Восстание Бедреддина Симави
Практически одновременно с началом гуситского движения, в 1416 г., в другом регионе мира — в Турции бушевало грандиозное народное восстание. Идеологом его стал шейх Бедреддин Симави, а военными руководителями — его ученики Мустафа Берклюдже и Кемаль Торлак.
Балканы и Малая Азия переживали пору кровавого, но освобождающего хаоса, когда всё казалось возможным. Тысячелетняя византийская деспотия была сокрушена турками-османами, от империи остался только Константинополь с прилегающими районами. Новая турецкая государственность ещё не успела толком сложиться. К тому же она получила страшный удар от Тамерлана, разгромившего турецкое войско и взявшего в плен султана Баязида. Но Тамерлан ушёл из этого региона и вскоре умер, а в Турции началась междоусобная война между сыновьями султана. Никакая власть не казалась прочной, непоколебимой, легитимной. Среди непрекращающихся войн одних господ с другими угнетённые приучались полагаться только на свою силу.
В этой обстановке и действовал шейх Бедреддин. Он был уже немолод. Выходец из богатой семьи, сын судьи города Симавне, он всю жизнь искал истину и справедливость. Долгие годы Бедреддин был учёным, красой и гордостью мусульманского богословия и юриспруденции. Убедившись, что его познания не сделали людей счастливее, он порвал с прошлым и ушёл в мистику, стал суфием. Однако и здесь он не нашёл того, что искал. Суфии занимались спасением собственной души. Бедреддин же пришёл к выводу, что одинокая душа не может достичь праведности, в то время когда другие души пребывают в рабстве. Для того чтобы все люди изменились к лучшему, нужно, чтобы они изменили условия, в которых живут.
Бедреддин создал собственное учение, согласно которому мир един, а раз так, единым должен стать и человеческий род. Разделяющие людей собственность и власть необходимо уничтожить. Всё человечество должно стать братской общиной. Новаторством Бедреддина стала идея о равенстве вер, выводившая его за рамки собственно религиозной секты. Согласно этой идее, подобно тому, как вода остаётся водой, называют ли её по-турецки, по-гречески, по-еврейски или по-болгарски, так и Богу безразлично, называют ли его Христом, Иеговой или Аллахом, поклоняются ему в тех или иных формах. Все веры равнозначны, ни одна не лучше и не хуже другой. А если так, то мусульманским, католическим, православным и иудейским труженикам нечего враждовать друг с другом на радость своим хозяевам. Им нужно объединиться и покончить со всеми господами. Таков был практический вывод из учения Бедреддина.
Сперва шейх надеялся реализовать свои политические цели в союзе с группой правящей элиты. Во время междоусобных войн между сыновьями Баязида он поддерживал Мусу (тот опирался на свободных турецких общинников). После того как победителем оказался ставленник феодалов Мехмед, приказавший казнить своего брата Мусу, Бедреддин был сослан под надзор полиции в город Изник. Там он и его последователи решили начать восстание, независимо от группировок в феодальном лагере.
В провинции Айдын восстание возглавил ученик Бедреддина бывший солдат Мустафа Берклюдже, в провинции Маниса — другой ученик, дервиш Кемаль Торлак. В обоих случаях социальной опорой восстания были крестьянские общины, но особенно ремесленные цехи — ахии. В восстании на равных участвовали люди всех религий — турецкие крестьяне, иудейские и армянские ремесленники, греческие матросы и т. д. Все вопросы решались на общих собраниях повстанцев: мнение военных руководителей выслушивали с вниманием, но решение принимали все собравшиеся. По свидетельству врагов Бедреддина, повстанцы «обобществляли всё имущество, кроме жён, и то только в отношении ложа», — другими словами, семья как хозяйственная единица уничтожалась, приготовление пищи, воспитание детей и т. п. становилось делом всей общины, любовь же предоставлялась свободному личному выбору.
Восстание было задавлено превосходящими силами правительственных войск. В жестоком бою погибли 8 из 10 тыс. солдат Мустафы, 2 тыс. (за исключением тех, кто попытался спастись, уплыв в море) были взяты в плен и обезглавлены. Мустафу Берклюдже распяли на кресте. Перед распятием палач на секунду растерялся, и Мустафа спокойно сказал ему: «Палач Али, делай своё дело». С креста он взывал: «Гряди, шейх Бедреддин!». Отряды Кемаля Торлака в Манисе были также разбиты. Сам Бедреддин, бежав из ссылки, попытался поднять восстание на Балканах, однако вскоре был схвачен христианским феодалом, которому неосторожно доверился, и выдан султану. Его повесили...
В 1930-х гг., сидя в тюрьме за политическую деятельность, турецкий поэт Назым Хикмет написал поэму о Бедреддине. Когда он прочитал поэму сидевшим с ним политзаключённым, один из них рассказал ему, что когда-то давно, ещё ребёнком, вместе со своим дедом попал в деревню, где жили последователи шейха Бедреддина. Поведав историю жизни и смерти Бедреддина в XV в., его ученик из начала XX в. завершил её так: «Он придёт снова. На голом дереве голым повешенный придёт снова... Болтают, что труп пророка Иисуса должен воскреснуть во плоти с костями и бородой. Это ложь. Бедреддин оживёт без своих костей, без бороды и усов. Он воскреснет, как взгляд из глаза, как слово из уст, как дыхание из груди. Я знаю это. Мы, воины Бедреддина, не верим в воскресение из мёртвых, не верим в конец света. Поэтому мы не верим и в то, что оживёт рассыпавшееся, ставшее прахом тело. И если мы говорим, что Бедреддин снова придёт, то мы говорим, что оживут среди нас его слово, его взгляд, его дыхание»