Броненосцы — новые хозяева морей
Инициатором применения брони в военном судостроении стал выдающийся французский инженер-кораблестроитель Дюпюи де Лом. В 1843 г. он приступил к проектированию бронированного линейного корабля с вооружением из орудий крупного калибра.
Синопское сражение, наглядно продемонстрировавшее беззащитность деревянных корабельных бортов перед снарядами бомбических орудий, придало этим работам дополнительный импульс. 5 сентября 1854 г. французский император Наполеон III распорядился приступить к постройке пяти плавучих бронированных батарей. На самом деле хотели построить десять, но эти намерения разбились об ограниченные возможности французской промышленности. Поэтому с просьбой построить остальные пять обратились к британским союзникам.
Первые броненосные батареи было сложно назвать полноценными кораблями. Они представляли собой короткие и широкие плоскодонные артиллерийские платформы с отвратительными ходовыми качествами, так как, по отзывам современников, «ни под парусами, ни под парами не слушались руля». Однако тяжелые повреждения, получаемые деревянными судами союзников в ходе артиллерийских дуэлей с русскими береговыми батареями, заставили в спешном порядке направить в Черное море на буксире у пароходофрегатов даже столь неудачные корабли.
Прибыв на театр военных действий, броненосные батареи в полной мере проявили свои положительные качества при атаке укреплений Кинбурна. Подойдя на минимальное расстояние, они в течение четырех часов обстреливали русские укрепления, в то время как ответный огонь не причинял им вреда: прикрытые броней борта были неуязвимы для русских ядер, хотя каждая из батарей получала по несколько десятков попаданий.
Столь успешный боевой дебют положил начало стремительному строительству броненосцев почти во всех флотах. Во Франции Дюпюи де Лом начал строить «Глуар» — уменьшенную на одну батарейную палубу (с сокращением числа орудий до 36) броненосную версию винтового линейного корабля «Наполеон». Первоначально он планировал сделать корпус целиком железным, но этому, как и в случае с броненосными батареями, помешала слабость французской металлургической промышленности. Корпус пришлось делать деревянным, а затем обшивать ватерлинию 120-мм броней.
Следует отметить, что конструктор рассматривал броню не только в качестве оборонительного средства. В гораздо большей степени он видел в ней наступательное вооружение, гордо именуя свое детище «львом в стаде овец», намекая на возможность до предела сокращать дистанцию боя с неприятельскими кораблями.
В 1860 г. корабль передали флоту. Дюпюи де Лом предложил построить десять однотипных с «Глуаром» броненосцев в рекордно короткие сроки — за 18 месяцев. Действительно, в 1861 г. на французских верфях заложили сразу десять броненосцев типа «Прованс». Все они, кроме строившегося целиком из железа «Эроина», имели обшитый броней деревянный корпус.
Однако еще в 1859 г. французы заложили «Маженту» и «Сольферино» — первые и, кстати, оставшиеся единственными в мире, вооруженные 52 орудиями двухдечные батарейные броненосцы. Также они оказались первыми кораблями своего класса, снабженными таранным форштевнем, хотя сами корпуса при этом продолжали оставаться деревянными.
14 февраля 1859 г. французы все же заложили свой первый броненосец с металлическим корпусом «Куронь», который 28 марта 1861 г. спустили на воду. В то время как англичане и заложили свой «Уорриор» на несколько месяцев позже, 25 мая 1859 г., но благодаря более быстрому темпу работ на британских верфях они его спустили на воду значительно раньше — 29 декабря 1860 г., а 24 октября 1861 г. он уже вступил в строй, став, таким образом, первым в мире цельнометаллическим мореходным броненосцем («Куронь» вошла в состав французского флота 2 февраля 1862 г.). Если броню для «Глуара» получали расплющиванием и поковкой железных болванок, то англичане изготовляли свои броневые плиты из нескольких листов железа, нагретых до сварочного жара и прокованных паровыми молотами.
Вслед за «Уорриором» вскоре последовал однотипный «Блэк Принс». Однако оба корабля в британском Адмиралтействе нашли слишком дорогими, поэтому следующий броненосец, «Ди- фенс», имел гораздо более скромные размеры (водоизмещение 6150 т против 9210 т). Далее последовали «Гектор» и «Вэлиент».
Стремясь улучшить защиту, англичане построили «Минотавр», «Эйджин-корт» и «Нортумберленд». У них был прикрыт броней практически весь борт, кроме небольшого участка: броневой пояс начинался от верхней палубы и уходил под воду на 2 метра. Несмотря на наличие пяти мачт, эти корабли не могли развить под парусами скорость более 9 узлов. Стало ясно, что паруса на боевых кораблях превратились в анахронизм, тем не менее, их еще некоторое время продолжали устанавливать, в надежде на экономию угля.
Первый в истории бой броненосных кораблей состоялся в период Гражданской войны в США 9 марта 1862 г. на Хэмптонском рейде, когда встретились переделанный конфедератами из трофейного винтового фрегата «Мерримак» броненосец «Вирджиния» и построенный по проекту шведского инженера Джона Эрикссона «Монитор». Исход этого боя принято считать ничейным, однако он продемонстрировал преимущества расположения орудий во вращающихся башнях. Также в военно-морских кругах обострился интерес к тарану. Однако настоящим звездным часом тарана как способа ведения морского боя стало состоявшееся в 1866 г. у острова Лисса сражение между австрийским и итальянскими флотами, когда австрийский броненосец «Эрцгерцог Фердинад Макс» таранным ударом в середину корпуса потопил «Ре д’Италия». После этого многие серьезные военно-морские теоретики принялись утверждать, что именно таран станет основным оружием парового броненосного флота. Из этого положения следовал другой вывод: орудия броненосца должны иметь возможность стрелять не только в борт, но и вперед.
Общей чертой первых броненосцев была их неуязвимость от огня гладкоствольных орудий принятых на всех флотах того времени калибров (150—180 мм). Тогда на смену им пришли настоящие чугунные монстры, калибр которых мог доходить до 508 мм. Вес такого орудия мог достигать 50 т.
В погоне за высокой начальной скоростью снаряда отказались от традиционных круглых ядер в пользу снарядов конической формы. Чтобы стабилизировать их в полете, потребовалось выполнять в канале ствола винтовые нарезы, которые закручивали снаряд вокруг продольной оси. И хотя для нарезных орудий более предпочтительным было заряжание с казенной части, в британском флоте очень долго сохранялись дульнозарядные нарезные системы, не смотря на их очевидные и в ряде случаев даже опасные минусы, вроде возможности двойного заряжания.
Постепенно к 1870 г. толщина пробиваемых снарядом броневых плит дошла до 370 мм. Обеспечивать на всем протяжении ватерлинии соответствующую толщину броневого пояса становилось все труднее. Но увеличение массы орудий закономерно сократило число стволов и привело к их концентрации в средней части корпуса, поэтому сначала появились казематные броненосцы с центральной батареей, вроде британских «Беллерофона», «Одейшеса», «Пенелопы» и «Султана» или же французских броненосцев типа «Редутабль». Чтобы увеличить орудиям сектора обстрела, углы бронированного каземата часто скашивали. Они настолько выгодно отличались от прежних батарейных броненосцев, что лондонская «Таймс» писала о недавно вступившем в строй «Беллерофоне» исключительно в восторженных тонах: «Из всей своры отечественных броненосцев «Беллерофон» будет походить на гончую собаку, способную ворваться в неприятельскую гавань и либо разбить вражеский флот, если он на якоре, либо выгнать его в море».
Альтернативу размещению орудий в центральных казематах видели в использовании башенной артиллерии. Успех «Монитора» вдохновил многие умы на создание аналогичных конструкций. И все же при всех достоинствах суда этого типа имели один существенный и практически неустранимый недостаток: низкий надводный борт предопределял их отвратительную мореходность. Ведь и сам «родоначальник» в 1862 г., захлестнутый волнами, затонул во время шторма у мыса Гаттерас, унеся жизни четырех офицеров и 12 матросов. В конечном итоге «классическим» мониторам пришлось удовлетвориться более скромной ролью кораблей береговой обороны, у которых низкая мореходность может считаться «терпимым» недостатком. В частности, мониторы вполне подходили для защиты Финского залива. В 1863 г. с целью более полного ознакомления с мониторами Эрикссона из России в США командировали капитана 1 ранга С.С. Лесовского и капитана корпуса корабельных инженеров Н.А. Арцеулова. Вскоре на Балтике вступили в строй 10 построенных по образцу американского «Пасаика» командированные в США офицеры.
Вслед за Эрикссоном удачную конструкцию корабельной башни в 1863 г. предложил британский инженер Купер Кольз. Она опиралась на перекатывающиеся по кольцевому погону ролики, что в сравнении с системой Эрикссона способствовало лучшей устойчивости, а также не требовало предварительного приподнимания. К тому же башни системы Кольза обеспечивали более удобную подачу боеприпасов и отличались улучшенной обитаемостью. Позднее Дюпюи де Лом предложил дополнить конструкцию защитным барбетом и использовать для шарового погона специальный жесткий барабан, определив тем самым основные конструктивные особенности корабельных орудийных башен на много десятилетий вперед.
Первым в мире кораблем, получившим башни системы Кольза, стал построенный в Великобритании для датского флота монитор «Рольф Краке». Похожий проект для русского флота разработал английский инженер К. Митчелл, по чертежам которого построили двухбашенный монитор «Смерч». Дальнейшим развитием проекта стали «Русалка» и «Чародейка». При достаточно неплохих тактико-технических характеристиках русские мониторы страдали теми же недостатками, что и их зарубежные собратья: из-за низкого надводного борта они исключительно плохо чувствовали себя в открытом море, особенно штормовом. Так 7 сентября 1893 г. при переходе из Ревеля в Гельсингфорс во время шторма затонула «Русалка». Погибли 12 офицеров и 165 матросов.
В Англии же под руководством самого Купера Кольза построили башенный броненосец «Кэптен». Этот корабль стал неудачной попыткой совместить в одной конструкции орудийные башни, присущий мониторам низкий надводный борт и развитое парусное вооружение. Однако мачты сильно сокращали сектора обстрела башен, что вынудило освободить орудийную палубу, перенеся такелаж на расположенную поверх башен навесную «ураганную» палубу. В сочетании с громоздким рангоутом, низким надводным бортом и значительной строительной перегрузкой это сильно увеличивало верхний вес и снижало остойчивость. 6 сентября 1870 г. «Кэптен», попав в сильный шторм, перевернулся и затонул. Из всего экипажа смогли спастись только 18 человек. Погиб и находившийся в это время на борту Купер Кольз.
Гибель «Кэптена» нанесла большой ущерб репутации башенных кораблей. Но вскоре под руководством Э. Рида британцы спроектировали и построили безрангоутные мореходные брустверно-башенные броненосцы типа «Девастейшн». Первоначально в проекте сохранялся низкий надводный борт, но основания орудийных башен, а также машины, котлы и ряд жизненно важных механизмов защищались возвышающимся над поверхностью воды бронированным бруствером.
Русский брустверный монитор «Петр Великий» вступил в строй в октябре 1877 г., на три с половиной года позже, чем «Девастейшн». Но он превосходил «англичанина» по толщине брони и был вооружен более мощными казнозарядными орудиями, в то время как британцы установили на своих броненосцах ставшие уже анахронизмом нарезные дульнозарядные орудия. Э.Рид на страницах «Таймс» был вынужден публично признать, что «Петр Великий» «может совершенно свободно идти в любой английский порт, поскольку он сильнее, чем всякий из наших собственных броненосцев». Кстати, именно взрыв в 1879 г. вследствие двойного заряжания орудия однотипного с «Девастейшн» «Тандерера» наконец-то заставил лордов Адмиралтейства начать переход на казнозарядные орудия. А пока дульнозарядные орудия стремительно росли в размерах, превращаясь в настоящих монстров.
Ставшая совсем недавно единым государством, Италия не могла позволить себе строить броненосцы в тех же количествах, что и «владычица морей». Поэтому главный конструктор флота Бенедетто Брин предложил пойти по пути индивидуального превосходства каждого из итальянских кораблей над вражескими. Практическим воплощением его концепции, поддержанной морским министром адмиралом Сен-Боном, стала постройка двух броненосцев типа «Кайо Дуилило», вполне способных побороться за обладание титулом самого абсурдного корабля в истории судостроения. Ведь было чему удивляться! Броневые плиты достигли невероятной толщины 550 мм, но сам пояс был предельно узким и простирался лишь на половину длины корабля, оставляя оконечности прикрытыми лишь тонкой броневой палубой. Орудия невиданного ранее калибра 450 мм оставались дульнозарядными и могли делать лишь 4 выстрела в час.
В качестве ответа на столь экстравагантный итальянский ход в Великобритании по проекту инженера Натаниэля Барнаби построили «Инфлексибл», более «мягкий» вариант «сверхброненосца». Бронированная цитадель толщиной 610 мм располагалась лишь в средней части корпуса, а оконечности также прикрывались лишь броневой палубой. Более «скромные», чем у итальянцев, 406-мм орудия также оставались дульнозарядными. Однако на «Инфлексиб ле» впервые появились электрическое освещение, успокоители качки и подводные торпедные аппараты.
Однако Бенедетто Брин продолжал изумлять публику, бросаясь из одной крайности в другую. Спроектированные им «Италия» и «Лепанто» вовсе не имели бортовой брони (при этом броневая палуба имела толщину до 101 мм, барбеты прикрывались 483-мм плитами), зато могли развивать скорость почти до 18 узлов и несли мощное вооружение из 432-мм казнозарядных орудий, способных давать выстрел каждые пять минут, а 907-кг снаряды на дистанциях до 2000 м могли пробить любую существовавшую в то время броню. Такие вот числившиеся броненосцами гигантские «бронепалубные крейсера»!
Французские кораблестроители, в свою очередь, последовательно развивали конструкцию барбетного броненосца, в котором вращающаяся орудийная платформа располагалась внутри неподвижного бруствера. В 1883 г. в строй вступил броненосец «Амираль Дюпрэ». Он имел заваленный внутрь высокий надводный борт, обеспечивающий хорошую мореходность и возможность использовать артиллерию в любую погоду. Броневой пояс простирался на всем протяжении ватерлинии. Его толщина достигала 560 мм (в оконечностях — 254 мм). Толщина броневой палубы достигала 60 мм. Главный калибр составляли четыре 340-мм нарезных казнозарядных орудия в барбетных установках. Две из них располагались в носовой части корпуса, одна — в середине и одна на корме.
Вскоре последовали «Амираль Боден» и «Формидабль», получившие стальные, а не железные, как на «Дюпрэ», броневые плиты.
В серии из кораблей «Мажента», «Марсо» и «Нептюн» французы использовали ромбическую схему размещения барбетов, позволяющую на большинстве направлений сосредоточить огонь трех из четырех орудий главного калибра. Дальнейшее развитие проекта — «Ош» — имел уже орудия в башенных, а не барбетных установках.
Прародителями «классического» типа эскадренного броненосца, характерного для большинства флотов конца XIX — начала XX в., стали прямые потомки «Девастейшн» — британские броненосцы «Нил» и «Трафальгар», казнозарядные орудия которых помещались в расположенных в оконечностях двух броневых башнях. Как и свои «предки», они сохраняли низкий надводный борт. Но уже в следующей серии броненосцев типа «Ройял Соверен» верхняя палуба располагалась на высоте 6 м от уровня ватерлинии, что было вполне достаточно для стрельбы главным калибром на волнении.
Состоявшееся 27—28 мая 1905 г. Цусимское сражение подвергло суровому экзамену большинство технических решений, заложенных в конструкцию классических эскадренных броненосцев. Но выводы в каждой стране сделали свои.
«Глуар»
После постройки парового линейного корабля «Наполеон» оснащение парусников паровыми машинами и гребными винтами приняло массовый характер. Однако появление сначала бомби- ческих, а затем и нарезных орудий, фугасные снаряды которых не только с легкостью проламывали деревянный борт, но и вызывали обширные возгорания в сочетании с летящими с большой скоростью подобно картечи щепками, привело к выводу о необходимости обязательной защиты бортов кораблей броней. К тому же результаты применения броненосных батарей под Кинбурном выглядели весьма многообещающе.
В совокупности это давало французскому флоту вполне очевидный шанс на «реванш» в многолетнем соперничестве с британской военно-морской мощью. Ведь появление мореходных броненосцев в один момент «обесценивало» многочисленную армаду британских деревянных кораблей.
В 1858 г. император Наполеон III приказал начать строительство броненосных кораблей. Сформулированное французским высшим военно-морским руководством техническое задание на проектирование гласило, что новый корабль должен иметь скорость не менее 13 узлов, чтобы диктовать противнику дистанцию боя, броневой пояс толщиной не менее 100 м должен углубляться на 1,2—1,5 м ниже ватерлинии, а орудия не должны располагаться ниже 2 м над водой. Основным двигателем признавалась паровая машина, но для длительного крейсерства требовалось установить полное парусное вооружение.
Лучшим оказался проект Дюпюи де Лома, выполненный на основе «Наполеона». Водоизмещение выросло на 500 т, а длина по ватерлинии — на 6 м, при сохранении той же ширины и осадки.
Из-за ограниченных возможностей французской металлургии корпус пришлось все же сделать деревянным. К нему на 660-мм деревянной подкладке крепили плиты броневого пояса, толщина которых составляла 120 мм в нижней части и 100 мм — в верхней. Общий вес брони достигал 810 т. Этого было достаточно, чтобы успешно противостоять ядрам самых мощных в то время британских 68-фунтовых орудий даже на самых близких дистанциях.
Первоначально «Глуар» планировали вооружить 68-фунтовыми гладкоствольным пушками, но уже в ходе строительства решили установить 36 164-мм нарезных дульнозарядных орудий. В 1870 г. их заменили на восемь 234-мм и четыре 194-мм казнозарядных пушки.
Энергетическая установка была представлена двухцилиндровой горизонтальной паровой машиной возвратного действия мощностью 2537 л.с., вращавшей с частотой 50 оборотов в минуту шестилопастной гребной винт диаметром 5,8 м. Пар для нее вырабатывали 8 котлов, создававших давление 2,25 атмосферы.
Парусное вооружение неоднократно пересматривали. Площадь парусов в варианте баркентины (1096 м2) быстро сочли недостаточной, и корабль решили превратить в барк с косыми парусами только на бизань-мачте (1621 м2), а потом остановились на полной корабельной оснастке (2508 м2).
По образцу «Глуар» построили также однотипные «Инвинсибль» и «Нормандии Если служба «Глуар» не была отмечена яркими событиями (он не принимал участия даже во франко-прусской войне), то в 1863 г. во время французской интервенции в Мексику «Норманди» служил флагманским кораблем вице-адмирала Эдмона Жюрьена де ла Гравьера.В 1865 г. он сопровождал в Алжир императора Наполеона III. Именно в ходе этого турне император пообещал арабам неприкосновенность их частной и поземельной собственности. Однако из-за использования некачественной древесины, «Инвинсибль» и «Норманди» за 10 лет пришли в полную негодность. «Норманди» был разоружен в 1870 г., а «Инвинсибль» вычеркнули из списков флота 12 августа 1872 г. Сам же «Глуар» прослужил до 1879 г., после чего использовался в качестве блокшива.
«Уорриор»
Первый в мире цельнометаллический мореходный броненосец, разработанный главным строителем британского флота Айзеком Уоттсом, был спущен на воду в Великобритании 29 декабря 1860 г. Изначально его задумывали в качестве противовеса французскому «Глуар». Так как британские металлурги к тому времени уже освоили производство катаных железных листов, англичане запросто могли позволить себе построить не деревянный, а железный корпус, длину которого можно было увеличить, не опасаясь за продольную прочность. Это позволило использовать в конструкции немало новшеств: двойное дно, продольные и поперечные водонепроницаемые переборки. Разработчики хотели, чтобы «Уорриор» по скорости и огневой мощи превзошел бы любой из существовавших тогда кораблей.
Если на «Глуар» был забронирован весь борт, то длина бортового пояса «Уорриора» составляла всего лишь 65 м. Вместе с траверзами он составлял своеобразную цитадель, оставляя оконечности незащищенными. 114-мм плиты из кованого низкоуглеродистого железа крепились на 410-мм тиковой подкладке, причем их стыки соединялись «в замок». В боевых условиях это делало невозможной быструю замену поврежденных плит.
Первоначально планировали установить 40 68-фунтовых гладкоствольных орудий, но вскоре после достройки два из них заменили новейшими 110-фунтовыми казнозарядными пушками Армстронга. В 1867 г. корабль перевооружили, установив четыре 203-мм и 28 178-мм нарезных дульнозарядных орудия. Высокое расположение орудий позволяло их использовать при волнении на углах крена до 15°.
Энергетическая установка была представлена двухцилиндровой (на момент постройки она имела самые крупные цилиндры из всех установленных на судах) тронковой горизонтальной паровой машиной мощностью 5267 л.с. Пар для нее вырабатывали 10 котлов с давлением до 1,35 атмосферы, размещенных в двух отделениях. Движителем служил гребной винт диаметром 7,5 м и весивший около 35 т. Это позволяло развить под парами на испытаниях скорость до 14,3 узла. Общий вес машинной установки — 1720 т (19 % от нормального водоизмещения). Корабль мог принимать на борт 850 т угля, что было достаточно для плавания на 2100 миль экономическим 11-узловым ходом. Механизмы «Уорриора» оказались достаточно удачными и надежными. В ходе эксплуатации они часто удостаивались самых положительных отзывов.
Полное парусное вооружение общей площадью 4497 м2 в сочетании с удачными обводами делало «Уорриор» и хорошим ходоком под парусами, развивая при благоприятных обстоятельствах до 13 узлов. Кстати, обе дымовые трубы выполнили телескопическими, и при плавании под парусами их убирали. Чтобы уменьшить сопротивление, поднимали внутрь корпуса и гребной винт.
Из-за большой длины корпуса «Уорриор» оказался недостаточно маневренным: имел большой радиус циркуляции, черпал воду при волнении, плохо выполнял повороты фордевинд и оверштаг.
Корабль вступил в строй в августе 1861 г. Его первым командиром стал Артур Кокрэн. Служба «Уорриора» не изобиловала яркими событиями. В морских сражениях он не участвовал. В 1868 г. он получил значительные повреждения при столкновении с броненосцем «Ройял Оук», что потребовало докового ремонта. В 1869 г. вместе с однотипным «Блэк Принс» участвовал в буксировке от Мадейры к Бермудским островам плавучего сухого дока.
Быстрый прогресс в строительстве броненосцев привел к тому, что уже через десять лет после вступления в строй «Уорриор» стал считаться устаревшим кораблем. В апреле 1875 г. его перевели в состав резервного флота, в мае 1883 г. вывели из боевого состава и в дальнейшем использовали уже как плавучий склад.
Снижение цен на металлолом спасло его от разделки в 1925 г. В сентябре 1979 г. на корабле начались реставрационные работы, в результате которых ему придали первоначальный облик. С 1987 г. он в качестве корабля-музея находится на постоянной стоянке в Портсмуте.
«Аффондаторе»
Заложен на одной из британских верфей по итальянскому заказу. Опыт Гражданской войны в США породил представление о бессилии снарядов перед броней. Это и породило проект монитора с более высоким надводным бортом и мощным тараном, который в те времена представлялся основным оружием. Но одновременно «Аффондаторе» стал и первым итальянским кораблем с артиллерией, расположенной в башнях. 300-фунтовые (250-мм) нарезные дульнозарядные орудия располагались в двух одноорудийных башнях системы Кольза. В процессе заряжания орудие разворачивалось в диаметральную плоскость и отводилось назад, после чего его ствол склонялся ниже уровня верхней палубы. Подведенные к дульному срезу заряд и снаряд досылались в ствол специальным прибойником, после чего заряженное орудие можно было наводить на цель. Весь этот цикл занимал четыре минуты.
Для успешного применения тарана кораблю требовалась высокая скорость. Проектом предполагалось, что она составит 15 узлов. Реальность оказалась более прозаичной — корабль так и не смог развить более 12,8 узла. Корабль вступил в строй 6 июня 1866 г. К острову Лисса «Аффондаторе» успел прибыть лишь за день до начала сражения. Итальянский адмирал Персано возлагал на него исключительно большие надежды.
Непосредственно перед началом сражения Персано неожиданно для всех решил перенести свой флаг с «Ре д’Италия» на «Аффондаторе», внеся тем самым большую неразбериху в управление эскадрой. Ведь он не сообщил об этом другим кораблям, а поднятый на «Аффондаторе» адмиральский флаг многие просто не заметили. Первое время «Аффондаторе» маневрировал, находясь вне боевой линии. Вскоре австрийский отряд коммодора Петца отрезал его от основных сил. Расстояние между кораблями стало настолько близким, что «Аффондаторе» едва избежал столкновения с австрийским кораблем «Кайзер». Однако даже на таких дистанциях итальянские артиллеристы стреляли из рук вон плохо и добились всего лишь нескольких попаданий. Правда, один снаряд произвел на «Кайзере» значительные разрушения, убив при этом от 6 до 20 человек. В ходе сражения «Аффондаторе» дважды имел возможность таранить «Кайзер», но оба раза Персано, не проявив должной выдержки, приказывал отвернуть. Позднее он пытался оправдать свою нерешительность плохими маневренными качествами броненосца.
Что же касается «Аффондаторе», то, несмотря на многочисленные попадания в борт, его повреждения не были значительными. Убитых среди экипажа не было, а единственным раненым оказался старший лейтенант Григоретти.
В первом в истории сражении броненосных эскадр австрийский флот одержал решительную победу. Но Персано тоже умудрился доложить о том, что одержал победу на австрийским флотом и даже потопил три корабля противника. Когда обман раскрылся, его сняли с должности, а от назначенного командующим контр-адмирала Вакки потребовали незамедлительного реванша. Однако реванш так и не состоялся. 6 августа на находившийся в Анконе итальянский флот обрушился сильный шторм. «Аффондаторе», приняв через открытые якорные клюзы большое ко-личество воды, затонул на входе в гавань.
Затонувший броненосец подняли, и после капитального ремонта в 1870 г. он вновь вступил в строй. Хотя отдельные работы производились вплоть до 1873 г. Из списков флота «Аффондаторе» исключили лишь 11 октября 1907 г. В общей сложности корабль прослужил 42 года! Некоторое время его продолжали использовать в качестве плавучего склада боеприпасов, после чего разобрали на металл.
«Петр Великий»
Первый русский полноценный мореходный броненосец стал порождением господствующей в то время в военно-морском руководстве страны концепции «крейсерской войны», согласно которой в случае обострения отношений с Великобританией, основным тогда потенциальным противником, на ее протяженных океанских коммуникациях должны были начать действовать многочисленные русские крейсера, перехватывая английские торговые корабли. Для придания устойчивости крейсерским эскадрам на случай встречи с британскими броненосцами требовался корабль, одновременно сочетающий в себе качества крейсера и монитора.
Дополнительный импульс идее придал состоявшийся 5 августа 1866 г. визит в Кронштадт успешно пересекшего Атлантический океан американского монитора «Миантономо». Корабль посетил не только император Александр II, но и многочисленные флотские офицеры. В результате, вице-адмирал А.А. Попов подал докладную записку на имя управляющего Морским министерством адмирала Н.К. Краббе с описанием оригинального проекта «монитора-крейсера». Помимо традиционного для башенных мониторов низкого надводного борта в нем имелся и второй ряд броневых плит, образующих особый бруствер, внутри которого располагались башни, люки, а также дымовые и вентиляционные трубы, что существенно улучшало мореходные качества. Предусматривалось и традиционное в то время для крейсера развитое парусное вооружение, но позднее от него отказались.
Корабль заложили 1 июня 1869 г. на Галерном острове. Первоначально его назвали «Крейсер», но 30 мая 1872 г. в честь 200-летия со дня рождения Петра I его переименовали в «Петр Великий». В ходе строительства пришлось преодолеть немалые трудности, так как на российских верфях еще не строили столь больших кораблей. В июне 1871 г. верфь посетил известный британский кораблестроитель Э.Д. Рид. После осмотра корпуса он предложил расширить бруствер до бортов и соединить его с носовой надстройкой, а также увеличить толщину броневого пояса.
Первоначально броненосец планировали вооружить 508-мм гладкоствольными орудиями, но к 1872 г. Обуховский завод освоил производство 305-мм нарезных казнозарядных орудий со стволами длиной в 20 калибров. На корабле установили четыре таких артсистемы, попарно разместив их в двух вращающихся башнях системы Кольза. Боезапас включал бронебойные и осколочно-фугасные снаряды. Их подача в башни осуществлялась вручную, с помощью талей и тележек.
В состав флота «Петр Великий» вступил 2 октября 1876 г., но многочисленные доводочные работы на корабле продолжались и после этой даты. Присутствующий во время перехода в Ревель на борту броненосца С.О. Макаров дал высокую оценку его мореходным качествам. Чтобы компенсировать выявленную недостаточную производительность котлов, зимой 1877/78 г. на 6 м удлинили дымовую трубу, а в 1881 г. в Англии произвели полную замену машинно-котельной установки. Тогда же «Петр Великий» совершил длительное плавание по Средиземному морю, посетив Алжир, Пирей, Корфу, Неаполь, Специю, Тулон и Кадис.
В 1903—1907 гг. устаревший броненосец переоборудовали в учебный артиллерийский корабль. Демонтировали броневой бруствер, башни главного калибра, грибовидный мостик, мачту и дымовую трубу. Корабль получил новые броневые плиты из крупповской стали толщиной 178—203 мм. Также установили две новые дымовые трубы и мачты с боевыми марсами. Артиллерийское вооружение составляли теперь четыре 203-мм орудия, 12 152-мм, 12 75-мм, а также пушки более мелких калибров.
В годы Первой мировой войны «Петр Великий» служил плавучей базой подводных лодок, после Октябрьской революции — плавучим складом и общежитием. На слом его отправили лишь в 1959 г.
Тип «Бородино»
Самая крупная серия из русских эскадренных броненосцев, а в мире более многочисленные серии строились только для британского флота. Проектирование и постройка велись в рамках кораблестроительной программы «Для нужд Дальнего Востока». В качестве отправной точки избрали построенный для России во Франции броненосец «Цесаревич». Однако увеличение размеров корпуса потребовало от русских инженеров основательной переработки французского проекта.
Все броненосцы серии строились на отечественных предприятиях: на Балтийском заводе — «Князь Суворов», «Император Александр III» и «Слава», на Новом Адмиралтействе — «Бородино», на Галерном острове — «Орел». При этом каждый завод вел проектные работы самостоятельно, что привело к существенным различиям между кораблями внутри одной серии. Они касались формы форштевней, особенности планировки внутренних помещений (например, на «Бородино» в сравнении с остальными кораблями машинное отделение было длиннее на одну шпацию), способов подъема катеров. Башни поставлял Петербургский металлический завод, орудия — Обуховский, броню — Ижорский.
Корпус разделялся водонепроницаемыми переборками на десять главных отсеков. Осадка 7,9 м позволяла проходить Суэцким каналом. Толщина броневого пояса из крупповской стали достигала 194 мм в средней части корпуса и 145 мм в оконечностях. Также броненосцы получили по две броневые палубы из хромоникелевых плит. Их суммарная толщина достигала 89 мм.
На каждый корабль установили по две вертикальные четырехцилидровые паровые машины тройного расширения. Их суммарная мощность достигала 16 300 л.с., что позволяло развивать скорость 17,8 узла. Дальность плавания экономическим 10-узловым ходом составляла 3200 миль.
Когда 27 января 1904 г. началась Русско-японская война, строительство броненосцев типа «Бородино» все еще продолжалось. Большие потери Порт- артурской эскадры и гибель С.О. Макарова показали, что находящихся на Дальнем Востоке сил недостаточно для успешных действий против японского флота, поэтому на Балтике приступили к формированию 2-й Тихоокеанской эскадры, которую как можно скорее планировали отправить в дальневосточные воды. Ее главную ударную силу как раз и должны были составить новейшие броненосцы типа «Бородино». Чтобы ускорить их достройку, были предприняты все возможные меры. К лету 1904 г. удалось ввести в строй «Князь Суворов», «Бородино», «Император Александр III» и «Орел». Начальник Балтийского завода С.К. Ратник обещал к осени достроить и «Славу», но его предложения сочли нереальным.
1 августа 1904 г. на броненосце «Князь Суворов» поднял свой флаг командующий 2-й Тихоокеанской эскадрой контр-адмирал З.П. Рожественский (вице-адмиралом он станет осенью). Всего эскадра состояла из семи броненосцев, восьми крейсеров и девяти миноносцев. В октябре корабли направились в дальний поход. Новую технику пришлось осваивать уже в пути, из-за чего экипажам остро не хватало опыта стрельбы и маневрирования. Немало сил отнимали и изнурительные погрузки угля. Настоящим подвигом можно назвать работу в тяжелых тропических условиях машинных команд, особенно кочегаров, когда никакая вентиляция не могла справиться с высокой температурой в машинных и котельных отделениях.
16 декабря 1904 г. русские корабли подошли к Мадагаскару, где узнали о гибели 1-й Тихоокеанской эскадры. Российское военно-морское руководство приняло решение усилить силы З.П. Рожественского, спешно приступив к формированию 3-й Тихоокеанской эскадры под командованием контр-адмирала Н.И. Небогатова. Поэтому З.П. Рожественский получил приказ ожидать подкреплений.
Во время стоянки на русских кораблях провели всего лишь пять артиллерийских стрельб по неподвижным щитам, продемонстрировавших крайне низкую подготовку комендоров. Однако должных усилий по исправлению этой ситуации так и не предприняли.
3 марта 1905 г. эскадра З.П. Рожественского покинула Мадагаскар и через Индийский океан направилась к берегам Французского Индокитая. Погрузки угля в пути пришлось проводить в открытом море с помощью баркасов. 26 апреля наконец-то состоялось соединение с отрядом Н.И. Небогатова, после чего корабли отправились во Владивосток.
27 мая в районе острова Цусима состоялась встреча с главными силами японского флота. В этом сражении новейшие броненосцы типа «Бородино» составили 1-й отряд.
Первые выстрелы в 13:49 сделали комендоры «Князя Суворова». Именно на нем, а также на «Ослябе» японцы вскоре сосредоточили свой огонь. В 14:32 «Ослябя» затонул, а еще через 5 минут пылающий «Князь Суворов», описывая циркуляцию, вышел из строя. Теперь колонну возглавил «Император Александр III». На нем также стали возникать пожары, и в 14:50 броненосец вышел из строя с большим креном на левый борт.
Теперь эскадру вел «Бородино», но японцы к тому времени уже успели завершить охват ее головы, в результате чего русские корабли оказались под сосредоточенным огнем противника. К 15 часам «Князь Суворов» успел превратиться в груду искореженного металла. Его командир, талантливый художник-маринист капитан 1 ранга В.В. Игнациус, погиб. Раненый З.П. Рожественский покинул боевую рубку. Пострадали и другие броненосцы. Был ранен командир «Бородино» капитан 1 ранга П.И. Серебренников, на «Орле» взрывом оторвало ствол одного из 305-мм орудий.
Примерно в 17:30 миноносец «Буйный» снял с «Князя Суворова» все еще, несмотря на обширные повреждения, остававшегося на плаву раненого З.П. Рожественского, офицеров его штаба и несколько уцелевших матросов. Только после попадания трех японских торпед «Князь Суворов» перевернулся на левый борт и затонул.
Около 18 часов сигнал «Терплю бедствие» поднял «Император Александр III», после чего также перевернулся и затонул со всем экипажем. В 19:10 после сильного взрыва в кормовой части пошел ко дну и «Бородино». С него удалось спасти лишь одного матроса.
Серьезные повреждения получил и «Орел», — 76 попаданий. Его командир, капитан 1 ранга Н.В. Юнг, получил смертельное ранение. Броненосец присоединился к отряду контр-адмирала Н.И. Небогатова, вместе с которым сдался в плен. После ремонта и модернизации японцы включили его в состав своего флота под именем «Ивами». В 1918 г. он прикрывал высадку японских интервентов во Владивостоке.
Неудачное для русского флота Цусимское сражение породило немало толков о критических недостатках броненосцев типа «Бородино». Американские эксперты даже объявили их конструкцию «самой неудачной из всех когда-либо построенных». Однако данные, приводимые находившимся на «Орле» видным кораблестроителем В.П. Костенко, свидетельствуют, что японские фугасные снаряды, хотя и причиняли колоссальные разрушения надстройкам, так и не смогли пробить броневого пояса. Потеря плавучести и опрокидывание наступали вследствие недопустимой перегрузки, в результате которой главный броневой пояс оказывался практически полностью погруженным в воду. И тем не менее в Цусимском сражении броненосцы типа «Бородино» смогли выдержать огромное количество попаданий, немыслимое для зарубежных аналогов.
«Опоздавшая» на русско-японскую войну «Слава» вошла в состав отдельной учебной эскадры Балтийского флота 12 июня 1905 г. 28 декабря 1908 г. корабль находился на рейде Мессины (остров Сицилия). В этот день сильнейшее землетрясение практически полностью разрушило город. Множество людей оказалось под завалами. Немедленно на берег высадились спасательные партии из состава экипажа броненосца. Они разбирали завалы, оказывали медицинскую помощь, а также эвакуировали раненых в Неаполь. В 1978 г. на здании мессинского муниципалитета установили мемориальную доску с надписью: «В память щедрой помощи, оказанной экипажами русских военных кораблей... жителям Мессины, пострадавшим от землетрясения 28 декабря 1908 года».
С началом Первой мировой войны «Слава» вошла в состав бригады линейных кораблей. В 1914 г. корабль был готов сразиться с германским флотом на прикрывавшей морские подступы к Петрограду центральной минно-артиллерийской позиции. 26 июля 1915 г. немцы предприняли попытку форсирования Ирбенского пролива. Чтобы увеличить дальность стрельбы своих орудий, командир «Славы» принял решение затопить три отсека нестреляющего борта, создав тем самым искусственный крен в 3°, что обеспечивало увеличение дальности стрельбы на 8 кабельтов. В конечном итоге противнику так и не удалось форсировать русское минное заграждение.
В сентябре 1915 г. «Славе» пришлось поддерживать своим огнем русские сухопутные подразделения, оборонявшие плацдарм на берегу Западной Двины. В этом бою в результате попадания в прорезь боевой рубки осколка снаряда был убит командир «Славы» капитан 1 ранга С.С. Вяземский.
Следующую попытку прорваться к Петрограду со стороны моря германский флот предпринял в 1917 г. Утром 17 октября немецкие тральные силы под прикрытием линкоров «Кениг» и «Кронпринц» приступили к тралению русским мин у южного входа в Моонзундский канал. «Слава» сначала принялась обстреливать тральщики, но после того как начали отвечать германские линкоры, огонь пришлось разделить. Носовая башня стала стрелять по следовавшим за тральщиками миноносцам, а кормовая — по линкорам. Однако вскоре на корабле в результате заводского брака вышла из строя носовая башня главного калибра. К тому времени немцам удалось выйти на чистую воду между двумя русскими минными полями. Теперь «Кениг» и «Кронпринц» могли обстреливать «Славу» с дистанции 90 кабельтов. За короткое время в ее подводную часть попало три снаряда. С большим креном на левый борт «Славе» пришлось отходить на север. После еще нескольких попаданий положение стало критическим. Корабль принял 2500 т воды и уже не мог пройти мелководным Моонзундским каналом. Вскоре он уперся форштевнем в грунт. Экипаж покинул «Славу», а русские эсминцы выпустили по ней шесть торпед. В результате «Слава» легла на грунт у входа в пролив.
Хотя немцам и удалось занять Моонзундский архипалаг, дальше они решили не наступать, так как стало ясно, что преодолеть центральную минно-артиллерийскую позицию не удастся даже ценой больших потерь. Немалую роль в этом сыграли продемонстрированные в ходе Моонзундского сражения героизм и тактическая грамотность русских моряков, которые, располагая лишь малым числом устаревших кораблей, сумели сдержать многократно превосходящие их главные силы германского флота.
В 1926 г. правительство независимой Эстонии выдало одному из частных предприятий концессию на разборку продолжавшей лежать на грунте «Славы». Работы завершили к 1931 г.