Просвещение в архитектуре
В разгар эпохи Просвещения французские зодчие обратились к архитектуре чистых форм — пирамид, цилиндров и сфер — с просвещенных позиций, словно применяя здравый смысл к строительству. Их влияние распространяется за границы эпохи Просвещения, вдохновляя совершенно другое поколение художников и мыслителей.
Для многих XVIII в. стал эпохой рационализма, временем Просвещения — культурного явления, воплотившего в себе идеи свободомыслия, скептицизма и научных взглядов. Мыслители эпохи Просвещения равнялись на великих рационалистов и философов XVII столетия — француза Декарта и англичанина Ньютона — и высоко ценили научное понимание действительности и свободу разума. Среди них были Вольтер и Руссо, а их кредо — разум и рационализм.
От неоклассицизма к чистой геометрии
Во времена расцвета философии Просвещения основным архитектурным стилем был неоклассицизм. Во многом, похоже, он подходил своей эпохе: высокоупорядоченный, адаптируемый практически к любому виду построек и не слишком связанный с христианством, отвергаемым некоторыми философами. Классическая библиотека — идеальная обстановка для изысканий в духе эпохи, а классическая гостиная — идеальное место для философских дискуссий между коллегами или друзьями.
И все же некоторые архитекторы пожелали усилить связь между архитектурой и миром идей. Они вознамерились строить здания, которые стали бы трехмерным воплощением геометрии и математики — основ философских представлений эпохи Разума, а при проектировании осмыслить каждую часть структуры через призму первичных принципов. В результате у французских архитекторов Этьена-Луи Булле и Клода-Николя Леду получились сооружения — или, во всяком случае, проекты, поскольку не все из них были построены, — не похожие ни на что, виденное прежде или позднее.
Геометрические формы Булле
Наиболее поразительные конструкции разработал Булле; знаменитейший его проект — кенотаф отцу Просвещения английскому ученому Исааку Ньютону. Этот памятник должен был, по замыслу Булле, являть собой полую сферу 152 м в диаметре. Верхнюю часть предполагалось испещрить крошечными отверстиями, чтобы они смотрелись изнутри как звезды, а также свесить с потолка светильник, символизирующий солнце. Булле, иными словами, предложил впечатляющих размеров модель Вселенной — в память о человеке, столько сделавшем для объяснения работы мироздания.
Этот громадный объект так и не построили — что неудивительно. Королевской библиотеке Булле — исполинскому цилиндру с террасами книг внутри — тоже не суждено было реализоваться. Равно как и другим его конструкциям в форме громадных конусов или пирамид. Все они остались на бумаге — великолепные попытки применить «чистые» формы к возведению невероятных построек.
Леду и его architecture parlante
Несколько менее оторванным от реальности и более успешным в доведении своих проектов до воплощения, чем Булле, был Клод-Николя Леду. По его проектам вдоль городской границы Парижа построили пятьдесят таможенных ворот (две пары сохранились до сих пор), а также блистательный Дом смотрителя у истоков реки Лу — конструкции, частично имеющую форму цилиндра, через которую в непрерывном водопаде несется река.
Трудно представить большую близость устройства здания и его цели; этот дом иллюстрирует представления Леду о «l»architecture parlante» — архитектуре, говорящей о своих целях.
Шедевр Леду — Королевская солеварня в Арк-э-Сенан близ Безансона. Дом директора солеварни с портиком, завораживающим высокими, облицованными грубым камнем колоннами, совершенно сногсшибателен. Но еще более поразителен его «идеальный город Шо», который Леду хотел построить при солеварне. Ему виделись овал жилых зданий для рабочих, а за ним — множество общественных построек: катакомба в форме обширной сферы, Пасифер — дом урегулирования споров, храмы Памяти и Добродетели, а также храм Любви в виде эрегированного пениса.
«Леду не желал принимать ни Палладио, ни греков. Он... хотел переосмыслить задачу, прочувствовать ее суть заново» Николаус (Бернард Леон) Певзнер (1902-1983), британский историк искусств, архитектор. Из «Очерка европейской архитектуры» (1943)
За пределами логики
Каким бы ни был символизм этих зданий, они выходят за пределы рационального. Сами их размеры, не говоря о мощи, вызывают в зрителе благоговение. Эти проекты соединяют эпоху Просвещения с будущим и со свойственным романтизму восторгом перед величием сил природы. В романтизме особое внимание уделяется художникам как отдельным личностям, а также созерцанию великих природных зрелищ, от гор до водопадов, и чувствам, порождаемым ими в человеке.
Возвышенное
Впервые рассмотренное в анонимном древнегреческом тексте «О возвышенном» (приписывается Лонгину), понятие возвышенного приобрело в XVIII в. особую популярность. Оно включало в себя и благоговейный трепет, переживаемый при созерцании масштабных явлений (особенно природных), и сильные эмоции религиозного свойства. Идею возвышенного описывал британский философ Эдмунд Бёрк, анализировал немец Иммануил Кант, она повлияла на несколько видов искусств, значительнее всего — на литературу, где проявлялась в переживаниях, порожденных видами дикой природы или просторами космоса, и на живопись, в которой возвышенное влияло и на пейзажные изображения, и на работы, запечатлевавшие сверхъестественных существ, например призраков. Архитектурные работы — например, проект кенотафа Ньютону Этьенна-Луи Булле — своим масштабом демонстрируют, при всей их рациональности, влияние идеи Возвышенного.
Застывшая музыка
Великому немецкому писателю-романтику Иоганну Вольфгангу фон Гёте принадлежит наиболее памятная метафора, описывающая архитектуру как «застывшую музыку». Этот образ предполагает не только способность зданий вызывать чувства и захватывать воображение в точности как музыка, но и неподвижность архитектуры во времени. Эта звонкая метафора заключает в себе и символическую мощь архитектуры, и ее способность потрясать зрителя — именно так воздействовали работы французских зодчих эпохи Просвещения.
