Секреты дома Игумнова
Следующий пункт нашего путешествия по резиденциям «посольских» привидений дом № 43 на Большой Якиманке. Удивительное здание, выстроенное в псевдорусском стиле, привлекает внимание не только множеством архитектурных деталей и долгой историей, но еще и тем, что считается одним из самых населенных привидениями домов Москвы.
Первые проблемы начались сразу после окончания строительства особняка. Для проведения работ купец Николай Игумнов выписал из Ярославля архитектора Николая Поздеева, известного своими работами в стиле русской эклектики. Выбором внутренних интерьеров занимался еще один приглашенный архитектор — Пётр Бойцов, которому помогал брат Поздеева.
На строительство особняка Игумнов денег не жалел: кирпич выписывался из Голландии, а изразцы изготавливались на знаменитом Кузнецовском фарфоровом заводе.
Когда все работы были закончены, перед москвичами предстал сказочный дом-терем, заметно выделявшийся на фоне соседских фасадов. По слухам, особняк обошелся его владельцу в миллион рублей — неслыханная по тем временам сумма. Кто-то принял диковинку с восторгом, кто-то с недоумением, но чаще всего в адрес Поздеева раздавались нелестные замечания. Впрочем, в то время любое здание необычной архитектуры нещадно критиковалось. Зодчего буквально смешали с грязью.
Подлил масла в огонь и сам Игумнов, отказавшись оплатить Поздееву превысившие смету затраты. После двухлетней тяжбы 37-летний архитектор покончил с собой, пожелав несчастья всем обитателям дома (по другой версии, он умер от туберкулеза). Говорят, с тех самых пор и появился в особняке первый призрак.
Вторым привидением считают постоялицу дома — танцовщицу Варвару, возлюбленную Игумнова. Согласно городской легенде, однажды купец, вернувшись из поездки без предупреждения, застал по другу в комнате не одну. Выгнав из дома незваного гостя, вспыльчивый ревнивец убил девушку и замуровал тело в стену.
Жизнь у самого Игумнова не сложилась: в 1901 году он попал в немилость императору и был сослан в Абхазию. Здание на Большой Якиманке несколько раз переходило из рук в руки, а после революции было преобразовано в рабочий клуб. Впрочем, посетители здесь долго не задерживались. По словам очевидцев, каждый вечер в доме слышался плач, иногда звучала музыка и в разных местах появлялось привидение в белом платье и указывало на стены. Возможно, сразу две неприкаянные души просили о возмездии. Поскольку фигура в белом никогда не показывалась близко, то нельзя было разглядеть, кто это: то ли Варвара, молящая о надлежащем погребении, то ли архитектор, просящий оценить его работу по достоинству.
В 1925 году клуб закрыли. В здании на Большой Якиманке разместился Институт мозга, который просуществовал тут до 1938 года. Изучавшиеся и хранившиеся здесь мозги таких деятелей, как Владимир Ленин, Константин Станиславский, Максим Горький, Эдуард Багрицкий, Иван Мичурин, Надежда Крупская, Иван Павлов, Константин Циолковский, Клара Цеткин, навсегда закрепили за домом дурную славу. Впрочем, судьба его сложилась удачно. Как и многие особняки, он был передан в распоряжение МИДа, который преобразовал здание под резиденцию французского посла. Французские подданные рассматривают этот дом как удивительную резную шкатулку, а его призраков — в качестве приятных и утонченных гостей.
Вероятно, прошлые обитатели могли бы рассказать много интересного об этом особняке...
Бедная Варя
Варвара ненавидела дом Игумнова всей душой, а сам хозяин обожал его вопреки нападкам завистников. Если бы она была более ревнива, то наверняка сказала бы, что особняк он любил больше, чем ее. Танцовщица гостила у Игумнова каждую первую неделю месяца. Почему так, она не знала, но все было к лучшему: не нужно постоянно жить в этом странном доме. Женой Игумнова ей все равно никогда не быть…
У Вари с недавних пор появилась своя маленькая тайна. Легкая и неуловимая, она туманила сознание девушки своей нежностью. Кто-то (ей очень хотелось верить, что это Игумнов), желая покорить ее сердце, делает милые сюрпризы — пишет удивительные письма и оставляет их у зеркала, рисует на оконном стекле тонкой кистью поразительные пейзажи, которые появляются ночью и исчезают утром. В Игумнове такой тонкости не было. В этом Варя очередной раз убеждалась, когда взамен любимых ею кустовых чайных роз получала в подарок от любовника корзину бордовых. Эти пусть дорогие, но такие немилые сердцу цветы красноречиво говорили о кошельке дарителя, но не о его чувствах, ведь девушка не раз рассказывала, какие розы она предпочитает.
Варя пыталась расспросить о таинственном художнике свою горничную по имени Мини, которая жила в доме. Надо сказать, что в те времена пошла мода на английскую прислугу, и Игумнов выписал себе настоящего мажордома и его дочь Мини, которые на самом деле были родом из Эдинбурга и никогда не жили в Лондоне (при мыслях об этом Варвара всегда беззвучно смеялась). Горничная пыталась помочь Варе (девушки подружились), но доведаться, кто же был таинственный друг и поклонник мадемуазель Барбары (так на иностранный манер Мини называла Варвару), ей не удалось.
Игумнов же, судя по всему, узнал. Однажды разразился такой сильный скандал, что Мини даже хотела вмешаться, прикинувшись глупой прислугой, пришедшей на шум. Когда она поднялась в комнату Варвары, там уже было тихо и на ее стук никто не ответил. С того самого дня танцовщица исчезла. Поначалу Мини волновалась, а потом решила, что хозяин застал с кем-то свою подругу и выгнал ее.
Через некоторое время горничная стала замечать странности. Комнату Варвары закрыли, и Мини лишь раз в месяц убиралась там — и то, когда хозяина не было дома. На оконном стекле не появлялось больше красивых пейзажей. Тем не менее в комнате все время пахло магнолией. Эти духи горничная знала очень хорошо — их любила мадемуазель Барбара. Мини подумала, что подруга бывала в доме без нее, наверное, хозяин приводил ее по вечерам. Однако никаких других следов не обнаружилось. Прислуга тем временем стала перешептываться: хозяин велел заложить дверь в винный погреб — будто бы оттуда крысы ползут и сыростью тянет. Но погреб и нужен, чтобы в нем было прохладно и сыро. И пошел слух: там похоронена несчастная Варвара, мол, убил ее хозяин в приступе ревности и спрятал тело.
«Глупости!» — скажет читатель. Но как тогда объяснить, что возле заложенной двери с завидной регулярностью появляются букетики ирландских роз, а в бывшей Варвариной комнате и в коридоре, что ведет к ней, аромат магнолии иногда каким-то невероятным образом становится очень сильным?
