Первые боевые корабли
Первые боевые корабли Древнего мира представляли собой большие многовесельные лодки, использовавшие парус лишь при попутном ветре. Боевой таран осуществлялся с помощью подводного выступа (рострума), изобретенного жителями острова Крит для повышения скорости и управляемости корабля. Очень скоро критяне обнаружили, что этим выступом удобно наносить удары по вражеским кораблям. При этом они отказались от царившей тогда тактики, когда при сближении с врагом экипаж, замедляя ход судна, складывал весла и в ожидании столкновения брался за мечи.
Теперь, заметив врага, критские моряки резко увеличивали скорость, чтобы на полном ходу врезаться в противника. При столкновении вражеский корабль сильно заваливался на бок, его команда падала с ног, роняя оружие и весла, а в корпусе появлялись щели, куда начинала просачиваться вода. Критский же корабль оставался целехоньким, так как сила удара проходила по оси его корпуса. Чтобы судно не «оглушало», а топило врагов, финикийцы удлинили свои однорядные корабли (монеры), разместив на них до пятидесяти гребцов. Возросшая скорость монер в сочетании с большей массой позволяла уже серьезно проломить борт небольшого корабля.
На боевых судах финикийцев и греков, кроме команды гребцов, находился еще и десант воинов, готовых ворваться на корабль противника после столкновения. Чтобы воины могли помочь гребцам набрать скорость для тарана, для них стали строить второй ярус с веслами. Временное использование воинов настолько повышало скорость корабля, что вместо одно- и полуто- раярусных монер стали строить биремы с двумя ярусами постоянно работающих гребцов. Таранный удар бирем был сильнее, а два ряда весел стали некоторой преградой для монер, желающих нанести по ним удар.
Вслед за двухъярусными биремами появились и триеры - с тремя ярусами гребцов. Финикийские триеры были очень громоздкими, так как на них располагались многочисленные десанты. Персы, ничего не смыслящие в морских делах, были очарованы финикийскими триерами именно из-за их перевозочно-транспортных возможностей. А ведь финикийцы умудрились разместить на триера еще и морские баллисты, стрелявшие двухкилограммовыми стрелами, и корабельные катапульты, метавшие тридцатикилограммовые каменные ядра. То, что на волнующемся море точность стрельбы у столь «грозного» оружия была близкой к нулю, как-то ускользало от внимания сухопутных персов. Не задумываясь, они обзавелись огромным флотом финикийской постройки и, погрузив на корабли «вселенскую» армию, во второй раз отправились на завоевание Греции. Вел их Ксеркс - сын проигравшего первую войну с греками царя Дария. На этот раз остановленные у Фермопил персы победили лишь благодаря предательству одного из греков. Зато другие греки - триста спартанцев во главе с царем Леонидом - увековечили память о себе, оставшись прикрывать свое отступившее войско.
Ксеркс, взяв Афины, решил разделаться и с греческим флотом, имевшим всего 370 триер против тысячи у персов. Но греческие триеры, с обитыми медью таранами, были более скоростными и маневренными. Намереваясь беспощадно топить суда персов, греки имели на борту не более двадцати воинов-гоплитов. Персидские же триеры были переполнены «ратью» и бесполезными на море катапультами.
Итог Саламинской битвы известен. Греки хитростью заманили персов в узкий пролив с подводными скалами и на легких триерах отправили на дно около трехсот вражеских судов, потеряв при этом всего 40 кораблей. Пришлось Ксерксу убираться из Греции «солоно хлебавши» морской воды.
