Эстер, а она посвящает себя воспитанию дочери, которая вырастает счастливым человеком.
Можно ли прийти к искуплению греха через страдание? На этот вопрос автор не даёт прямого ответа. Сознание совершённого преступления погубило священника, но с Эстер всё иначе. «Судьба и несчастье приговорили Эстер к свободе, — пишет Готорн. — Красная буква ввела её в область, недоступную другим женщинам. Позор, отчаяние, одиночество были её суровыми учителями».
«Алая буква» — роман-аллегория, насыщенный драматизмом, хотя в нём почти нет диалогов, мало действия. Читатель напряжённо следит за постепенным открытием главной тайны. Характеры очерчены сильно и ярко. Каждый из героев воплощает одно какое-нибудь качество или свойство: Эстер — достоинство, победившее унижение; Димсдейл — раскаяние, преодолевшее моральную трусость ценой смерти; Чиллингуорт — изощрённую мстительность; маленькая Перл — тяготение к греху, успешно преодолённое подвигом отца.
В 1692 г. пуритане города Салем обвинили в колдовстве несколько десятков женщин. В результате двадцать три «ведьмы» были сожжены на костре, а ещё около ста пятидесяти попали в тюрьму
Важное место в творчестве Готорна занимают рассказы. В каждом из них необыкновенная история содержит моральную проблему, они часто напоминают притчи, но автор не выносит своего суждения. Читателю предлагается самому решить нравственную задачу. Это нелегко, так как мир, созданный трагической фантазией Готорна, не делится на безусловно правых и безусловно виноватых.
Например, в рассказе «Дочь Рапачини» (1844 г.) молодой студент влюбляется в Беатриче, чей отец, учёный-садовод, проводит странные эксперименты. Студент обнаруживает необъяснимую связь между девушкой и кустом ядовитых цветов. Только ей не страшен их вредоносный аромат, поскольку всё её тело как будто пропитано им. Юноша опасается, что любовь принесёт ему гибель, но жертвой оказывается сама Беатриче, так как в его сердце обнаруживается больше яда, чем в опасном растении.
В рассказе «Чёрная вуаль священника» (1836 г.) речь идёт о нераскрытом грехе, из-за которого священник навсегда прячет лицо под плотной вуалью. Даже его смерть не открывает завесу тайны. «Что такое вина? — спрашивает Готорн в одной из новелл. — Пятно на душе человека. Но может ли появиться подобное пятно в результате действии, толь ко задуманных, но фактически не совершённых?»
Часто в рассказах Готорна фантастическое перемешивается с реальным. Так, в новелле «Молодой Браун» (1835 г.) герой слышит в лесу голоса грешников, слетевшихся на шабаш. Он узнаёт среди них соседей, благочестивых прихожан, и свою молодую жену, которую любит всем сердцем. Ночные видения наводят на него ужас. Он навсегда замыкается в себе, а в каждом человеке ему теперь видится бездна греха. Браун умирает несчастным, так и не разобравшись, был ли тот шабаш наяву, или же он ему пригрезился.
Готорн не разделял оптимизма писателей-трансценденталистов, которые непоколебимо верили в изначальную чистоту человеческой природы. Готорна-художника влекли к себе тёмные стороны бытия, зачаровывала непостижимая загадка человеческой души: «Сердце, сердце, оно и есть та малая, но беспредельная сфера, где коренится вина за всё зло, некими символами которого являются преступность и подлость мира». Но у Готорна есть надежда: «Очистим же эту внутреннюю нашу сферу, и тогда многие виды зла, омрачающие зримый наш мир, исчезнут, как привидения».