Пабло Неруда (1904—1973)
«Тому, кто задался бы целью отыскать недостатки поэзии Неруды, не понадобилось бы много времени. Тому, кто захотел бы найти её сильные стороны, не пришлось бы тратить времени совсем» — это слова из официального заявления Шведской академии, присудившей в 1971 г. Нобелевскую премию по литературе Нефтали Рикардо Рейесу Басоальто, известному под псевдонимом Пабло Неруда.
В личности и творчестве этого, по выражению Хуана Рамона Хименеса, «великого плохого поэта» искромётный и трагический XX век отразился со всеми его противоречиями. «Моя жизнь соткана из множества жизней», — писал Неруда, находясь в зените мировой славы. К такому же выводу приходит читатель после знакомства с огромным литературным наследием чилийского поэта или с любым из многочисленных его жизнеописаний. Беглец и одиночка, тончайший лирик, прошедший в своём творчестве извилистый путь от модернистских исканий до ясной глубины поэтического выражения, и одновременно страстный борец за коммунистические идеалы человечества, «народный трибун», глашатай попранной справедливости, нередко ставивший поэзию на службу политике...
Нефтали Рикардо вырос в маленьком провинциальном городке Темуко, «...в краю, где на радуге-коромысле вулканы и море / несёт сквозь века босоногая девочка Чили». Земля бесконечных дождей и не тронутых цивилизацией лесов, поистине самый край света — таково это удивительное место на юго-западной оконечности Южной Америки. Отсюда и начался путь Неруды — сначала внутрь себя, затем в мир людей и вещей, в царство природы — человеческой и земной.
Хуан Рамон Хименес (1881—1958) — испанский поэт, лауреат Нобелевской премии по литературе 1956 г.
В пору написания первой книги стихов — «Собранье сумерек» (1923 г.) — у него появилась мечта о поэзии, которая сумела бы «охватить как можно больше». Неруда зачитывается такими, казалось бы, разными авторами, как У. Уитмен и Р. Тагор, чтит наряду с русскими писателями (среди них — Л. Н. Толстой, Л. Н. Андреев) французских поэтов — Ш. Бодлера, А. Рембо. Тем не менее молодому поэту самому удаётся звучать вполне искренно и естественно. «Движение от жизни к поэтической строке — постоянно, непрерывно, и потому эта строка отражает малейшее изменение в его бытии, в его плоти, в его душе», — пишет друг и биограф Неруды В. Тейтельбойм.
Вот строки из книги, принёсшей поэту первый успех на родине, — «Двадцать стихотворений о любви и одна песня отчаяния» (1924 г.):
«Я хотел слить воедино человека, природу, страсти и события, и чтобы всё это развивалось во взаимосвязи». П. Неруда
Поскольку все вещи в мире полны
моею душою, —
ты брезжишь из всех вещей, душою
моей полна,
бабочка полусна, ты с душою
моей схожа,
схожа со словом «грусть», бабочка
полусна. (Перевод П. М. Грушко.)
«Все вещи в мире полны моею душою...» — это формула отношений поэта с предметным, вещественным миром, ведь он в конечном счёте «от мира сего», плоть от плоти. Как здесь не вспомнить знаменитую тютчевскую строку: «Всё во мне, и я во всём...» — эталон мечты о единении и вселенской взаимосвязи, к которой так стремился Неруда. Героями книги, наряду с поминутно изменяющимся чувством поэта, являются само солнце и закат — «оцепенелый костёр», лава и птицы, тишина и ветер...
Через 35 лет после «Двадцати стихотворений о любви» он создал книгу с похожим названием — «Сто сонетов о любви» (1959 г.), где формула «я во всём» уступает место своему зеркальному двойнику — «всё во мне» (или «в тебе»):
Если бы жёлтым мгновением ты
не была,
мигом, когда по плюшу поднимается
осень,
если бы ты не была хлебом, который
луна
так ароматно печёт, по небу муку
рассыпая,
ах, дорогая, я не любил бы тебя!
Я обнимаю в тебе всё, что вокруг
существует:
время, песок, ароматное древо дождя... (Перевод М. И. Алигер.)
Однако, для того чтобы «обнять всё, что вокруг существует», необходимо обозреть мир со всех его сторон. Так и не закончив педагогический институт в Сантьяго, поэт в 1927 г. поступил на дипломатическую службу и отбыл в «путешествие в страну Востока». Пять лет он провёл в Юго-Восточной Азии — Бирме, Сингапуре, побывал в Индии, Китае, Японии. «Это огромный злосчастный человеческий род, но моя душа не приняла ни его обрядов, ни его богов», — писал Неруда по возвращении.
Между тем годы, проведённые в одиночестве, среди чуждых народов и обычаев, не пропали даром. Оттуда родом одна из самых удачных, переломных его книг с характерным названием «Местожительство — Земля» (первая часть увидела свет в 1933 г.). В ней перед читателем предстаёт уже другой Неруда — отказавшийся от рифм и размеров во имя «естественного, как дыхание», потока речи, отступивший от символистских образов, но верный своей извечной идее:
В густой глубине, в сердцевине всего
сущего
ворожит, затаившись, всеобщее
тождество.
Потому-то камни так похожи на время,
потому-то их гранёная твердь
пропахла вечностью
и морской водой, пропитанной снами
и солью.
Всё вокруг накрепко связано
собственной сутью:
и чёрная тяжесть руды, и свет
золотистого мёда
вплетаются в звучание слова «ночь».
……………………………………………………………….
Дробное тепла сочится с неба.
И, медленно сочленяясь корнями,
проступает держава размытых единств.
«Единство» (перевод С. Д. Гончаренко)
Стихотворение наполнено абстракциями («время», «вечность», «тождество»), но, похоже, лишь они способны теперь определить отношения поэта с окружающим его миром вещей. Вещи («камни», «руда», «мёд») конкретны, реальны, но помимо физической сути они обладают собственными именами. И кто знает, быть может, этот отражённый понятийный мир и есть место, где сплетаются между собой их корни, — «держава размытых единств»... Вообще, «корни» — один из самых любимых образов Неруды. Соком своих корней, подобно растению, питается человек, и тем выше он тянется к небу, чем глубже в землю уходят его корни.
В конце 30—40-х гг. Неруда активно занимается политикой; будучи сенатором, он всенародно осудил деятельность правительства и президента Чили и был изгнан из страны. В эти годы Неруда создаёт свой грандиозный эпос, поэтическую летопись Латинской Америки — «Всеобщую песнь» (полностью издана в 1950 г.). И вновь им движет желание охватить если не всё, то многое — от младенчества материка, когда «человек был — земля, / первозданное месиво глины гончарной», до «гонимых ветрами песков / на закате времён...».
Когда настали более спокойные времена, Неруда вернулся на родину и, поселившись на Тихоокеанском побережье, приступил к написанию лирико-философских «Од изначальным вещам» (1954—1957 гг.). Так, в алфавитном порядке появились «Ода атому», «Ода воздуху», «Ода древесине», «Ода жизни», «Ода кактусу на берегу», «Ода соли», «Ода солнцу»...
Позднее, уже будучи серьёзно больным, незадолго до военного переворота в Чили (1973 г.), ускорившего его смерть, поэт с необычайным вдохновением, боясь не успеть, не донести, не досказать, продолжал добывать «из недр души редчайший минерал»...
