Распространённость национализма в современном мире, многообразие форм его проявления, его мобилизующий потенциал объясняют пристальный интерес общественных наук к этому явлению, множественность подходов и оценок и полемический характер исследований.

В советской науке национализм рассматривался как враждебная идеям интернационализма и советскому строю «идеология и политика буржуазии, направленная на разжигание национальной розни между трудящимися различных наций, на укрепление господства одной нации над другими». Фактически к национализму могло быть приравнено любое проявление национальных чувств, любые действия, направленные на сохранение и защиту национальной культуры.

С середины 1980-х гг. оценка национализма в отечественной науке сначала теряет обвинительный характер, а затем он становится объектом серьёзного научного анализа. Однако массовое сознание не так быстро расстаётся со своими убеждениями и стереотипами, и влияние прежних взглядов на национализм по-прежнему ощутимо.

Что мы сегодня знаем о национализме? Прежде всего то, что он многолик Это одновременно и политика, и идеология, и психология.

Психология присутствует во всех видах и формах национализма. По мнению социального антрополога Э. Геллнера, главной областью, где обретает плоть националистическое чувство, является частная жизнь. Люди становятся националистами, когда убеждаются, что их этническая принадлежность влияет на отношение окружающих, которые испытывают к ним либо симпатию, либо ненависть и презрение.

Избежать унижения и дискриминации можно, встав либо на путь ассимиляции, либо на путь национализма. Культурные и этнические различия сами по себе вызывают чувства отчуждения и недоверия. Усиленные экономическим неравенством и дискриминацией, они превращаются во вражду и ненависть.

Близок к этому выводу другой теоретик — британский историк-марксист, занимавшийся теорией национализма Э. Хобсбаум (род. 1917), когда говорит о том, что национализм — это обычная ксенофобия, которая в условиях упадка общества, социально-экономической неопределенности и кризиса человеческих отношений и ценностей становится массовой идеологией. Куда это может привести, говорит пример Германии 1930-х гг.

Современная отечественная исследовательница З. В. Сикевич определяет национализм как гипертрофированное, деформированное национальное самосознание и национальное чувство. Хотя национализм и выступает под маской патриотизма, здесь налицо смещение акцентов. Если патриотизм подразумевает любовь к своему народу, то национализм — это прежде всего неприятие других, «чужаков».

Национализм неизбежен в условиях урбанизации и индустриализации, которые сопровождаются ростом конфессиональной индифферентности и возникновением духовного вакуума. Здесь национализм способен в определённой степени заменить религию.

Огромный потенциал национализма содержит в себе проблема национального самоопределения. Когда изначально мирные и справедливые требования народов игнорируются, они начинают активную борьбу за свои права. По мнению Г. В. Старовойтовой (1946—1998), «возникающее в результате насилие порождено не движением за самоопределение, а блокированием этого движения. Именно отрицание само определения, а не стремление к нему ведёт к конфликту».

Это положение демонстрирует зыбкость грани между либеральным, оборонительным, защитным и радикальным типами национализма: справедливая борьба за интересы народа может перерасти в агрессивный национализм, сопровождаемый военным насилием и этническими чистками.

Сегодня общепринятым является выдвинутое Э. Геллнером положение о том, что национализм надо рассматривать в качестве политического принципа, согласно которому национальные и государственные границы должны совпадать. Во внешней политике национализм выражается в первенстве национальных интересов и их превосходстве над интересами других народов. В экономической политике он реализуется в установлении неравных отношений с другими народами.

Считается, что в максимальной степени указанные черты проявляются в этническом национализме, прежде всего в его политической форме. В этнократических государствах управление всеми жизненно важными процессами осуществляется с позиций приоритета интересов доминирующей этнической группы в ущерб представителям других групп.

Выделяют и другую форму — культурный этнонационализм. Он выступает за удовлетворение культурных (например, языковых) запросов этнических групп и за обеспечение государственной поддержки этих запросов. Но крайности могут возникать и здесь. Во-первых, это происходит тогда, когда этническая группа начинает выступать с позиции своей «этнической исключительности» и приоритета своих требований. В других случаях стремление к сохранению своей культуры и языка может обернуться самоизоляцией и архаизацией культуры.

Национализм может стать основополагающим принципом национальной политики даже в тех случаях, когда официально провозглашаются идеи интернационализма, сотрудничества и гражданской нации.

Один из известных западных исследователей национализма Э. Смит, говоря о гражданском национализме, отмечает: «...с точки зрения затрагиваемых меньшинств этот вид национализма отнюдь не столь толерантен и беспристрастен... На деле он может быть столь же жестоким и бескомпромиссным, как и этнический национализм. Ибо гражданский национализм требует в качестве цены за получение гражданства и его преимуществ капитуляции этнической общности и индивидуальности, перемещения этнической религии в приватную сферу, маргинализации этнической культуры...

Не только этнический, но и гражданский национализм может требовать искоренения культуры меньшинств и общностей... История западных демократий оказывается столь же требовательной и жёсткой — и на практике этнически односторонней, — как и в незападных авторитарных государствах-нациях, поскольку предполагает ассимиляцию этнических меньшинств... посредством усвоения этнической культуры этнического большинства». Идеология гражданского национализма делегитимирует и девальвирует этнические культуры коренных меньшинств и иммигрантов и «делает это сознательно и преднамеренно».

Идеология национализма выступает как средство формирования политики и как орудие пропаганды и агитации. Непременной частью этой идеологии является этнополитическая мифология, обладающая мощным консолидирующим потенциалом. Ключевые сюжеты этой мифологии — события, связанные с обретением родины, формированием и существованием своей государственности, культуртрегерской и цивилизаторской ролью народа в прошлом, его военными победами. В любой этнополитической мифологии присутствует явный или неявный, конкретный или абстрактный «образ врага».

Особая роль в разработке идеологии национализма принадлежит этническим элитам, которые оформляют в идеи, концепции и программы те смутные стихийные чувства и представления, которые циркулируют в обыденном сознании. Этим определяются массовость национальных движений и консолидация этнических групп для достижения поставленных целей.

Английский учёный Дж. Бройи свёл свою доктрину национализма к трём пунктам:

1. существует такая общность, как нация, имеющая свои особые качества;
2. интересы и ценности этой нации обладают приоритетом перед другими интересами и ценностями;
3. нация должна быть как можно более независимой.

В этих пунктах сформулированы суть национализма и одновременно ответ на вопрос, можно ли его избежать. Ответ неутешителен. Как бы мы ни относились к национализму, преодолеть его, исключить из жизни общества, по-видимому, невозможно, пока человечество разделено по этническому признаку, пока в мире существуют национальные культуры и национальные интересы.

Типологии национализма

Э. Геллнер выделяет три типа национализма. Первый — это национализм мигрантов, которые, не имея доступа к власти, лишены и полноценного доступа к образованию и культуре, традициям принимающего социума. Этот тип с присущими ему с националистическими предрассудками характерен также для малых этнических групп, попадающих в разряд ущемлённого меньшинства и сталкивающихся с проблемами ассимиляции.

Второй тип — это национализм народов Запада и Востока, возникающий на основе неравенства в мировых экономических, культурных и политических процессах. Сюда включается национализм народов Восточной Европы, возникший в XX в. как протеса против насильственного удержания в коммунистическом блоке.

Третий тип — национализм диаспоры, народов, которые «всегда были более процветающими и способными лучше понять производительные экономические системы современной Европы», чем окружающее их сообщество.

Э. Хаас выделяет (1924—2003) следующие типы национализма:

1. либеральный, рассматривающий нацию как общность, имеющую целью реализацию прав и свобод индивидов и содействующую тем самым обеспечению счастья для всех; он тесно связан с идеями духовного и материального прогресса;
2. якобинский, который отличается от либерального тем, что предписывает общности распространять либеральный национализм среди других народов;
3. традиционный, создающий или воскрешающий миф о древнем золотом веке солидарности, идеализирующий традиционные обычаи и ценности и стремящийся использовать их для мобилизации масс;
4. синкретический, который, как и традиционный, стремится защитить общность от чуждых идей, но перенимает то новое, что считает подходящим для своих целей;
5. интегральный, который жёстко подчиняет благо граждан выживанию общности, воспринимаемой как монолитная и органическая целостность.

Дж. Бройи различает сепаратистский национализм, реформаторский, направленный на придание существующему государству более чётко выраженного национального характера, и ирредентистский, целью которого является объединение нескольких государств или присоединение части одного государства к другому.

Типологии национализма, построенные на отечественном материале, приводятся в книгах «Распад Советского Союза: этнополитический анализ» С. В. Чешко и «Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х годов» (авторский коллектив; Л. М. Дробижева, А. Р. Аклаев, В. В. Коротеева, Г. У. Солдатова).

Виды национализма в СССР, по С. В. Чешко, соответствовали положению того или иного парода в советской государственной системе. Национализм титульных наций союзных республик был направлен на обретение большей самостоятельности по отношению к союзной власти, а внутри республик — на усиление привилегированного положения своей национальности. Особенностями национализма статусных народов автономий были его оборонительный характер и лояльность к центральной власти, поскольку последняя рассматривалась как возможный защитник от экспансии наций союзных республик. Такими же чертами обладал национализм бесстатусных народов (этнических меньшинств), у которых возможностей для защиты было ещё меньше.

Авторы книги «Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х годов» выделяют

1. национализм классический, выражающий стремление к полной независимости (в СССР — республики Прибалтики, Грузия, Украина, Армения, Молдавия, в России — республика Ичкерия);
2. национализм паритетный с ярко выраженным стремлением к полному суверенитету, который в силу внешних и внутренних причин ограничен за счёт передачи части полномочий центру (в СССР — Азербайджан, Казахстан, республики Средней Азии, которые стремились к конфедеративному устройству, а полную самостоятельность получили в результате распада СССР, в России — Татарстан, Башкортостан, Тува);
3. экономический национализм, при котором доминирующим принципом в декларациях и действиях является самостоятельность в экономической сфере и эта самостоятельность рассматривается элитой как путь к возможно полному суверенитету (Саха (Якутия), на отдельных этапах — Татарстан);
4. защитный национализм, при котором доминируют идеи защиты культуры, языка, территории, демографического воспроизводства и т. д. (осетинский, ингушский национализм, этнокультурный национализм в Карелии, Коми).

Автор: Александр Кожанов