Когда, где и как родился английский язык?
Сегодня сложно представить, как мог бы выглядеть мир, не будь в нем английского языка. Что бы дети учили в школах вместо «London is the capital of Great Britain»? Как бы исследовали новые страны туристы? На каком языке взаимодействовали бы между собой политики, актеры, спортсмены? Кажется, что английский — повсюду и что так было всегда. Однако, если копнуть вглубь истории, выяснится, что самый популярный язык мира мог попросту и не дожить до наших дней, ведь на его веку случалось немало сражений, грозивших ему полным исчезновением.
До начала времен
История возникновения английского языка берет начало еще в далеком VIII веке до нашей эры. Пока Гомер сочинял свои эпические полотна, а греческие атлеты готовились к проведению первых Олимпийских игр, на северо-западе Европейского континента происходило на первый взгляд не особо значимое событие: племена кельтов переселялись на ныне Британские острова. Зачем они это делали, сегодня сказать уже сложно, но то, что этот поступок в дальнейшем повлиял как на становление Британии, так и на развитие английского языка, отрицать нельзя.
Чужеземцы, говорившие на особом наречии, быстро освоились на новом месте. За переселенцами закрепилось название «бритты», позаимствованное у местных племен пиктов. Многие ученые сегодня придерживаются мнения, что именно от кельтов пошло и название современного государства — Британия. Объясняют они это наличием в слове кельтского корня brith, что означает «раскрашенный». Для кельтов, кстати, было характерно разрисовывать тела и лица перед охотой или участием в сражениях. Другая точка зрения состоит в том, что слово «Британия» имеет латинское происхождение и переводится как «земля бриттов». Впрочем, о латыни мы поговорим чуть позже.
Шли годы, искусные бритты развивали скотоводство и земледелие, а некоторые слова местного наречия уже были готовы надолго закрепиться в обиходе жителей Британских островов. К примеру, к кельтским заимствованиям того периода принято относить такие современные слова, как dun («бурый»), bin («ларь» или «ясли»), а также cradle («колыбель»).
Наступил 55 год до нашей эры, и Цезарь попытался сделать Британию частью своей империи, но завоевать ее так и не удалось. Через каких-то сто лет пожаловавший на острова император Клавдий сделал Британию римской провинцией. Как можно догадаться, этот непростой период сопровождался активным взаимодействием римлян и кельтов, значительно повлиявшим на развитие языка. Результаты этого «благотворного сотрудничества» мы можем наблюдать и сегодня: в современном английском присутствует достаточно слов латинского происхождения, внедрение которых началось именно с приходом Цезаря.
Взгляните на такие распространенные слова, как street («улица») и wall («стена»). Тот, кто хотя бы немного разбирается в латыни, быстро угадает их «предков» — выражения via strata («мощеная дорога») и vallum («вал»). И, конечно же, нельзя не вспомнить про wine («вино»), практически идентичное латинскому vinum, так любимому римлянами.
От диалекта к языку
Если призадуматься, то историю становления английского языка можно сравнить с приготовлением сложного блюда. Существовала некая основа в виде кельтского диалекта. Затем к ней один за другим добавлялись ингредиенты: латынь, англосаксонское наречие, скандинавские и французские словечки. В конце концов основа практически выкипела, зато остальные составляющие образовали на удивление гармоничное блюдо, потребляемое сегодня по всему миру. Правда, до этого этапа нам еще только предстоит добраться, а пока что на дворе V век нашей эры, официально считающийся началом становления древнеанглийского языка.
Британские острова вновь штормило: на всех парах к ним мчались корабли очередных постояльцев — германских племен саксов, ютов, англов и фризов. Численность переселенцев в этот раз гораздо превосходила местное население, и неудивительно, что англосаксонское наречие не только слилось с кельтским, но и довольно скоро практически вытеснило его. Благодаря новому взаимодействию, на острове Британии сформировалось четыре основных диалекта: нортумбрийский, мерсийский, уэссекский и кентский. Несмотря на то, что они отличались между собой, сходные черты все-таки преобладали, что и позволяло образовывать единый язык — English.
В 597 году нашей эры Римская церковь начала кампанию по обращению язычников-англосаксов в достопочтенных христиан, и древнеанглийский язык вновь пополнился латынью. Именно в этот период в обращение вошли слова school («школа») от латинского schola («школа»), bishop («епископ») от латинского episcopus («присматривающий») и даже pea («горох») от латинского pisum («горох»). Ученые-языковеды пришли к выводу, что в ту эпоху в английский перекочевало более чем 600 латинских слов, не считая производных от них. Главным образом это была лексика, относившаяся к темам религии, церкви и управления государством.
Новые вторжения и пополнение словаря
В конце VIII века нашей эры Британскими островами заинтересовались даны — предки датчан. Долгие годы суровые скандинавы жили на землях англосаксов, а английский язык подпитывался новыми заимствованиями: anger («гнев»), awe («благоговейный страх»), axle («ось»), amiss («неладно»). Более того, историки считают, что многие слова современного английского, имеющие в начале буквенные сочетания sk- или sc- также были «одолжены» у данов. В качестве примера можно привести sky («небо»), skin («кожа») или skull («череп»).
В тот период английская нация проявила свою стойкость, так же как и английский язык. Он не только не был поглощен скандинавским, но и умудрился сохранить уникальные грамматический строй и словарный фонд, продолжая развиваться по собственным законам. Язык-победитель значительно обогатился, приобретя порядка 650 датских слов, а вот диалект скандинавских поселений постепенно сошел на нет, полностью выйдя из потребления. В 1042 году была свержена и власть самих данов, а на островах наконец-то установилось самостоятельное английское государство. Спокойная жизнь, однако, продолжалась не долго.
Язык-завоеватель
В середине XI века Британские острова оказались под гнетом Северной Франции. Королем Англии провозгласили Вильгельма Завоевателя, являвшегося герцогом Нормандии. В то время как происходило уничтожение англосаксонской аристократии, назначение нормандцев на все высшие должности и нарастание потока французских переселенцев, английский также переживал не самые лучшие времена. В отличие от всех предыдущих периодов, теперь конкуренцию ему составляли целых два языка: французский, а точнее, его особая нормандская форма, и латынь.
Французский — язык короля, а значит, и аристократии — использовался главным образом при дворе и в государственных учреждениях. Без латыни, не теряющей своей популярности, не могли обойтись ни наука, ни церковь, ни школы и университеты. Простой же народ продолжал болтать на привычном англосаксонском. Могло ли такое расслоение продолжаться длительное время? Конечно же, нет. С одной стороны, французы-переселенцы постепенно ассимилировались местным населением и перенимали речь англичан, а с другой стороны, чересчур сложная латынь выходила из обращения в околонаучных кругах. В результате эпоха трех языков закончилась постепенным слиянием наречий и рождением среднеанглийского языка, поглотившего нормандский и уменьшившего влияние латыни.
Например, уже в 1258 году обращение короля Генриха III к жителям Лондона было составлено как на французском, так и на английском языке. С 1362 года установился обычай произносить тронную речь на языке англосаксов, а всем судебным учреждениям было приказано отказаться от использования французского языка во время разбирательств. В 1477 году английский утвердили в качестве официального языка для преподавания в школах, и уже можно было однозначно говорить о том, что наречие англосаксов вновь одержало победу над своими соперниками. Кого-то еще удивляет, что английский язык сегодня — самый популярный язык в мире?
После себя нормандский диалект французского языка оставил англичанам не так и много. Некоторые иностранные слова стали использоваться в качестве полноправных синонимов для существующих древнеанглийских: infant и child («ребенок»), close и shut («закрывать»), desire и wish («желать»), forest и wood («лес»). Непонятные заимствования, требовавшие английских уточнений, даже повлекли за собой появление таких устоявшихся выражений, как safe (франц.) and sound (англ.) — «цел и невредим». Словарный фонд наречия англосаксов пополнился нормандскими «поступлениями», связанными с темами власти, правительства, закона и войны. Кроме того, французский язык одарил английский новыми словообразовательными аффиксами: приставками re- (renew), en- (entrust) и суффиксами -ment (government), — ess (goddess), — ry (bakery), — age (shortage), — able (eatable), — ance (hindrance).
Глагол, какой-то ты неправильный...
Помимо разнообразнейшей лексики, доставшейся в наследство от древнеанглийского и среднеанглийского языков, благодарить нам их следует и за появление неправильных глаголов. Да- да, той самой головной боли большинства учителей и учеников — это еще англосаксы постарались. Хотите узнать, почему изучающие английский теперь должны проводить время за зубрежкой? Сейчас разберемся, и, кстати, спойлер: все могло сложиться гораздо хуже.
Итак, напомним, с конца V и до начала XI века нашей эры на Британских островах главенствовал древнеанглийский, он же язык германских племен с некоторыми примесями. Все используемые глаголы тогда делились на слабые и сильные. Основное различие между ними заключалось в образовании прошедшего времени.
К слабым относились те глаголы, которые меняли свою форму при помощи добавления определенных суффиксов (-d, — t и других). Например, формой прошедшего времени глагола lufian являлось lufode («любить» — «любил»). Грубо говоря, их можно назвать нынешними правильными глаголами.
Сильные глаголы образовывали формы посредством комбинаторики гласных. Глагол helpan в прошедшем времени выглядел как healp («помогать» — «помогал»). Кроме того, они делились на 7 классов, внутри которых в зависимости от чередования гласных устанавливались уже собственные правила формирования прошедшего времени. По сути, сильные глаголы — это те же самые неправильные глаголы, но только в гораздо большем количестве. Представляете, как нам повезло? Количество сильных глаголов значительно преобладало над слабыми, и если бы не Вильгельм Завоеватель, то зубрили бы мы формы прошедшего времени до бесконечности.
На удивление, нормандское завоевание сыграло современным ученикам на руку. Так как вся правящая верхушка перешла на французский, необходимость в наиболее сложных сильных глаголах отпала, и они постепенно вышли из обихода. Оставшиеся бытовые сильные глаголы используются и по сей день, и мы их все можем обнаружить в хорошо известной таблице неправильных глаголов.
Новые горизонты
В XVI веке Англия, оказавшаяся в центре мировых торговых путей, переживала свое стремительное развитие. Золотые годы настали и у английского языка — созревший, возмужавший и достигший стабильности, он с каждым днем все больше расцветал. Теперь уже никто не пытался задвинуть его на вторые позиции или даже стереть с лица земли — новые заимствования со всех концов света, словно дары чужеземцев английским королям, лишь
обогащали его словарный фонд. Наступала эпоха Ренессанса, которой суждено было продлиться чуть более ста лет.
Что же в эти годы происходило с английским языком? Он довольно активно разрастался: новые слова приходили из латыни, а также из греческого и французского. Встречались, правда, и экзотические «новобранцы»: из малайских языков, к примеру, в английский переметнулись bamboo («бамбук») и gong («гонг»). Пополнение же практически 1600 экземплярами мертвого языка объяснить довольно просто: ученые мужи начали повально переводить классические произведения, и те буквенные композиции, которым не находилось местного эквивалента, так и оставались в речи. В то время язык англосаксов обогатился такими словами, как genius («гений»), species («вид»), radius («радиус»), apparatus («устройство»), tedium («скука») и многими другими. У иных наречий английский заимствовал не только слова, но и морфемы, как суффиксы греческого происхождения -ize и -ism.
Надо сказать, что любовь к использованию латыни в эпоху языкового Ренессанса порой превосходила все границы разумного. Появилось даже специальное прозвище — inkhorn, которым награждали недалеких писателей, «тащивших» из классики самые напыщенные, заковыристые, а то и просто непонятные фразы. Если машина времени случайно отправит вас в Англию XVI века, то учтите: употребление слов frugiverous («плодоядный»), deruncinate («искоренить») и subsecive («запасной») считалось дурным тоном.
Некоторые авторы старались противостоять засилью латыни, заменяя уже устоявшиеся иностранные конструкции исконно английскими выражениями (к примеру, gleeman вместо musician) или же вовсе отказываясь от них. Довольно широко известен случай, когда специалист по классической филологии Джон Чек попытался перевести Новый Завет без единого заимствования. Судя по тому, что о его версии мало кто слышал, затея, видимо, не увенчалась успехом.
«Великий сдвиг гласных»
Одним из наиболее важных событий в истории английского языка стал так называемый «великий сдвиг гласных». Его длительность принято ограничивать XV-XVII веками, но многие ученые сходятся на том, что процесс начался еще до XV века, а продолжается в незначительных масштабах и по сей день. Не понимаете, что вообще такое, этот сдвиг гласных, и в чем заключается его величие? Давайте разбираться.
Начнем с ответа на второй вопрос: «величие» данного процесса объясняется даже двумя причинами. Во-первых, сдвиг гласных произошел в кратчайшие сроки — по сути, на все основные преобразования ушло порядка 350 лет. Обычно такие глобальные перемены, затрагивающие весь словарный фонд, отнимали гораздо больше времени. Во-вторых, величие заключается в универсальности процесса — опять же относился он не к какому-то определенному звуку, а ко всем долгим гласным, которых к началу преобразований имелось целых семь штук.
Теперь определимся в сути этого языкового явления. «Великий сдвиг» — это кардинальные изменения в произношении, в результате которых длинные гласные звуки приобрели более высокие тона и стали «узкими». Короткие гласные звуки, кстати, остались практически неизменными. За каких-то несколько столетий из английского языка исчезли более чистые гласные, а также было ликвидировано четкое разделение на длинные и короткие звуки в результате образования дифтонгов. Причины «великого сдвига» до сих пор остаются загадкой, но, скорее всего, данное явление было связано с наличием большого количества иностранных слов, требовавших упрощенного произношения.
Чтобы окончательно разобраться в запутанных процессах, лучше рассмотреть «великий сдвиг» на конкретном примере. Во времена Джефри Чосера, когда в ходу был среднеанглийский язык, длинные гласные произносились похожим на латинский образом. Это значит, что sheep звучало как «shape», me как «may», mine — «meen», mate — «maat», out — «oot», а house — «hoose». «Великий сдвиг гласных» сделал произношение таких слов приближенным к современному.
Еще одним ярким примером являются трансформации слова life («жизнь»). Во времена Чосера оно выглядело как lyf, а звучало как «leef». В XVI веке написание сменилось на привычное life, а «великий сдвиг» изменил его звучание на «lafe». Современное прочтение широко употребляемого слова сформировалось лишь спустя какое-то время.
Неутомимый придумщик
Пожалуй, без преувеличений можно сказать, что каждый автор так или иначе вносит вклад в развитие собственного языка. В случае с английским, безусловным лидером в этом вопросе можно назвать Уильяма Шекспира. Кто бы на самом деле ни скрывался за личиной талантливого сына перчаточника, он добавил в словарный фонд родного языка более трех тысяч новых выражений.
Словарь самого Шекспира был чрезвычайно широк по меркам как своего, так и нынешнего времени. Некоторые ученые утверждают, что великий драматург в совершенстве владел порядка 34 тысячами слов. Для сравнения, современный носитель английского языка активно использует от 15 до 40 тысяч слов.
За свою недолгую жизнь Уильям Шекспир создал порядка двух тысяч неологизмов. Его перу и фантазии принадлежат такие выражения, как bare-faced («бесстыдник»), leapfrog («чехарда»), homicide («убийство»), fitful («судорожный»), hot-blooded («вспыльчивый»), accommodation («жилье, проживание»), gloomy («мрачный»), а также множество иных слов, активно использующихся и в современной речи. Только представьте, получается, что на каждый десяток неологизмов, используемых бардом, один оказывался придуман им самим! Оригинальным и в какой-то степени даже революционным выглядит и шекспировская трансформация некоторых существительных в глаголы: «Lord Angelo dukes it well», «uncle me no uncle», «dog them at the heels».
Еще одним вкладом автора в английский является создание большого количества идиом и фразеологизмов, актуальных и ныне. К ним относятся такие широко употребляемые фразы, как star-crossed lovers («несчастные влюбленные»), fast and loose («безответственно, легкомысленно»), it’s Greek to me («для меня это китайская грамота»), love is blind («любовь слепа»), in mind’s eye («мысленно, в воображении»), a tower of strength («надежная опора»), brave new world («дивный новый мир»), vanish into thin air («раствориться в воздухе»).
Да здравствует книга!
Решающий аккорд в формировании английского языка прозвучал во второй половине XV века, когда в Англии, благодаря стараниям коммерсанта и переписчика Уильяма Кекстона, заработал печатный станок. Первая его книга, правда, была отпечатана еще в Брюгге в 1475 году и представляла собой перевод французского романа «Собрание повествований о Трое». Любопытно, что, будучи непрофессиональным переводчиком, Кекстон обращался к сестре короля принцессе Маргарите за помощью в редактировании. Герцогиня Бургундская, ориентируясь на привычный ей язык двора, с удовольствием откликнулась на просьбу своего бывшего переписчика и внесла необходимые правки.
Вернувшись на следующий год в Англию, Кекстон открыл типографию в Вестминстерской богадельне и представил на суд публики первую английскую печатную книгу — «Изречения и высказывания философов», сборник библейских мудростей и философских цитат, переведенный с французского языка. За следующие 150 лет из-под пресса предприимчивого коммерсанта вышло порядка 20 тысяч книг. Среди них были как развлекательные истории и комментарии к Библии, так и общепризнанные «бестселлеры»: «Кентерберийские рассказы» Джефри Чосера и «Легенды о короле Артуре» Томаса Мелори. Росли тиражи — снижалась стоимость книг — возрастал уровень грамотности уже широких слоев населения.
В 1604 году деревенский школьный учитель Роберт Кодри совершил поступок, позволивший ему навсегда остаться в анналах истории, — выпустил первый словарь английского языка. Книга с чрезвычайно длинным названием, которое начиналось как «Перечень алфавитный, содержащий и обучающий истинному написанию и пониманию...», содержала всего лишь 2,5 тысячи слов, которые сам автор называл «трудными общепринятыми, но понятными каждому». По большей части это были заимствования из греческого, французского и латыни. Словарь Кодри нельзя назвать самым надежным источником, ведь сам автор умудрился еще на титульном листе продемонстрировать две версии написания одного и того же слова — words и wordes. Однако никто не может поспорить с тем, что запутанная книжица никому не известного учителя оказалась важной вехой в истории английского языка.
После книги Кодри, сыгравшей роль первой ласточки, стали выходить и другие словари, посвященные грамматике, орфоэпии и орфографии. Но только спустя столетие свет увидел первый толковый словарь — «Универсальный этимологический словарь», составленный Натаниэлем Бейли. Через пару десятков лет в книжном мире возникла нужда в еще более полном, надежном и авторитетном издании, и в 1746 году объединение самых успешных книгопечатников Лондона обратилось к литератору Сэмюэлу Джонсону. Изначально автор планировал справиться с работой за три года, но в результате процесс растянулся на целых десять лет. Впрочем, учитывая, что словарь, выпущенный в 1755 году, использовался вплоть до появления в 1928 году «Большого Оксфордского словаря английского языка», это того стоило.
Большая, тяжелая книга высотой, равной 41 сантиметру, и шириной в 51 сантиметр продавалась за баснословные, даже по нынешним меркам, деньги: стоимость одного экземпляра составляла 410 фунтов стерлингов. Внутри в алфавитном порядке располагалось более 42,7 тысячи статей, дополнявшихся 114 тысячами цитат литераторов. Можно сказать, что это была довольно архаичная подборка, ведь составитель ориентировался на художественные произведения конца XVI — начала XVII века и стремился сохранить традиционное написание.
По мнению современных ученых, в работе над словарем Сэмюэл Джонсон совершил несколько ошибочных решений, к примеру исключил такие слова, как fuss («суетиться»), shabby («потертый»), touchy («обидчивый»). Будущий магистр искусств Оксфордского университета, вероятно, счел их просторечными и неперспективными, но, как показала история, они не только избежали забвения, но и активно применяются даже сегодня. Напротив, такие одобренные автором слова, как digladation, cubiculary, denominable и indignate, чужды уху современного читателя.
А что сейчас?
Некоторые специалисты считают, что именно публикация словаря Сэмюэла Джонсона завершила создание английского языка. Другие же придерживаются точки зрения, что язык — это уникальное, ни на что не похожее явление, которое развивается, а значит, и меняется всегда. Путаница возникает и в определении границ: понятно, что эпоха новоанглийского началась по завершении этапа среднеанглийского, то есть в XVI веке (хотя ряд ученых выделяет еще одну, переходную стадию между ними — с конца XV и до середины XVII века). Но когда закончился новый период? И на какой стадии английский находится сегодня?
На самом деле, на эти вопросы нет точного ответа. Можно считать, что сейчас все еще продолжается новоанглийский период, можно выделять этап новейшего времени, стартовавший где-то в начале прошлого столетия, — правдивыми окажутся оба варианта. Главное — понимать, что развитие английского языка действительно никогда не прекратится, а его трансформации, пожалуй, будут продолжаться, пока существует само человечество.
Если же рассматривать перемены, происходящие с языком в эпоху новейшего времени, то главной из них однозначно будет неологический бум. По некоторым подсчетам, каждый год словарный фонд английского пополняется более чем на 800 слов. Первая и Вторая мировые войны, к примеру, значительно обогатили военный лексикон: возникли такие выражения, как no man’s land («ничейная земля»), shoot down in flames («разбить наголову») и barrage («заградительный огонь»). Большое количество неологизмов появилось вследствие развития компьютерных технологий, космонавтики, телевидения и кино, субкультур и новых профессий. Язык растет, язык меняется, и наверняка его впереди ждет еще много всего интересного.